Глава 14

Впервые за долгое время я могла насладиться чувством абсолютного блаженства. Ни волнений, ни тревог, ни сомнений. Только чистый покой. Только тихое счастье. И ровно горящее в груди пламя, от которого я таяла, как воск от зажженной свечи.

Ласковый ветерок, взъерошивший мою челку, принес с собой прохладу и запах моря. Размеренный плеск волн дарил умиротворение. А негромкий стрекот цикад ненавязчиво подсказывал, что пора бы перестать мечтать и вернуться к себе. Но шевелиться не хотелось – уютное тепло, охватывавшее меня со всех сторон, было намного важнее зарождающихся в голове вопросов. И казалось неправильным нарушать царящую вокруг гармонию неуместной суетой.

Я прекрасно помнила, что произошло, но состояние внутреннего покоя, которое на этот раз накатило само по себе, не оставило место ни для смущения, ни для стыда. Я не переживала о собственной слабости. И ни о чем не жалела. Просто нежилась в кольце сильных мужских рук, и исподволь изучала строгий профиль наставника, откуда-то точно зная, что все происходит как надо.

Придя в себя и обнаружив, что сижу на коленях у лорда-директора, в первый миг я испытала шок. Инстинктивно дернулась, занервничала, едва не вскочила… но стоило ему меня обнять и легонько коснуться губами лба, как мимолетный страх, словно по волшебству, исчез. Бесследно растворился в затопившем меня ощущении необъяснимого счастья. Я успокоилась, расслабилась, наслаждаясь неожиданной лаской. А потом только сидела, прислонившись головой к его плечу, слушала биение его сердца и затаенно улыбалась, в кои-то веки ощущая себя в полной безопасности.

Может, это и была загадочная магия инкубов. А может, я просто сошла с ума, но сейчас мне ничего так не хотелось, как оставаться рядом со своим таинственным и неприступным лордом. Чувствовать, как его рука бережно поддерживает меня за плечи. Жмуриться, словно кошка, когда он рассеянно поглаживает мою щеку, и, раз за разом вдыхая его запах, незаметно поглядывать на сидящего на крыльце директора сквозь полуприкрытые ресницы.

Мне нравилось на него смотреть. Его лицо впервые за долгое время выглядело расслабленным и в то же время усталым, словно недавно ему пришлось делать трудную, но необходимую работу. Заплетенные в косы волосы растрепались, несколько прядей упали на лоб, а одна и вовсе зацепилась за подбородок, но лорд Эреной словно не замечал. А мне почему-то до ужаса хотелось убрать эту прядку с его лица. Вернуть прежнее совершенство, а потом снова любоваться им без помех. Как можно дольше. Впитывать в себя его резковатую красоту, рискуя безвозвратно потерять состояние внутреннего покоя, спасавшего меня сейчас от ненужных размышлений.

Однако рано или поздно все хорошее заканчивается. Вот и лорд Эреной, словно что-то почувствовав, опустил, наконец, взгляд. Я непроизвольно замерла, ожидая, что его пальцы отдернутся, а сам он, как обычно, куда-нибудь исчезнет, разрушив установившуюся хрупкую гармонию, но рука инкуба лишь дрогнула. На очень короткий миг. А затем его пальцы медленно довели незаконченную линию на моем подбородке и, остановившись возле самых губ, крайне неохотно оторвались.

Мне тут же стало некомфортно. С моря снова потянуло прохладой, но на этот раз она не принесла удовлетворения. Хотелось поскорее вернуть исчезнувшее тепло. Желательно, навсегда. Зарыться в него с головой, позволить ему охватить себя со всех сторон. Вжаться в него и так застыть, наслаждаясь каждым мигом этой нечаянной близости. Без него оказалось плохо. Одиноко. И без него мне почему-то стало трудно дышать.

Я прерывисто вздохнула, рассмотрев ярко-алое пламя, неумолимо разгорающееся в зрачках лорда-директора. Невероятно знакомое. Жаркое. Почти родное. Я прямо чувствовала, как оно пульсирует в такт стремительно набиравшим темп ударам его сердца. Хотя… почему только его? Мое тоже внезапно отозвалось. И тоже заколотилось, мгновенно подхватив нужный ритм, словно то, что случилось во время поцелуя, не потеряло своего значения и сейчас.

