Личностные изменения в старости

От чего зависит характер человека? А если это касается целой возрастной группы?

Специфику возрастного характера определяют следующие условия:

· Физиологические;

· психологические (индивидуальные личностные особенности, уровень знаний, мышления);

· социальные (особенности условий жизни и требований общества, особенности взаимоотношений с окружающими).

Наиболее важными факторами, определяющими поведение личности в пожилом возрасте, являются: снижение психофизических возможностей, пол, тип личности, постепенный уход из активной социальной жизни (так называемое «разобществление»), материальное благосостояние, потеря близких людей и одиночество, а также сознание приближающегося окончания жизни. Физический мир, с которым пожилые люди взаимодействуют непосредственно, все более сужается. Субъективно все большую роль играют вещи, выполняющие вспомогательную роль: очки, трость, зубные протезы, руч­ная тележка для перемещения тяжестей. У многих пожилых людей возрастает чувство опасности, подстерегаю­щей их везде: на улице, во дворе, в пустом сквере и даже в собственной квартире.

Степень социальной активности пожилых людей все больше снижается и у многих ограничивается семейным общением и общением с ближайшим окружением. Значительная часть пенсионеров оказываются в одиночестве. Преодолению одиночества и повышению материального достатка способствует продолжение профессиональной деятельности или иная работа.

В пожилом возрасте резко возрастает интерес к религии.

Не все пожилые люди переживают старость тяжело и несчастно, часть из них проживают «счастливую старость». У многих к концу жизни вырабатывается спокойное и терпимое отношение к жизни и к происходящему вокруг. Если это происходит, то жизнь пожилого человека наполняется ровным, спокойным и умиротворенным светом, исходящим от самого по себе факта жизни. Способность к такому взгляду на данный период своей жизни зависит, прежде всего, от личных установок человека. Изменения в характере пожилого человека объясняются ослаблением контроля над собственными реакциями, возможно, что те черты, которые раньше удавалось маскировать, понимая их непривлекательность, вышли на поверхность. Кроме того, этому возрасту свойственен эгоцентризм, нетерпимость к каждому, кто не проявляет должного внимания, причем это «должное» на самом высоком уровне. Все окружающие зачисляются в эгоисты, коль ско­ро они не поглощены заботой о старом человеке.

Характерологические изменения свойственные этому возрасту, можно классифицировать по трем сферам. В интеллектуальной - появляются трудности в приобретении новых знаний и представлений, в приспособлении к непредвиденным обстоятельствам. Трудными могут оказаться самые разные обстоятельства и те, которые сравнительно легко преодолевались в молодые годы (переезд на новую квартиру, болезнь, собственная или кого-то из близких), а тем более прежде не встречавшиеся (смерть супруга; ограниченность в передвижении, вызванная параличом; полная или частичная потеря зрения). В эмоциональной сфере - неконтролируемое усиление аффективных реакций (сильное нервное возбуждение), со склонностью к беспричинной грусти, к легко появляющейся слезливости. В моральной сфере - отказ от адаптации к новым нормам морали, манерам поведения. Резкая, доходящая до грубости, критика этих норм и манер.

Особое значение для психологии пожилого человека имеют самооценка и самоощущение возраста. Самооценки у людей каждого возраста могут быть завышенными и заниженными, но на старости лежит груз субъективных оценок всех жизненных периодов. Те, кто легко преодолел психологические кризисы детского и юношеского возраста приобретают пожизненные высокие амбиции и зачастую не соотносят высокие притязания со своими рядовыми возможностями. Другие люди, которые с большим трудом или неудачами перешагнули первые ступени, на всю жизнь становятся людьми, с недоверием относящимися к окружающему миру, с неуверенностью в собственных силах, с чувством постоянной вины. Со всем тем, что принято называть «комплексом неполноценности». Они и в старости все время на кого оглядываются, кого-то и чего-то опасаются. В самоощущении старости люди с завышенной самооценкой идентифицируют себя с более молодым поколением, их антиподы - с более старшим.

