2015-04-01
333
Длительное время считалось, что подданные великого князя киевского до принятия христианства в конце X в. отличались высоким уровнем культуры вообще и культуры общения в частности.
Причина этого была в том, что так считал главный партийный босс, вождь народов и «крупнейший культуролог» в одном лице И.В.Сталин. Он полагал, что хотя они были и не «кацо», но тоже вполне достойные люди, которые просто не могли быть отсталыми.
Между тем, исторические источники, памятники письменной культуры прошлого свидетельствуют о том, что у жителей Древнекиевского государства до принятия христианства с культурой вообще, и с культурой общения в частности, не все обстояло наилучшим образом.
Основной памятник письменной культуры того времени —древнейший сохранившийся летописный свод «Повесть временных лет» — так оценивает образ жизни и характер общения древлян, изначально обитавших в Украине:
«А древляне живяху зверинським образом, живущее скотьски, и убиваху друг друга, ядаху все нечисто, и брака у них не бывайте, но умыкиваху у воды девиця».
Ссылаясь на это свидетельство летописи, профессор Московского университета середины позапрошлого века Н.Погодин утверждал, что такой образ жизни, уровень культуры и межличностного общения был характерен только для древлян, которые послужили одной из главных этнических основ формирования украинской народности, а для других восточнославянских племен это было нехарактерно, особенно для радимичей и вятичей, которые сыграли ведущую роль в формировании современного российского этноса. Между тем, в «Повести временных лет» летописец Нестор о них сообщает тоже малоприятные вещи:
«А радимичи и вятичи … один обычай имяху: живяху в лесе, якоже и всякий зверь, ядуше все нечисто; и срамословие в них пред отци и пред снохами; и браци не бываху у них, но игрища межю селы, схожахуся на игрища, на плясанье и на вся бесовськая игрища и ту умыкаху жены собе».
Тем не менее, у подданных великого князя киевского тоже начало проявляться стремление к упорядочению и регламентированию образа жизни и межличностных отношений.
Стали у них складываться и определенные традиции и правила в этом плане. Византийский историк так описал погребение своих воинов киевским князем Святославом в 968 г., погибших в сражении с византийцами:
«Ночью, при появлении луны, русы вышли из города на поле сражения, собрали тела своих убитых и сожгли их на многих кострах, расположенных у стены, в то же время они умертвили по своему обычаю множество пленных мужчин и женщин, утопили в Дунае грудных младенцев и петухов».
Средневековые арабские источники тоже свидетельствуют, что жители Древнекиевского государства в дохристианский период жгли своих мертвецов с разными пожитками, животными и женами.
Объяснялось это тем, что среди них было верование, согласно которому мужчина легче достигает блаженства в загробной жизни, если приходит туда в сопровождении женщины.
Одновременно византийские и арабские авторы удивлялись характеру коммуникации у них между мужчинами и женщинами, привязанности женщин к своим мужьям. А те их добывали путем похищения у родителей и у «ловивших ворон» других мужей. Причем их количество определялось тем проворством и удалью, которые мужья при этом проявляли.
Тем не менее, такие жены относились к «общему» мужу весьма положительно: считали его смерть своей смертью и после его кончины готовы были добровольно себя удушить, не считая пребывание во вдовстве за жизнь.
Однако этой чести в соответствии с традицией удостаивались не все жены умершего, а только одна из них, определяемая в порядке «конкурса». Она и сжигалась вместе с ним. Другие же ей активно завидовали и выражали свое горе активным участием в поминках по усопшему — в тризне, на которой крепко «закусывали» и в. знак печали «выли», заливались слезами и царапали себе лицо.
Причем, чем больше печалились, тем больше царапали. Между вдовами усопшего в этом отношении шло активное соревнование. В результате некоторых из них после тризны трудно было узнать.
Приобщение к учению сына девы Марии привело к значительным изменениям в образе жизни и характере общения русичей. В частности, к появлению среди них гробокопателей, т.е. к прекращению обычая сжигать покойников.
Привело оно и к некоторому приобщению их к византийской цивилизации, к распространению среди них ряда заимствований из существовавших у византийцев образа жизни и правил межличностной коммуникации.
Постепенно прекратилось умыкание жен. Однако не у всех женщин это вызвало одобрение, поскольку у некоторых из них появились проблемы со своевременным выходом замуж. Церковь присвоила себе право утверждения брака и пропагандировала, что заключение его является одним из божественных таинств, непостижимых для человека.
Стали запрещаться браки, напоминающие современные так называемые «гражданские». В связи с этим устав князя Ярослава о церковных судах 1053 г. устанавливал: «Без венчания жон не поимати никому же, ни богатому, ни убогому, ни нищему, ни работнику».
Одновременно церковь была вынуждена пойти по пути признания свадьбы — прежнего языческого праздничного общения с питием, плясанием, гудением и мордобоем. Происходила она ранее после того, как жених приносил похищенную невесту в мешке, вынимал ее оттуда и начинался обряд бракосочетания.
Распространение христианства способствовало введению новых правил, регламентирующих поведение и общение. Теперь девушке предписывалось вступать в брак только непорочной. А до этого ей трудно было сохранить свою невинность, в том числе если она к этому очень стремилась. Причем угроза ее невинности могла исходить даже от родного брата, который за это не подвергался никакому наказанию. Неслучайно по уставу князя Ярослава о церковных судах подобное поведение брата в отношении сестры осуждалось: «Аще кто с сестрою блуд сотворит», должен был платить огромный штраф в пользу церкви — 40 гривен.
Рождение ребенка у незамужней женщины стало рассматриваться церковью как ее «гражданская смерть». После этого она выйти замуж уже не могла. Ее заключали в «церковный дом», где она исполняла роль «трактора» во время сельскохозяйственных работ и была занята на других хозяйственных работах.
Требование к мужчине, вступающему в брак, в уставе было менее суровым: «Аще кто хочет жениться, отказался бы от блуда 40 дний» или за 8 дней до свадьбы. Возможно, для того, чтобы он мог «поднакопить» необходимые для медового месяца силы и энтузиазм.
В сфере семейной коммуникации появились и другие новации. Церковь запретила брачные отношения между близкими родственниками. Она отказывалась венчать даже троюродных братьев и сестер. Лишь их дети могли венчаться между собой, что, естественно, благотворно сказалось на здоровье аборигенов. Также как и то, что жених и невеста постарели: брачным возрастом для мужчин стали считать 15, а для женщин — 13 лет.
Кроме того, семейное общение утратило «гаремный» характер и стало приобретать форму диалога. Объяснялось это тем, что введение христианства привело к отказу от обычая многоженства, и сам великий князь киевский Владимир показал в этом отношении своим подданным-мужчинам пример.
Правда, при этом ему пришлось немало выпить медовухи, чтобы успокоить свою не только нервную систему. Дело в том, что этого равно-апостольского князя очень сильно постоянно волновал только один вопрос. Женский. В юные лета, когда он еще был новгородским князем, у него уже было две жены — варяжская барышня, имя которой летописец не сообщает, и строптивая дочь полоцкого князя Рогволда Рогнеда.
