2015-08-21
318
Я смотрю, что за лоскутное одеяло, а это занавес из «Салтана».
МАША. Он, родименький… Помните, как мы клялись на нём вечно служить Мельпомене?
АННА. Это было так давно, что…
МАША. Что?
АННА. (Весело рассмеялась). Ой, не могу! Как он меня накрыл…
ТАТЬЯНА. Раньше он казался мне солиднее. (Анне.) Не?
АННА. Сказать откровенно, я была убеждена, что этот лебедь станет серьезным конкурентом мхатовской чайке. Со временем, конечно. Да, да! Я нашу «Сказку о царе Салтане» воспринимала не иначе, как «Синюю птицу».
ТАТЬЯНА. Ты это сейчас придумала?
АННА. А что? Нельзя?
ТАТЬЯНА. Почему… Сочиняй дальше.
АННА. Спасибо…Но я действительно так думала.
ТАТЬЯНА. Что тут скажешь? Мечтательная ты была девушка.
АННА. Да! Я была немного наивная, но зато искренняя. Сейчас, смотрю на этого лебедя… Ни дать, ни взять… (Рассмеявшись.) Утица кривобокая.
ТАТЬЯНА. Вот именно, а то синяя птица…
МАША. (Аккуратно складывая.) Мне он сейчас ещё больше дорог, чем раньше. Бывало жизнь прижмет, а я руку к нему приложу, вспомню нашу клятву и силы откуда то прибавляются. И я снова, как заведенная…
|
|
|
ТАТЬЯНА. На что ж ты так заводилась то?
МАША. Как на что? Я наш театр… Впрочем, об этом потом. Вот тут у меня где-то были … А, вот. (Достает из коробки кокошники.) Что на это скажете?
АННА. Дай мне. (Надевая кокошник). Три девицы под окном пряли поздно вечерком. Кабы я была царица, говорит одна девица… Вы помните, как нас дразнили - три девицы?
МАША. Почему дразнили? Называли… И довольно уважительно называли.
АННА. Уважали, как же. Завидовали.
ТАТЬЯНА. Были времена, прошли былинные. Ми-но-вали…
АННА. А это, что за каракатица? Неужели трон Салтана?
МАША. Он.
ТАТЬЯНА. Маш, а гитара… Та самая?
МАША. Конечно. Нашу не забыла?
ТАТЬЯНА. Ещё помню.
МАША. Тогда спой.
Татьяна настраивает гитару.
АННА. Перестань тренькать. Давайте лучше…
ТАТЬЯНА. (Перебивая.) Так петь или нет?
МАША. Очень прошу, спой.
ТАТЬЯНА. (Поет.) Бродит счастье по свету, всё в обнимку с несчастьем.
