Идеи свободомыслия в религиоведческий работах Фрейда и Юнга

Среди наиболее распространенных направлений в современном западном свободомыслии можно выделить: неопозитивистское, фрейдистское, неофрейдистское, натуралистическое, нигилистическое, течения атеистического экзистенциализма, секулярного гуманизма и эволюционного гуманизма.

Фрейдистское направление Основателем данного направления является

австрийский философ, психотерапевт 3. Фрейд. В своих работах он не только касается сущности религии, но и обращает внимание на психологическую природу атеизма. Если религия возникает из беспомощности человека перед противостоящими явлениями природы и внутренними, присущими ему инстинктивными силами, то атеизм коренится в их продуктивном преодолении. Освобождение от религиозных иллюзий происходит по мере того, как человек искореняет свою инфантильную беспомощность, превращаясь в

самостоятельную, сознательную личность. 3. Фрейд не считает религию основой нравственности. Человек должен положиться на свои собственные силы. Только человек, освободившийся от власти авторитетов, может правильно употребить разум, объективно понять мир и свою роль в нем, не впадая в иллюзии. 3. Фрейд выступает против религиозного воспитания, считая, что оно препятствует умственному развитию индивида.

Среди представителей неофрейдизма особенно большую роль игралЭ. Фромм, воззрения которого поддерживают многие современные свободомыслящие. Он резко выступает против авторитарной религии - религии отчужденного человека. Ей он противопоставляет гуманистическую религию, которая концентрируется на самом человеке как высшей ценности. В ее основе лежит вера в его возможности, в силу разума. При ней человек получает настоящую свободу и сам отвечает за свою судьбу.

ЮНГ Карл Густав (1875-1961) - швейц. психолог и философ, осно­ватель т. н. „аналитич. психоло­гии". В нач. 20 в. Ю. был актив­ным сторонником и пропагандис­том идей 3. Фрейда. Начиная с 1913 создавал свою собственную психо-логич. концепцию. Рационализму и свободомыслию Фрейда Ю. проти­вопоставил учение, в основе к-рого лежат откровенный иррациона­лизм и фидеизм, что ярко прояви­лось в его концепции „коллек­тивного бессознательного", коре­нящегося в психике человека. „Коллективное бессознательное" содержит „архетипы" - некие символы, идеи и представления, свойственные якобы всему чело­веч. роду. Учение об „архетипах", по сути дела, было воскрешением идеалистич. концепции „врожден­ных идей". „Коллективному бес­сознательному" Ю. приписывал атрибуты бога. Ю. выступал за сотрудничество психологии и теологии. В противоположность Фрейду он подчеркивал необхо­димость веры в бога для психич. здоровья человека.

Еще в начале нынешнего века В. И. Ленин отмечал, что фидеисты всегда старались сделать представление о боге "абстрактнее, туманнее и в то же время (для правдоподобия) ближе к "психическому", как "непосредственному комплексу"... не требующему доказательств" Рассуждения Юнга, не оставляющие ни малейшего сомнения относительно их идейной направленности, в этом смысле не новы. По существу, они представляют собой психоаналитическую модификацию традиционного эмоционально-психологического доказательства бытия бога, подменяющего вопрос о существовании бога вопросом о существовании религиозных переживаний.

Локализовав бога в бессознательной сфере человека, Юнг постоянно подчеркивал всеобщий характер и исключительную важность этого архетипа в психическом балансе личности. Смерть бога в душе человека с неизбежностью ведет к душевным надломам и тяжелым психическим сдвигам. "Люди, которые не могут долее проецировать образ бога... находятся в реальной опасности инфляции и диссоциации".

В отличие от Фрейда, видевшего в религии коллективный невроз навязчивости, Юнг, напротив, считал невроз неизбежным следствием утраты религиозного взгляда на мир. Согласно его теории, психические заболевания возникают вследствие нарушения равновесия между сознанием и бессознательным, и в частности тогда, когда человек перестает слышать и понимать голос своего бессознательного. Религия же, будучи исторически сложившейся сокровищницей архетипических образов, предоставляет человеку уже готовые, социально санкционированные формы актуализации бессознательных психических процессов. Религиозные догмы и обряды служат одновременно и стоками избыточной психической энергии, и плотинами, сдерживающими опасные всплески бессознательных влечений.

Религия неизменно квалифицировалась Юнгом как универсальная и в высшей степени эффективная система психотерапии. "Не только христианство с его символами спасения,- утверждал он,- но и все религии, включая самые примитивные с их магическими ритуалами, являются формами психотерапии, которые лечат и исцеляют страдания души и болезни тела, инициированные душой". Их психотерапевтические свойства обусловлены не только прямым врачевательным эффектом, но и тем, что религии принадлежит ряд важных функций, без которых невозможна продуктивная жизнедеятельность ни отдельного индивида, ни общества в целом. Религия выполняет компенсаторную функцию, примиряя человека с тяготами жизни и в то же время не давая им полностью поработить его. Она выступает в качестве мощной интегрирующей силы, внося упорядоченность в сознание и поведение человека. Наконец, будучи выражением основополагающих принципов человеческого существования, религия выполняет мировоззренческую функцию. В этом качестве ее не могут заменить ни наука, ни философия, ибо ни та, ни другая не способны предложить человеку то, в чем он более всего нуждается, а именно веру, надежду, любовь и понимание. Этими бесценными дарами владеет якобы только религия. Поэтому утрата религиозности рассматривалась Юнгом равноценной утрате человеком самого себя. "Среди моих пациентов, переваливших во вторую половину жизни, т. е. после 35 лет,- писал он,- не было ни одного, чья проблема не сводилась бы к поискам религиозного взгляда на жизнь. Можно с уверенностью сказать, что каждый из них чувствовал себя больным потому, что потерял то, что живые религии всех веков давали своим приверженцам, и ни один из тех, кто не восстановил религиозного мировоззрения, фактически не вылечился".

