Раннехристианские писатели об идее об идее переселения душ 16 страница

Аналогичны были антиоригеновские доводы св. Кирилла Александрийского: «Если душа приняла тело вместо наказания, то по какой причине закон грозил грешникам смертью? Ибо скорее должно было бы умирать праведникам, чтобы освободиться им от уз наказания, а жить – преступникам, чтобы терпеть наказание, не освобождаясь от уз»[479]. Усвоено это направление аргументации и императором Юстинианом: «Если тело дано душе в наказание за грехи, то каким же образом тело пособляет и помогает ей грешить, чего не бывает у людей, подверженных наказанию? Ибо оковы, темницы, кандалы и все подобное удерживает подвергнутых наказанию от греха. И узы налагаются на согрешившего не как пособие ко греху и не для того, чтобы он грешил еще больше, но для того, чтобы мучимый узами перестал грешить»[480].

Итак, не тело – источник греха. Оригенова боязнь того, что воскресшее тело сможет вновь сбросить душу в мир греха, как слишком буквалистское, слишком профанно толкующее жизнь будущего века, было отвергнуто церковным разумом. Против этих оригеновских гипотез и былы направлены анафемы 553 года: "Кто говорит, что жизнь духов аналогична жизни, существовавшей в начале, когда духи еще не были падшими и что начало и конец подобны и что конец будет истинной мерой начала - тому анафема" (Анафематизм 15). "Кто говорит, что будущий суд возвещает об уничтожении тела и что концом будет нематериальная природа, после чего не будет больше материи, а будут лишь чистые духи - тому анафема" (Анафематизм 12).

И еще одну тему для многовековых церковных дискуссий оставил нам в наследство Ориген. Это вопрос о "всеобщем спасении" (апокатастасис). Может ли Бог в конце концов спасти всех, даже самых отъявленных мерзавцев и сознательных богоборцев? Итог церковных дискуссий на эту тему лучше всего, кажется, смог подвести Оливье Клеман. В одной из книг этого современного французского православного богослова глава "Об аде" начинается так: "Православная церковь не ставит пределов ни свободе Бога, ни свободе человека. Это означает, что она не ставит пределов ни милосердию Божию, ни человеческой возможности навечно отказаться от этого милосердия"[481].

Но сама эта тема, равно как и изложение позитивного церковного учения о том, что такое смерть, как она преодолевается и что происходит с человеком в случае победы или поражения в войне с этим "последним врагом" - все это находится уже за рамками нашей книги. Надеюсь, у меня еще будет возможность написать книгу с названием "Таинство смерти".

Итоги же этой книги таковы:

1. Никакие библейские тексты (как в книгах Ветхого Завета, так и в книгах Завета Нового) не нуждаются для своего понимания в помещении их в контекст кармически-реинкарнационных воззрений.

2. В большинстве гностических и околохристианских сект, а также апокрифов учение о переселении душ также отсутствовало. В гностической же школе Карпократа оно служило обоснованию отнюдь не возвышенной, а довольно низменной этики.

3. В текстах церковных писателей, начиная со II столетия идея реинкарнации резко осуждается и высмеивается.

4. Эта полемика ведется не между самими христианами: упоминания о реинкарнации встречаются в контексте полемики с язычниками и гностиками — что свидетельствует об отсутствии этой доктрины в собственно христианской среде. Реинкарнация в глазах церковных полемистов выступает как курьезный миф, доживающий свой век за пределами церкви, но не как богословская школа (пусть даже и подозреваемая в ереси) в рамках самой Церкви.

5. Ни один из церковных писателей не высказывает позитивного отношения к этой идее.

6. Даже Ориген в поздних книгах резко дистанцируется от представления о переселении душ.

7. Критики Оригена в III веке не обвиняют его в проповеди переселения душ. В IV-V веках это обвинение выдвигается реже всех остальных, и приписывается оно Оригену далеко не всеми его оппонентами[zzzzzzzzz].

8. V Вселенский Собор 553 г., якобы “отменивший” якобы распространенное среди христиан якобы Оригеново учение о реинкарнации, даже не счел нужным рассматривать вопрос об Оригене на своих официальных заседаниях.

9. В решениях, приписываемых этому Собору, нет ни слова о реинкарнации (вопреки утверждению Рамачараки о том, что “Собор 553 года признал учение о переселении за ересь и с тех пор официальное христианство косилось на него и изгоняло его посредством меча, кола и темницы”[482]).

10. Церковное сознание резко, однозначно и быстро отреагиривало на проповедь реинкарнации Иоанном Италом.

11. Учение о переселении душ во все столетия отторгалось лучшими христианами: святыми учеными[aaaaaaaaaa].

И получается, что настаивать на том, будто в христианстве когда бы то ни было существовала “эзотерическая” вера в метемпсихоз, “отмененная” Пятым Собором, можно лишь по невежеству[bbbbbbbbbb]. Невежеству, простительному для современного жителя России, но не извинительному для Блаватской и Рерихов, имевших доступ к любой религиозной литературе.

Увы, созданный теософами миф и живет по законам мифа — никак не желая хоть как-то считаться с исторической реальностью. Мы видели, что из теософских трактатов он шагнул уже в бульварную прессу (“Понятие реинкарнации признавалось христианской церковью. Позже, в VI веке, на Иерусалимском соборе иерархи церкви изъяли из христианских доктрин постулат о переселении душ, который уцелел лишь в индуизме”[483]). Газетка эта называется “Клюква”. Но посеяла сию ягодку на русской почве семья Рерихов или, как их представляет “Клюква” на своей регулярной полосе “Карма”, “великий русский философ Николай Рерих и его другиня Елена Рерих”.

И выросла кармическая клюква развесистой-развесистой...