Твои настроения помогают Высшим силам Света

Добра и Огня! В такие минуты я пребываю с тобой.

Богоматерь Белая Лебёдушка России в эпоху Водолея.

Родомышенскому В.Л. Если эти строки тебя порадуют,

Я искренне буду рад. Анатолий.

В предгорьях Алатау там, где удивительно красивые горы

15(17) июля 1947 года, начался мой земной путь. Детство и

юность проходили в сельской местности, очень живописной,

красивой и разнообразной.

Наклонность к рисованию, способность увиденные образы

претворять в сказки, сближали и роднили меня с Природой,

животным и растительным миром.

В декабре 1952 года с моей беременной мамой

приключилась болезнь, которую не могли распознать врачи и

священнослужители. Мама умирала. Это было 19 декабря 1952

года. В памяти сохранилась картина, о которой настало время

рассказать. Наш дом состоял из двух половин: в одной жила

семья маминой сестры, в другой- в двух комнатах с глиняным

полом и русской печью, жили мы. На стуле в глубокой печали и

горести, сложив на коленях натруженные руки, сидела плача,

наша любимая бабушка Акулина. В углу комнаты – икона с

изображением Иисуса Христа.

Священник положил на стол перед бабушкой атрибуты,

используемые на похоронах. Его лицо безучастно –

безразличное к происходящему оживилось при виде тушки гуся,

двух буханок хлеба своей выпечки и нескольких кусков свиного

сала, которые мой отец положил в мешок прежде, чем отвезти

священника в центр села на автобусную остановку. Во дворе в

одноконных санях стояла запряжённая лошадь, лениво

пожёвывая сено.

Когда мы остались одни, я подошёл к кровати, где лежала

мама, дотронулся до её руки, в которой ещё теплилась жизнь.

Мне было очень одиноко и жаль маму. Я представил что, если

она умрёт, то долго не протянет и бабушка, да и мы – четверо

братьев- вряд ли выживем.

Вдруг я услышал голос ребёнка, исходящий из маминого

живота, который сказал, что ему очень плохо. Мне захотелось

стать лучшим врачом в мире, чтобы помочь им, но таковым я

не становился. Тогда я сказал: «Чтобы выжить, боритесь за

себя сами».

К реальности вернуло потрескивание горящих дров в

русской печи, и тогда я взял атрибуты, оставленные

священником, бросил их в огонь и побежал в сад. Где

спрашивал совета у любимой яблони, груши, но они не отвечали

на мои слова. Я смотрел на солнышко, которое не грело и от

него не шло подсказки, что же делать, что бы не умерла мама.

Когда же я оказался в зарослях низкорослых вишен, где стояла

старая верба, в дупле которой жили мои друзья-пчёлы, они были

радостно возбуждены, рассказывая о гимне вечной и

бесконечной жизни.

Моя душа стала наполняться спокойствием и

торжественностью, появилась уверенность, что с мамой ничего

не случится, и она будет жить.

Рядом маячила тень злой черной кошки, но её игнорировал,

сказав ей, что она нам больше навредить, не сможет. Меня

окликнул совёнок, сидящий на ветке вербы. Его мы, малышня,

подобрали весной на земле с зачервивленой ранкой на груди,

которую лечили соком лопуха. Потом оставили в дупле на

воспитание родителям. Совёнок велел бежать домой.. И только

тогда я обнаружил, что был раздет и босой, ноги до колен

утратили чувствительность. Подумалось, что будут сильно

болеть ноги, отходя от последствий мороза, что бывало не

раз.

В комнате, где сидела, не поменяв позы, бабушка, стояла

красивая молодая женщина, с совершенными чертами лица.

Миловидное и притягательное лицо, её русые волосы, обрамлял

головной убор фиолетового цвета с синими и желто-солнечными

переливами, её голубое платье так же казалось живым. Из её

голубых, очень красивых, радостных и тёплых глаз, шла доброта

и тепло, концентрируясь в моей груди, растекаясь по всему телу,

которое быстро согрелось. Появилась чувствительность в

ногах, исчезла боль в ступнях ног. На глиняном полу

образовалась влага и сырость, но я стоял как вкопанный, боясь

пошевелиться.

На эту удивительную женщину – свежесть, нежность и

красоту смотрели мои младшие братья, не решаясь слезть с

лежанки печи. Вдруг ожила икона Иисуса Христа, его тёмные

глаза стали наполняться голубизной и радостью. В моей душе

пробуждалось праздничное чувство. Очень захотелось

прижаться к сказочной женщине, но от этой мысли я сразу же

отказался, ибо на моей одежде и руках были следы от

прикосновений к стволам деревьев.

Когда я обратил внимание, что женщина не имеет тёплой

одежды и босая, подумал, что старую, с заплатками фуфайку

она не возьмёт, а новые связанные бабушкой шерстяные носки

согреют её ноги. Но она мягким, бархатным мелодично –

певучим голосом, будоражащим кровь и какими – то токами,

пронизывающими тело с головы до ног сказала: «За внимание

ко мне и заботу спасибо, но мне не холодно».

Бабушка, увидев женщину, всплеснула руками, прижала

их к груди, её лицо обрело надежду, радость, удивление, оно

начало светиться. Она не могла оторвать взгляда от женщины.

Видимо не осознавая и не веря тому, что она есть, осеняя себя

крестным знамением. Потухла свечка. Бабушка, так же

обратила внимание на происходящее с иконой Иисуса Христа.

Она встала со стула, но подойти к женщине не решилась.

Далее общение женщины со мной шло на уровне мысли,

я же ей отвечал словами.

- Кого больше всего на свете любишь ты? – был первый