Личностная индивидуальность, несмотря на возраст, порой не только сохраняется, но становится более яркой, выразительной. Именно в пожилом возрасте некоторые по-новому видят мир: начинают рисовать картины, сочинять стихи, удивлять окружающих талантами, не раскрывшимися в молодости. Для некоторых оставшиеся годы жизни — это последний шанс реализовать то, чего до сих пор не удавалось. Существует множество подтверждений тому, что у старого человека меняется ощущение времени, оно «течет» не­умолимо быстро, и этим порой обуслов­лена старческая торопливость, суетливость, принятие необдуманных решений, порой не в свою пользу, а, наоборот, во зло себе.

Признание себя старым - сильнейший психологический фактор старения. Но отсутствие самоощущения старения не менее вре­доносно для физического и психического состояния. Такие старики беспечны и склонны переоценивать свои возможности и свое обаяние. Зато их никогда не угнетают мысли о смерти. Правильное ощущение собственного возраста - это верная манера поведения в старости.

Как правило, на новой основе перестраивается поведение человека, формируются его отношения с окружающими людьми, переосмысливаются ценности, отношение к действительности и т.п. Человек "примеривается" к роли пенсионера, ее возможностям и ограничениям, оценивает ситуацию и на основе этого либо принимает, либо отвергает новую роль.

Е.С. Авербух пишет, что сам факт выхода на пенсию является для человека психической травмой: падает его социальная значимость, страдает его престиж, его самооценка и самоуважение. Новые требования ему зачастую не под силу, он чувствует себя отсталым.

Ю.М. Губачев также отмечает, что "преждевременный физический и духовный покой - это изнуряющий ад", под воздействием которого старость становится ранней, ненужной, патогенной, социально обременительной, сами же старики становятся не только скучными, беспокойными людьми, но даже опасными как для самих себя, так и для других людей. Творческий труд - главное лекарство от старости.

Пожилые женщины, потерявшие супругов‚ намного превосходят в численности своих коллег по несчастью мужского пола. В некоторых странах вдовы зачастую лишены доступа к ресурсам или контроля над ними. К тому же женские права наследования плохо разработаны во многих обществах. По этим и другим причинам женщины, особенно в развивающихся странах, с большей долей вероятности могут скатиться к бедности в преклонном возрасте. Схемы обеспечения соцзащиты‚ призванные облегчить положение бедных‚ должны принимать во внимание тот факт, что большинство бедных старшего поколения — это женщины, многие из которых имеют весьма ограниченный опыт пребывания в рядах рабочей силы.

Одним из последствий выхода на пенсию является потеря каждодневных моделей поведения, что может провоцировать агрессию, направленную как на других, так и на себя.

Экстраверсия, психотизм и нейротизм изменяются, когда люди становятся старше, пол также имеет значение. Психотизм снижается с возрастом, но величина снижения более выражена у мужчин, чем у женщин. В 16 лет мужской показатель психотизма почти в два раза превышает женский, но к 70 годам это различие уже практически не существует. Более интересны изменения экстраверсии. И мужчины, и женщины становятся более интровертными с возрастом. Мужчины в конце второго десятка более экстравертны, чем женщины, но затем их экстравертность гораздо быстрее снижается, так что к 60 годам мужчины более интровертны, чем женщины (точка пересечения, когда оба пола одинаково интровертны, оказывается в районе 40 лет). Изменения в нейротизме менее однозначны. Для обоих полов существует снижение нейротизма, но в любом возрасте женские показатели остаются более высокими, чем мужские (Айзенк, 1987). Айзенк утверждает, что эти факты могут говорить о меньшей склонности пожилых людей к резким колебаниям настроения и глубоком спокойствии. Отметим, что Айзенк не утверждал того, что это спокойствие — аналог счастья в старости. Если что-то и изменяется, то в направлении возрастающего безразличия к окружающему миру, сопровождающегося лишь небольшими колебаниями в ту или иную сторону. В идеале это безразличие должно перерасти в безмятежность, но с той же вероятностью могут появиться нежелательная апатия и праздность. Айзенк утверждал, что изменения личности в течение жизни являются в первую очередь результатом психологических изменений, меняющих уровень корковой активации. Этот аргумент обсуждался многими другими психологами, и можно высказать предположение, что изменения в стиле жизни являются основными причинами изменений в уровнях экстраверсии, психотизма и нейротизма. Например, пожилые люди могут стать более интровертными не потому, что у них изменилась степень коркового возбуждения, а потому что, когда они стареют, общество все меньше реагирует на их нужды. Это заставляет пожилых людей уходить в себя, что, в свою очередь, порождает чувство сдержанности и, следовательно, увеличенную интроверсию. Мужчины чаще, чем женщины, оценивают себя в соответствии со своим социальным статусом, поэтому они показывают значительно большую потерю уверенности с возрастом и, как следствие, снижение экстраверсии.