Это было необычно. Волнительно. Тревожно. Хотелось что-то сказать, но вспугнутые странными ощущениями мысли предательски разбежались кто куда, оставив после себя лишь гулкую пустоту. Лицо инкуба внезапно приблизилось, а его губы почти коснулись моих, но я не отстранилась. Просто не посмела. И лишь неотрывно смотрела в ответ, с затаенной надеждой ожидая чего-то необычного. Ни страха, ни сомнений… только звенящая от напряжения тишина. Глаза в глаза. Молчание. И два бьющихся в унисон сердца, внезапно решивших, что они – одно целое.

– Спасибо тебе, Хейли, – неожиданно мягко улыбнулся лорд Эреной, снова проведя кончиками пальцев по моей щеке. – Я не забуду, что ты для меня сделала.

От легчайшего, наполненного бесконечной нежностью поцелуя у меня перехватило дыхание. Словно теплая волна омыла душу. Как же хорошо… и каким необычным милорд произнес мое имя… словно оно больше не было ему безразлично. И словно то, то чего трепетало мое сердце, каким-то чудом коснулось и его.

Я собралась было задать один из тысячи крутящихся на языке вопросов, но лорд Эреной лишь покачал головой и, приложив палец к губам, велел мне молчать. Затем на мгновение прижал меня крепче, так же мимолетно коснулся губами виска, будто прощаясь, провел раскрытой ладонью над головой, отчего ее на мгновение опалило жаром, и тут же отпустил, аккуратно пересадив меня на ступеньку. После чего поднялся и, одарив меня еще одной мягкой улыбкой, быстрым шагом двинулся прочь.

Оставшись в одиночестве, я вздрогнула от холода и порывисто обхватила себя руками. Чувство внутреннего покоя, правда, никуда не делось, но теперь к нему примешивалось что-то еще. Какая-то легкая тревога, необъяснимое беспокойство, которое начало стремительно набирать силу и невольно заставило посмотреть в спину удаляющегося мужчины.

А потом я заметила впереди движение и следом за инкубом поднялась на ноги, не понимая, почему поляна перед домом вдруг начала светиться. Ровным таким, потусторонним светом, идущим, кажется, от самой земли.

Сочная трава, по которой еще недавно можно было бегать босиком, внезапно увяла. Поверх нее откуда ни возьмись проступил самый настоящий иней. Возникнув шагах в пятидесяти от крыльца, он начал стремительно расползаться по кругу, превращая цветущий луг в замороженное царство. Но, что самое пугающее, лорд Эреной шел именно к нему. И именно это вызывало тревогу.

Момент, когда над замерзшей землей прямо из воздуха соткалось массивное тело, я пропустила – слишком неожиданно это произошло. Узнать, конечно, узнала, но это ничуть не умалило растущего беспокойства. Я даже обрадоваться не успела тому, что Рэн… а это оказался действительно он… наконец, соизволил вернуться. И не успела удивиться, что он пришел в виде в виде призрака, хотя такое случалось лишь в исключительных ситуациях.

Напротив, непонятная тревога только выросла, когда инкуб и дракон замерли друг напротив друга. И что-то во внешности Рэна… в том, как он держал крылья, как отвел в сторону хвост, как наклонился, изучая моего наставника сузившими глазами… мне не понравилось. Его поза выглядела угрожающей, агрессивной. Оскаленные клыки, встопорщившиеся иглы на загривке и сжавшиеся когти красноречиво доказывали, что дракон не на шутку взбешен. Но, в то же время, мои чувства почему-то молчали: Рэн впервые за все время полностью отрезал меня от своих эмоций.

Признаться, я никогда его таким не видела – сжавшимся в тугую пружину, готовым к стремительному броску, злым, но при этом тщательно сдерживающим кипящую внутри ярость… даже в тот день, когда лорд Эреной пришел за мной в картину, он не был так зол, как сегодня. Но почему? Как ни старалась, я не смогла найти причин для ярости. Это было настолько не похоже на моего дракона, что я замерла, не в силах избавиться от нахлынувшего ощущения непоправимой беды.

– Я до пос-следнего надеялс-ся, ш-што до этого не дойдет-с-с… – зло прошипел дракон, чуть ли не впервые на моей памяти заговорив вслух. – Я давал тебе ш-шанс-с, Кай… ты мог уйти без-с-с потерь… но предпочел окончательно вс-се разруш-шить ради минутного удовольс-ствия.

