Познание смерти

А мы за славой гонимся упрямо,

мы упиваемся своей игрой...

Но вырвавшееся из нашей драмы

твое существование порой

Нас будто тянет за собой из плена,

чтоб вдохновить нас подлинностью яви.

И в те минуты мы самозабвенно

играем жизнь, не думая о славе!

Р.М.Рильке

Слова об игре в жизнь, о жизни как игре, о том, что жизнь можно играть, говорились не только поэтами. Практически любой, нормально развивающийся человек переживал моменты неестественности своего поведения, когда чувствовал себя стесненно, неудобно. Проявляется это в бытовых речевых характеристиках другого человека: заговорил неестественно громко, прикинулся наивным простаком, замял тему, завилял, глаза нагло поставил и тому подобное.

Это одна из важнейших качественных характеристик жизни, в которой человек сталкивается с существованием своей спонтанности и необходимости самому же относиться к ней. Другими словами, свою естественную активность — живую, натуральную, надо самому же организовывать, с ней надо что-то делать. Осуществление активности по принципу "Я хочу" и "Пусть будет так, как я хочу" не получается; множество препятствий встречает "Я хочу" со всех сторон, вот и теряет оно свою естественность.

Примеры таких встреч? Пожалуйста, несколько фактов из жизни людей разного возраста:

— Хотел (1,5 года) съесть землю, но остановили, не дали даже испробовать.

— Хотел сам залезть на горку (3 года), конечно, не дали.

— Хотел попробовать из взрослой посуды — рюмки (4 года), опять не разрешили.

— Хотел жениться в 16 лет. Какой поднялся скандал.

— Не хотел учиться в школе (10 лет), все равно заставили.

— Всю жизнь хотела серьезно заниматься живописью, так и не успела (78 лет).

— Все время хотела поговорить с ним о самом главном (56 лет), так и не собралась.

И тому подобное.

Ограничений спонтанной активности человека очень много, они давно описаны в психологической и философской литературе как система социальных норм, система долженствования, система правил поведения, этикета, установок, обычаев, ритуалов, мифов.

В свое время Зигмунд Фрейд говорил о страдающем Я, которое испытывает на себе тяжесть ограничений со стороны Сверх-Я — уже перечисленных социальных образований. История XX века, которую можно пытаться анализировать сегодня, уже после З.Фрейда, дает много материала для рассуждении о том, что содержание ограничений спонтанной активности Я существенно изменилось. Достаточно вспомнить о сексуальной революции, которой не было во времена З.Фрейда, о влиянии средств массовой информации, об атомной бомбе — "подарке" Второй мировой войны — и ее ужасах, об экологических проблемах... Эти глобальные, планетарные факторы отсутствовали во времена рождения классического психоанализа, и страдания сегодняшнего Я человека связаны с ограничениями другого качества. Думаю, что одним словом эти ограничения можно назвать информационными, а страдания Я, соответственно, будут связаны с отсутствием или переизбытком информации, которая в равной степени порождает невозможность построения активности. Какая информация нужна современному человеку, чтобы его "Я хочу" естественно приводило к появлению продуктивной активности, радующей его самого и других? Если бы я знала ясный, внятный и простой ответ на этот вопрос, я не писала бы этого текста. По сути дела, я ведь задалась ответить на вопрос о том, что надо человеку хотеть (захотеть), чтобы стать счастливым, жить такой жизнью. Вряд ли вообще есть ответ на этот вопрос, хотя, думаю, обсуждать его нужно, чтобы понять жизнь человека.

Есть удивительная книга "О счастье и совершенстве человека". Удивительная своей судьбой и судьбой ее автора, спасенная во время Второй мировой войны с риском для жизни ее создателя, буквально восставшая из пепла его сгоревшего дома, книга содержит в себе труд десятилетий Владислава Татаркевича — польского философа и писателя.

Книга содержит энциклопедические данные о счастье, которые ее автор пытается анализировать и описывать. Так, он говорит о том, что имеется по крайней мере четыре основных значения счастья: "Счастливым, во-первых, является тот, кому сопутствует счастливая судьба, во-вторых, тот, кто познал самые сильные радости, в-третьих, тот, кто обладал наивысшими благами или, во всяком случае, положительным балансом жизни, и, в-четвертых, тот, кто доволен жизнью.

Эта четырехзначность является источником путаницы, ибо четыре понятия, обозначенные одним словом, имеют тенденцию к взаимопроникновению в сознании и образованию одного понятия неопределенного содержания (курсив мой. — А.Г.), не соответствующего в точности ни одному из четырех значений.

Если бы даже философы приняли только одно из них и исключили остальные, то обычный человек продолжал бы называть одним словом все эти четыре разных понятия"[61].

Неопределенность содержания этого понятия позволяет каждому человеку делать свой выбор — строить свою формулу счастья и следовать ей. Можно (хотя это всегда трагично для судьбы человека) вообще отказаться от поиска своей формулы, считая ее несуществующей, а счастье — нереальным. Многовековой опыт человечества показывает, что при всем многообразии Я люди переживают его полноту, его присутствие в зависимости от очень небольшого числа жизненных факторов — или иначе — источников счастья. "Я хочу" в этих переживаниях не только конкретизируется в цели, в содержание перспективы, но и выступает для человека как особая реальность, где разворачивается его диалог с самим собой. Когда человек говорит себе "Я хочу", он выделяет свое Я, как бы проводит различие между Я и не—Я, создает возможность для самоанализа, актуализируя свое второе Я, то есть внутренний диалог.

Вернемся к жизненным факторам, которые называют источниками счастья, источниками полноты жизни и ее удовлетворенности. Я опять использую текст В.Татаркевича, где есть глава "Источники счастья", и буквально в первых строках они перечислены так: внешние блага, добрые чувства, любимая работа, бескорыстные интересы. Трудно не согласиться.

Не будем пока подробно останавливаться на каждом из этих факторов, а обратимся к результатам анкеты, которую разработал в начале XX века Уотсон и применил для исследования возможностей и источников счастья. Результаты этого исследования мне кажутся удивительно интересными, и я приведу их так, как они представлены в цитируемой книге.