Понятие и виды обязательств

Действующий ГК РФ содержит общепринятое, традиционное определение понятия обязательства: в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности (п. 1 ст. 307 ГК РФ). Общая характеристика рассматриваемого понятия дополняется также указанием на основания его возникновения: обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в ГК РФ (п. 2 ст. 307) Данное законодательное определение понятия обязательства не вызывает особых претензий, но все же нуждается в некотором уточнении. Так, бросается в глаза, что приведенный в п. 1 ст. 307 ГК РФ примерный перечень действий должника, составляющих содержание обязательства, не включает в свой состав ряд типичных действий должника, характерных для многих видов договорных обязательств, например, таких, как оказание услуг или внесение вклада в общее дело. Более принципиальный недостаток действующих норм, определяющих понятие «обязательство», состоит в том, что ст. 307 ГК РФ не содержит каких-либо положений, позволяющих отграничить обязательства от иных категорий сходных гражданских правоотношений, прежде всего от реституционных и корпоративных. В самом деле, на сторону, получившую имущество во исполнение сделки, которая впоследствии была признана судом недействительной, законом также возложена обязанность передать имущество (возвратить полученное) контрагенту по сделке, а он, в свою очередь, если не получал исполнения по соответствующей сделке, наделяется правом требовать от другой стороны передачи соответствующего имущества (п. 2 ст. 167 ГК РФ). В рамках корпоративных отношений хозяйственное общество также обязано периодически совершать действия по уплате денег (дивидендов) другим лицам (акционерам, участникам), а они вправе требовать от общества исполнения этих обязанностей. Проблема разграничения обязательственных и иных сходных гражданских правоотношений может быть решена путем дополнения ст. 307 ГК РФ нормой о возможности применения общих положений об обязательствах к другим определенным гражданским правоотношениям (реституционным, корпоративным), если иное не установлено ГК РФ и иными федеральными законами и не вытекает из существа соответствующих гражданских правоотношений, как предусмотрено Концепцией совершенствования общих положений обязательственного права России (далее — Концепция). Возвращаясь к законодательному определению понятия «обязательство», нельзя не отметить, что оно воплощает в себе лишь простейшую модель одностороннего обязательства, когда на стороне должника только обязанность, а на стороне кредитора соответствующее право требования. По такой модели обычно строятся внедоговорные обязательства (вследствие причинения вреда, неосновательного обогащения). Что же касается договорных обязательств, то в реальном имущественном обороте такие обязательства используются довольно редко, в основном когда речь идет о реальных договорах (займа, хранения, доверительного управления имуществом), да и в таких договорах зачастую предусматриваются определенные обязанности (как минимум кредиторские), возлагаемые на сторону, располагающую правом требования. Понимание обязательства в качестве сложного (синаллагматического) правоотношения можно обнаружить лишь в п. 2 ст. 308 ГК РФ, согласно которому, если каждая из сторон по договору несет обязанность в пользу другой стороны, она считается должником другой стороны в том, что обязана сделать в ее пользу, и одновременно ее кредитором в том, что имеет право от нее требовать.днако в целом в гл. 21 ГК РФ не проведено разграничение между договорными и внедоговорными (деликтными, кондикционными) обязательствами и не определены особенности их правового регулирования. Это необходимо сделать хотя бы для того, чтобы установить соотношение общих положений об обязательствах (гл. 21 — 26) с правилами об отдельных видах внедоговорных обязательств, содержащихся в гл. 59 ГК РФ («Обязательства вследствие причинения вреда») и в гл. 60 ГК РФ («Обязательства вследствие неосновательного обогащения»). Решение данной проблемы особенно актуально в отношении договорных обязательств, поскольку в ГК РФ представлено три уровня их правового регулирования: 1) общие положения об обязательствах (гл. 21 — 26); 2) общие положения о договоре(гл. 27 — 29); 3) многочисленные правила об отдельных видах договорных обязательств (гл. 30 — 58). В связи с этим в Концепции предлагается ввести в гл. 21 ГК РФ отдельную статью о договорных обязательствах, которая включала бы следующие положения: а) о приоритете норм, содержащихся в главах и параграфах Кодекса, посвященных отдельным видам договоров и их разновидностям, перед общими положениями об обязательствах и договорах, которые в этом случае подлежат лишь субсидиарному применению; б) о порядке применения (прямого и непосредственного) общих положений об обязательствах и договорах к непоименованным договорам, в отношении которых отсутствуют специальные правила регулирования; в) о возможности возникновения обязательств уже на стадии преддоговорных контактов сторон и порядке их правового