Однако на этом Владимир не остановился на ниве семейной коммуникации. Став великим князем киевским, он взял себе еще одну жену -беременную жену родного брата Ярополка /гречанку/. Чтобы она снова стала «невестой», он велел убить ее мужа. Но и после этого семейное счастье великого князя оказалось далеко неполным. Об этом, по свидетельству летописца говорит то, что он взял в жены еще 2 чехинь и одну болгарыню. Тем не менее, и после этого стремление великого князя к расширению «семейного общения» не исчезло. Поэтому он пополнил «свою семью» еще 800 «дамами», разделив их на три «команды» — в Звенигороде размещалось их 300, в Белгороде — 300, в Берестове — 200. Тем не менее, и после этого полного удовлетворения в его семейной коммуникации, к удивлению современников, не наступило. И он принялся ее совершенствовать, не щадя, как писал летописец, в своем «блудном ненасытстве» ни замужних, ни девиц, ни особ пенсионного возраста.
В 988 г., прервав на время интенсивную семейную коммуникацию, Владимир совершил поход в Крым, где с помощью хитрости захватил Корсунь (Херсонес). Здесь он принял христианство и женился последний раз — в местном храме обвенчался с девушкой, которой уже давно было пора замуж. Это была Анна, 29-лет, сестра византийского императора и прилежная христианка.
По ее требованию и в соответствии с установлениями православия великий князь киевский был вынужден сильно сократить сферу своего «семейного общения» и впредь пользоваться сексуальными услугами только Анны, а остальных своих жен он раздарил «на память» своим боярам, дружинникам и всем желающим.
Нормирование семейной коммуникации затронуло не только великокняжескую семью. Христианские правовые нормы позволяли жителям Древнекиевского государства в течение всего своего существования иметь не более двух браков. Даже смерть одного из супругов во втором браке не давала оставшемуся в живых право вступать в третий брак.
Девушки получили возможность критически воспринимать кандидата в мужья, но, правда, ограниченную. Если они при выборе жениха начинали сильно «крутить носом», это дорого обходилось их родителям. Поскольку невыдача дочери замуж по достижении ею брачной дееспособности, т.е. 13 лет, — «если девка засядет», — каралась по отношению к ее родителям, штрафом в пользу митрополита (с боярина 5 гривен, с меньшого боярина — 1 гривна). А вот девушки из «простонародья» могли довольно долго безнаказанно «крутить носом» при выборе своего суженного. Церковный штраф за это на их родителей не распространялся.
Между супругами существовали обязанности по взаимному содержанию. Ни муж, ни жена не имели права прервать «семейное общение» и оставить друг друга, если один из них был тяжело болен. С другой стороны, приобщение подданных великого князя к христианству закрепило неравноправное положение женщины во время семейной коммуникации. Право решать внутрисемейные вопросы, а также отношения жены с окружающим миром, как и право наказания ее за проступки, без всяких ограничений принадлежало ее мужу.
Мужчина не имел права оскорблять или бить только чужую жену. Подобное отношение к своей воспринималось, как добросовестное исполнение супружеского долга и как обязательный элемент семейного общения.
Апостолу Павлу приписываются следующие слова:
— Крест есть глава церкви, а муж жене своей.
Однако, похоже, не все женщины считали это правило для себя обязательным и строили семейное общение на иных основаниях. Об этом, в частности, свидетельствует следующая статья из устава князя Ярослава о церковных судах: «Аще жена мужа биет, митрополиту 3 гривны» (как за кражу княжеского коня). Очевидно, такой вид семейной коммуникации был достаточно распространен, если он получил отражение в нормативном акте.
Церковь стремилась предохранить семью от возможного развала, -семейное общение приобрело более устойчивый характер, но развод супругов в Киевской Руси допускался.
Великокняжеским уставом ограничивалось число причин, которые могли служить достаточным основанием для его прекращения. Поводы к разводу у мужа: жена у него крадет, а также прелюбодеяние жены с третьим лицом, застигнутое самим мужем или удостоверенное «добрыми паслухы». Поводом для развода были в следующие обстоятельства: «Аже жена без мужня слова имеет с чюжимй людьми ходити или нити, или ясти, или опроче (вне) дому своего спати».
Измена мужа не служила причиной для прекращения семейного общения и наказывалась лишь наложением на него церковью своего наказания — епитимьи. Для жены развод допускался с наложением церковью епитимьи на 3 года на ее мужа, когда он «начнет красть одежду жены или пропивать».
Устав князя Ярослава о церковных судах также устанавливал, что разводиться можно только с церковного разрешения. Если какой-либо муж-энтузиаст выгонял свою жену из дому без этого, на него накладывалась епитимья в виде двухгодичного поста и ежесуточного исполнения им 700 поклонов. У жены было меньше оснований для того, чтобы прервать семейную коммуникацию. Жена могла уйти от мужа в том случае, если он клеветнически обвинял ее в измене, т.е. не мог подтвердить это показаниями свидетелей ее прелюбодеяния.
Сам факт оставления мужем жены не был законным основанием для развода. Если жена уходила к другому, то ответственным за это считалась не она, а ее новый муж. Именно он платил митрополиту штраф. Назад к первому мужу такая жена не возвращалась: ее помещали в церковный дом, где она должна была куковать до конца своих дней.
Распространившиеся в Киевской Руси новые образ жизни и правила коммуникации получили заметное отражение и закрепление в «Поучении Владимира». Это был великий князь, которому прозвище «Мономах» без всяких на то оснований присвоили в середине XVI в. в Москве. Это было сделано для того, чтобы попытаться хоть как-то обосновать великодержавную теорию о том, что Москва не что иное, как «третий Рим» и его «наследница».
В это время Иван Грозный в перерывах между массовыми казнями и затяжным «прелюбодеянием» решил присвоить себе более высокий — царский статус.
Для обоснования этого он придумал сказку о том, что ведет свое начало от Владимира Всеволодовича, княжившего в Киеве в 1115-1125 г.г., которому якобы византийский император Константин Мономах презентовал знаки императорской власти, в том числе и свою корону, т.е. «шапку».
Абсурдность этой сказки подтверждается историческими фактами. Дело в том, что этот император уже находился на заслуженном отдыхе, т.е. на кладбище, когда Владимир Всеволодович был великим князем киевским (он умер, когда будущему князю было всего 3 года).
Владимир Всеволодович был не только мудрым, но и хитроумным князем. Он очень заботился о том, чтобы у потомков о нем осталось представление, как об очень разумном правителе, деятельность которого распространялась и на сферу межличностной коммуникации.
В 1113 г. в Киево-Печерском монастыре местный инок по имени Нестор подготовил четвертый в истории Древнекиевского государства летописный свод — «Повесть временных лет».
Став великим князем киевским в 1115г., Владимир приказал в 1118 г. монаху Сильвестру довести «Повесть временных лет» до необходимой, с его точки зрения, «кондиции»: выбросить из нее все, что положительно характеризовало предыдущего великого князя Святополка и изобразить его, Владимира Всеволодовича, как мудрого правителя и специалиста по межличностной коммуникации. Сильвестр «не подкачал» — «облил грязью» Святополка, а Владимиру приписал решающую роль даже в тех событиях, в которых он не принимал участия. Не поскупился он и на эпитеты, положительно характеризовавшие Владимира Всеволодовича в сфере межличностной коммуникации.
«Поучение Владимира» было предназначено прежде всего великокняжеским детям. Оно содержало в себе рекомендации относительно их поведения и общения. Некоторые из них не утратили своего позитивного значения и в наше время.
Возможно, еще в этот период истории Украины возникла поговорка «Молодець супротив овець, а супротив молодця сам вівця». Жизнь свидетельствует, что есть немало таких «молодців» и среди наших современников. Например, когда в их присутствии начинает «бузить» какой-нибудь заливший глаза или непутевый от природы гражданин. Вместо того чтобы взять за шиворот эту непривлекательную личность и «сделать ей аут», они избегают с ней коммуникации, руководствуясь при этом изречением «Моя хата з краю».
