Глава 2 6 страница

— Не так много, — произнес Фел уже спокойнее. — Думаю, корабль таких габаритов обслуживает команда всего лишь из тридцати-тридцати пяти человек. Кажется, тут есть также и почетная охрана… скажем, два отделения по шесть воинов в каждом. Типичный штат посла доходит до двадцати плюс сам Формби — итого шестьдесят восемь чиссов, максимум.

— Плюс пятеро героонцев, вы с четверкой штурмовиков, Джинзлер и мы, — заключил Скайуокер. — Если только тут нет еще кого-то, о ком мы не знаем.

— Верно, — согласился Фел.

— Погодите секунду, — вмешалась Мара и сосредоточенно нахмурилась, роясь в памяти. — Вы сказали, что у Формби штат из двадцати человек?

— Я сказал, что это типично для посла, — поправил Фел. — Сам-то я их не считал…

— И, как я понимаю, большинство их должно принадлежать к семейству Формби, — продолжила она. — При этом все они носили бы желтое, верно?

— Это — цвет семейства Чаф, да, — подтвердил Фел. — А что?

— А то, что на сегодняшнем ужине я видела не больше четырех желтых костюмов, — сказала Мара. — Формби, Фиса и еще двое. Все остальные носили черное.

— Она права, — подтвердил Люк. — В каком семействе носят черное?

— Ни в каком, — ответил Фел, нахмурившись. — Это чисский оборонительный флот. Черный — это отсутствие какого-либо цвета; то есть пока ты в армии, ты должен забыть о своем происхождении.

— А что насчет почетной охраны? — спросила Мара. — Они тоже должны быть из семейства Формби?

Фел покачал головой:

— В почетной охране все носят черную форму военных… Ха! А что же он сделал с остальной своей свитой?

— Возможно, ему пришлось их оставить, — предположил Скайуокер. — Может, Девять Семейств не захотели, чтобы в подобной миссии оказалось слишком много представителей одного Семейства.

— Полагаю, в этом есть смысл, — медленно произнес Фел. — Среди семейств всегда существовал сложный баланс сил.

— Утром мы сможем сосчитать головы, — сказала Мара. — Давайте продолжим. Сколько из этой разношерстной публики могли знать, что у вас были эти файлы?

Фел состроил гримасу.

— Если вы думаете, что это сильно сузит круг подозреваемых… Перед тем как нас пригласили к столу, я говорил об этом с послом Джинзлером в коридоре.

— Вы сказали об этом Джинзлеру? — выпалила Мара.

— Да, — подтвердил Фел, удивленный ее горячностью. — Я хотел узнать, не привез ли он с собой какие-нибудь документы, — чтобы их можно было сравнить с нашими.

Мара с раздражением махнула рукой. Конечно, откуда Фелу было знать, что этот тип — мошенник!

— Опустим это, — сказала она. — Так они у него были?

— Что, какие-нибудь документы? — Фел покачал головой. — Нет. Он сказал, что вся полезная информация, когда-то, возможно, имевшаяся в Новой Республике, ныне потеряна или уничтожена.

— Возможно, так оно и есть, — пробормотал Люк. — А мог кто-либо подслушать ваш разговор?

Фел шумно вздохнул.

— Имеете в виду не могли ли его подслушать все? — сказал он. — Коридор был битком набит приглашенными на ужин, и все были такими общительными!

— Да, но не все обращали на вас внимание, — возразила Мара. — Кто-нибудь крутился рядом?

Фел уставился в пространство, роясь в памяти.

— Начать с того, что там, конечно, было несколько чиссов, — заговорил он. — Помню, в какой-то момент мимо прошла Фиса… Думаю, она как раз привела вас двоих. Затем там был…

— Погодите, — произнес Скайуокер, выпрямляясь в кресле. — К тому моменту мы уже там были?

— Да, но на другом конце коридора, — ответил Фел. — По-моему, вы разговаривали с Формби.

