Формальные и языковые особенности ветхозаветного законодательства

. Правовые нормы, содержащиеся в Пятикнижии, представляют собой заповеди, к-рые даны Богом людям через прор. Моисея и сформулированы либо в аподиктической, либо в условной форме.

Аподиктические нормы предстают в виде императивных предписаний или запретов, либо сформулированы в 3-м лице. Нек-рые примеры: «Шесть лет засевай землю твою и собирай произведения ее, а в седьмой оставляй ее в покое, чтобы питались убогие из твоего народа, а остатками после них питались звери полевые; так же поступай с виноградником твоим и с маслиною твоею» (Исх 23. 10-11), «начатки плодов земли твоей приноси в дом Господа, Бога твоего» (Исх 23. 19), «истребите все места, где народы, которыми вы овладеете, служили богам своим, на высоких горах и на холмах, и под всяким ветвистым деревом; и разрушьте жертвенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их, и истребите имя их от места того» (Втор 12. 2-3).

Значительно чаще заповеди формулируются как негативный императив, в качестве запретов, напр.: «Пришельца не притесняй и не угнетай его, ибо вы сами были пришельцами в земле Египетской» (Исх 22. 21), «не суди превратно тяжбы бедного твоего» (Исх 23. 6), «не ешь никакой мерзости» (Втор 14. 3).

В евр. тексте в 3-м лице сформулированы следующие заповеди: «Всякий скотоложник да будет предан смерти» (Исх 22. 19), «жертву повинности должно закалать на том месте, где закалается всесожжение, и кровью ее кропить на жертвенник со всех сторон» (Лев 7. 2).

Наиболее обычной структурной формой ветхозаветного законодательства являются условные предложения, к-рые и с формальной стороны придают соответствующим местам священных книг юридический характер, ибо наиболее приспособлены для того, чтобы выразить зависимость санкции от того или иного деяния. «Кто украдет человека (из сынов Израилевых) и (поработив его) продаст его, или найдется он в руках у него, то должно предать его смерти» (Исх 21. 16), «если кто раскроет яму, или если выкопает яму и не покроет ее, и упадет в нее вол или осел, то хозяин ямы должен заплатить, отдать серебро хозяину их, а труп будет его» (Исх 21. 33-34), «если кто украдет вола или овцу и заколет или продаст, то пять волов заплатит за вола и четыре овцы за овцу» (Исх 22. 1). В подобных конструкциях налицо все существенные элементы правовой нормы: гипотеза, подразумеваемая контекстом диспозиция и санкция.

Однако не все заповеди, сформулированные в виде условных предложений, содержат, как в приведенных примерах, гипотезу и санкцию. В тексте Пятикнижия встречаются условные предложения, к-рые содержат в себе аподиктические императивы в позитивном или негативном, запретительном, виде, напр.: «Если будешь строить новый дом, то сделай перила около кровли твоей, чтобы не навести тебе крови на дом твой, когда кто-нибудь упадет с него» (Втор 22. 8), «если ты ближнему твоему дашь что-нибудь взаймы, то не ходи к нему в дом, чтобы взять у него залог, постой на улице, а тот, которому ты дал взаймы, вынесет тебе залог свой на улицу» (Втор 24. 10-11).

В отдельных случаях условные конструкции употребляются для формулировки диспозитивных норм, напр., чтобы указать способ различения заразной болезни, пораженный к-рой должен быть изолирован, от незаразной: «Если у кого на голове вылезли волосы, то это плешивый: он чист; а если на передней стороне головы вылезли волосы, то это лысый: он чист. Если же на плеши или на лысине будет белое или красноватое пятно, то на плеши его или на лысине его расцвела проказа» (Лев 13. 40-42).

Правовые нормы могут быть выражены и в таких предложениях, условный характер к-рых не выражен синтаксически в виде союзов «если» или «когда», а содержит глаголы в 3-м лице: «Кто ляжет с женою своего отца, тот открыл наготу отца своего: оба они да будут преданы смерти, кровь их на них» (Лев 20. 11), «кто обручился с женою и не взял ее, тот пусть идет и возвратится в дом свой, дабы не умер на сражении, и другой не взял ее» (Втор 20. 7).