Великий князь киевский Владимир в подобных ситуациях справедливо рекомендовал вступать с подобными лицами в активную коммуникацию: быть смелыми, проявлять заботу о челяди, «вдовицах» и вообще не давать «сильным погубить человека».
Пожалуй, единственное на что не жалуются современные студенты — это на бессонницу. Если бы князь Владимир был жив, он бы не стал восторгаться теми студентами, которые из-за затяжного сна пропускают первую, а иногда и вторую «пару». Он придерживался принципа, согласно которому людям вообще не следует тратить на сон много времени, а использовать его для полезной коммуникации. В связи с этим он рекомендовал поздно ложиться спать, рано вставать, всегда быть готовым к делу.
Князю Владимиру принадлежит и следующее полезное и для нашего времени изречение: «Да не застанет вас солнце на постели: так делывал мой отец и все добрые люди». Многим современным студентам больше по душе другая заповедь князя: «Для спанья время от бога присуждено — полдень». Связано это было с тем, что христианская традиция предписывала православным обязательный сон после обеда. Человек, который этого не делал, мог после своей кончины иметь проблемы с попаданием в рай. Особым уважением эта заповедь великого князя могла бы пользоваться у тех современных студентов, которые обучаются во вторую смену.
В «Поучении» есть также положения, которые рекомендовали потомкам князя, в том числе, видимо, и нашим соотечественникам, не делать культ из еды, поскольку это приводит людей к тому, что они могут забывать о многом — о душе, о боге, о деле.
Религиозное общение в начале XII в. занимало много места в жизни наших предков. Однако, похоже, не у всех. Было среди них немало и таких, кто больше «налегал» на коммуникацию с алкогольными напитками. Видимо, поэтому князь требовал больше молиться, класть поклоны, петь псалмы, т.е. чаще заниматься «общением» с сыном девы Марии.
Современные студенты в процессе коммуникации нередко легко относятся к данному слову, нарушают взятое на себя обязательство. Допустим, студентка Ира раньше обещала студенту Васе выйти за него замуж, а сегодня убеждает его в том, что это ему приснилось. Парню обидно: он уже полностью «созрел» для семейного с ней общения и приобрел самые необходимые для этого предметы — кровать, будильник и обручальное кольцо.
Прежде чем давать Васе обещание, студентке Ире неплохо было бы вспомнить полезный совет князя Владимира: «Когда придется вам крест целовать к братие, давать обещание, то целуйте подумавши, можете ли вы сдержать клятву». Это бы ее предостерегло от дачи пустых обещаний, а Васю от излишних душевных, волнений и расходов.
Весьма современно звучит и другая рекомендация Владимира, которой полезно руководствоваться при общении с лицами старше тебя: «Старого чти как отца». Причем не только, если он ваш руководитель, свекровь или вы ему должны пачку евриков.
Не утратила для многих общающихся и в наши дни своего позитивного значения и такая рекомендация Владимира Всеволодовича: «Остерегайся лжи, пьянства и блуда. В этих пороках и душа, и тело погибают». Обратим внимание и на то, что и уголовный, и административный кодексы нередко начинают действовать по отношению к тем, кто ими увлекается.
И в наше время люди не прочь ходить в гости. Особенно, если там есть все то, что радует не столько душу, сколько горло и живот. Но не очень любим общаться с лицами, которые к нам приходят в гости. В связи с этим даже родилось известное изречение: «Приходите в гости, когда нас нет». Широко распространена и тенденция оказания степени гостеприимства в зависимости от служебного положения гостя, от возможности использовать его для своих дел, а также от наличия у него «кур, которые денег не клюют» или чего-либо такого, что не дает осечки.
Например, тепло принимают и угощают как самого близкого человека начальника милиции, местного олигарха, молодца, у которого в руках автомат. Готовясь к общению с гостями, вспомним заповедь князя Владимира: «Особенно чтите гостя, откуда бы он к вам не пришел, простой или знатный человек. Или посол. Угостите его хорошенько: странствуя, он разносит по всем землям хорошую или дурную славу о человеке». Среди наших современников трудно встретить абсолютно здорового человека. Все мы болеем, кто респираторными заболеваниями, кто нецензурными, кто «воспалением хитрости», а кто за киевское «Динамо». Общеизвестно, что нередко у больного улучшается самочувствие, когда его приходят проведать товарищи по работе, сокурсники, бывший муж. участковый и другие близкие. Особенно, если они приносят с собой что-нибудь полезное для поправления здоровья. На некоторых в этом плане благотворно воздействует кусок колбасы и «пузырек». Зайти же к больному человеку часто недосуг: то есть кому «ребра пересчитать», то к зачету надо готовиться, то мужу нужно «вправить мозги», то нарушить нормы морали, а то и права.
Подобные явления, похоже, имели место и среди наших предков, проживавших в начале XII века. Это вызывало возмущение у Владимира Всеволодовича. «Больного навестите, — завещал он своим потомкам, — и к мертвому ступайте, потому что все мы смертны». Последний совет тоже весьма актуален: посмотрите, как обычно малочисленны современные похоронные процессии. Тем более что за похоронной коммуникацией следует поминальная «тризна», как и в те далекие времена.
Один иностранец, принявший, правда, несколько позже, в ней участие описал ее так: «Покойника опускают в могилу. Лицом, к востоку. Затем все идут в дом покойника, где едят и пьют. Пир начинается раздачей белого хлеба, который называется кутьей. Первая четверть часа проходит довольно сдержанно. Потом становится разгульнее. И доходят до того, что забывают по какому поводу собрались».
Без сомнения не утратила своего значения и для современной коммуникации и такая рекомендация великого князя киевского: «Человека не пропустите, не поздоровавшись». Даже если в роли человека выступает преподаватель, которому вы не раз сдавали один экзамен, или другой наш соотечественник, не вызывающий у вас положительных эмоций.
И в наше время люди не любят грубиянов, заносчивых, надутых и вообще необщительных личностей. Это в свое время отметил князь Владимир. Он советовал в связи с этим своим потомкам, в том числе, значит, и современным студентам: «Всякому доброе слово скажите».
Одним из важных показателей культурного уровня страны и коммуникации является то, как младшие относятся к старшим. В этом отношении у нас сейчас преобладают минусы.
Похоже, что в этом плане были проблемы и у наших предков в начале XII в. Видимо, в наше время не всегда можно согласиться с такой рекомендацией князя Владимира: «Только молчи при старых». Потому что сейчас возраст в отличие от старых времен не всегда признак ума, но немалый резон в ней есть. Тем более, что все мы будем старыми.
Современному вступающему в коммуникацию человеку неплохо руководствоваться следующим изречением киевского князя: «Не свирепствуй словом». Ни дома, ни в ресторане «Селена», ни в очереди за газетой «Спид-информ»…
Некоторые современные женщины, видимо, возразят против такого адресованного мужчинам изречения киевского князя, которым им следовало руководствоваться при общении с лицами противоположного пола: «Не беседуй с нелепыми женами». Эти женщины полагают, что в их среде все «слепые». У современных же мужчин в этом есть сильные сомнения, особенно после женитьбы. Похоже, что князь имел в виду, прежде всего тех женщин, у которых рот не закрывается или переубедить их в чем-то просто невозможно.