— Это не важно, — сказал Люк, глядя на супругу. — Что думаешь?

— Стоит попробовать, — согласилась она. — Фел, вы пока продолжайте вспоминать. Мы сейчас к вам вернемся.

Сделав глубокий вдох, она закрыла глаза и потянулась к Силе. Методика по усилению памяти, которой ее обучил Император, действовала лишь на свежие воспоминания, но разговор в том коридоре происходил не слишком давно. Она позволила картинкам прокручиваться перед ее мысленным взором в обратном порядке: пожар, ужин, разговор перед ужином…

Вот это: Формби делает шаг вперед, чтобы поприветствовать джедаев, приведенных Фисой на встречу. Она и Люк говорят с ним, заверяя, что каюта их полностью устраивает и что про «Дальний полет» они знают не так много, но с нетерпением ждут начала вояжа. А на заднем плане, по другую сторону коридора, возле стены, — Фел и Джинзлер, погруженные в разговор.

Остановив картинку, Мара вгляделась в нее. Затем — медленно — вновь пустила кадры вперед, следя за всеми, кто находится рядом с этой парочкой. И очень скоро Мара получила ответ. Со вздохом выскользнув из транса, она посмотрела на мужа. Он тоже закончил освежать память.

— Ну, что? — спросил Люк.

— Он прав, — недовольно сказала она. — Проще выяснить, кто не знал. Я засекла по меньшей мере двух героонцев, стоявших достаточно близко, чтобы подслушать, плюс пару чиссов из экипажа и двух офицеров командирского ранга.

— Включая генерала Драска, — согласился Скайуокер. — Похоже, единственные из потенциальных подозреваемых, кто не мог знать про инфочипы, — это Формби и мы.

— Но ведь Фиса работает на Формби, — напомнила Мара. — Она могла сообщить ему в любой момент.

Подняв ладонь, Люк уронил ее себе на колено.

— То есть остаемся мы с тобой. Тупик.

— Не обязательно, — сказала Мара, осененная внезапной мыслью. — Ладно, инфочипы они получили. Но чтоб их прочитать, им потребуется еще и дека. А она есть только у Джинзлера.

— И у героонцев, — добавил Скайуокер. — Когда раздался взрыв, я беседовал с ними и оставил деку в их челноке.

— Простите, но это тоже тупик, — сказал Фел и указал на полку, устроенную над пультом. — Кто бы ни взял инфочипы, он прихватил также и деку.

Его лицо вдруг прояснилось.

— Что исключает Джинзлера и героонцев, — добавил он. — Как вы сказали, им она не нужна.

— Если только его не взяли нарочно, чтобы сбить нас со следа, — мягко заметил Люк.

Лицо Фела потухло.

— Верно. — Он пробормотал что-то себе под нос. — Простите. Такие дела слегка вне моей компетенции.

— Нашей тоже, — заверил Скайуокер. — Но не волнуйтесь — мы что-нибудь придумаем. Если потребуется, попросим Формби обыскать корабль.

— Что значит «если потребуется»? — нахмурившись, спросил Фел. — Разве мы не хотим, чтобы он сделал это в любом случае?

Люк пожал плечами.

— На борту такого корабля полно мест, где можно спрятать что-то столь малое, как четыре инфочипа, — заметил он. — Или похититель мог скопировать их в другой компьютер… даже в дроида… а затем избавиться от оригиналов.

— У чиссов нет дроидов, — напомнил Фел. — Но я понимаю, что вы хотите сказать.

— С другой стороны, — продолжил Скайуокер, — если мы не станем поднимать шум, вор не узнает, хватились мы их или нет. Это может дать нам целый ряд преимуществ.

— Может быть, — пробормотал Фел с некоторым сомнением.

— Поверьте мне, — заверил Люк. — Любое знание— это сила, как говаривал Тэлон Каррде.

— А Гранд адмирал Траун не раз это доказывал, — прибавил Фел.