регулирования. Законодательному определению понятия «обязательство» в ст. 307 ГК РФ недостает указания на то, что в содержание всякого обязательства в качестве его необходимого элемента входит обязанность сторон соблюдать в их взаимоотношениях требования разумности и справедливости. Примером для нас могут служить правила Гражданского кодекса Нидерландов, согласно которым кредитор и должник обязаны придерживаться требований разумности и справедливости во взаимных отношениях; обязательство, связывающее их в силу закона, обычаев или сделки, действительно в той мере, насколько это приемлемо в данных обстоятельствах по соображениям разумности и справедливости (ст. 2 книги 6). Весьма похожие правила можно обнаружить и в Германском гражданском уложении: в соответствии с содержанием обязательства каждая из сторон может быть обязана учитывать права, правовые блага и интересы другой стороны; должник обязан осуществлять исполнение добросовестно, как этого требуют обычаи оборота (п. 2 § 241, 242). Признание наличия у сторон всякого обязательства обязанности соблюдать требования разумности и справедливости по отношению друг к другу позволило бы в судебной практике не ограничиваться при рассмотрении соответствующих споров проверкой формального соответствия действий сторон условиям обязательств, а одновременно оценивать указанные действия с точки зрения разумности и справедливости, что, безусловно, способствовало бы оздоровлению реального имущественного оборота. Практика свидетельствует также о необходимости выделения в гл. 21 ГК РФ и последующего регулирования таких типовых конструкций обязательств, как альтернативное, факультативное и натуральное обязательство. В ГК РФ упоминается лишь альтернативное обязательство с определением (далеко не полным) одной из особенностей его исполнения: согласно ст. 320 ГК РФ должнику, обязанному передать кредитору одно или другое имущество либо совершить одно из двух или нескольких действий, принадлежит право выбора, если из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное. С учетом изложенного в Концепции предлагается включить в гл. 21 ГК РФ нормы о натуральных обязательствах, содержащие следующие положения: а) натуральным должно признаваться обязательство, по которому требования кредитора не подлежат судебной защите; б) основания возникновения натуральных обязательств, а также условия и порядок отказа в судебной защите требований кредиторов по таким обязательствам должны определяться ГК РФ и другими законами; в) в случаях, предусмотренных законом или договором, требованиям кредитора по натуральному обязательству предоставляется судебная защита.Один из недостатков общих положений об обязательствах (гл. 21 ГК РФ) состоит в отсутствии норм, определяющих способы защиты прав кредитора в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства должником. Содержащееся в Концепции предложение о включении таких норм в ГК РФ преследует и другую цель, а именно: подчеркнуть своеобразие обязательственно-правовых способов защиты нарушенных прав и по возможности определить их соотношение со способами защиты иных субъективных гражданских прав (права собственности и иных вещных прав, корпоративных прав и т.п.). Очевидно, что особенности обязательственно-правовых способов защиты диктуются спецификой самих обязательственных правоотношений, в рамках которых кредитор наделяется правом на действие должника, а не на его имущество (как это происходит, например, в вещных правоотношениях). Поэтому, в частности, должно быть исключено применение виндикационного иска при наличии у собственника либо частного владельца имущества обязательственного права требования возврата его имущества, например, в ситуации, когда арендатор не возвращает это имущество арендодателю по истечении срока действия договора аренды. В связи с изложенным одним из основных способов защиты нарушенных прав кредитора в случае неисполнения должником принятого на себя обязательства, наряду с привлечением должника к ответственности, предусмотренной как законом, так и договором (ст. 393 — 395 ГК РФ), должно признаваться право кредитора потребовать от должника принудительного исполнения соответствующего обязательства по суду, за исключением только тех случаев, когда иное прямо предусмотрено законом или вытекает из существа самого обязательства. На случай досрочного прекращения обязательства ГК РФ (гл. 21) должен содержать положения, обеспечивающие защиту добросовестной стороны, исполнившей свое обязательство и не получившей исполнения от другой стороны. Такая сторона(кредитор в обязательстве до его прекращения) должна быть наделена правом потребовать возвращения исполненного по обязательству по правилам об обязательствах вследствие неосновательного обогащения. Именно такой подход сегодня применяется в судебной практике, однако он нуждается в законодательном закреплении в целях устранения сомнений в возможности его применения, вызываемых, в частности, п. 4 ст. 453 ГК РФ, согласно которому стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.