Праздники, развлечения, состязания

Жизнь первых поселенцев в Исландии зимой была в достаточной мере тяжела, ибо на острове царила полярная ночь. Пять долгих зимних месяцев становились для рассудка древних скандинавов настоящим испытанием. Чтобы чем-то развлечь себя, исландцы устраивали разные забавы, слушали саги и песни «Эдды». Именно в это время устраивали праздник середины зимы porrabldt, название которого было дано по названию месяца древнесеверного календаря porri. Празднование начиналась в последнюю неделю современного января и длилось до конца третьей недели современного февраля, всего лишь за пару недель до конца зимы, когда и дни становятся длиннее, и приближение весны чувствуется.

Традиции этого праздника исландцы сохранили до наших дней. В современной Исландии начало зимнего веселья жители отмечают всовыванием только одной ноги в штанину и прыганьем босиком вокруг двора. Церковь в свое время пыталась было воспротивиться отправлению языческого культа, но во время датского господства этот праздник был объявлен национальным.

Много удовольствия приносили жителям острова зимой игры в мяч и борьба^[149] в определенных, объявленных заранее, местах. Население всего округа собиралось туда, не исключая и мальчиков, игравших отдельно от взрослых; но и у старых и у молодых забава нередко переходила в кровопролитную ссору из-за обиженной гордости или из-за горячности в игре, дошедшей до неистовства.

Эта борьба дожила и до наших дней. Называется она глима — glima, и учиться ей надо очень долго. Глима — очень древний вид спорта, частью которого является искусство ношения традиционных поясов и особый ритуал исполнения прыжков перед началом борьбы.

Большое удовольствие доставляли также бои лошадей, которые назывались лошадиными тингами. Это развлечение пришло в Исландию из Норвегии и состояло в натравливании одного жеребца на другого на открытом поле. Даже в таком жестоком деле исландцы руководствовались законами и не допускали смертоубийства.

Викинги прыгали, преодолевали высоту и, как и подобает истинным атлетам, прекрасно бегали — в том числе и на лыжах, часто опережая, как это ни звучит невероятно, лошадей. Мы знаем из саг многих королей, владевших этим искусством. Это и уже знакомый нам Олав сын Трюггви, и Харальд Синезубый, и Харальд Суровый. Викинги должны были уметь с помощью одной лишь лыжной палки пробегать на лыжах по полям и склонам гор, а в башмаках, к которым были привязаны железные «полозья», перелетать покрытые льдом воды.

На льду же устраивали зимой игры в мяч — кнаррлейк. Один из играющих бросал мяч и бил по нему палкой, другой ловил мяч или отражал его также палкой. Эта на первый взгляд простая игра требовала особенной ловкости, потому что товарищи в игре всячески старались мешать ловившему: толкали его в сторону, роняли на землю или отбивали у него мяч. Если же ловивший уступал им в ловкости, то ему надо было отыскивать и приносить отлетевший в сторону или укатившийся по льду мяч. Кроме того, мячи были деревянные, а потому надо было стараться увернуться от удара, чтобы не получить серьезной травмы. Да и удары наносились массивными битами из дерева или бычьего рога.

Довольно часто проводили «свободное» время в пирах и празднествах.

Пиры устраивались во время весенних и зимних праздников, в дни жертвоприношений, после возвращения из морских походов и когда рождался ребенок или справлялась свадьба.

Иногда в округе устраивался пир «в складчину», то есть хозяева усадеб «складывались» яствами и напитками и сходились в назначенное время попить и повеселиться. «Для мужчин веселье, — говорится в одной саге, — когда они пируют большим обществом».

Во времена викингов рога и чаши, как и многие другие любимые предметы — мечи, копья, щиты, имели свои собственные имена, производные от имени владельца или обозначавшие свойства, которыми обладали сами.

Рога часто украшали руническими надписями. Руны имели охранительную силу и должны были защищать от порчи и яда. Такие магические знаки назывались «рунами пива». Вот как об этом говорится в «Речах Сигрдривы»:

Руны пива познай, чтоб обман тебе не был страшен!

Нанеси их на рог, на руке начертай, руну Науд — на ногте.

Рог освяти, опасайся коварства, лук брось во влагу;

Тогда знаю твердо, что зельем волшебным тебя не напоят.^[45]

Гости за столом пили из рогов столько, сколько хотели. Однако часто случалось, что двое гостей — или несколько пар — пили одинаковое количество пива, чтобы узнать, кто кого перепьет.

Также было принято, чтобы все гости осушали чаши до дна, из-за чего часто возникали споры и даже смертоубийства.

В сагах редко описываются праздники и пиры без таких слов: «Не было там недостатка ни в веселье, ни в забавах, ни другом удовольствии».

Встречаются в сагах и упоминания о песнях. Так, рассказывается, что Сигурд Харальдссон во время поездки с дружиной в Викен подъехал к одному двору и услышал приятный голос девушки, которая молола зерно на мельнице и пела. Он был так очарован услышанной песней, что решил остановиться, слез с коня и вошел на мельницу взглянуть на певицу.