Факт влияния образа жизни на изменения личности подтверждается и другими исследованиями. Коган на основе анализа большого количества лонгитюдных исследований, изучавших изменения черт личности в течение жизни, сделал вывод, что во многих случаях имели место значительные изменения личности, которые соотносились с изменениями в образе жизни (например, переход с учебы в колледже на оплачиваемую работу). Он также обнаружил, что во второй половине зрелой жизни происходит меньше изменений (отметим также, что относительно ровесников показатель IQ человека сохраняет ту же позицию, изменяются только «сырые» результаты по показателям). Батчер и др., используя традиционное измерение личности — Миннесотский многофакторный личностный опросник (ММПИ) и результаты лонгитюдных исследований, не обнаружили никаких изменений в структуре личности. При этом участники зачастую сообщали, что они ощущают заметные изменения в себе (1992). Коган делает вывод, что расхождение между исследованиями могут отражать тестовую специфику и приемы анализа.

Нельзя утверждать, что какой-то тип личности является более ценным, чем другой, однако существует доказательство того, что некоторые черты личности могут быть более предпочтительны в отдельных ситуациях. Например, Джером и Кольман проанализировали нормативное поведение пожилых людей, используя личностную модель «большая пятерка». Эта модель строится на предположении, что личность лучше всего описывать, используя пять основных черт личности — ответственность (насколько человек надежен), склонность к соглашению (насколько человек уступчив желаниям других), открытость познанию (насколько человек стремится знакомиться с неизвестным), экстравертированность и нейротизм, для дальнейшего обсуждения проблемы). Джером и Кольман обнаружили, что люди, имеющие более высокий уровень открытости познанию, склонности к соглашению, экстравертированности, ответственности и эмоциональной стабильности, в основном вели более здоровый образ жизни и имели меньше проблем со здоровьем. Другие исследования также подтверждали это. Например, Ловер и Джонсон продемонстрировали, что более высокий уровень эмоциональной неустойчивости способствует развитию хронических заболеваний в старости. Спиро и др. в лонгитюдном исследовании обнаружили, что эмоциональная неустойчивость коррелирует с высоким артериальным давлением. В основном было обнаружено, что нейротизм является следствием общего состояния здоровья пожилых людей. Кроме того, оказывается, что более высокий уровень экстравертированности является преимуществом при выздоровлении от инсульта, при поддержании высокого социального уровня и хорошего самочувствия. Однако следует отметить, что в вышеприведенном исследовании существует опасность проблемы «курицы и яйца». Мы вернемся к этому в данной главе еще раз, но следует помнить, что человек может обладать хорошим здоровьем или жизненным тонусом благодаря своим личностным чертам, но личностные черты могут изменяться в соответствии с изменениями здоровья и качества жизни.

