Глава 273

Смерть королевы Филиппы Английской. На своем смертном одре она обращается к королю с тремя просьбами. Французы, атаковавшие английский лагерь у Турнеа, отражены мессиром Робером Намюрским.

В то время, когда такое количество ноблей французского королевства собралось в Турнеа под командованием герцога Бургундского, а герцог Ланкастер со своей армией стоял лагерем напротив него в долине, в Англии произошло событие, которое, хотя и является естественным, было от этого не менее прискорбным, и для короля, и для его детей и для всего королевства. В это время в Виндзорском замке лежала, будучи тяжелобольной, превосходная дама, королева Англии, которая сделала столь много добра, и в течение всей своей жизни помогала всем рыцарям, дамам и девицам ⁷¹, которые к ней обращались, которая проявляла безграничное милосердие ко всему человеческом роду, и которая, естественно, любила народ энюэрцев, так как была родом из этой страны. Ее состояние ухудшалось с каждым днем.

Когда добрая дама поняла, что приближается ее конец, она позвала за королем и, вытянув свою правую руку из-под покрывала, вложила ее в правую руку короля, который был совершенно убит горем, и сказала так: «Мы прожили в нашем союзе в счастье, мире и благополучии. Поэтому, я прошу вас, чтобы при нашем расставании, вы выполнили три мои просьбы». Король, со слезами на глазах, ответил: «Мадам, просите. Чтобы вы не попросили, все будет сделано». «Милорд, я молю вас, что вы выполнили за меня все те обязательства, которые я могла взять на себя перед купцами, за их товары, как по эту, так и по ту сторону моря. Я молю вас также, раздать все подарки и отдать по наследству, все, что я, из своего благочестия, подарила или оставила в наследство церквям, здесь или на континенте, а также все, что я могла оставить тем людям обоего пола, что находились у меня на службе. В-третьих, я прошу, чтобы когда Богу будет угодно позвать вас отсюда, вы бы не искали другой могилы, кроме моей, и чтобы вы лежали радом со мной в моей гробнице в Вестминстере». Король, весь в слезах, ответил: «Мадам, я все сделаю».

Вскоре после этого, добрая дама перекрестила грудь и, вверив Богу короля и своего младшего сына Томаса, который здесь присутствовал, испустила дух, который, как я твердо верю, был подхвачен святыми ангелами и доставлен со славой на небеса. Ведь она никогда, ни в помыслах, ни в делах, не сделала ничего, из-за чего могла бы ее потерять. Так умерла королева Англии, в году милости Божьей 1369, в канун дня успения Богородицы, 15 августа.

Известие об этой потери было доставлено в английскую армию под Турнеа, что многих сильно опечалило, но особенно, ее сына, герцога Ланкастера. Однако, так как нет смерти, которая бы не должна была пройти и забыта, то англичане не переставали поддерживать очень строгую дисциплину в своем лагере, где они оставались, долгое время находясь лицом к лицу с французами. Случилось так, что несколько французских рыцарей и оруженосцев, каждый день видя врагов перед своими глазами, затеяли разговор, и после обсуждения этого предмета, согласились встретиться утром на рассвете, чтобы затеять бой и побить вражескую стражу. В этот заговор вступили свыше 300 рыцарей и оруженосцев, большая часть из которых была из Вермандуа, Артуа и Корбиау (Corbiois). Они не уведомляли своих маршалов, лишь каждый сообщал другому о своих намерениях. Когда наступило утро этой экспедиции, все они были готовы вооружиться, сесть на коней и собраться в одном месте. Они поскакали вперед в боевом порядке, нисколько не сомневаясь в успехе, и начали совершать круг вокруг холма Турнеа, чтобы занять выгодную позицию, и напасть на один из флангов английской армии.

Этот фланг достался по жребию мессиру Роберу Намюрскому и его людям. Мессир Робер этой ночью стоял на страже, но ближе к рассвету ушел в свой шатер, и там сел за ужин, находясь полностью в доспехах, за исключением своего шлема, и с ним находился сеньор Деспонтен (Despontin) ⁷². В этот момент французы достигли расположения мессира Робера, где находилось несколько немецких и английских сеньоров, и тем очень повезло, что стража не снимала доспехов. Часовые сразу вступили в бой с французами, которые пришпорили коней и примчались галопом, но встретили для себя препятствие. Известия о том, что его люди сражаются, будучи атакованы французами, были быстро доставлены мессиру Роберу. В одно мгновение он отодвинул стол, за которым сидел и сказал сеньору Деспонтену: «Идем, идем на помощь нашим людям». Он немедленно надел шлем на голову и приказал развернуть знамя, которое находилось перед его шатром. Кто-то сказал: «Монсеньор, пошлите к герцогу Ланкастеру, и не вступайте в бой без него». Он грубо ответил: «Не я. Я пойду кратчайшей дорогой, чтобы помочь моим людям. Кто хочет, может послать к монсеньору Ланкастеру, но пусть все, кто любит меня, следуют за мной».

Затем он с мечом в руке двинулся на встречу врагу. С ним были сеньор Деспонтен и мессир Анри де Санселль (Sancelle), а также и другие его рыцари, которые сразу вступили в бой, увидев своих людей сражающимися с большим числом французов, которые, сказать по правде, должны были бы в этот день добиться многого. Но как только они поняли, что мессир Робер Намюрский идет на них со своим знаменем, они развернулись и отказались от своего плана, так как подумали, что на них готова обрушиться вся вражеская армия, и действительно, в разных частях лагеря так и было, ведь солнце уже взошло. Под знаменем мессира Робера де Намюра был убит рыцарь из Вермандуа по имени мессир Робер де Кулонь (Coulogne), о котором сильно скорбели, так как на любом месте он был богатым, дружелюбным, любезным и уважаемым рыцарем. Так кончилось это дело. Французы отступили, ничего больше не сделав, так как боялись больше потерять, чем приобрести. Мессир Робер не преследовал их дальше благоразумного, но увел своих людей назад, когда обнаружил, что враг полностью ушел, и вернулся на место своего расположения.