POV Белла

В окно спальни начали пробиваться первые лучи восходящего солнца. Новое утро, голова нещадно болела, а в висках нестерпимо стучали миллионы маленьких молоточков.

Я была с нежностью прижата к твёрдой и мужественной груди брата, словно птенчик. Размеренный стук родного и до боли любимого сердца действовал на меня успокаивающе.

Потихонечку, чтобы не разбудить его, я смогла вылезти из «захвата» тёплых рук. Я даже не успела переодеться в сорочку и так и уснула в одежде. Но это было мне только на руку, я хотела прогуляться, подумать, и я знала, куда я пойду за советом…

Взглянув на спящего Эма, я невольно улыбнулась. Мой большой «медвежонок», во сне он ещё больше походил на него. Припухшее лицо, едва слышное сопение и причмокивание губ.

На носочках подойдя к кровати, я укрыла его одеялом, которое за время сна беспорядочным комком было забито в самый дальний конец кровати. Немного склонившись над его лицом, я нежно поцеловала его в щёку. На его губах расцвела нежная улыбка.

- Я тоже тебя люблю, мам… - пробормотал Эм во сне. В моих глазах зародились слёзы, но вовремя загнав их обратно, я тихой поступью направилась в коридор, обулась и как можно тише выскользнула из квартиры.

Утренний город встретил меня оглушительным рёвом, гудением машин и вечно бегущими туда-сюда людьми. Но я знала, куда иду, знала то единственное место на этой планете, где я всегда смогу выговориться и спросить совет.

Я прошла несколько кварталов, не ощущая боли в ногах, и наконец-то прибыла в нужное место – кладбище… Кому-то это покажется жутким или устрашающим, но, к сожалению, только здесь я могла почувствовать себя как никогда близкой к родителям.

Пройдя по хорошо знакомому мне маршруту, я оказалась возле могилы моих любимых и родных мне людей. Их могила сразу выделялась среди сотен и тысяч других захоронений, их погребальный памятник был вырезан в форме танцующей пары… Его мы купили на нашу первую с Эмом зарплату, тогда мы оба работали в банке и, сложившись, решили сделать родителям такой «подарок».

Здесь никого не было, кроме меня, оно и лучше…

Пройдя через маленькую оградку, я подошла к постаменту и поцеловала его. Всю меня окутал нежный ветерок. Он словно хотел заключить меня в объятия. Я чувствовала, что они здесь, рядом со мной.

Присев на маленькую скамеечку, я долгое время вглядывалась куда-то вдаль, будто выискивая кого-то… Я так хотела, чтобы я была не здесь, я так хотела обнять и поцеловать родителей, просто почувствовать их рядом. Душой я знала, что они рядом, что они со мной, но это другое…

- Мы так по вам скучаем… - прошептала я с сожалением в голосе. И вновь меня окутал нежный ветерок. Из моих глаз вытекли несколько маленьких слезинок, но ветер сразу же осушил их, это было похоже на прикосновение чьих-то заботливых рук.

- Я знаю, что вы рядом, но иногда нам с Эметом вас так не хватает… - прошептала я, сдерживая подступившие к горлу рыдания. - Мам, пап, как вы думаете, стоит ли мне попробовать? – спросила я шёпотом. Ветер вокруг меня затих, и лишь редкие дуновения ласкали моё лицо.

Луч солнца бросил свой отблеск на монумент, словно подмигивая мне.

- Значит, стоит! – хихикнув, проговорила я.

Я не знаю, сколько времени я просидела здесь, я никогда не замечала этой «штуки», оно словно потеряло своё значение после смерти родителей. А когда вдобавок ко всему этому ты живёшь в нескончаемом аду, тебе просто хочется, чтобы время шло быстрее и быстрее, чтобы поскорей наступила ночь, и ты смогла уснуть, пусть всего на некоторое время, но ты могла забыться и быть в своём мире, в котором не было ударов, оскорблений и лжи.

Странное совпадение, но после первого рукоприкладства со стороны мужа, мне стали сниться самые разнообразные и красочные сны, будто кто-то сверху давал некое согласия на то, чтобы хоть во снах я могла забыться…

- Белла… - услышала я со всем рядом голос брата.

Мягко присев рядом, Эм тут же обнял меня и прижал к своей груди. Я и не сопротивлялась, сил и желания для этого совершенно не было.