— Не напоминайте нам, — со вздохом сказал Скайуокер. — Кстати, вы не знаете, есть ли на этом корабле какие-нибудь транспорты или челноки, способные к гиперпрыжку?

— Полагаю, у корабля этого класса должно быть что-то в этом роде, — ответил Фел, наморщив лоб. — Называется командирский глайдер, хотя на дипломатическом корабле он, скорее всего, предназначен для Формби, а не для капитана Талшиба. А что?

— Возможно, вы все же правы в том, что кто-то пытается нас задержать, дабы получить фору, — пояснил Люк. — Особенно теперь, когда он завладел оперативным руководством. А если это так, то ему нужно как-то добраться до места, когда он выведет этот корабль из строя. Считая ваш транспорт, наше судно и глайдер Формби, он может выбирать по крайней мере из трех.

— Плюс челнок героонцев и то, на чем прилетел Джинзлер, — вставила Мара.

— Про челнок героонцев можешь забыть, — заявил Скайуокер, качая головой. — Ему я бы не доверился, даже чтобы перелеть на другую сторону «Посланника Чаф».

— Настолько плохо, да? — спросила Мара.

— В сравнении с ним мой старый Т-шестнадцать выглядит картинкой, — сказал Люк, криво усмехаясь. — В любом случае, не думаю, что у него есть гипердвигатель.

— Ладно, тогда остается корабль Джинзлера, — заключила Мара— Фел, вы не знаете, что у Джинзлера?

— Вообще-то, не думаю, что у него есть корабль, — ответил Фел. — Я не видел, как он прилетел… он оказался тут раньше нас… но, по-моему, Формби упоминал, что его кто-то подвез.

— Подвез? — недоверчиво спросил Скайуокер. — Сюда?

Фел пожал плечами.

— Я знаю лишь то, что сказал Формби. Возможно, Джинзлер связался с Нирауаном и адмирал Парк для него что-то организовал.

— Может быть, — проворчала Мара. Что до нее, то она не поверила в это ни на секунду, но спорить не имело смысла. — Итак, какой наш следующий шаг?

— Следующий шаг — это вернуться в нашу каюту, — твердо сказал Люк. — Не знаю, как насчет тебя, но я получил несколько ожогов, которыми нужно заняться.

— О, прошу прощения, — спохватился Фел и, вскочив с кресла, направился к аптечкам, висевшим на стене рядом с аварийными кислородными баллонами. — Я даже не подумал о…

— Нет-нет, все в порядке, — поспешил заверить Скайуокер — Мы не нуждаемся в медицинской помощи. Мы отлично сможем привести себя в порядок, применив джедайский исцеляющий транс.

— О, — Фел круто затормозил, и Мара ощутила его смущение. — Простите. Похоже, я знаю о джедаях меньше, чем мне казалось.

— А вы когда-нибудь встречались хоть с одним? — спросила Мара.

— Вообще-то, нет, — признался Фел. — Но я много про них читал То есть про вас. То есть, я хочу сказать…

— Мы знаем, что вы хотите сказать, — произнес Люк, улыбнувшись углами рта. — Не переживайте насчет этого. — Он встал. — Мара?

— Увидимся завтра, коммандер, — сказала Мара, поднимаясь на ноги.

— Хорошо, — откликнулся Фел. — Я вас провожу.

— Не беспокойтесь, — остановил его Скайуокер. — Мы найдем дорогу. Лучше проведайте своих людей.

— А заодно обсудите с ними новые меры безопасности, — добавила Мара.

Фел скорчил гримасу:

— Намек понял. Спокойной ночи.

Когда Люк и Мара проходили через дежурную комнату, штурмовиков там уже не было, а их броня аккуратно висела на вешалках, установленных вдоль стены.

— Знаешь, твоя последняя реплика была слегка несправедливой, — заметил Скайуокер, когда они уже шли по коридору к своей каюте. — Я уверен, что какую-то защиту Фел установил.

