2015-08-13
213
занимает значительное место в Пятикнижии. Нек-рые темы религ. закона по содержанию имеют аналог в нормах канонического права христ. Церкви - гл. обр. это касается условий принадлежности к «обществу Господню», к ветхозаветной церкви, а также статуса левитов и левитского священства.
К «обществу Господню» из числа израильтян не могли принадлежать кастраты (Втор 23. 1), а также сыновья блудницы до 10-го колена (Втор 23. 2). Из числа иноплеменников в «общество Господне» могли войти идумеи и египтяне (Втор 23. 7-8). Условием принятия иноплеменников было исповедание веры Авраама, Исаака и Иакова в единого истинного Бога и соблюдение закона; что касается народов, выходцы из к-рых ни при каких обстоятельствах не могли войти в «общество Господне», во Второзаконии названы только аммонитяне и моавитяне, «потому что они не встретили вас [израильтян.- В. Ц. ] с хлебом и водою на пути, когда вы шли из Египта, и потому что они наняли против тебя [Израиль.- В. Ц. ] Валаама, сына Веорова, из Пефора Месопотамского, чтобы проклясть тебя» (Втор 23. 4).
Для служения Богу из всех израильтян было избрано одно колено - потомки Левия, левиты. В свою очередь из числа левитов для священнического служения избирались потомки Аарона, а среди священников первое место принадлежало первосвященнику. Только первосвященник мог входить во Святая Святых храма для кропления кровью на крышку ковчега, и делал он это единственный раз в году (см. ст. Священство ветхозаветное). Израильское священство было наследственным. Левиты помогали священникам в служении при скинии и потом при храме. Они переносили скинию, сторожили у дверей скинии и потом храма, пекли хлеб предложения, славословили Бога пением и игрой на муз. инструментах. Они изучали закон и были для народа учителями и судьями. Обязанности священников заключались в том, что они поддерживали огонь на жертвеннике всесожжения, приносили утреннюю и вечернюю жертву, хлебное приношение и возлияние. Кроме того, они были учителями и судьями народа.
Поскольку, как и левиты, священники лишены были возможности трудиться для собственного пропитания, израильтяне должны были давать левитам десятину на пропитание, а те в свою очередь обязаны были 10-ю часть десятины выделять для священников (Числ 18. 25-32). Для проживания левитам было выделено 48 городов среди разных колен Израиля, из к-рых в 13 жили исключительно священники, 6 городов служили убежищем для невольных убийц, где они укрывались от кровной мести со стороны сородичей убитых (Числ 35. 1-9).
Не все потомки Аарона допускались до священнического служения. Священником не мог быть «ни слепой, ни хромой, ни уродливый, ни такой, у которого переломлена нога или переломлена рука, ни горбатый, ни с сухим членом, ни с бельмом на глазу, ни коростовый, ни паршивый, ни с поврежденными ятрами» (Лев 21. 18-20).
Главной характерной чертой ветхозаветного законодательства является то обстоятельство, что оно представляет собой именно завет Бога с человеком, т. е. своего рода договор, союз (евр. 
). Причем в ВЗ речь идет о последовательном ряде таких заветов: с первозданным Адамом, с Ноем, с Авраамом, с Израилем в лице прор. Моисея на Синайской горе, к-рый содержит в себе уже целостную правовую систему, и, наконец, Новый Завет. Причем завет представляет собой действительно договор, к-рый сопровождается клятвой со стороны Самого Бога: «Господь, Бог твой, есть Бог (благий и) милосердый; Он не оставит тебя и не погубит тебя, и не забудет завета с отцами твоими, который Он клятвою утвердил им» (Втор 4. 31). Договор по природе своей предполагает равенство договаривающихся сторон хотя бы в формально юридическом отношении, к-рое немыслимо, когда речь идет о Боге Творце и тварном человечестве. Однако в истории права можно отыскать примеры договоров неравноправных сторон, когда это неравноправие отражается в самом содержании договора.
Разумеется, аналогия между юридическими отношениями земного порядка и мистической реальностью общения Бога и человека может носить лишь самый отдаленный характер, но так обстоит дело и со всеми без исключения характеристиками Божества, к-рые существуют на человеческом языке, напр., когда мы именуем Господа Царем царствующих, или Царем Небесным, или Отцом. В любом случае, говоря о Боге, мы вынуждены словами, характеризующими в прямом смысле явления видимого мира, выразить нечто относящееся к невидимому, неописуемому и непостижимому Существу.