Может навести на полезные размышления некоторых современных общающихся и такой совет Владимира: «Много не смейся». Действительно, человек, который в процессе коммуникации много смеется, производит неодинаковое впечатление: или он от природы излишне жизнерадостен, или он отменно питается, или у него есть отсутствующие дома. Но, с другой стороны, найдется среди наших современников и немало лиц, которые не согласятся с ограничениями в отношении смеха.
Киевский князь справедливо призывал своих потомков, в том числе и нас, к скромности в общении: «Держи очи долу (т.е. не гипнотизируй ими окружающих), а душу торе (т.е. открытой)». Видимо не утратили своего положительного значения для современных общающихся и такие рекомендации Владимира Всеволодовича: «Научись очима управлению, языку удержанию, уму смиренью, телу порабощению».
Современным женщинам по душе первая часть следующего изречения князя Владимира, которым мужчинам следовало руководствоваться при семейной коммуникации: «Жен своих любите»… Но вот вторая его часть вызывает у них не просто сомнение, а неприятие, вплоть до несварения желудка и физического противодействия. А звучит она так: «…но не давайте им над собой воли».
В Древнекиевском государстве получили определенное распространение пришедшие из Византии «Краткие правила и двустишия о нравах, писанные к сыну» Дионисия Катона. Указывались в них и некоторые правила коммуникации, соблюдение которых безвредно и для современного человека. Настолько образованного, что он знает и принцип устройства водородной бомбы, и в чем его мать родила, и какие купальные костюмы в моде в Гренландии, но нередко не имеет или имеет смутное представление о правилах межличностного общения, в том числе и о тех, которые пытался внушить своим современникам еще Дионисий Катон. Вот некоторые из них:
1. Родителей чти, люби!
2. Учителя почитай!
З. Будь чист!
4. Ходи на пир редко!
З. Воздерживайся от вина!
6. Старшему уступай!
7. Изучай науки!
8. Напрасно не сердись!
9. Ни над кем не насмехайся!
10. Не желай чужого!
11. В беседе говори мало!
12. Причина болезни есть излишняя роскошь!
13. Приветствуй охотно!
14. Старайся о семействе!
15. Давай взаймы!
16. Ни в чем не лги!
17. Не обещай того, чего дать не в состоянии!
Небесполезной для общения современных мужчин является и такая рекомендация Катона: «Убегай от непотребной женщины». В Киевской Руси, правда, к таким женщинам относили прежде всего иностранок не православного вероисповедания. Считалось, что при сексуальном общении с ними по существовавшим тогда представлениям мужчина совершал большой грех. Но местной женщине отдаваться иностранцу не считалось грешным делом. Причина этого, объяснялась так: если она родит, то воспитает ребенка в православной вере. Когда же отец абориген, а мать иностранка, то она воспитывает ребенка в чуждой вере — еретиком.
Была у Катона и такая полезная для многих наших сограждан и особенно согражданок заповедь: «Стыдливость храни». Похоже, что ею наши предки тоже мало руководствовались.
— Местные женщины, — писал один иностранец, — готовы пожертвовать целомудрием, чтобы добыть алкоголь. Предаются проституции даже публично. Большинство женщин тщеславится тем, что удовлетворяют желания многих мужчин.
Не заметил этот иностранец и особой стыдливости у мужчин:
— Они, — подчеркивал он, — от природы сладострастны. Они убеждены, что если имеют сексуальные отношения с посторонними женщинами, то не они грешат, а грешат только эти женщины. Прежде чем приступить к сексуальному общению с ними, они снимают с себя крест и занавешивают икону. Этого, по существовавшим тогда понятиям, было Достаточно для того, чтобы избежать наказания от бога за блуд.
Вряд ли кто станет отрицать, что образ жизни и характер межличностной коммуникации у наших предков после приобщения их к византийскому православию претерпели изменения в лучшую сторону. Получали все больше распространение их цивилизованные формы. Их источниками были нормы христианской морали, установления на этот счет античных авторов, великокняжеские предписания и местная практика коммуникации.
«домострой» и общение
Образ жизни и межличностная коммуникация XVI — XVII в.в. были далеки от совершенства. Летописец, например, упрекал жителей Новгорода, в недалеком прошлом одного из регионов Древнекиевского государства, за буйство, сквернословие, разводы, суеверия, клятвопреступления, ссоры и драки, которые нередко заканчивались смертельным исходом. Современные студенты скажут, что и в наше время такого тоже хватает, что подобные особенности общения имели место не только в период позднего средневековья. И они будут правы.
Новгородский летописец также корил своих земляков за непристойное поведение на пожарах — во время их огонь не тушили, а с интересом наблюдали за происходящим, а затем грабили все, что не успело сгореть. Возмущало летописца и то, что межличностное общение часто сопровождалось неумеренным употреблением «горячительных» напитков. Оно не сдерживалось и присутствием женщин, с которыми вообще не очень церемонились. В житии св. Александра Свирского встречаем такое известие: если женщина рожала только дочерей, то подвергалась поношению и оскорблению, в том числе от посторонних людей.
Особы прекрасного пола тоже не отличались особой утонченностью в поведении и общении. В банях мужчины и женщины мылись вместе. Причем, не только мылись. Кинотеатров и других современных развлекательных учреждений тогда не было. У бань обычно стояли зеваки, которые весело глазели на то, как обнаженные дамы выбегали освежиться в снегу, справить нужду, подышать свежим воздухом, перекинуться словом-другим с каким-нибудь бородатым дядей из числа зрителей…
Поляк Олеарий, вернувшись из Новгорода, описал такую сцену межполовой коммуникации, свидетелем которой он там был. Среди большого стечения народа, скопившегося по случаю религиозного праздника, появилась из кабака пьяная баба, «извергавшая» из себя непристойные слова. Вскоре она свалилась на площади. Какой-то пьяный энтузиаст, не обращая внимания на толпу вокруг, задрал ей юбку и приступил к сексуальному общению. Присутствующие при этом мужчины, женщины и дети, не чувствуя никакой неловкости, давились от смеха, вслух комментировали происходящее, давали ему советы.
Венецианский посол Кантарини, посетивший в XV в. бывшие северо-восточные земли Древнекиевского государства, сильно удивлялся тому, что любимым местом коммуникации аборигенов были кабаки, где они обычно получали «удовольствие» не только от вина, но и от мордобоев. Любимым занятием их также было массовое кулачное общение. Немец Гербейштейн оставил описание одной такой праздничной коммуникации. На обширной городской площади сошлись и бились кулаками сотни мужиков, стараясь при этом ударить противника в самые чувствительные места, в том числе ниже пояса. Часто выносили из толпы мертвых, которых скидывали в кучу.
Для нравов и общения была характерна чрезмерная жестокость. Должность палача была одной из самых почетных. Чтобы ее получить, надо было дать значительный посул — взятку. Самые незначительные поступки наказывали битьем батогами. Наказуемого раздевали, голого укладывали на землю. Двое аборигенов садились на него: один на ноги, другой на башку. Дьяк читал приговор, в котором означено было число ударов наказуемому.
Потом палач не без удовольствия приступал к делу, С каждым его ударом обнажались кости на теле наказуемого. Мясо и кожа свисали клочьями. Зимой в ранах кровь замерзала и становилась твердой. Недостатка при этом в зрителях не было. А происходящее они воспринимали с интересом и одобрением. Были и желающие помочь палачу.
Кто насиловал девушку, того лишали возможности впредь совершать подобное, ему просто отрезали то, чем насилуют. За подделку медных монет давали возможность вдоволь «напиться» — заливали в рот фальшивомонетчику расплавленную медь.