Лорд Эреной, взглянув в хищно суженные глаза дракона, спокойно ответил:

– Я не нарушал условий, Рэн: это не было принуждением. Но если ты готов расторгнуть договор, я возражать не буду.

– Глупец-с-с! – Рэн раздраженно отпрянул, с силой хлестнув по воздуху полупрозрачным хвостом, но инкуб даже не дрогнул. – Думаешь, если разбудил в себе Иску, то можешь на что-то надеяться? У тебя нет ни единого ш-шанса!

– Возможно. Но лучше быть глупцом, чем лицемером.

Я растерянно моргнула, ничего не поняв из этого разговора, а дракон так же резко наклонился, чтобы его морда оказалась от лорда-директора на расстоянии вытянутой руки, и прошипел, буравя инкуба тяжелым взглядом:

– Ш-што общего между лицемерием и стремлением обрес-сти неос-споримое примущ-щество? И тебе ли говорить об этом – с-существу с расщ-щепленым с-сознанием и боящ-щегося собственных эмоций?

– Твое существование вынуждает меня использовать лишь один поток, – так же спокойно отозвался лорд Эреной. – Оно же лишает меня возможности пользоваться магией. Но я пошел на этот риск. Только, в отличие от тебя, никогда бы не стал прикрываться иллюзией, чтобы произвести впечатление.

– Это не иллюзия! За ос-снову своей личности я взял твою!

– Это неправда.

Я поежилась: всю недавнюю благость с меня словно волной смыло, а дурные предчувствия стали еще сильнее. Творец! О чем они толкуют?! И что за договор?! Неужто лорд Эреной решил расторгнуть соглашение о сотрудничестве?!

Дракон недобро оскалился.

– Не нр-равится с-смотреть на с-собственное отр-ражение, инкуб? С-считаеш-шь себя лучш-ше, чем ты ес-сть?

– Если бы ты взял полную матрицу, я бы не возражал. Она хотя бы настоящая. Но ты выудил лишь то, что тебе понравилось, склеил осколки и понадеялся, что разбитое зеркало само по себе избавится от трещин.

– Она получилась гораздо лучше оригинала! – отчего-то взъярился Рэн. – Если бы это было не так, я бы до сих пор сидел на цепи и полностью зависел от тебя!

Инкуб лишь равнодушно пожал плечами.

– Не лги хотя бы сейчас. Мои старые маски всегда были цельными. Каждая из них отражала мою суть, и в каждой можно было найти частичку моего истинного «я». Тогда как ты… у тебя хватило наглости назваться Творцом и создать ложную матрицу. Неплохую, надо признать, правдоподобную. Но, как бы ты ни старался, она так и останется лишь отражением. Нелепым, кривым и кособоким. В нем нет настоящей жизни, нет глубины. Поэтому-то ты и не рискнул показывать ее никому, кроме Хейли. Опытному магу не составило бы труда тебя разоблачить.

Дракон зашипел с такой злобой, что я недоуменно вскинула брови. Да в чем дело?! Он же на себя не похож! Думаю, пора выяснить, что все это значит…

– Оно того с-стоило! – поколебал мою уверенность бешеный рев дракона.

– Чего именно? – насмешливо отозвался инкуб. – Твоей лжи? Бесконечных уверток? Молчания?

– Я сделал это ради нашего с Хейли блага! – окончательно взъярился Рэн, неистово нахлестывая воздух хвостом и, кажется, едва сдерживаясь, чтобы не ударить.

– Не уверен, что она с тобой согласится, – хладнокровно ответил лорд Эреной, а я, напротив, нахмурилась и тут же передумала вмешиваться. Что-то мне не нравятся эти намеки…

– Ты не ведаешь его ис-стинной ценности! – прошипел Рэн, свивая длинный серебристый хвост в кольцо. – Твоя душ-ша пуста! И тебе не понять, почему я готов бороться до конца!

– Если души нет у меня, значит, тебе ее тоже не досталось. Но это уже неважно. Мне больше интересно, что ты будешь делать, когда твоя маска спадет? Что будет, когда Хейли узнает, что тот «ты», которому она так доверяла, имеет очень мало общего с твоей исходной матрицей?