Рассматривая религию в качестве необходимого условия психического здоровья личности, Юнг связывал наблюдающийся в современном буржуазном обществе рост психических заболеваний с прогрессирующим упадком религиозной жизни. "...Психическое состояние европейца указывает на пугающее отсутствие баланса. Мы, без сомнения, живем в период величайшего беспокойства, невротического напряжения, смещения и дезориентации мировоззрения" Предотвратить надвигающуюся катастрофу, по мнению Юнга, может только религия. Однако тщетно ожидать помощи от религии, которая сама нуждается в незамедлительном спасении. Иудео-христианская традиция, констатирует Юнг, переживает глубокий кризис. Он обусловлен, с одной стороны, натиском рационализма и материализма, с другой - и это обстоятельство Юнг считал решающим - неспособностью религии идти в ногу со временем. Религия перестала развиваться, ее доктрины и мифы не учитывают более глубоких изменений в духовной жизни общества. "Наш миф пем и не дает ответа. Ошибка заключена не в том, как он изложен в Писании, а исключительно в нас самих, не развивающих его дальше, более того, подавляющих любые попытки такого рода". Собственную миссию Юнг видел в том, чтобы вдохнуть новую жизнь в обветшавшие от времени религиозные догмы, чтобы создать миф, соответствующий современной ситуации. Этим мифом и стало его учение о "коллективном бессознательном" как некоем трансцендентном начале, заключенном в душе самого человека.

Перед психологией, считал Юнг, стоит двуединая задача. С одной стороны, необходимо заново открыть современному человеку древнюю сокровищницу религиозной мудрости, с другой - наполнить ее новым, не противоречащим науке содержанием. Питая глубокое отвращение к любым рациональным системам, Юнг тем не менее понимал, что в условиях прогрессирующей рационализации современной жизни вера, не подкрепленная разумным обоснованием, не способна выдержать натиск критической мысли. Опасно, писал он, если религиозные догматы являются лишь объектом веры, "ибо там, где вера, там и сомнение, и чем сильнее и наивнее вера, тем более опустошительно возникающее сомнение". Поэтому важнейшую задачу религиозного воспитания и образования он видел в превращении неосознанной веры в сознательное религиозное убеждение. Юнг приложил немало усилий, чтобы авторитетным языком науки изложить психологическое содержание, скрытое за окостеневшей формой догмы и ритуала, и, таким образом, обосновать их психологическую ценность в жизни современного человека. "Но если мы поймем, для чего существуют символы, мы сможем лишь изумляться заключенной в них неизмеримой мудрости и быть благодарными тем институтам, которые не только сохранили, но и развили их догматически".

Залогом успешного функционирования религии в современном обществе Юнг считал сотрудничество теологов и психологов. У теологов и психологов, утверждал он, общие цели и сходные методы работы с людьми, поэтому традиционная конфронтация между ними должна уступить место идейному союзу и совместным практическим усилиям по спасению человеческой души. Психологи должны шире использовать религию в качестве средства психотерапии, теологи - эффективнее применять достижения психологии в своей пасторской практике. Характерно, что ранее подобные идеи проповедовал лишь протестантский пастор О. Пфистер, пытавшийся обогатить практическое богословие некоторыми новациями психоанализа. Светские же последователи Фрейда решительно отмежевывались от сотрудничества с теологами, руководствуясь либо идейными мотивами, либо соображениями научного престижа психоанализа. Поэтому выступления Юнга, врача и ученого, в защиту союза с теологами знаменовало начало нового этапа во взаимоотношениях психоанализа и религии.

В отличие от Фрейда, сделавшего ведущим принципом своей деятельности девиз: "Истина сделает тебя свободным" - и видевшего спасение человечества в разумном обуздании инстинктов, в распространении научного взгляда на мир, Юнг, не скрывавший неприязни к рациональному мышлению, связывал надежды на духовное обновление человека п общества с возвратом к иррациональным, коллективно-бессознательным переживаниям.