Под пение, вероятно, танцевали. Так, есть описания нескольких танцев. Один из них состоял в обмене парами. Во время этого танца мужчины и женщины разделялись на две группы, каждая из которых поочередно пела свой куплет, а вот припев пели обе группы танцующих.

Есть также в древнескандинавских литературных источниках описание танца, известного под называнием ломание кольца. Танцующие вставали в круг, которым «верховодил» один человек — «разламыватель кольца». По его знаку танцующие образовывали «ручеек» из пар и проходили под поднятые руки последней пары, а затем возвращались в конец «очереди».

Несомненно, существовали особые ритуальные танцы во время языческих праздников.

Вероятно, в глубокую древность корнями уходит танец с мечами, о котором говорит Олаус Магнус. Во время этого танца пляшущие сначала поднимали мечи в ножнах и поворачивались три раза кругом. Затем обнажали мечи, также поднимали их кверху, с легкостью и изяществом обращали их друг на друга, и в этой «битве» составляли шестиугольную фигуру, называемую розой, — и вдруг опять расходились и потом взмахивали мечами, образуя над головой каждого четырехугольную розу. Движения становились все быстрее, под музыку и песни клинки скрещивались с клинками, пока общий высокий прыжок назад не завершал танец.

Олаус Магнус прибавляет: «Не быв очевидцем, нельзя вообразить себе красоты и величавости этой пляски, когда видишь целое войско вооруженных людей, бодро идущих в бой, по указанию одного. Эта пляска исполнялась во время поста; целых восемь дней перед тем не делали ничего другого, как только заучивали ее; даже духовные лица принимали участие в пляске, потому что движения пляшущих были очень приличны».

Игра в шахматы и кости, как и шашки, также была известна в древности.

Но самым любимым развлечением древних скандинавов на пирах было слушать рассказы о подвигах и славных делах, саги и песни о замечательных событиях и великих людях.

На пирах также было принято давать обеты. Гость, поднимая кубок, обещал совершить какой-нибудь подвиг.

К пиру, устраиваемому на Йуль (праздник середины зимы), закалывали самого большого борова, которого приносили в жертву Фрейру и Фрейе, посылающим изобилие. А накануне вечером приводили его в комнату: мужчины клали руки на его щетину и за чашей воспоминания обещались совершить какой-нибудь отважный подвиг.

Как бы ни были необдуманны обеты, произносимые на пирах, когда головы шли кругом от крепкого меда, однако ж они исполнялись верно. Победив или умерев, но слово надо было сдержать.

На пирах также развлекались тем, что каждый или кто-то один из присутствующих показывал, каким особым даром он владеет.

Так, на пиру, данном шведом Раудом для Олава Толстого, или Святого, зашла речь о даровитости каждого: один говорил, что умеет отгадывать сны; другой — что по глазам человека узнает его нрав и поведение; третий — что во всей стране нет лука, которого бы он не мог натянуть; четвертый — что он не только стреляет метко, но также умеет бегать на лыжах и плавать; пятый — что, стоя с веслом в челноке, он может так же быстро подплыть к берегу, как судно на двадцати веслах; шестой — что гнев его никогда не прорщет, как бы долго ни замедлялось мщение; седьмой — что он никогда и ни в какой опасности не покидал короля.

На пирах было еще принято равняться славой и ратными подвигами. Это называлось мужскими перебранками. Участие в таких спорах-похвальбах, как и в других развлечениях, принимали и короли.

пиво варили прежде всего для каких-то важных и праздничных событий: на Рождество, свадьбы и рождения детей, поминки, праздник середины лета. В таких случаях варилось очень много пива, и пили гости и хозяева без всякой меры.

Варка пива — как и другие важные события человеческой жизни — происходила по определенным канонам, была своеобразным ритуалом, основной целью которого являлось удержать злых духов вдали от драгоценного напитка. Есть и другие причины тому, с нашей точки зрения, «злоупотреблению» пивом, которое наблюдалось в Средние века. И это не только и не столько разные уровни жизни, и даже не ритуальная значимость пенного напитка. Пиво было необходимой составной частью питания викингов.

На длинном столе, возле которого стояли лавки, водружали блюда с едой; на другом, поменьше, ставили рога и кубки с медом и пивом. Все было выметено, вычищено; зал празднично убран.

На «высоком» месте у южной стены дома сидел сам хозяин; напротив него — самый знатный гость. Гости садились по достоинству и значению: чем ближе к хозяину, тем почетнее. У южной стены места были почетнее, чем у северной. В отдельном помещении или в стороне от «мужского» стола сидели женщины. Самая знатная располагалась в середине; прочие по сторонам ее и так же по достоинству: чем большее значение имел в обществе муж, тем лучшее место отводилось жене. Порядок рассаживания соблюдался строго, и из-за мест за столом выходили между гостями даже громкие споры, кончавшиеся смертельной враждой.

Однако случалось, что женщины и мужчины садились попарно и даже пили из одного кубка. Такой обычай был у «мирных» северян, викинги же никогда не ели вместе с женщинами.

В усадьбах конунгов и ярлов, а также богатых людей дружинники и работники делились на так называемые «столовые команды», когда за определенным столом сидела определенная группа людей.