Дракон оскалился.

– Она никогда не узнает. Эта правда не для нее.

– Ты в этом уверен? – лорд Эреной чуть повернул голову и сложил руки за спиной, молча показывая мне хорошо знакомый знак – не вмешиваться. Впрочем, я и так оцепенела от услышанного. И больше всего на свете хотела бы, чтобы это оказался сон… просто дурной сон, в котором Рэн с легкостью признается, что все это время мне лгал.

– Ты никогда не думал, что это – предательство? – снова спросил лорд Эреной, и у меня болезненно сжалось сердце. – В первую очередь, по отношению к Пламени?

– Не лезь не в свое дело, Кай! – зло выдохнул дракон. – Со своим Пламенем я как-нибудь разберусь.

– Мне кажется, присваивать его себе – несколько преждевременно…

– Я же сказал – не лезь! Мы заключили договор!

– Я не нарушил условий: Хейли сделала это добровольно.

– Ты ее обманул! – зло рыкнул Рэн, угрожающе нависнув над инкубом. – Она бы никогда не рискнула! Ты для нее – враг!

– Как и ты, – тихо ответил лорд Эреной. – Только она об этом еще не знает.

Я почувствовала, что еще немного и не выдержу: закричу, ударю кого-нибудь или же просто осяду не ступеньки безвольной куклой, из которой вырвали стержень. Было больно слышать такое от них обоих. Но если по поводу лорда-директора я и так многое знала и уже успела смириться с его недостатками, то Рэн… мой прекрасный призрачный дракон… оказался совсем не таким, каким я его рисовала.

Матрица, говорите? Искусственная личность, созданная исключительно ради меня? Получается, все, что мне так нравилось в Рэне… не настоящее?! Бог мой! Но разве такое возможно?!

Как-то легко припомнились отдельные детали, которые я долгое время не хотела замечать. Ненормальная скрытность Рэна, многочисленные отговорки, необъяснимое желание использовать в общении исключительно мысленную речь… я помню: при соприкосновении разумов солгать невозможно. Прямое общение почти не оставляет простора для маневра. Особенно, если ты – не мудрый, долго живущий, прекрасно владеющий навыками мысленной защиты дракон. Я не могла его полностью прочитать. Никогда. И чувствовала его совсем не так хорошо, как хотела бы. Однажды спросила об этом, но Рэн лишь посмеялся и ловко увел разговор в сторону… теперь понятно, почему. Были и другие признаки – слабые, едва заметные. Я каждый раз недоумевала, но послушно отступала, удовлетворяясь скомканными объяснениями. Просто потому, что так ОН так сказал. Я верила ему безгранично. Всегда. А теперь выходит – верила напрасно.

– Было легко ввести ее в заблуждение, – словно услышав мои мысли, обронил лорд Эреной. – За столько лет ожидания можно было хорошо подготовиться. И придумать, как с минимальными потерями завоевать расположение нужного тебе человека. Достаточно понять, чего он от тебя ждет и в чем больше всего нуждается. А затем подобрать подходящую маску и носить ее достаточно долго, чтобы ложь выглядела достоверной. Кто не захочет поверить, что рядом есть такой хороший и добрый друг? Кому не понравится, что все его мысли находят отражение в твоих рассуждениях? Читай их, преображай, выдавай за свои собственные… хотя бы изредка показывай, что жертва тебе небезразлична, и все – расположение у тебя в кармане! А там и до симпатии недалеко… Ты годами изучал Хейли. Смотрел ее глазами, искал способ привлечь на свою сторону, день за днем ковал свою лучшую маску, сумев сделать ее почти достоверной… да только вот беда – ты, как и я, не умеешь сочувствовать. И не знаешь сострадания. Творец оставил вашей расе великий дар… и такое же великое проклятие. Но ты схватил его, не раздумывая. Не потому, что по-настоящему этого хотел, а лишь затем, чтобы хоть в чем-то превзойти меня и доказать, что у тебя больше прав на то, что необходимо нам обоим. Ты о многом умолчал в день, когда впервые появился в Веере. Скрыл от меня истинное значение Пламени. Ввел в заблуждение относительно своих и моих возможностей. Хотя в чем-то, безусловно, ты был прав – сформировать искусственную личность с заранее известными параметрами оказалось отличной идеей. Идеальная маскировка, мысль о которой я тебе невольно подсказал. Благодаря знаниям моих потоков ты смог сделать то, на что у меня просто не хватило бы фантазии. И сумел провернуть это так, что я до последнего не понимал, зачем это нужно. Отличная работа, Рэн. Поздравляю. Интересно только, как долго ты сможешь поддерживать игру? И насколько хватит твоей выдержки?