Однако услуги Юнга в качестве добровольного поборника веры не сразу были должным образом оценены теологами. Как отмечал один из христианских интерпретаторов его творчества, Юнг, претендовавший на роль защитника религии, был весьма обескуражен тем, что теологи не слишком серьезно относятся к его взглядам. Настороженность церковников была обусловлена многими причинами. Как известно, психоанализ первоначально зарекомендовал себя как материалистическое и атеистическое направление в психологии, и этот стереотип в сознании церковников сохранялся довольно долго. Прошло некоторое время, прежде чем они убедились, что в отличие от ортодоксального психоанализа Фрейда или индивидуальной психологии Адлера другие направления, ведущие свое начало от психоанализа, не столь враждебны религии, а некоторые даже тяготеют к ней. К числу последних относилась и аналитическая психология, открыто вставшая на защиту религии. И все же, несмотря на настойчивые призывы Юнга к сотрудничеству, теологи не сразу смогли примириться с шокирующей неортодоксальностью его взглядов. Юнговская интерпретация религии представлялась им "слишком человеческой", а его трактовка идеи бога недопустимо психологической. Однако углубление кризиса религии в современном мире, со всей остротой поставившего вопрос об обновлении ее идейного багажа, заставило теологов пересмотреть свое отношение к Юнгу.

В наши дни даже среди наиболее искренне верующих немногие разделяют библейскую картину бога и мира. Как показывают конкретно-социологические исследования, в массовом религиозном сознании представление о боге как антропоморфном, трансцендентном миру существе постепенно коррозирует, уступая место более утонченному, спиритуалистическому его пониманию. По меткому замечанию одного американского автора, со времени коперниковской революции теистическая религия лишилась космологии и потому оказалась вынужденной отступить внутрь человека. В этих условиях идеи Юнга, локализовавшего бога в архетипических глубинах коллективного бессознательного, уже не выглядели столь еретическими. Они оказались в русле исканий модернистского крыла религиозной мысли, стремившегося очистить религию от архаических представлений донаучной эпохи. В новейших богословских и религиозно-философских системах бог все чаще спускается с традиционной "тверди небесной" внутрь мира и человека, превращаясь, таким образом, из потустороннего, трансцендентного бога в бога посюстороннего, имманентного.

Процесс интеграции юнговских идей облегчался такн;е тем, что со временем Юнг все более склонялся к идее трансцендентного бога или, точнее, к синтезу трансцендентного и имманентного, абсолютного и относительного в духе Уайтхеда и Хартхорна. "Меня,- писал он,- обвиняли в обожествлении души. Это не я, а сам бог обожествил ее... Я же просто представил факты, которые доказывают, что душа naturaliter religiose религиозна по своей природе".

Первыми удостоили аналитическую психологию благосклонным вниманием католики. Теория архетипов, оформившаяся, по признанию самого Юнга, не без влияния писаний отцов церкви и средневековой схоластики, оказалась созвучной томистскому учению о власти универсалий, а его выступления в защиту психотерапевтических достоинств догмы и ритуала как нельзя лучше отвечали задачам практического богословия. "Юнг,- писал католический теолог О. Морено,- безусловно, являлся пионером в области религиозной феноменологии, но его изыскания в области терапевтической ценности религии поистине уникальны".

Но и протестанты, которым учение Юнга казалось на первых порах недостаточно антропологичным, не устояли перед "обаянием" его идей. Как писал англиканский богослов Д. Кокс в книге с претенциозным названием "Юнг и апостол Павел", "Юнг решал те же задачи, над которыми христианская церковь бьется со времени своего возникновения. Его выводы являются скорее дополняющими христианские заповеди, чем противостоящими им, и, что самое главное, сравнение между его методом и тем, что подразумевает христианство, позволяет лучше понять христианское учение в свете проблем и форм мышления современного мира. Мы верим, что "скрещивание" христианства с аналитической психологией может дать приятные и освежающие плоды".

Надежды теологов не лишены оснований. Учение Юнга как нельзя лучше отвечает их насущным интересам и задачам. В наши дни, когда под влиянием научно-технического прогресса религиозная вера постепенно изгоняется из области познания и общественной практики, оно открывает перед религией спасительную возможность закрепиться в психологической, т. е. наиболее интимной и наименее изученной, сфере человеческого существования. Утверждения Юнга о том, что религия является "наиболее ранней и универсальной формой психической деятельности людей", что человеку присуща естественная религиозная функция, коренящаяся в природе бессознательного, что от продуктивной реализации этой функции зависят его душевное здоровье и духовная целостность, имеют в глазах теологов еще и ту ценность, что принадлежат известному психологу и поэтому в сознании не слишком искушенных в философских тонкостях масс освещены авторитетом науки.

Анализ религиоведческих воззрений Юнга и их последующей ассимиляции церковниками позволяет сделать ряд важных в теоретическом и практическом отношении выводов. Во-первых, он показывает, какими утонченными средствами пытаются представители образованной буржуазии искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма. Во-вторых, он свидетельствует, что в обстановке обостряющегося кризиса религии происходит консолидация сил всех представителей идеалистического лагеря независимо от их конфессиональной и профессиональной принадлежности. И, наконец, он служит убедительным примером того немаловажного факта, что в условиях падения общественного престижа традиционных средств спасения веры все большее значение приобретают внецерковные формы религиозного модернизма, нащупывающие и прокладывающие новые пути приспособления религии к требованиям современной эпохи.