— Вот почему я сказала, что им нужны новые меры, — возразила Мара. — Ясно же, что старые оказались недостаточно надежны.

— Мм, — произнес Люк. — Может быть. А может, и нет.

Мара искоса посмотрела на него:

— У тебя возникла какая-то идея?

Пожав плечами, он бросил небрежный взгляд назад.

— Не знаю, приходило ли это тебе в голову, но, во-первых, у нас есть лишь слово Фела, что у него были некие инфочипы.

— И что он в самом деле говорил с Джинзлером о них, — согласилась Мара. — Он мог просто напустить туману, чтоб мы с подозрением смотрели на всех, кроме него. Думаешь, нам следует нанести визит Джинзлеру, прежде чем мы запремся на ночь?

Скайуокер покачал головой:

— Не стоит. Поговорить с ним нужно обязательно, причем до того, как мы доберемся до «Дальнего полета», но делать это сейчас, когда нас будут отвлекать ожоги… Кроме того, даже если Фел говорил с ним про «Дальний полет», это ничего не доказывает. По собственному признанию Фела, он пытался выяснить, что Джинзлеру известно об этой миссии. А если у Джинзлера ничего не оказалось, но он сказал, что хочет увидеть документы Фела?

— Документы, которых у Фела не было, — пробормотала Мара.

— Верно… документы, которых у него не было, — подтвердил Люк. — Тогда Фелу пришлось бы инсценировать ограбление. Проще сфальсифицировать его для нас, нежели ждать, пока заявится Джинзлер.

— Если не считать, что мы могли его на этом поймать, — заметила Мара.

— Ты забыла хронологию этого разговора, — возразил Скайуокер — Он даже не упоминал про инфочипы, пока мы не сказали, что не всегда можем ловить людей на вранье.

Мара прокрутила в памяти все последние фразы. Ситх подери, а ведь Люк прав!

— Ты и впрямь выставляешь меня сегодня не в лучшем свете, — проворчала она. — Я думала: это у меня следовательская подготовка…

— Это все благодаря моему общению с Корраном Хорном, — сухо пояснил Скайуокер. — Неудивительно, что набрался у него кое-чему. К тому же тебе и без того есть над чем думать.

Мара ощутила, как ее мышцы напряглись.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она осторожно.

Люк пожал плечами — слишком небрежно.

— Я надеялся услышать это от тебя, — ответил он. — Все, что я знаю, — это что за твоими прекрасными зелеными глазами по-прежнему что-то происходит.

Мара негромко фыркнула:

— Теперь в ход пошла лесть, да? Явный признак того, что логические доводы и умение убеждать у тебя кончились.

— Или же это признак моей искренности и приверженности твоему непрекращающемуся счастью, как моей жены и партнера, — возразил Скайуокер.

— О-о… Это мне нравится, — с одобрением сказала Мара. — Приверженность моему непрекращающемуся счастью. Постарайся когда-нибудь использовать этот оборот снова.

— Сделаю себе такую заметку, — пообещал Люк. Его улыбка вдруг потухла, сменившись серьезностью. — Ты же знаешь, что я всегда готов выслушать.

Взяв его за руку, Мара сжала ее.

— Я знаю, — заверила она. — И тут нет ничего такого уж важного… правда. Просто мне нужно подумать самой, прежде чем говорить об этом, вот и все.

— Хорошо, — кивнул Скайуокер, и она почувствовала, что его беспокойство немного улеглось. Но лишь немного. — Да, и тут есть еще один фактор, о котором не следует забывать. Штурмовое отделение Фела не вполне гомогенное.

Мара нахмурилась:

— Ты об этом инопланетянине, Су-миле?

— Да, — подтвердил Люк. — В конце концов, мы не знаем ничего о нем и его народе. Возможно, у него есть собственные мотивы.