Дракон глухо рыкнул и резким движением вскинул голову.

– Люди слабы и непостоянны. У них нет должного самоконтроля, почти нет дисциплины, они непоследовательны и мягкотелы… и это отвратительно. Но мое Пламя оказалось упрямым. Мне пришлось долго себя ломать, чтобы стать ему ровней. Хотя ты вряд ли оценишь мою жертву.

От этих слов у меня вырвался тяжелый вздох. А ведь Рэн говорил об этом буквально вчера… расслабился, не иначе. Жаль, я поняла его слова неправильно. Сейчас он совсем другой, чужой, непонятный. Словно и правда скинул надоевшую маску, выставляя напоказ то, что до сегодняшнего дня столь тщательно и умело скрывал. Видимо, именно такой Рэн – настоящий, а все, что я видела раньше – не более чем притворство.

Лорд Эреной покачал головой.

– Хейли не потерпит обмана. И ей будет тяжело узнать, что все это время она общалась не с тобой, а с маской.

– Это не было ложью! – раздраженно рыкнул дракон. – Она все поймет потом!

– Вот только вряд ли сумеет простить… отпусти ее, пока не поздно, – неожиданно попросил инкуб. – Не рви душу. Не ломай под себя.

– Чтобы она досталась ТЕБЕ?! – так же неожиданно зашипел дракон, отчего у меня на душе стало горько. – Этого никогда не будет! Ты слышишь?! Хейли – моя! Запомни это!

– Нет, – тихо ответил лорд Эреной, твердо посмотрев на взмывшего вверх призрака. А я внутренне сжалась: сразу вспомнился Сай и его отношение к Лане. Теперь и обо мне заговорили, как о вещи. Полезной… чтоб ее… собственности, которой я так не хотела становиться! Неужели это сказал мой Рэн?! Впрочем, а был ли он когда-нибудь моим? Теперь я уже нив чем не уверена. – Она с тобой… пока что. Но даже она заслуживает право выбирать.

У Рэна из пасти вырвался целый веер снежинок, закрутившихся в стремительном вихре.

– А ТЫ дал ей выбор?! Когда предлагал стать донором? Когда пил ее душу? И когда едва не убил ее на той крыше?!

Лорд Эреной угрюмо промолчал, а у меня на душе стало совсем мерзко. Кажется, не только Рэну есть, о чем мне рассказать. И не только он скрывал от меня какую-то неприятную тайну.

– Ты свое время упустил, – уверенно заключил дракон, не услышав ответа. – Хейли все равно моя. Тебе нечего ей предложить.

У инкуба ощутимо напряглись плечи.

– Ты прав: Пламя – не для меня. Хотя, если бы я понял его суть немного раньше…

Рэн неожиданно запрокинул голову и зло расхохотался.

– Что такое, Кай? Неужто я слышу в твоем голосе горечь?! Неужели это сказал ты, бесчувственный сухарь, который мыслит лишь цифрами и математическими величинами?! До меня ты был пустым сосудом, которому никогда не суждено было наполниться! Что ты знал? Что умел, кроме того, что научился расщеплять не только сознание, но и саму личность? Кому ты помог, когда нуждались в твоем помощи? Кого поддержал? На кого мог положиться сам? Одиночка… никому не нужная пустышка, за душу которой даже мне оказалось непросто зацепиться!

У лорда Эреноя окаменело лицо.

– Раз ты откликнулся, значит, что-то в ней все-таки было.

– Хор-роший пр-ростор для полета мысли! – издевательски прошипел дракон, снова опускаясь на припорошенную инеем землю. – Кем бы ты был, если бы не я? Чем бы занимался, если бы Рокса не подсказала идею насчет объединения потоков? Такие, как мы, ищут цельность не только в себе, но и в носителе, инкуб! И тот, кто расщепил свою личность, став душевно больным, нас не интересует!

