XII. Спаситель

– Это ты, Гальмало?

– Я, ваша светлость. Как видите, камни иной раз все‑таки вертятся; этим путем можно бежать. Я пришел во‑время, но торопитесь. Через десять минут вы будете уже в чаще леса.

– Велико милосердие божье, – сказал священник.

– Бегите, ваша светлость, – прокричали все разом.

– Сначала вы, – ответил маркиз.

– Вы пойдете первым, ваша светлость, – сказал аббат Тюрмо.

– Последним.

И маркиз произнес сурово:

– Борьба великодушия здесь неуместна. У нас для этого нет времени. Вы ранены. Приказываю вам жить и уйти немедля. Спешите воспользоваться лазейкой. Спасибо, Гальмало.

– Стало быть, нам приходится расстаться, маркиз? – спросил аббат Тюрмо.

– Добравшись донизу, мы, конечно, расстанемся. Бежать нужно всегда по одному.

– А вы, ваша светлость, изволите назначить место встречи?

– Да. На лужайке в лесу, около камня Говэнов. Знаете, где он?

– Знаем.

– Я завтра буду там. Ровно в полдень. Всем, кто может передвигаться, быть на месте.

– Будем.

– И мы снова начнем войну, – сказал маркиз.

Однако Гальмало, который стоял, опершись на вращающийся камень, вдруг заметил, что он больше не движется. Отверстие теперь не закрывалось.

– Торопитесь, ваша светлость, – повторил Гальмало. – Камень что‑то не подается. Открыть‑то проход я открыл, а вот закрыть не могу.

И в самом деле, камень, который простоял неподвижно долгие годы, словно застыл на месте. Повернуть его обратно хоть на дюйм не представлялось возможным.

– Ваша светлость, – продолжал Гальмало, – я надеялся закрыть проход, и синие, ворвавшись сюда, не обнаружили бы в зале ни души; пусть бы поломали себе голову, куда вы делись, уж не с дымом ли через трубу вылетели? А он, гляди, упирается. Теперь враг заметит открытое отверстие и бросится за нами в погоню. Поэтому мешкать не годится. Скорее сюда.

Иманус положил руку на плечо Гальмало.

– Сколько времени, приятель, потребуется, чтобы пройти через эту лазейку и очутиться в лесу в полной безопасности?

– Тяжело раненных нет? – осведомился Гальмало.

Ему хором ответили:

– Нет.

– В таком случае четверти часа хватит.

– Значит, – продолжал Иманус, – если враг не придет сюда еще четверть часа?..

– Пусть тогда гонится за нами, – все равно не догонит.

– Но, – возразил маркиз, – они ворвутся сюда через пять минут. Старый сундук не такая уж страшная для них помеха. Достаточно нескольких ударов прикладом. Четверть часа! А кто их задержит на эти четверть часа?..

– Я, – сказал Иманус.

– Ты, Гуж‑ле‑Брюан?

– Да, я, ваша светлость. Послушайте меня. Из шести человек пять раненых. А у меня даже царапины нет.

– И у меня нет.

– Вы вождь, ваша светлость. А я солдат. Вождь и солдат не одно и то же.

– Знаю, у каждого из нас свой долг.

– Нет, ваша светлость, у нас с вами, то есть у меня и у вас, один долг – спасти вас.

Иманус повернулся к товарищам.

– Друзья, сейчас важно одно – преградить путь врагу и по возможности задержать преследование. Слушайте меня. Я в полной силе, я не потерял ни капли крови, я не ранен, и поэтому выстою дольше, чем кто‑либо другой. Уходите все. Оставьте мне все оружие. Не беспокойтесь, я сумею пустить его в дело. Обещаю задержать неприятеля на добрые полчаса. Сколько у нас заряженных пистолетов?

– Четыре.

– Клади их все сюда, на пол.

Вандейцы повиновались.

– Вот и хорошо. Я остаюсь. И окажу им достойную встречу. А теперь бегите скорее.

В чрезвычайных обстоятельствах слова благодарности неуместны. Беглецы едва успели пожать Иманусу руку.

– До скорого свидания, – сказал маркиз.

– Нет, ваша светлость. Надеюсь, что свиданье наше не скоро состоится: я здесь сложу голову.

Пропустив вперед раненых, беглецы поочередно вошли в проход. Пока передние спускались, маркиз вынул из кармана карандаш и написал несколько слов на вращающемся, отныне, увы, неподвижном камне, закрывавшем спасительный проход.

– Уходите, ваша светлость, вы последний остались, – сказал Гальмало.

С этими словами Гальмало начал спускаться по лестнице.

Маркиз последовал за ним.

Иманус остался один.