— Возможно, но маловероятно, — сказала Мара, качая головой. — Пятьсот первый был не просто штурмовым соединением. Он был элитой среди элиты, и я не могу представить себе, что Парк, возрождая его, нарушил эти стандарты.

— Я не сказал, что это вероятно, — мягко напомнил Скайуокер. — Надеюсь, что Фел, выбирая бойцов для этого задания, не полагался на случай. Просто я считаю, что и про этот вариант нам не следует забывать.

* * *

На обратном пути они, сделав небольшой крюк, наведались к «Мечу Джейд», дабы убедиться, что корабль заперт должным образом и незваным гостям проникнуть в него непросто. После ехидного замечания, брошенного Фелу, Мара знала, что не простит себе, если и в ее корабль кто-то наведается. Вернувшись в каюту, они уже собирались лечь, когда по корабельной акустической системе передали официальное сообщение Формби, в котором говорилось, что причиненные пожаром повреждения устранены и миссия будет продолжена без задержек. Про то, что бороться с огнем чиссам помогали, он не упомянул; не было также никаких комментариев по поводу причин взрыва, который, собственно, и вызвал пожар.

А позже, лежа в темноте рядом с Люком и уставившись в потолок, Мара пыталась понять, что с ней творится.

Оно нахлынуло столь стремительно — это вкрадчивое чувство вины, вдруг сдавившее ей горло, точно мягкие пальцы. Все, что Мара творила в те годы, когда была агентом Палпатина, вдруг надвинулось на нее, словно призрак. Жестокие расследования; небрежное игнорирование даже тех ограниченных прав, что существовали в Империи; скорые суды.

Скорые убийства.

Но все это она оставила в прошлом. Разве нет? Все же она никогда по-настоящему не была на темной стороне… Скайуокер сам указал ей на это три года назад. Она служила Палпатину и Империи настолько хорошо и честно, насколько могла, опираясь на искаженную информацию, которую он ей поставлял. Конечно, то, что теперь она джедай, вроде бы подтверждает тезис, что все эти деяния не завели ее слишком далеко.

Но что же тогда вернуло назад все это? Фел и его штурмовики, живое воплощение правления и произвола Империи? Сама эта миссия, постоянно напоминавшая ей, что уничтожение «Дальнего полета» было одним из первых злодеяний Палпатина? Или дело в чем-то ином, более тонком? В конце концов, Палпатин заплатил за свои преступления жизнью. То же сделали Дарт Вейдер, Таркин и прочие Гранд Моффы. Даже Траун, который, как она теперь понимала, был, возможно, благороднее, чем все они вместе взятые, — даже он погиб. И лишь она, Мара Джейд, Рука Императора, выжила.

Почему?

Она беспокойно повернулась набок, с темного потолка переведя взгляд на темную стену. «Вина оставшегося в живых», вспомнила Мара услышанное где-то определение. Неужели это и есть то, что пробудили в ней Фел и «Дальний полет»? Если так, то весьма глупо, особенно если учесть, сколько времени прошло с той поры. Или это было тем, что предположил Люк. В ней все еще осталось что-то, связанное с Империей, и что она не хотела отпускать. Сделав глубокий вдох, Мара медленно выдохнула. Она знала, что Скайуокер тоже не спит, следя за тем, как кружатся вихрем ее чувства, и готовый ее поддержать, как только она будет готова позвать.

Протянув руку, Мара нашла его ладонь.

— Предполагалось, что мы займемся джедайским исцеляющим трансом, верно? — прошептала она.

Люк понял ее намек.

— Верно, — прошептал он в ответ. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Мара. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Закрыв глаза, она удобнее оперлась о подушку и потянулась к Силе. В конце концов, Скайуокер ее принял — с темным прошлым и всем прочим. А если смог он, то, несомненно, должна справиться и она.