Я прикусила губу, заметив, что, помимо плечей, у лорда Эреноя напряглась и спина, а сам он горько усмехнулся.

– Учту на будущее. Оказывается, это не я тебя из Бездны вытаскивал, а ты меня спасал от страшной участи?

– ВОТ ИМЕННО! – рявкнул Рэн, да так, что с соседних деревьев облетела добрая треть листвы. – А ты вместо этого мне чем отплатил? Пренебрежением! Сомнением! Тюрьмой! И теперь покушаешься на Пламя?!

Инкуб напрягся еще больше.

– Это произошло случайно. Я никого не принуждал.

– И как, понравилось? – ядовито прошипел дракон, глядя на него сверху вниз. – Хорошо обжегся? Достаточно? Почувствовал, каково это – заживо сгорать изнутри и не иметь ни единой возможности загасить этот огонь?! Разве ты не знал, что Пламя – удел исключительно драконов, Кай? Хотя кое в чем ты прав – оно точно не для тебя. Сколько Хейли тебе отдала?

Я вздрогнула, а лорд Эреной вдруг отступил на шаг назад.

– Немного. Искру… может, две…

– Мало! – мстительно заметил Рэн. – Надо было еще парочку, чтобы ты гарантированно спекся!

Я сдавленно охнула, кинув на спину лорда-директора испуганный взгляд. Боже… ему что, было больно?! От того жара, что я ему отдала?! И все те разы, что я испытывала тепло, его ВСЕГДА обжигало мое дыхание?! Точно так же, как меня когда-то резал его холод?!

«Мы же разные… – с ужасающей ясностью вдруг поняла я. – Наши силы настолько разные, что с трудом уживаются друг с другом. Его лед и мое Пламя не могут существовать вместе! Когда он был сильнее, постоянно страдала я, а теперь стало ровным счетом наоборот…»

Я лихорадочно порылась в памяти, силясь понять, с какого времени питание превратилось для инкуба в пытку, и похолодела: лорд Эреной резко ослаб после ментального поединка с драконом того Всадника… Роса, кажется? Чуть раньше Рэн принялся изучать его защиту и, по словам, нашел какие-то изъяны, позволяющие сдерживать аппетиты лорда. Затем я его лечила… самозабвенно, радостно, с достойным ведуньи упорством… и никак не могла понять, почему милорд так отчаянно противится помощи! Сперва решила, дело во мне – не доверяют. Потом оказалось, что виноват киринол. Но, как выяснилось, проблема заключалась не только в этом – просто Пламя с каждым днем становилось все сильнее. Как и мой дар. Чем больше меня пили, тем быстрее я накапливала силы. И горящий внутри меня огонь… то самое тепло, с помощью которого я отчаянно боролась с чужим холодом… однажды сумел его перебороть. Стал, наконец, сильнее. После этого инкубу пришлось выбирать: или отказаться от моей помощи и медленно умирать, или же… научиться терпеть.

И он выбрал. На свою беду. Но, как обычно, ни словом не обмолвился. Да и вряд ли он бы позволил себе признаться, какая ожесточенная борьба все это время происходила между ним и почуявшим свою силу драконом. Не удивлюсь, если заключенный между ними договор подразумевал мое полное неведение. Другой причины для упорного, а порой и глупого молчания просто не было. Но милорд и о нем ничего не сказал. Не прекратил занятий. Лишь стал гораздо сдержаннее, терпеливее и осторожнее, да сократил размеры глотка.

И Рэн знал об этом. Смотрю на него сейчас и с ужасом понимаю – действительно знал. Вот в чем заключался его план образумить милорда и сделать меня менее уязвимой для его голода: боль… вернее, ОЧЕНЬ сильная боль. Та самая надежная цепь, способная сдержать даже обезумевшего от жажды зверя.

Я совершенно другими глазами посмотрела на верного «друга».

Выходит, так ты решил отомстить ему за свой плен? Посадил инкуба на ту же цепь, которую некогда пристегнули к твоему ошейнику? Неужели ты обманул меня даже в этом, Рэн? Неужели все твои слова о прощении были ложью?

