Образ ребенка в повести «Детство» Максима Горького

«Детство» (1913-1914) А.М. Горького – это не только исповедь собственной души писателя, но и первые впечатления о нелёгкой жизни, воспоминания о тех, кто находится рядом в период формирования его характера, это внутренний протест против жестоких нравов общества и предостережение, как нельзя жить, если ты – человек. Автобиографическая трилогия «Детство» стоит в ряду тех его произведений, в которых писатель стремится воплотить многообразные художественные искания, выразить активный, жизнеутверждающий взгляд на жизнь.

Детство, изображенное А.М. Горьким, далеко не прекрасный период жизни. Это не только история души ребенка, но и широкая картина русской жизни в определенную эпоху, осмысленная в социальном плане. Герой «Детства» Алеша Пешков всматривается в эту жизнь, в окружающих людей, пытается понять истоки зла и враждебности, тянется к светлому, отстаивает свои убеждения и нравственные принципы. Сам писатель много видел и испытал в детстве, и это обогатило его душевный мир. А.М. Горький писал: «Вспоминая эти свинцовые мерзости дикой русской жизни, я минутами спрашиваю себя: да стоит ли говорить об этом? И, с обновленной уверенностью, отвечаю себе – стоит; ибо это – живучая, подлая правда, она не издохла и по сей день. Это та правда, которую необходимо знать до корня, чтобы с корнем же и выдрать ее из памяти, из души человека, из всей жизни нашей, тяжкой и позорной. И есть другая, более положительная причина, понуждающая меня рисовать эти мерзости. Хотя они и противны, хотя и давят нас, до смерти расплющивая множество прекрасных душ, – русский человек все-таки настолько еще здоров и молод душой, что преодолевает и преодолеет их. Не только тем изумительна жизнь наша, что в ней так плодовит и жирен пласт всякой скотской дряни, но тем, что сквозь этот пласт все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе – человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой» [Горький, 1983, с. 36]. Эти высказывания являются как бы эпиграфом ко всей повести, ее ведущей мыслью.

Не по хронологическим вехам, последовательно и спокойно движется повествование: яркие картины, нарисованные писателем, возникают как результат наиболее сильных впечатлений, оставшихся в сознании ребенка при столкновении с действительностью: мрачное и трагическое дано в противопоставлении со светлым и радостным, что производит наиболее сильное впечатление на душу ребенка. Так, на смену тяжелому впечатлению от трагической смерти отца приходит ощущение счастья и близости с необыкновенным человеком – бабушкой; описание жестокости деда во время наказания соседствует с эпизодом задушевной беседы деда с Алешей; инквизиторским развлечениям дядьев противопоставлены добрые и остроумные забавы Цыганка.

С одной стороны писатель реалистично передает «тесный, душный круг жутких впечатлений», в котором жил Алеша в семье Кашириных, а также раскрывает, как расширялись представления мальчика о нравах собственнического мира за пределами дома деда. С другой стороны, А.М. Горький показывает огромное влияние на Алешу тех «прекрасных душ», с которыми он встретился в доме деда и в окружающем мире и которые вселяли «надежду на возрождение… к жизни светлой, человеческой» [Там же. С. 45].

Особенность «Детства» состоит в том, что повествование ведется от лица рассказчика. Такой характер изложения не новый, и все же сложность в том, что изображенное в повести видится как бы одновременно и глазами ребенка, главного героя, находящегося в гуще событий, и глазами мудрого человека, оценивающего все с позиций большого жизненного опыта. Рассказчик сохраняет в повести горячую непосредственность детского восприятия мира и в то же время дает глубокий социально-психологический анализ происходящего. Именно впечатления героя-рассказчика, его реакции, отношение к различным явлениям действительности, к людям, окружающим его, позволяют понять идеи автора, выраженные им в широких жизненных картинах.

Выделение деталей портрета, осмысление их функциональной значимости позволяет вести разговор о том, что у каждого писателя свои способы изображения героя. Речь идет о портрете-впечатлении, портрете-оценке, которую дает писатель героям. Рассматривая под таким углом зрения портрет бабушки Акулины Ивановны, видно, что глаза у нее вспыхивают «невыразимо приятным светом», что «вся она – темная, но светилась изнутри – через глаза – неугасимым, веселым и теплым светом», что слова ее напоминают «ласковые» цветы, а походка – движения ласкового зверя. Именно эти оценки помогают понять отношение Алеши, почувствовать, что бабушка ему казалась излучающей свет, тепло, радость. Алешу привлекает доброе, трогательное отношение бабушки к миру, ее умение видеть красоту природы, восхищаться ею до слез, ее рассказы, которые как бы вливали в сердце мальчика силу, приподнимая его. Не случайно часто звучащие слова бабушки: «Как хорошо все! Нет, вы глядите, как хорошо-то все!» – А.М. Горький воспринимает как «крик ее сердца, лозунг всей жизни» [Там же. С. 59].

Первое впечатление усиливается благодаря той высокой оценке, которую дает писатель бабушке, характеризуя ее решающее влияние на формирование отношения Алеши к миру: «Сразу стала на всю жизнь другом, самым близким сердцу моему, самым понятным и дорогим человеком, – это ее бескорыстная любовь к миру обогатила меня, насытив крепкой силой для трудной жизни» [Там же. С. 40].

Обращая внимание на особенности портрета в повести, где не так важны конкретные внешние детали, как отношение к ним рассказчика, читатели тем самым развивают у себя умение понимать это отношение. Так, Алеша еще ничего не знает о своем деде. Но мальчик тянется к добру, ласке. Он вглядывается в деда, и нет ни одной черточки, которая затронула бы чувствительную душу мальчика, расположила его к себе. Алеша чувствует властность, энергию деда: «Впереди всех быстро шел небольшой сухонький старичок». Рыжая бородка, птичий нос, зеленые глазки настораживают Алешу. Алешу обижает, что дед «выдернул» его из тесной кучи людей; задав вопрос, не дождался ответа; «отодвинул» внука в сторону, как вещь. Алеша сразу «почуял в нем врага». Не понравились и все остальные – молчаливые, неприветливые, равнодушные… Нарастающее в душе мальчика чувство одиночества и отчужденности накладывает отпечаток даже на впечатление от дома, где предстоит ему жить: крыша кажется «нахлобученной», окна – «выпученными», двор – «неприятным» [Там же. С. 74]. Здесь суетятся «сердитые» люди, «стаей вороватых воробьев» мечутся носишки. Таковы первые впечатления Алеши.

Таким образом, идейный нерв автобиографической повести – стремление писателя шаг за шагом показать крепнущее сознание ребенка, а позднее Алеши Пешкова, его человеческое самоутверждение в противоборстве с окружающей средой.