Семейная коммуникация тоже не отличалась особой деликатностью. Жену за измену закапывали живой в землю. Над землей торчала только ее голова. Наказуемую загрызали собаки или она умирала на шестой день от голода и жажды.
По утверждению голландца Стюйса жители Московского княжества имели своеобразное представление о красоте: они во всем любили большие размеры, особенно у дам. Считалась непривлекательной женщина, у которой не было глаз на выкате, огромного носа, долгого подбородка и широкого лица. Поэтому с лицом ребенка женского пола любящие родители производили соответствующие манипуляции.
Церковь боролась против жестокости и грубости в образе жизни и коммуникации аборигенов, стремилась привить им в этом отношении соблюдение некоторых правил. Для этого в середине XVI в. поп Сильвестр составил «Домострой». Он приобрел в значительной степени нормативный характер и получил широкое распространение во второй половине XVI и в XVII вв. Основа его была автором заимствована из ранней новгородской церковной литературы.
Это был компилятивный свод, состоявший из 63 глав. В них регламентировалось поведение, образ жизни и морально-этические нормы межличностной коммуникации православных. Некоторые его рекомендации не утратили своего позитивного значения и в наши дни. Неслучайно наша периодическая печать, особенно молодежные издания, иногда призывают современных общающихся к их практическому использованию.
Сейчас украшением жилища обычно являются дорогая мебель, хрустальные изделия, ковры, компьютеры… Иногда это и фотография кинозвезды, испытывающей трудности с «обмундированием», особенно в нижней части.
Случается, что на стене жилища, особенно у пенсионеров, красуется портрет усатого маршала Джугашвили. Студенты общежития нередко украшают свои комнаты, вешая на их стенах изображения будущей тещи, декана. участкового милиционера, коменданта или другого хорошего человека.
«Домострой» предписывал украшать свое жилище иным: «В дому своем всякому христианину честные образы, написанные на иконах, ставите на стенах, устроив благолепно место со всяким украшением и со светильниками».
Если и какой-нибудь современный гражданин, станет этим заниматься, особого негатива в этом не будет. Естественно, если он их предварительно не позаимствует в каком-либо храме.
Сейчас по вечерам нас трудно оторвать кого от телевизора, кого от бутылки, кого от валяния дурака, кого от межличностной коммуникации, сопровождающейся нарушением норм морали и уголовного права.
В XVI в. вечером не было проблемы куда себя деть. «По вся дни, — предписывал «Домострой», — мужу с женой и с детьми и с домочадцы … отпети вечерня и повечерница и нолунощница (3 раза) с молчанием, и с молитвою, и с поклоном, пети внятно и единогласно».
Целесообразность использования этой рекомендации «Домостроя» в наше время каждый устанавливает сам, в зависимости от своих индивидуальных наклонностей и наличия денег на посещение «злачных» мест.
Ранее, когда человек чувствовал, что за прошедший день в процессе общения совершил нечто такое, что может вызвать гнев бога, он мог его предупредить. Для этого «Домострой» рекомендовал ему «в полуночи тайно восстав, помолиться о своем согрешении».
К богу можно было обращаться не только за прощением за совершенные грехи, но и с просьбой о заступничестве и помощи.
При этом муж мог обращаться к богу по любому вопросу. Права женщины в этом отношении «Домострой» ограничивал и предписывал: «Жене молиться только о своем согрешении, о чадах и о домочадцах».
В выходные и праздничные дни для всех предусматривалось обязательное религиозное общение — посещение церкви. Причем оно ограничивалось определенными правилами поведения: «А в церкви ни с кем не беседовать, и с молчанием … и со вниманием слушати божественного пения и чтения». Ничего не было бы плохого, если бы и все современные студенты также поступали на лекциях.
С точки зрения церкви обжорство и злоупотребление алкоголем, в том числе в процессе коммуникации, грех, за который виновному воздастся после смерти, т.е. о рае после этого он может только мечтать. К сожалению, многие наши современники сильно преуспевают на почве переедания и «переливания».
Следующая рекомендация «Домостроя» относительно поведения при общении тоже не у всех современников может вызвать одобрение. «А от пустотных бесед и смехотворения неподобного, — говорилось в ней, — всегда беречися». Однако если все мы последуем этому совету, ничего плохого с нами не случится, несмотря на то, что за окном начало XXI в.
Не так уж много найдется наших сограждан, которые станут отрицать положительное значение для современной межличностной коммуникации следующего положения «Домостроя»: «А татьбы (воровства) и блуда, и лжи, и клеветы, и зависти, и всякого несправедливого собрания, и корчмы, и всякого лукавства не любити». К сожалению, и в наше время имеют широкое распространение и воровство, и блуд, и ложь, и клевета, и зависть, и разные неправедные собрания, увлекаться которыми тоже не стоит.
Вполне разумно участнику современной коммуникации руководствоваться и такими рекомендациями «Домостроя»: «Не гневатися ни на кого!», «Не помнити зла!». Хотя это и бывает часто трудно. Например, нерадивому студенту по отношению к доценту, который на экзамене сильно нарушил его душевный покой. Вот как однажды возмущался студент, рассказывая сокурсникам о своей обиде на преподавателя:
— На экзамене знал «на пять», отвечал «на четыре», думал, что доцент поставит «три», а он, морда, залепил «двойку».
Как студенту тут не злиться на доцента, ведь он потратил на подготовку к экзамену почти целый день, когда в это время вокруг происходило столько интересного, в том числе в баре «Учан-Су» и в бане № 3.
Когда вы в студенческой столовой поглощаете котлеты или другие малосъедобные «деликатесы», вокруг вас, по утверждению «Домостроя», происходит такое, что решает вашу ближайшую судьбу. А она зависит от того, как себя ведут лица, заполняющие свой желудок: «И ядяху с благодарением, и с молчанием или с духовною беседою. Тогда ангелы рядом, — утверждал Сильвестр, — и благословят вас на Добрые дела».
Насчет ангелов в наше время вопрос является спорным, а вот неиспользование при еде вербальных средств самовыражения ничего, кроме пользы, не принесет.
А следующая рекомендация «Домостроя» для современного человека весьма спорна: «Однако от вас ангелы отворачиваются, когда начнут представленную еству и питие хулити». Вместо ангелов в наше время может появиться «сатана», в образе упитанной поварихи, от которой вам в самом деле счастья не видать.
Мало хорошего ожидает и того современного человека, который в процессе коммуникации допускает нарушение следующей разумной рекомендации «Домостроя»: «Аще начнут смрадны и скаредны речи, и блуд-ны, и срамословие, и смехотворение и всяко глумление». Такие вещи могут без всякого сомнения осложнить и любое современное общение.
В XVI в. не было еще баров и ресторанов, тем не менее, «Домострой» рекомендовал не увлекаться посещением тех мест, где «надрывают» «гусли и всякое гудение, и плясание, и всякие игры бесовские». Поскольку в них, отмечал «Домострой», православные «и пропивают, и друг друга сшибают, и обливают, и всячески поругаются. За что они будут наказаны в день Страшного суда». Все в этой рекомендации и правильно, и современно. Некоторые сомнения есть только в отношении наказания таких лиц во время Страшного суда.
В советское время пытались привить среди молодых и особенно их родителей так называемые «безалкогольные свадьбы», которые должны были нарушить старую традицию безмерного пьянства во время этой радостной брачной церемонии. Эта попытка закончилась неудачно: многим участникам свадебных торжеств по-прежнему «море по колено», а «срамословие», «рукоблудие» и «рукоприкладство» при этом не редкость.
