А.А. Громыко

Вклад Андрея Андреевича Громыко в советскую, а следовательно, и российскую внешнюю политику, неоценим. Это был человек высокой эрудиции в дипломатических делах, максимальной сгруппированности на работе. Интересно, что самой известной, особенно популярной за рубежом характеристикой Громыко является «mister No» - «господин Нет». Однако Громыко относился к этой характеристике добродушно. Как-то он сказал: «Мои «нет» они слышали гораздо реже, чем я их «Ноу», ведь мы выдвигали гораздо больше предложений».

Громыко прекрасно понимал, что разоруженческие проблемы имеют две стороны: политико-пропагандистскую и практическую, напрямую связанную с обеспечением безопасности. Москва не раз выходила в мир с грандиозными программами разоружения. Первый выход – на 14-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, когда Н.С. Хрущев выдвинул предложение о всеобщем и полном разоружении в три этапа. Безусловно, это был добротный документ, разработанный МИДом при плотном сотрудничестве Громыко.

Между тем с начала 1970-х годов разоруженческая проблематика перешла в плоскость отдельных аспектов. Стоит отметить, что к тому времени были достигнуты договоренности по двум крупным вопросам: о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, в космическом пространстве и под водой, а также о нераспространении ядерного оружия.

На первый план вышла проблема ограничения стратегических вооружений (ОСВ). Немаловажным событием в установлении международной разрядки стал визит Никсона в Москву в 1972 года, когда удалось подписать Временное соглашение ОСВ-1, которое охватывало только межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования и морские баллистические ракеты на подводных лодках. Полный запрет предполагался в соглашении ОСВ-2. Этот договор был подписан в Вене в 1979 году Л.И. Брежневым и Дж. Картером.

В разоруженческих делах каждодневный труд был сосредоточен в руках А.А. Громыко и его заместителей – Г. Корниенко, В. Карпова и В. Комплектова. До определенного временного рубежа наше активное участие в разоруженческих переговорах было важным и необходимым. СССР первые полтора десятка послевоенных лет серьезно уступал США в ядерном оружии и средствах его доставки. Поэтому делались максимальные усилия, чтобы за столом переговоров добиться ограничения военной опасности, исходящей со стороны Соединенных Штатов, что и делали Громыко и его коллеги. Однако результаты были мизерными, хотя усилия прилагались огромные.

В этих условиях советскому руководству нужно было набраться мудрости и мужества и ради спасения Отечества решиться на кардинальный поворот в основополагающих военных программах и в осмыслении назначения переговоров по разоружению, в основном с США. Сделать это было необходимо в 1970-х гг., не поздно было и в первой половине 1980-х гг. На мой взгляд, наиболее важно было отбросить политику, когда наши военные потребности строились, ориентируясь на то, сколько ракет и ядерных боеголовок в арсенале Пентагона, прибавляя сверх того для верности еще «гарантийный запас». Поэтому гонка вооружений в СССР вычерпала до дна валютно-финансовые и материальные ресурсы.

Итак, в истории, отечественной и мировой, А.А. Громыко останется таким, каким он был – из когорты великих дипломатов и политиков ушедшего века. С основанием можно сказать, что фигуры, равной Андрею Андреевичу Громыко, среди министров иностранных дел XX века не было.