* * *

Дыхание Мары замедлялось, а ее сознание и эмоции успокаивались по мере того, как она соскальзывала в исцеляющий транс Люк с нежностью следил за тем, как она затихает, затем осторожно высвободил руку из ее ладони и отвернулся к стене. Этот день был долгим и насыщенным, и теперь следовало заняться собственными ожогами. Но спокойствие и сосредоточенность, необходимые для исцеляющего транса, все не приходили. На борту этого судна что-то творилось — что-то, окутанное темной и мрачной целью. Кто-то здесь… возможно, и не один… направлялся к «Дальнему полету» не из уважения или ради искупления, а по какой-то иной причине. Ощутив дискомфорт, Скайуокер передернул под одеялом плечами. Но тогда, если уж быть совсем честным, нет ли и у него тайной причины, чтобы находиться тут?

Конечно же, причина имелась. «Дальний полет» был реликтом последних и бурных дней Старой Республики, а документы, хранящиеся на нем, могли заполнить некоторые пробелы в истории Новой Республики. Но, что еще важней, они могли предоставить детальную картину методов и устройства того последнего поколения Ордена джедаев, когда он еще был в полной силе. И там могли оказаться сведения, которые заполнят пробелы в знаниях самого Люка, показав ему, что он делает правильно.

А также то, что он делает не так.

Он состроил в темноте гримасу. Люк Скайуокер, мастер-джедай. Основатель, учитель и лидер возрождающегося Ордена джедаев… Как, ситх подери, он вообще оказался в такой ситуации? Как вышло, что на него взвалили ответственность за возрождение того, что создавалось многими поколениями на протяжении веков, если не тысячелетий? Потому что, кроме него, больше не осталось никого, — вот как. «Когда уйду я, — сказал Йода перед кончиной, — последним из джедаев ты будешь. Передай то, чему научился». Скайуокер делал что мог, стараясь выполнить наказ Йоды. Но иногда… слишком часто… его возможностей не хватало. Подготовка Йоды помогла но недостаточно. Холокрон помог, но недостаточно. Советы и поправки, исходившие от Лейи и Мары, помогли, но недостаточно.

Сохранилось ли на борту «Дальнего полета» что-то, что тоже могло помочь? Он не знал. Если честно, он почти боялся это выяснять. Тем не менее он был намерен искать, поскольку считал это своим долгом. Оба они, Люк и Мара, принимая приглашение Формби, ощутили мягкий, но безошибочный толчок Силы, и Скайуокер слишком хорошо знал, что игнорирование этого намека спустя какое-то время привело бы к горькому сожалению. И что бы ни ждало впереди, хорошее или дурное, они отправятся к «Дальнему полету». И кто знает, может, там отыщется то, что, наконец, ответит на его вопросы насчет брака между джедаями? Особые мнения других мастеров-джедаев, к примеру, или даже какое-нибудь указание на то, что весь Орден был неправ, введя этот запрет. Но этого он не узнает, пока не долетит. И лучше прилететь туда здоровым. Сделав глубокий вдох, отпустив от себя сомнения и тревогу, Люк потянулся к Силе.

* * *

К тому моменту когда Дин Джинзлер, отложив в сторону деку, начал готовиться ко сну, шум и суматоха в ближних коридорах наконец стихли. Это был долгий и странный день, наполненный странными людьми и странными событиями, и Дин был утомлен той усталостью, которая столь часто посещала его во взрослой жизни. Но в то же время он ощущал бодрящее возбуждение. Возбуждение и темный, еле сдерживаемый страх.

«Дальний полет». Спустя полвека он наконец увидит этот колоссальный таинственный проект, унесший Лорану из Республики. Он будет стоять там, где стояла она, и смотреть на то, что она видела. Возможно, если ему очень повезет, он даже сможет уловить отзвук идеи или цели, захватившей ее воображение настолько, что она посвятила этому жизнь. И увидит место, где завершилась эта слишком короткая жизнь.