«Домострой» неслучайно не рекомендовал увлекаться «протиранием штанов» во время свадебных торжеств и во время других мероприятий, где вино льется рекой. «Когда зван будешь на свадьбу, — говорилось в нем, — не засиживайся допоздна, поскольку во мнозе пиянстве и в долзе сидении бывает бран и свар, и бои, и кровопролитие. В них тебе придется принять участие даже если нет желания».
Участника таких «веселых» мероприятий, по утверждению «Домостроя», могут ожидать и другие сюрпризы, хорошо ведомые некоторым нашим современникам: «Аще же упиешися до пияна, а к себе спати не сошедше, тут уснеши, где пил… В результате платие на себе изгразниши, колпак или шапку истеряеши, аще ли будет денег в мошонке или в калите, то вымут (уворуют)».
Указывает «Домострой» и на другие сюрпризы, которые ожидают пьяного, устроившегося после праздничной коммуникации по дороге домой прикорнуть где-нибудь под кустом: «Соимут с тебя и все платие, и что имаше с собою, то все обыщут, не оставят ни срачицы (трусов)… Многие во пиянии от вина умирают и на пути озябают».
В отличие от известного предписания последнего советского руководителя Горбачева, стремившегося вообще искоренить употребление спиртных напитков, «Домострой» оценивал вещи трезво: «Не реку (говорю), не пита, не бути то, но реку, не упиватися».
Апостол Павел, как известно, тоже отдавал себе отчет в том, что идея искоренения употребления вина потомками Адама и Евы явно нереальна. Многим нашим современникам по душе его известная рекомендация насчет употребления вина в качестве лекарства, для поправления здоровья:
— Пей вино немощи ради и частых недуг.
Есть немало граждан, которые считают алкоголь универсальным лекарством от всех заболеваний и стараются лечиться им всю жизнь.
Не менее популярно другое изречение этого же апостола, который не всегда относил вино к разряду лекарств:
— Пей веселия, а не пьянства ради.
Были в «Домострое» полезные для семейной коммуникации рекомендации для женщин не только XVI — XVII вв.: «А еству и питие на стол понеси осмотря, чтоб судно было чисто, в чем несет, и дно подтерто, и ества и питие чисто ж, без пороху, и без пригарины, и без плесени, и ставите осмотря».
«Домострой» устанавливал также некоторые правила поведения во время общения за обеденным столом. О них, к сожалению, слышали не все наши современники. «Тут не кашляти, не плевати, не сморкати, отшед на сторону вычистите нос или откашлятися, — говорилось в нем, — а сморкнута или плюнуги от людей заворотясь да и потерта ногою».
«Потерти ногою» в наше время в этом случае вовсе необязательно. Дело в том, что тогда носовыми платками еще и «не пахло». Ими в то время вытирали только заморские носы.
Немало положений «Домостроя» посвящено регулированию коммуникации между родителями и детьми. Вопрос для нас тоже актуальный, поскольку от этого в немалой степени зависит вырастет ли ваш сын или космонавтом, или рецидивистом, или бухгалтером, или балеруном. К сожалению, далеко не все родители это осознают и пускают воспитание своих непутевых наследников нередко на самотек. Кроме того, многим Родителям просто некогда заниматься регулярным общением со своими чадами — то свежее пиво в бар завезут, то маме нужно срочно изменить окраску, то показывают по телевизору очередную серию бразильского телесериала…
«Домострой» обязывал родителей уделять серьезное внимание детям: «Имети попечение отцу и матери о чадах своих, снабдевати и воспитати в добре, наказании и учити их страху божию и вежеству и всякому благочинию».
При современной системе воспитания, особенно в городе, подрастающее поколение нередко в основном успешно осваивает только одну профессию — специалиста по «валянию дурака». В итоге усатый наследник часто не может забить гвоздь так, чтобы при этом не садануть себя по пальцу или не развалить стенку. А наследница, у которой от избытка здоровья может в любой момент лопнуть лифчик, не знает, как его зашить.
«Домострой» обязывал родителей стремиться к тому, чтобы среди их детей не было белоручек: «И по детям смотря, и по возрасту учити их рукоделию: отцу сынове, а матери дочери». Учитывал он и то, что в XVI в. не все родители вкладывали душу в воспитательную коммуникацию со своими чадами. Поэтому он пугал, что «за небрежное воспитание детей родители получат по заслугам в день Страшного суда». Сейчас же родители, как это ни прискорбно, в этом плане никакой ответственности не несут, хоть Страшный суд, по слухам, никто не отменял.
Особое внимание «Домострой» обязывал уделять воспитательной коммуникации с дочерью — будущей невестой и женой. «Главное при воспитании дочери, — было записано в нем, — воспитание в ней покорности и сохранение ею невинности. Аще бо отдаси дщерь свою без порока, то аки велико дело совершаешь и при кончине тебе это зачтется». Девушка, которая утратила невинность, имела проблемы при вступлении в брак. Она подвергалась общественному осуждению и чувствовала себя весьма неуютно.
Сейчас к этому, как известно, отношение совсем иное, в том числе и самих невест. На одном филфаке не так давно провели среди студенток опрос: может ли девушка до брака иметь сексуальные отношения? 99% ответили, что не может, а обязана. Студенты тоже с этим согласились, но одновременно многие из них дали понять, что жениться на таких девушках они бы не хотели.
Современная педагогика главным средством коммуникации при воспитании детей считает использование вербальных средств, а Сильвестр по этому вопросу придерживался иного мнения. Причем он в этом плане не выступал первооткрывателем. Воспитательную коммуникацию палкой со своими наследниками люди начали, похоже, использовать сразу после того, как слезли с пальмы. 36
У начала человеческой цивилизации, кроме Древнего Египта, стоят государства Шумер и Аккад, возникшие за три тысячи лет до нашей эры. Так вот, по свидетельству исторических источников, при воспитательном общении родителей с детьми у древних шумеров в течение дня имели место следующие картинки:
Учитель обнаружил в домашнем сочинении ошибку и не поставил двойку, а побил ученика. Потом его дважды поколотил специальный надсмотрщик, следивший за поведением детей. В первый раз за то, что ученик был невнимателен на уроке. Во второй раз за то, что у него одежда была в беспорядке. Затем мальчугана побил учитель за плохой почерк. И от отца ему тоже досталось.
Греческий историк Геродот в V в. до н.э. оставил нам в своей «Истории» рассказ о пользе порки детей в другом плане. Он поведал о том, как восточный царь Астиаг, правивший в VI в. до н.э., с ее помощью нашел своего считавшегося умершим внука Кира. Как-то в одном селении в царстве Астиага ребятишки играли в «царский двор». Один из них, самый знатный по рождению, ослушался повеления «царя» — пацана, считавшегося сыном простолюдина. Тогда тот приказал «придворным» схватить ослушника и сам выпорол его. Отец наказанного якобы сразу определил до силе ударов, что так хорошо высечь его сына мог только человек истинно царского происхождения. Так, по утверждению Геродота, был обнаружен утерянный наследник престола, основавший великую Персидскую державу.
Есть смысл проверить и вам на всякий случай силу своего удара. Возможно, окажется, что вы тоже царского происхождения, хотя надежды на это немного.
Применение в процессе воспитательной коммуникации физических методов воздействия очень одобрял мудрый древний грек по имени Демокрит, зачинатель материалистического направления в философии: «Если бы дети не принуждались к труду, — утверждал он, — то они не научились бы ни грамоте, ни музыке, ни гимнастике, ни тому, что наиболее укрепляет добродетель — стыду».