«Драконы – крайне рациональные существа. И очень расчетливые, – внезапно вспомнилось мне. – Мы живем, подчиняясь законам целесообразности, велениям разума, а не сердца. И нас мало тревожат обычные человеческие эмоции… Нас никогда не терзает страх. Не мутит разум ярость. Мы делаем лишь то, что считаем нужным, и не скупимся ради этого ни на какую цену. Мы действительно равнодушные… ко всему. И в нашей душе нет того огня, который заставляет метаться по миру в поисках чего-то несбыточного…»

От этого последнего, самого горького озарения у меня подкосились ноги.

Рэн… Рэн… как ты мог так со мной поступить?! Как ты сумел стать для меня самым родным и близким существом, если в твоей душе нет сострадания? Как искусна была твоя игра. Как ловко ты манипулировал моим доверием. Как умело утаивал, как много недоговорил… а я любила тебя, Рэн… не замечая ни твоей жестокости, ни холода, ни того самого равнодушия, которое хуже смерти. Просто любила. И теперь мне больно сознавать, как жестоко я в тебе ошиблась.

– Когда-то, Кай, я дал слово тебя не убивать… – сухо сообщил дракон, не видя, как по моим щекам покатились первые слезинки. – И принял решение не мстить, несмотря на то, что ты со мной сделал. Благодаря тебе я многое узнал и многому научился. Но сегодня ты своим руками разорвал все договоренности. И у меня больше нет причин, чтобы сохранять перемирие. Имей в виду это, инкуб, если не хочешь однажды раствориться в Бездне. И запомни: посмеешь еще раз тронуть Пламя – убью. И на этот раз честного боя не будет.

Я вздрогнула от его будничного тона, а лорд Эреной только усмехнулся.

– Быстро же ты научился сливаться с маской…

– Ты меня не понял, Кай, – растянул губы в жутковатой улыбке Рэн. – Это было не предупреждение.

«Больше похоже на обещание», – с холодком подумала я и невольно отступила на шаг, когда холодный взгляд гигантского ящера мельком мазнул по тому месту, где я стояла. Кажется, ему было все равно, что я рядом. Его маска отыграла положенный срок, и стало больше незачем скрываться. Его взгляд на мне даже не задержался. Ни торжества в нем не мелькнуло, ни злой радости. Как больше не было тепла в его изумрудных глазах. Не было там ни мудрости, ни понимания. Ничего, кроме холодного расчета и осознания собственной правоты. Напротив меня сидел самый настоящий хищник. Матерый, опытный, сильный. Хищник, отлично сознающий свое преимущество, имеющий заранее продуманный план и уже готовый начать увлекательную охоту.

– Чтобы жить, дракон должен летать, – весомо уронил Рэн, снова прищурив глаза. – Ты, сумев привязать меня к себе, тоже должен в этом участвовать, иначе умрешь. Если откажешься, твоя жизненная искра угаснет… не скоро, конечно, но это будет, и я, наконец, освобожусь от ненужной привязки. А если все-таки рискнешь…

Дракон предвкушающе облизнулся, и у меня потемнело в глазах.

Господи! Когда Рэн обретает тело, лорд Эреной становится абсолютно беззащитным! Всего одно неловкое движение, и инкуб может лишиться личности! Да, они крепко связаны, и смерть одного неминуемо ударит по второму… хотя, если Рэн обманул меня в другом, то, может, и здесь солгал? И после гибели лорда-директора он на самом деле не пострадает, а станет, наоборот, единоличным владельцем чужого источника?!

Взглянув на расплывающуюся в коварной усмешку драконью морду, я вздрогнула.

Нет… не может быть… он не посмеет…

– А я все ждал, когда ты дойдешь до самого важного аргумента, – усмехнулся лорд Эреной. – Моя жизнь в обмен на твою свободу? Потеря личности в противовес твоей победе?

– Хороший размен, да? – ухмыльнулся в ответ Рэн, и по его спине пробежала взволнованная дрожь. – А я в любом случае получаю все.

– Я бы не был так уверен на твоем месте, – пожал плечами лорд Эреной и щелкнул пальцами. После чего с меня словно пелена упала, и дракон, заметавшись взором, впервые взглянул на меня прямо.

«Х-ХЕЙЛИ?!»

По моим щекам все еще текли слезы, на душе царапали кошки, но я почти пришла в себя. Состояние внутреннего покоя, утраченное ненадолго, снова помогло мне собраться.

«ХЕЙЛИ! – испуганно охнул Рэн, когда иллюзия полностью спала. – Откуда ты…?!»