Образы старости и удовлетворенность жизнью

Для понимания личности в старости необходимо рассмотреть влияние внешних условий на представление пожилых о себе и их удовлетворенность жизнью. Общая проблема — довлеющее влияние стереотипа «типичного» пожилого человека. Ообщество ожидает от людей поведения, соответствующего их возрасту. Кайт и др. установили, что стереотипы в отношении пожилых людей являются более сильными, чем стереотипы в отношении половых различий, на­пример первичные «мужские» качества особенно склонны к изменениям в старости. В связи с тем, что термин «старый» обычно является уничижительным для западной культуры, неудивительно обнаружить в одном из исследований, что только 20 % людей в возрасте 60 лет и 51 % людей в возрасте 70 лет называли себя старыми» (1984). Автор упомянутого исследования иронически замечает, что люди попадают в собственную ловушку: будучи молодыми, они сформировали нелогичные стереотипы старения, которые в старости преследуют их самих. Стереотипы, возможно, влияют на самооценку пожилых людей — чем больше пожилые люди подвержены воздействию стереотипов, тем ниже их самоуважение. Правда, возможен и такой вариант: пожилой человек думает, что у окружающих он вызывает те же чувства, что и его ровесники у него самого, как следствие — чем ниже мнение человека о своих ровесниках, тем ниже его самооценка. Кроме того, возможно, самооценка и существующие стереотипы «подпитывают» друг друга, образуя замкнутый круг. Реальная картина этой взаимосвя­зи пока не ясна, но какой бы ни была причина, большинство исследований обна­руживают, что с возрастом у большинства людей самооценка снижается. Эти выводы находят подтверждение в исследовании Рифф. Она просила молодых, среднего возраста и пожилых людей оценить себя и свое положение в прошлом, настоящем и будущем. Она обнаружила, что молодые и среднего возраста люди склонны видеть себя на пути самоулучшения — они были хороши в прошлом, а в будущем будут еще лучше. Пожилые же участники все лучшее видят в прошлом, а в будущем — только ухудшение. Грэхем и Бэйкер изучали две группы участников (канадцев): группу пожилых людей (средний возраст 67 лет) и группу молодых — студентов. Участников просили определить у воображаемых людей разных возрастов (например, «сорокалетний мужчина») соответствующий им социальный статус. Исследователи обнаружили, что в обеих группах самый низкий социальный статус был определен для детей, затем он возрастал в соответствии с периодами взросления человека — подростковый, двадцать лет, тридцать лет и т. д., после чего снова начиналось снижение, так что статус восьмидесятилетнего человека определялся как у пятилетнего. Несмотря на то, что обе группы (как пожилая, так и молодая) практически совпали в своих определениях, у пожилых участников различия между самыми высокими и самыми низкими оценками были значительно меньше. Таким образом, хотя разные поколения продемонстрировали некоторое единство во взглядах на старение и положение в обществе.

Вышеприведенные исследования рисуют довольно мрачную картину старения как собственного представления о нем пожилых людей, так и молодых. Однако это отнюдь не значит, что данное мнение устойчиво. Например, Гуо и др. продемонстрировали, что вследствие предоставления участникам положительной информации о старении их мнение о способностях пожилых людей может улучшаться. Стюарт-Гамильтон также установил, что введение отрицательной оценочности в пяти вопросах (первоначально нейтральных) анкеты об отношениях (эти вопросы привлекали внимание к финансовым проблемам некоторых пенсионеров Великобритании) повысило уровень негативности ответов. Легкость, с которой можно манипулировать мнениями, подразумевает, что в некоторой степени отрицательные оценки старения могут быть результатом экспериментальной процедуры. Определенно в исследованиях, которые обнаружили ярко выраженные негативные мнения о старении, от участников ожидали проведения более или менее прямого сравнения между пожилыми и молодыми людьми. При таком условии пожилые люди неизбежно рассматривались в отрицательном свете. Вне всяких ими пристрастий: пожилые люди в среднем имеют больше физических и психологических проблем, чем молодые; женщины по росту в среднем ниже, чем мужчины. Однако такие утверждения с успехом могут спровоцировать предубеждения в отношении старения, или половой шовинизм. Как следствие, если участников просят сравнить молодых и пожилых людей, результат всегда будет отнюдь не в пользу последих. Это было отмечено Стюарт-Гамильтоном, который проводил (в Великобритании) общенациональное исследование отношения женщин старению. Опрашивались женщины всех возрастов, каждой предлагалось сформулировать свое представление пожилого человека (без сравнения с молодыми людьми). Ответы были более положительные, чем во многих других исследовании

Тем не менее, негативные стереотипы старения все еще сильны. Отчасти результат культурологических особенностей, и многие исследователи приводили Японию, как пример общества с более чем положительным отношением к старости. Например, Леви сообщает, что у японцев по сравнению с китайцами или американцами менее негативное отношение к пожилым людям. Однако отметим, что на общечеловеческом уровне взгляд на старение все равно остается негативным — изменяется лишь степень негативности. Кроме того, стереотипы старения проявляются даже в тематически нейтральных опросах. Например, Хуммерт и др. обнаружили, что участники одного из таких опросов, описывая предложенные им фотографии, в числе которых были и фотографии пожилых людей, последним приписывали значительно меньше позитивных черт (существует также интересное наблюдение, противоречащее приведенному выше утверждению Грэхема и Бейкера об эгалитарности пожилых людей: пожилыми участниками фотографии очень старых людей оценивались негативно). Кроме того, участники, задание которых подразумевало проведение инструктажа, избирали снисходительный тон с пожилыми людьми, и хотя это проявлялось в меньшей степени в случае предполагаемой «компетентности» пожилого человека, тем не менее речь все равно отличалась от той, что использовалась при инструктаже молодых людей (1998).