В последующие периоды длительной истории человечества так называемые цивилизованные народы широко применяли палку в процессе общения родителей с детьми, а нецивилизованные, как это не удивительно, иногда как-то обходились без нее. До прихода европейцев родители у многих североамериканских «диких» индейцев не били детей и даже не кричали на них. Этим же отличались аборигены Полинезии и Центральной Африки, где педагогическая коммуникация была настолько «отсталой» что вообще обходилась без рукоприкладства.
А вот «Домострой» рекомендовал родителям битье ребенка как важное средство укрепления его здоровья, своеобразной его физической и духовной закалки. При этом от них требовалось «вкладывать в это дело душу». «И не ослабей, бия младенца, — говорилось в нем, — аще … биеши его, то не умрет, но здравее будет». Возможно, в те времена родилась поговорка: «За одного битого двух небитых дают», т.е. за одного крепкого, таким образом закаленного, двух «хлюпиков», которые подобных мук не испытали.
Сейчас дети далеко не всегда отличаются крепким здоровьем. Причин этого много. Возможно, одна из них заключается в том, что наша! педагог ическая коммуникация слишком передовая и не хочет учитывать опыт прошлого. Так что если вас сейчас подводит здоровье, то в этом I могут быть повинны и ваши родители, которые не «закаляли» вас в детстве дедовским способом или относились к его использованию спустя I рукава. Понятно, что с таким утверждением многие не согласятся, но это уже другой вопрос.
По мнению Сильвестра, регулярная и достаточная порка родителями детей имеет для них и пенсионное значение: «Казни сына своего от юности его и покоит тя на старость твою». Поэтому не следует давать «ему власти в юности, но сокрушить его ребро». По «Домострою» родители, которые не бьют своих киндеров, просто их не любят и относятся к ним как к чужим детям.
«Домострой» в некоторой степени регламентировал коммуникацию между родителями и детьми и в обратном направлении. Сейчас дети, в том числе студенты, нередко малоуважительно относятся к своим родителям. Ситуация несколько меняется лишь, когда от родителей что-нибудь нужно. Например, деньги на посещение бара или на приобретение неописуемых заморских штанов. «Домострой» в этом отношении был весьма суров. В нем была специальная глава, которая называлась «Како детям отца и матерь беречи и повиноватися им во всем». «Чада, — говорилось в ней, — любите отца своего и матерь свою, и послушайте их и повинуйтесь им во всем». Если бы современные киндеры руководствовались этим положением, это бы принесло только пользу и детям, и их родителям.
Положение пожилых людей в наше время незавидное. Их донимают не только нездоровье и материальные проблемы, но и нередко огорчает безразличное отношение к их судьбе их детей. Доходит иногда до того, что выросшие дети сознательно отправляют своих немолодых родителей в богадельни. «Домострой» предписывал взрослым детям совсем иной характер коммуникации с постаревшими родителями: «И старость их чтите, и немощь их, и скорбь всякую от вся душа понесите на свои выи».
Согласно Сильвестру оскорбление своих родителей детьми являлось одним из тяжких Грехов: «Аще кто злословит или оскорбляет родителя свои или клянет и лает, сей пред богом грешен есть, а от народа проклят… Насмехавшегося над отцом и укоряющего старость матерно да склюют вороны, и съедят орлы». Еще большим грехом и преступлением считалось рукоприкладство детей в отношении своих родителей: «Аще кто биет отца или матерь, от церкви божия и от всякия святыни да отлучится, и лютою смертию и градскою казнью да умрет».
Было бы неплохо, если бы все наши современники постоянно не забывали и о таком установлении: «Аще оскудеют разумом в старости отец и маги, не бесчествуйте их, не укоряйте, да от своих чад почтение будете иметь».
21-ая глава «Домостроя» называлась «Похвала женам». В ней содержались наставления, соблюдение которых должно было вносить гармонию в семейную коммуникацию. Сейчас мужчины ценят свою жену по различным причинам. Один из-за того, что у нее ноги длинные, другой -потому что у нее отец директор банка, третий — поскольку она мастерски владеет самогонным аппаратом, четвертый — потому что она не похожа на Л. Гурченко… По трудно оспоримому утверждению «Домостроя» основное достоинство жены в ином: «Аще дарует бог кому жену добру, дрожайше есть камения драгоценного».
Потому что «таковая делает своему мужу все благое житие… веселит мужа своего и лета его исполнит миром». Кроме того, она «различные одеяния и украшения мужу своему сотворит, и себе, и чадам и домочадцам». «Добра» жена должна была отличаться и другим: «Общается только с честными людьми, благоразумно беседует и разумеет яко добро делати».
В XVI в. «доброй» считалась и жена, при виде которой многие современные женщины начинали бы крутить пальцем у виска. Однако мужчины вряд ли бы стали это делать. Основное достоинство жены по «Домострою» — признание ею того, что муж является главой семьи: «Жены мужей своих вопрошают о всяком благочинии, како душу спасти и богу, и мужу угодити, и дом свой добре строити, и во всем мужу покорятися, и что он накажет, то с любовию и со страхом творити».
Когда современным мужчинам говорят об этом положении «Домостроя», у них теплеет в душе и в желудке и они начинают сожалеть, что не живут в XVI в. Когда же об этом положении напоминают нашим современницам, у них наоборот холодеет и в душе, и в желудке, лицо покрывается пятнами, а изо рта вылетают слова осуждения.
К важным достоинством жены «Домострой» отнес и ее постоянную телесную чистоту. Вряд ли и в наше время это ее качество утратило свое значение, несмотря на то, что в небе летают искусственные спутники земли, а бабка А. Пугачева взяла в хахали молодого Галкина. Современная женщина нередко начинает день с косметики, цель которой временно довести до кондиции свою внешность. «Домострой» этого не предусматривал. Он рекомендовал жене, чтобы муж к ней хорошо относился, а в семейном общении царила гармония, начинать день по-другому: «Встав от ложа своего и очистив себя и молитву сотворив, ясти и варити, хлеб печь».
Достаточно часто современная семейная коммуникация имеет проблемы из-за того, что кулинарные возможности жены весьма ограничены и ее нежелания их расширять. Рекомендации в этом отношении «Домостроя» жене были весьма разумными: «Самой все уметь печь и варить: еду мясную и рыбную, пироги и блины, и кашки, и кисель». Кроме того, каждая жена должна была уметь изо льна прясти «на себя, на мужа и на дети», кроить, шить.
Резкое непринятие и, видимо, уже справедливое у современных женщин вызывает и следующее положение «Домостроя»: «Всякая женщина только по немощи или по воле мужа может ничего не делать. Муж ли придет или гостья обычная, а она бы всегда сидела над рукоделием».
Сейчас замужняя женщина в основном сама определяет крут граждан для своего внесемейного общения. Среди них может быть и усатое лицо кавказской национальности, и «сильнозагорелый» господин из Африки, и бравый пенсионер, из которого еще не все «высыпалось», и толстый Вася, и молодец с уголовным прошлым… «Домострой» же сильно ограничивал для замужней женщины круг общения: «А в гости ходите и к себе звати, общаться, только с теми, с кем муж велит». Наверно, и современные мужья не сильно бы огорчались, если бы их жены так поступали.