– Говори уж вслух, – сухо сказала я, окутывая разум самой прочной защитой, на которую только была способна. – Мысли свои я больше читать не дам. Это ведь была та единственная причина, по которой ты так любил использовать мысленную речь?

– Родная, я не…

– Мне уже все равно, – так же сухо ответила я и, заметив его встречное движение, поднялась на ступеньку вверх. – Мое доверие ты потерял, а оправдания мне не интересны. Кстати, будь так добр, отойди от лорда Эреноя подальше.

Растерянный взгляд дракона сам собой опустился на обернувшегося инкуба и вспыхнул от внезапного понимания.

– ТЫ…!

На лице инкуба появилась усталая улыбка.

– Прости меня, Хейли. Я не нашел другого способа тебе помочь.

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ, ДУРАК?!

– Тронешь его хоть одним когтем, и Пламени тебе не видать, – жестко остановила я распахнувшего пасть ящера. – Даю слово. А вы, милорд…

Я с болью посмотрела на лорда-директора, который, не испугавшись повернуться к взбешенному дракону спиной, сделал несколько шагов мне навстречу.

– Спасибо, что открыли мне глаза, – тихо сказала я, торопливо утирая мокрые щеки. – И простите, что я причинила вам столько боли. Видит Творец, я не хотела этого. Все на свете бы отдала, чтобы отмотать время вспять и все исправить… но я не могу. Мне так жаль, что именно с моей помощью вы угодили в ловушку. Я знаю, у Рэна уже есть какой-то ключик к вашей замечательной защите, иначе он не стал бы раскрывать все карты, поэтому, если возможно, переплетите ее заново. У вашего брата интересная методика, и мне кажется, если их объединить… впрочем, простите еще раз – вам, конечно, виднее…

«Задержи ее! – тревожно рыкнул дракон, даже не позаботившись соблюсти приличия. А затем заметался по поляне, за пределы которой ему, видимо, не было ходу. – Задержи, Кай! Она же сейчас уйдет, а ее нельзя отпускать!»

– Я не лгал тебе, Хейли, – тихо сказал инкуб, даже не подумав двинуться с места. – Никогда и ни в чем.

Я с трудом улыбнулась.

– Я оценила вашу прямоту, милорд. Знаю, что вы тоже меня использовали, но вы, как честный человек, предупредили об этом заранее. И я безмерно благодарна вам за тот выбор, который мне был предоставлен. Вы так много для меня сделали… столько потратили времени, научив тому, что действительно важно. Я никогда не перестану уважать вас за это…

И никогда не забуду чувства, которое испытала сегодня.

«КАЙ! ИДИОТ! ДА СДЕЛАЙ ЖЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, ПОКА НЕ ПОЗДНО!!!»

– Ты действительно хочешь уйти? – так же тихо спросил лорд Эреной, словно не услышав мысленного вопля, а я сняла с шеи амулет.

Зачем он спрашивает, если уже знает ответ? Бог с ним, с драконом, амулет я уже вернула, а картину могу и выкинуть. Но как я могу остаться, если одно мое присутствие будет сводить его с ума? Как я могу оставаться донором, если каждое мое прикосновение будет приносить ему только боль? Я бы хотела закончить обучение в Школе. Очень. Мне так много нужно узнать и столько всего спросить… а еще я очень хочу понять своего наставника. Узнать, что же сегодня произошло между нами и почему, наконец, милорд позволил себе называть меня просто по имени. Я знаю, что буду мучиться, в одиночку ища ответы на эти вопросы. И буду тосковать, не зная, смогу ли потом вернуться. Но сейчас мне нужно хотя бы несколько дней передышки. Пора уже разобраться в себе. Все осмыслить. И определиться, как теперь жить дальше.

– Тебе не удастся скрыться, Хейли, – глухо предупредил дракон, обреченно опустив крылья. – Я найду тебя в любом уголке Веера. Слышишь?

– До свидания, милорд Кай, – едва слышно прошептала я, глядя в потемневшие глаза инкуба. После чего нарастила защиту еще больше, истратив на это почти весь запас душевных сил, быстро шагнула назад, одновременно открывая за спиной Звездную тропу, и с вызовом взглянув на горестно взвывшего дракона.

– Ты в этом уверен?