Умываясь и чистя зубы, Дин смотрел на свое отражение в зеркале и за этими морщинами и складками все еще различал гораздо более молодого человека, который столько лет насмехался над Лораной и обижался на нее; который прогнал ее, даже не попрощавшись надлежащим образом. Глаза, глядевшие на Дина из зеркала… были ли ее глаза того же серого оттенка? Он не мог вспомнить. Но каким бы ни был их цвет, Дин знал, что ее глаза были не холодными и жесткими, как его, но теплыми, живыми, сострадательными. Даже по отношению к нему, вовсе не заслуживавшему сочувствия. А его рот в те далекие дни, конечно, не был сжат так жестко.

Или, возможно, был. Слишком долго Дин нес в себе эту тихую горечь.

Что странным образом роднит его с молодой женщиной, которую он сегодня встретил, вдруг пришло ему в голову, — с этой Марой Джейд Скайуокер. В ней тоже ощущалось присутствие старых воспоминаний. И несмотря на все свидетельства недавней успокоенности, которые Дин в ней ощущал, было ясно, что пройдет много времени, прежде чем эти воспоминания потускнеют.

А некоторые воспоминания не исчезают никогда — неважно, насколько сильно этого хотят. И Дин был тому живым подтверждением.

Закончив умываться, он вернулся в спальню. И все же, несмотря на следы давней жесткости и цинизма, которые разглядел Дин в ее лице, он знал и то, что именно Мара приняла окончательное решение не раскрывать его перед Формби.

Что само по себе заставляло Дина нервничать. Сочувствие было чем-то, к чему он давно привык относиться с опаской, а сочувствие, исходившее от джедая, было даже более зловещим. Если верить старым байкам и пропаганде Новой Республики, джедай способны с одного взгляда постигать характеры и настроения людей. А могут ли они также читать мысли и намерения? И если да, то что именно Мара прочитала в нем?

Дин фыркнул. Чушь! Как, во имя жукоедов Внешнего Кольца, она могла прочитать его чувства, если даже он сам не может в них разобраться? Ответа у него не было. Может, ответит Мара, если он ее спросит. А может, она просто решит, что свою жалость и второй шанс лучше предоставить другому, и таки выдаст его Формби. Нет. Кости уже брошены, и все, что он сейчас может сделать, это расслабиться и досмотреть спектакль до конца. А что до джедаев, то лучшим решением будет просто держаться от них обоих на расстоянии.

Выключив свет, Дин лег в кровать. И постарался задвинуть свои воспоминания достаточно далеко, чтобы уснуть.

Следующие два дня прошли спокойно. Скайуокер много времени проводил с героонцами, изучая списки планет и стараясь с терпением воспринимать их неизменное и крайне утомительное поклонение, смешанное с желанием угодить. В перерывах между поисками планеты он пытался выудить из них какие-нибудь подробности их встречи с «Дальним полетом», но их рассказы были такими путанными и наполовину мистическими, что Люк вскоре оставил эти попытки. Было ясно, что никто из здешних героонцев не присутствовал при этом событии, а его очевидцы поведали о нем не лучшим образом.

С Марой он в эти дни почти не виделся, если не считать встреч за едой и по вечерам, когда они укладывались спать. Но обмен впечатлениями показывал, что со сбором информации она справлялась гораздо лучше его. Заполучив в качестве гида Фису, Мара приступила к методическому изучению «Посланника Чаф» и его экипажа.

Первой ее задачей было подтвердить кое-какие числа. Оказалось, Фел был прав насчет состава здешней команды: кроме генерала Драска на корабле имелось четыре офицера, тридцать прочих членов экипажа и двенадцать пехотинцев — то есть всего сорок семь чиссов, носивших черную форму Оборонительного флота. Зато штат Формби состоял лишь из Фисы и еще двух членов семейства Чаф. Мара так и не добилась удовлетворительного разъяснения, почему Формби путешествует со столь небольшой свитой, хотя Фиса как-то упомянула, что при нормальных обстоятельствах весь экипаж корабля составляли бы члены его семейства, а представителей Оборонительного флота тут не было бы вовсе. Очевидно, Скайуокер был прав насчет нежелания Девяти Семейств предоставить всю честь проведения экспедиции к «Дальнему полету» единственному семейству. Честь или что-либо иное, что могло стать ее результатом.