Причины изменения представлений о себе

Физические изменения, от относительно малозначимых (например, седина) до достаточно серьезных (например, артрит), могут вызывать переоценку представлений о себе. Некоторые исследования обнаружили, что здоровье и сопутствующие изменения в подвижности лучшим образом прогнозируют степень удовлетворенности в старости, однако другие исследования не смогли под­твердить это, и выводы могут зависеть от того, какие показатели здоровья сравниваются. Масса способов, от косметики до медицинского вмешательства, могут смягчить по крайней мере некоторые физические проблемы, но изменение роли в обществе и отношений — бесповоротно. Из них некоторые относятся к категории повседневных, в то время как другие — судьбоносны. Из последних, возможно, наиболее значимыми является уход на пенсию и вдовство.

Другие факторы также могут вносить свой вклад в удовлетворенность жизнью. Например, Кук обнаружил, что участие в организованных групповых занятиях воспоминаниями повышает уровень удовлетворенности жизнью среди пожилых женщин в одном доме-интернате. Не следует принимать этот факт как поддерживающий стереотип того, что пожилые люди стремятся жить прошлым. Хотя существуют данные о том, что по крайней мере некоторые группы пожилых людей хотели бы, чтобы их прошлые достижения и статус оценивались выше, но когда задается вопрос: «Если оглянуться назад, какой период вашей жизни принес вам наибольшее удовлетворение?», наиболее частый ответ пожилых людей: «Нынешний». В основном, и что, наверно, неудивительно, большинством исследователей общественная деятельность и дружба рассматривались как весьма благотворные факторы. Интересную мысль, основанную на этом факте, высказал Гринвуд, который обнаружил, что там, где существуют проблемы в изменении общественной жизни к старости, мужчины с меньшей вероятностью обнаруживают уменьшение удовлетворенности, потому что в основном они в меньшей степени ожидают межличностных контактов, чем женщины. Кроме того, недостаточно собрать людей вместе и ждать, что в результате этого повысится удовлетворенность жизнью. Например. Ковач и Робинсон сообщали, что присутствие соседа по комнате в доме для престарелых «предсказывало удовлетворенность жизнью только для тех, кто разговаривал со своим соседом по комнате». Участие в физических занятиях или неэнергичной расслабляющей деятельности также связано с более высоким уровнем удовлетворенности жизнью (и здоровья). Авторы одного исследования относят это за счет увеличения чувства контроля за событиями. Однако, несмотря на то, что общественные занятия являются, несомненно, благотворными, времяпрепровождение не обязательно должно быть «стадным», чтобы увеличился уровень удовлетворенности жизнью. Например, Шерер продемонстрировал, что открытый доступ к персональным компьютерам имел благоприятное влияние на самоуважение и уровень удовлетворенности жизнью у стационарных и амбулаторных пациентов дома престарелых (возможно, следует по ходу дела отметить, что женщины в этом исследовании больше использовали образовательные программы, в то время как мужчины играли в видеоигры). В общем, целенаправленная деятельность благоприятно влияет на уровень удовлетворенность жизнью.

Личность и здоровье

Важно отметить, что одним из аспектов личности является то, какой образ жизни человек выбирает, и это включает выбор диеты, упражнений, курения и т. д. Связь между курением и уменьшением продолжительности жизни и более тонкая взаи­мосвязь между диетой, физическими упражнениями и здоровьем настолько хорошо известны, что здесь о них не стоит говорить. Однако следует отметить, что поди редко отказываются от «плохих привычек» в старости (например, пожилые курильщики «травили» свой организм в течение нескольких десятилетий) и соответственно нездоровый образ жизни — это не просто проблема старости. Можно было бы предположить, что пожилым людям сложнее менять свои привычки, чем молодым, но на самом деле обе возрастные группы соответствуют культуре здоровья одинаково хорошо. Другой важный пункт — физические упражнения. Несомненно, физическая активность уменьшается с возрастом, и это более свойственно для занятий, требующих внезапных всплесков энергии (например, атлетическое метание различных спортивных снарядов), чем для занятий, требующих более равномерного распределения энергии (например, ост на средние и длинные дистанции). Тем не менее, некоторые (хотя и не все) исследования обнаружили, что пожилые люди, которые постоянно выполняют физические упражнения, имеют более быструю реакцию и лучше справляются с психомоторными заданиями. Это неудивительно, но гораздо больший интерес вызывает то, что пожилые люди, занимающиеся зарядкой, дадут фору многим двадцатилетним. Таким образом, если пожилой человек выбирает физическую активность, он может существенно улучшить физическое и (частично) психологическое самочувствие, а также увеличить свою продолжительность жизни.