- Я знал, что ты здесь… - прошептал он, поглаживая меня по голове

- Ты слишком хорошо меня знаешь… - со смехом проговорила я.

- Еще бы, я же твой брат! – гордо продекламировал он.

- Ну, и что тебе нашептали наши предки? – с хихиканьем спросил Эм, указывая на могилу родителей кивком головы.

- Ненавижу, когда ты их так называешь… - прорычала я, закатывая глаза.

- А, да, точно, забыл, прости. Дубль два: ну, так что тебе нашептали наши любимые родители? Господи, папа никогда не любил этих «любименький», «миленький» и так далее… Ну, да ладно, так что? – спросил он, заглядывая мне в глаза.

- Кажется, они не против… - на выдохе произнесла я, и еле заметная улыбка тронула мои губы.

- Я не удивлён… - с улыбкой ответил он.

Я была единственной в семье, кто решил пойти по стопам родителей. Меня с детства завораживало искусство танца. Как только я начала хорошо ходить, я начала танцевать. Всё в жизни я делала через танец, и относилась к ней так же. Стремительные взлёты и даже стремительные падения - всё это была моя жизнь. Я ушла непобедимой из танцев, но я не понимала, что судьба подставит мне такую конкретную подножку в жизни, но, к сожалению, это - жизнь, в чём-то ты лучше, а в чём-то - нет.

- Жалко, что их нет сейчас с нами… - прошептала я, уткнувшись брату в грудь. Он с нескрываемой болью посмотрел на меня, а затем на памятник.

- Да, жалко, тогда бы ты послушала их и подала бы на развод, а заодно и заявление в полицию на эту мразь! – чуть ли не рыча, продекламировал Эм.

- Не подам, потому что… - договорить мне брат не дал.

- Господи, вправь ей мозги! Белла, послушай меня, он чуть не довёл тебя до самоубийства, он избивает тебя, ты из-за него потеряла ребёнка, он насилует тебя, неужели тебе этого не достаточно? Пойми, следующим может быть, что я потеряю тебя, потеряю тебя навсегда… - воскликнул он и встал с места, приседая на колени, взял меня за руки. Вначале его речь была полна гнева, но затем в ней зазвучали нотки обречённости и мольбы. Его голова упала мне на колени, а я лишь мягко поглаживала её, пропуская его волосы через пальцы, а слёзы медленно текли по моему лицу.

- Он прав, Белз… - послышался голос… миссис Денали!

Я испугано вздёрнула голову и встретилась с её сочувствующим взглядом.

- Это слишком тяжело… - обречённо проговорила я.

-Что тяжело? Зажить нормальной жизнью? Быть счастливой? – мягко проговорила она, присаживаясь рядом со мной и мягко поглаживая меня по руке.

- Вы не знаете, что это за человек… - из последних сил ответила я.

- Белла, выслушай меня, понимаешь, в этой жизни можно простить всё: измену, равнодушие, даже смерть дорогого человека, который погиб по чьей-то вине… - прошептала она. Когда с ее губ сорвались слова о гибели дорогих людей, Эм встал с колен и, усмехнувшись, присел рядом со мной, ведь он так и не смог простить…

- Да, дорогой, даже это можно простить… Я знаю, что ты любишь его. Ты не подумай, я не следила за тобой, дитя, просто твоя судьба очень много значит для меня, ты стала для меня совсем, как дочь, которой, к сожалению, у меня никогда не было. Но дело не в этом, даже у любви есть свои рамки, можно простить одно рукоприкладство, но столько, сколько простила ты, уже невозможно. У тебя слишком доброе сердце, дитя, и это твой недостаток, ты всепрощающая, и люди, вроде твоего мужа, этим пользуются. Ты должна направить своё добро в хорошие дела: в танец, в любовь, в своих будущих детей, в любовь к своим близким, – спокойным тоном проговорила она.

Слова преподавательницы крутились в голове с оглушительной быстротой, и каждое слово больно резало по сердцу. Может, они правы, и стоит начать жить по-другому? А разве не так живут люди? Конечно, не так, но я стала воспринимать это как данность судьбы. Миссис Денали права - я должна научиться жить по-другому, должна жить не по чужой прихоти, а так, как мне велят сердце и душа.

Достав из кармана телефон, я набрала номер. Прошёл всего один гудок.

- Алло, Белла… - послышался знакомый баритон.

- Эдвард, я согласна… - проговорила я твёрдо.

Я изменю свою жизнь!