В наше время есть немало женщин, которые «заливают за воротник» не хуже, чем их мужья. Оказывается, подобные явления имели место и в XVI в. «Домострой» в отличие от нашего семейного кодекса подобную практику не оставлял без своего внимания. «А отнюдь, — говорилось в нем, — беречися жене от пьяного пития: муж пьян — дурно, а жена пьяна в миру непригоже… Пила бы безхмельную брагу и квас дома и на людях».
Сейчас, общаясь, замужние женщины могут вести речь о чем угодно, в том числе о качестве колготок, о программе Н. Саркози, и о том, как всегда «выйти сухой» из «семейной воды» и как сварить без молока молочную кашу. В XVI в. была иная ситуация: «А с гостями жене беседовать, — предписывал «Домострой», — о рукоделии, о домашнем строении, о том, как мужьям своим повиноваться. А дурных, пересмешных я блудных речей не слушать. О чем говорили в гостях, пересказать мужу»-40
Не вызовет восторга у современных женщин и такое положение Сильвестра: «В женское общество без разрешения мужа мужчин не допускать».
В наше время перед тем как общаться в гостях, народ, в том числе женский, пару дней готовит для этого свой желудок, т.е. в это время почти ничего не ест и не пьет. «Домострой» подобную практику осуждал: в нем есть глава, которая называлась «Как жене вести себя на людях». В ней говорилось: «Жене в гости ходить не для еды и питья, а для доброй беседы и науки. Не злословить!».
Уделялось внимание и. тому, как вести себя супругам при взаимном общении: «А мужу на жену не гневатися. Також и жене на мужа не гневатися. Всегда жити в любви и чистосердечии». Если бы эта статья соблюдалась нашими современниками, число бракоразводных процессов резко пошло бы на убыль.
Бытует мнение, что «Домострой» рекомендовал мужу не жалеть своих сил, когда он «учит» жену «уму-разуму» с помощью неограниченного в отношении нее рукоприкладства. Однако это не совсем так. В нем была и такая статья: «При всякой вине жену по уху и по лицу не бити, ни кулаком под сердце, ни пинком, ни посохом не колоти, ни железным, ни деревом не бити».
Исключить подобное из семейной коммуникации рекомендовалось не из-за морально-этических или правовых норм. Причина этого была совсем иной: «Кто с сердца или с кручины так бьет, многие притчи от того бывают: слепота, глухота, и руку, и ногу вывихнет, и главоболие и зубная боль».
Таким образом, Сильвестр не был принципиальным противником «физического воспитания» жены мужем. Он заботился о том, чтобы супруга при этом не была изувечена. Он лишь осуждал те формы рукоприкладства в семейной коммуникации, которые могли привести к тому, что жена станет хромой, одноглазой, беззубой, а то и отдает богу душу.
«А в случае большой вины жены и за ослушание и небрежие, — рекомендовал мужу «Домострой», — снять рубашку и плетйю вежливень-ко бити, за руки держа… А плетйю бити и разумно, и больно, и страшно, и здорово». Как это не покажется маловероятным, но многие женщины относились к этому спокойно. Немец Гербейштейн — один из первых иностранцев, побывавших в Москве, сильно удивлялся тому, что местные «дамы» упрекали в холодности мужчин, если те их не били.
37-ая глава «Домостроя» была посвящена внешнему облику общающихся. Называлась она «Како платие носити». Сейчас и у студентов, и у студенток на все случаи жизни есть в основном одна одежда — джинсовые Штаны, в которых ходят и на лекции, и разводятся, и «загорают» в барах, и выступают на митингах, и пленяют лиц противоположного пола… «Домостроем» однообразие во внешнем облике общающихся, несколько ограничивалось: «Для постоянного ношения — платье и сапоги повсякденные. А в праздники, в церкви, при людях лучшее платье надеть из утра».
Современный человек далеко не всегда аккуратен: нередко глядя на пятна на брюках молодца, можно определить, что он ел вчера, а возможно и пару недель назад. «Домострой» предписывал общающимся постоянно следить за тем, чтобы их внешний облик соответствовал некоторым нормам приличия и этики: «А платье и рубашки, и убрусы (платки) на себе носити бережно по вся дни. Не изваляти, не излити, и на мокрее не сести, ни положите. От грязи, дождя и снега беречь, и питием, и едою, и салом не изсуслати, на руде не сести».
И в наши дни семейная коммуникация случается приобретает конфликтный характер из-за плохо вымытой женой посуды. Причин этого немало: то воды нет, то в ювелирном магазине есть к чему прицениться, то муж часть зарплаты присвоил, то Хулио опять «подкачал» (в венесуэльском сериале)… Установления «Домостроя» в этом отношении были весьма разумными: «Стол, блюда, ставцы и всякие сосуды — ковши, братины, воды взогрев из утра и избу затопив, перемыта, вытерта и высушити, и после обеда, и ввечере».
Были в творении Сильвестра и другие полезные для семейного общения рекомендации, например, требование к жене, чтобы посуда «не валялась», а «сосуды с едою, питьем, водой» были своевременно «покрыты». Дело в том, что мужчины и тогда редко приходили в восторг, когда в[ их борще, к примеру, кувыркалась муха или таракан.
26-ая глава «Домостроя» называлась «О неправедном житии». В ней осуждались те «непотребные» дела, которые вредят межличностной коммуникации и за которые церковь угрожала адом. «Непотребными» они являются и в наши дни.
Это блуд, нечистота, сквернословие, клятвопреступление, незаконное сожительство. «Домострой» также угрожал адом тем, кто «песни бесовские любит, сопели, плясание, скоморохов, шахматами увлекается». С этим мы, жители начала XXI в., вряд ли можем согласиться, но при этом в любом случае нужна мера.
Сейчас нередко при общении с более молодыми лицами люди старшего поколения чувствуют себя неуютно, а иногда и имеют при этом проблемы. В этом отношении «Домострой» давал молодым рекомендацию: «К старшим быть послушну и покорну».
Нередко для участника общения оно теряет привлекательность, когда ему при этом читают мораль. Допустим, когда замдекана чехвостит студента за то, что он сказал преподавательнице «комплимент», от которого та уже неделю не может придти в себя. Студенту в этом случае не следует обижаться на замдекана и вступать с ним в неплодотворную дискуссию. Лучше ему при этом руководствоваться следующим положением из «Домостроя»: «Аще поделом поносят и укоряют, сие с любовию принимати, а против не мсти».
Характер и интенсивность межличностной коммуникации в период позднего средневековья в значительной степени определялись и тем, в какие дни она происходила.
Нельзя не согласиться с утверждением о том, что они в той или иной мере зависят от «степени заполнения» желудка общающихся, т.е. от уровня их сытости.
В соответствии с религиозной традицией 63-я глава «Домостроя» устанавливала жесткие ограничения в еде в постные дни, поскольку аскетизм издавна был символом христианской добродетели.
А постных дней было немало. Это понедельник, среда и пятница в течение всего года, а также все дни во время 7 затяжных постов. Самый длительный из них — великий (перед пасхой) продолжался 49 дней.
Коммуникация в постные дни не могла, видимо, быть активной и продолжительной, поскольку ее участники в это время находились в полуголодном состоянии. Згому способствовало и то, что в эти дни ограничивалось сексуальное общение и употребление столь любимой аборигенами «огненной воды».
Наши современники нередко осуждают «Домострой» и содержащиеся в нем предписания относительно межличностной коммуникации. Появился в обиходе даже термин «домостроевские порядки», имеющий негативный оттенок.
Однако это будет не совсем правомерно и справедливо: многие из его предписаний не утратили своего положительного значения и в наши дни.