При рассмотрении прямой взаимосвязи между личностью и здоровьем появляется позитивная связь между состоянием интеллекта и физическим самочувствием. Более сильная взаимосвязь обнаруживается при рассмотрении субъектив­ных отчетов участников и немного слабое, если учитывались объективные оценки физического здоровья, можно сделать некоторые факторы более важными, чем они есть на самом деле.

В целом считается установленным, что пожилые люди чувствуют себя столь же удовлетворенными жизнью и даже более, чем молодые супружеские пары. Частично это может быть вызвано уменьшением объема работы и родительских обязанностей. Левинсон и др. оценивали молодые (40-50 лет) и пожилые (60-70 лет) супружеские пары по определенным критериям. Они уста­новили, что пожилые пары продемонстрировали большее единство в выборе це­лей и источников удовольствия (и меньше источников разногласий), а также, как правило, обладали приблизительно одинаковым уровнем состояния здоровья. Эти результаты воодушевляют: в основе взаимоотношений пожилых супружеских пар лежит не только боязнь мрачной (с финансовой и/или эмоциональной точки зрения) перспективы жить отдельно. С другой стороны, эти результаты неинформативны, потому что они не указывают на то, был ли брак для этих пожилых пар счастливым всегда или наступившее счастье — результат «процесса, в котором прежние битвы потеряли свой смысл» (Левенсон, 1993) до той степени, когда прибегают к перемирию. Как признают авторы, их «предварительный снимок» призывает к более полному лонгитюдному исследованию.

Сексуальность и старение

Простое наблюдение показывает, что средства массовой информации изображают секс как прерогативу молодых и худых, а направленный против старости юмор говорит, что пожилые люди, которые хотят иметь сексуальную жизнь, либо отвратительны, либо безумны. Даже те люди, которых средства массовой информации окрестили «секс-символами», выбраны потому, что в основном они «выглядят моложе своего возраста». Соответственно пожилые люди не получают из ежедневных источников поддержки того, что желание вести сексуальную жизнь в любой период зрелой жизни — это нормально и благотворно для здоровья. Следовательно, не будет неожиданным обнаружить, что открытый интерес к сексу уменьшается после 50 лет, и частично это вызвано негативным общественным мнением (хотя болезни и медикаментозное лечение, влияющее на половое влечение, также вносят свой существенный вклад).

Существует ряд проблем, связанных с изучением сексуальности в старости Первая — это эффект когорты: пожилые люди были воспитаны в менее терпимое время, и им непривычно (и действительно может недоставать словарного запаса)творить на темы секса. Анализируя историю исследований сексуальной активности в старости, Гибсон обнаружил, что чем «свежее» исследование, тем больше в нем «признаний» в наличии сексуальных отношений. Традиционной проблемой в исследованиях секса является нежелание людей участвовать в подобных исследованиях (и наоборот, участники, которые выражают слишком большое желание участвовать в исследовании, могут также давать неправильный уклон в результатах). Таким образом, группы пожилых людей могут предоставлять меньше информации не потому, что они имеют сексуальные контакты менее часто, а потому, что они меньше хотят говорить об этом. Другая проблема, также приводимая многими исследователями, связана с тем, что составляет понятие «секс». Если рассматривать проникающее половое сношение как единственный критерий секса, то пожилые люди могут показать гораздо большее ухудшение активности, чем, если бы рассматривался более широкий набор критериев. Однако следует отметить, что сексуально пожилые люди в основном сообщают об очень большом удовлетворении независимо от того, какой вид секса он позволяют себе.