XIV. Иманус тоже уходит

В эту минуту раздался страшный грохот, под мощными ударами рухнул сундук, и в образовавшийся проход в зеркальную ворвался человек с саблей наголо.

– Это я, Радуб! А ну, выходи! Надоело мне ждать, да и все тут. Вот я и решился. Я тут одному сейчас распорол брюхо. А теперь выходи. Идут за мной наши или нет, а я уже здесь. Сколько вас тут?

Это действительно был Радуб, в единственном числе. После побоища, учиненного Иманусом, Говэн, боясь наткнуться на скрытую мину, отвел своих людей и стал совещаться с Симурдэном.

Радуб, стоя с саблей наголо у порога, зорко вглядывался в полумрак зеркальной, еле освещенной пламенем потухающего факела, и снова повторил:

– Я тут один. А вас сколько?

Не дождавшись ответа, он двинулся вперед. Догоравший факел вдруг ярко загорелся, и последняя вспышка угасавшего пламени, которую можно назвать предсмертным вздохом света, осветила все уголки зала.

Радуб вдруг заметил маленькое зеркало, висевшее на стене в ряд с другими, подошел поближе, поглядел на свое залитое кровью лицо, на свое полуоторванное ухо и сказал:

– Здорово попортили фасад.

Потом, обернувшись, с удивлением убедился, что зал пуст.

– Да здесь никого нет! – закричал он. – В наличии ноль.

Его взгляд упал на повернутый камень, он заметил проход и позади него лестницу.

– Ага, понятно! Удрали… Сюда, товарищи! Идите скорее, они улизнули. Ушли, ускользнули, улетучились, сбежали. Этот каменный кувшин оказался с трещиной. Вот через эту дыру они, канальи, и утекли. Попробуй‑ка одолей Питта и Кобурга[419]с их фокусами. Держи карман шире! Не иначе как сам чорт им помог. Никого здесь нет!

Вдруг раздался пистолетный выстрел, пуля слегка задела локоть Радуба и сплющилась о камень стены.

– Вот как! Оказывается, здесь кто‑то есть. Кто это пожелал мне уважение оказать?

– Я, – ответил чей‑то голос.

Радуб вытянул шею и с трудом различил в полумраке какую‑то темную массу, другими словами распростертого на полу Имануса.

– Ага, – закричал Радуб. – Одного все‑таки поймал. Пусть все остальные убежали, – тебе, голубчик, не уйти.

– Ты в этом твердо уверен? – спросил Иманус.

Радуб сделал шаг вперед и остановился.

– Эй, человек, лежащий на полу, кто ты таков?

– Я хоть и лежащий, да смеюсь над вами, стоящими.

– Что это у тебя в правой руке?

– Пистолет.

– А в левой?

– Собственные потроха.

– Ты мой пленник.

– Плевать я на тебя хотел.

С этими словами Иманус потянулся к тлеющему шнуру, дунул на него из последних сил и умер.

Через несколько минут Говэн, Симурдэн и солдаты вошли в зеркальную. Они сразу увидели отверстие в стене. Обшарили все закоулки, обследовали лестницу – она выводила на дно оврага. Сомнения быть не могло – вандейцы спаслись бегством. Попробовали встряхнуть Имануса, но он был мертв. Говэн с фонарем в руке осмотрел камень, послуживший дверью беглецам; он давно слышал рассказы об этом вращающемся камне, но считал их пустыми баснями. Рассматривая камень, Говэн заметил на нем какую‑то надпись, сделанную карандашом; приблизив к ней фонарь, он прочел следующие слова:

"До свиданья, виконт.

Лантенак".

К Говэну подошел Гешан. Преследовать беглецов было бессмысленно, – они убежали уже давно и скрылись надежно: весь край, каждый куст, каждый овраг, все чащи, любой крестьянин были за них и к их услугам. Кто же отыщет их в Фужерском лесу, когда весь Фужерский лес представляет собой огромный тайник? Что делать? Все приходилось начинать сызнова. Говэн и Гешан, не скрывая досады, обменивались своими соображениями.

Симурдэн молча и важно слушал их беседу.

– Кстати, Гешан, – вспомнил вдруг Говэн, – а где же лестница?

– Не привезли, командир.

– Как так, ведь мы сами видели повозку под охраной конвоя.

– На ней привезли не лестницу, – ответил за Гешана Симурдэн.

– А что же тогда привезли?

– Гильотину! – ответил Симурдэн.