По большей части чиссы, похоже, были вполне индифферентны к присутствию Мары и к разнообразным вопросам, которые она им задавала во время своих прогулок. Когда Мара сталкивалась с Драском, тот вел себя с прежней неприветливой вежливостью, хотя трудно было сказать, сколько из этой вежливости связано со статусом самой Мары, а сколько — с тем, что рядом стоит референт Формби, готовый доложить аристокре о любом факте непочтительности по отношению к его гостям.

Формби был занят даже более нежели генерал и большую часть своего времени проводил совещаясь со своими подчиненными, а также с Драском, Талшибом и прочими офицерами корабля. Мара видела его несколько раз, но лишь издали, и обычно он был занят разговором с другими. После того первого официального ужина Формби стал питаться отдельно, перепоручив свои обязанности хозяина Фисе и офицерам Талшиба. Насколько Мара могла судить, Фел и его штурмовики тоже держались обособленно, стараясь не попадаться никому на глаза. В тех редких случаях, когда она натыкалась на Фела, он был вполне приветлив, но под поверхностью она ощущала явную озабоченность. Об украденных инфочипах ни один из них больше не упоминал.

И хотя Мара с готовностью признавала, что доказать это не может, у нее создалось отчетливое впечатление, что Дин Джинзлер ее избегает.

Если она права, размышлял Люк, то это, возможно, не самый умный ход с его стороны — особенно при нынешних обстоятельствах. Хотя Мара не говорила об этом прямо, Скайуокеру не составило большого труда догадаться, что к середине второго дня она поставила себе задачу специально отыскивать Джинзлера — когда и где только могла. Впрочем, даже и так Джинзлеру в большинстве случаев удавалось не попадаться ей на глаза. Это раздражало Мару все сильней, и как-то ночью Люку пришлось выдержать довольно-таки неприятное объяснение в их каюте, когда он предположил, что ей, возможно, следует слегка сдать назад.

К счастью, поздним вечером второго дня, Формби наконец позвал своих пассажиров на наблюдательную палубу командного центра. Но, как оказалось, вовсе не по той причине, про которую все подумали.

* * *

— Добро пожаловать на командную станцию Браск Ото, — объявил Формби, указывая жестом на глыбу из мерцающего белого металла, имевшую форму двойной пирамиды и парившую в центре главного смотрового экрана. — Здесь все вы должны сделать паузу и подумать.

От героонцев донесся многоголосый гул — словно от роя медовых дартеров, зависших над цветочным кустом.

— Подумать над чем? — спросил Беаш. — Мы еще не прибыли к «Дальнему полету»?

— Нет, не прибыли, — сказал Формби. — Как я уже сказал, вы здесь, чтобы подумать.

— Но ведь нам сказали, что мы уже прибыли, — настаивал Беаш таким расстроенным голосом, какой Скайуокер прежде от него не слышал.

Ничего удивительного, на самом деле, учитывая, с какой старательностью героонцы вырядились к этому событию. Они не только облачились в нарядные, покрытые тиснением из металлических нитей мантии, выглядевшие вдвое тяжелей их обычных нарядов, но каждый из них вдобавок пришел на эту встречу с собственной тушей волвкила, перекинутой через плечо. Учитывая, что на чисском корабле им и без того было чересчур тепло, они, наверно, изнемогали от жары под своими ношами.

— Мы прибыли к точке, от которой начинается самая трудная часть этого полета, — терпеливо пояснил Формби. — Вы все должны узнать про опасности, с которыми мы можем столкнуться, а затем окончательно принять решение, продолжать ли в этом участвовать.