На свадьбах почетное место во главе стола занимала невеста, другое, также почетное, — тесть, третье — жених, каждого окружали близкие родственники.

Принимать и угощать гостей должны были особые люди. Вокруг стола ходили слуги с наполненными водой чашами и полотенцами в руках, чтобы гости в любой момент могли вымыть руки и умыться: в те времена еще не было вилок и ели руками. Кубки (рога) обыкновенно наливали и подносили женщины, напоминая валькирий, угощающих павших воинов в Вальгалле.

Обычно перед каждым человеком ставили его порцию, но часто блюдо подавалось на всех. То же самое происходило и с напитками.

Иногда в палаты мед приносился в больших чанах, откуда пирующие сами могли зачерпывать его.

Обычаев было много. Прежде всего, существовало питье в одиночку. Гость в этом случае пил из только ему одному предназначенного кубка или рога. Из кубка могли пить двое — двое мужчин или мужчина с женщиной. Это называлось питьем вдвоем. Была еще круговая, когда чаша обходила по кругу весь стол. Викинги всегда садились за отдельный стол и пили только все вместе из одной чаши. Нарушитель правил поведения на пиру выпивал кубок наказания или рог опоздавшего.

Хозяева в качестве шутки не брезговали подстроить так, что гости опаздывали, и тогда, на потеху собравшимся, им приходилось пить «рог опоздавшего».

Естественная среда, в которой жили скандинавы (прежде всего гористая местность и малые «лоскутки» пригодной для пахоты земли), определила характер их поселений. В Норвегии и Швеции преобладали хутора — отдельные усадьбы, которые часто были расположены на большом расстоянии друг от друга.

Жители их холодными и снежными зимами подчас не могли поддерживать постоянных связей даже с соседними хуторами, не то что с родичами, жившими далеко от них. В равнинных областях Норвегии и Швеции, а также в равнинной Дании уже в раннем Средневековье возникали деревни.

Вплоть до IX века в Скандинавии на хуторах существовала большая патриархальная семья. Большой семьей было легче обрабатывать землю и заниматься скотоводством.

Благодаря таким строгим законам сословие бондов в Скандинавии, пожалуй, одной из немногих частей Европы, смогло остаться независимым даже во времена феодализма. В странах, где не было предписаний подобных тем, какие существовали в северных государствах, прежние земли единичных хозяев выкупались более богатыми согражданами и постепенно превращались в обширные поместья с великолепными дворцами, принадлежавшими одному человеку или семье, а прежние хозяева становились бедными крестьянами, зависимыми от своих господ.

Усадьба для викингов и их современников была микромиром, средоточием всех жизненных интересов. Человек и усадьба связывались неразрывными узами. За пределами усадьбы лежал враждебный мир, населенный злыми существами, от которых могли защитить духи-покровители усадьбы. В честь последних устраивались празднества и приносились жертвы. Поклонялись и животным — коням и быкам. Во время празднеств ели конину и пили конскую кровь. Детородный член жеребца служил амулетом, приносящим плодородие.

Вместе с хозяевами в усадьбе жили рабы и слуги, а в усадьбах богатых людей — и их дружинники.

Некоторые хозяева выделяли своим рабам небольшие участки земли и снабжали их «сельскохозяйственным инвентарем».

В усадьбах норманнов, помимо земледелия, занимались ловлей рыбы, разведением скота, а также охотой.

Саги упоминают о ловле сельди у южных берегов Норвегии. В Северном море ловили китов и моржей.

Но самыми главными занятиями были земледелие и скотоводство, поэтому даже имущество норманнов называлось просто скот. Оттар, живший на самом севере Норвегии, в Халогаланде, рассказывал королю Альфреду, что хотя он и из главных людей в том краю, однако ж, кроме 600 дворовых оленей, имеет не более 20 коров да столько же овец и свиней с лошадьми, на которых пашет. Отзыв Оттара о своем стаде как о незначительном показывает, что вообще у бондов, а особенно у зажиточных людей, были стада гораздо многочисленнее. Летом обыкновенно выводили скот на отдаленные выгоны в горы или на дальние луга — сетеры.

На полях сеяли ячмень, овес и рожь. Пшеница в сагах упоминается редко, да и то как предмет торговли.

Выращивали в усадьбах и лен. В середине зимы (около зимних праздников) конунгам платили подать льном: каждая хозяйка должна была дать королю мочку непряденого льна, то есть столько, сколько сможет захватить большим и средним пальцем.^[33]

Благодаря археологическим раскопкам мы знаем, как выглядели усадьбы в средневековой Скандинавии.

В то время королевский двор мало чем отличался от усадеб богатых людей — в основном лишь размерами домов.

Главным отличием усадеб конунгов и ярлов, а также богатых людей было наличие либо дополнительной комнаты для приема гостей, либо специально построенной залы — палаты.

Зала походила устройством на обыкновенный дом, только была красивее и пышнее. Стены убирались цветными щитами, шлемами, кольчугами, что придавало палатам «воинственный вид», либо украшались искусной резьбой, либо завешивались дорогими гобеленами. Лавки покрывались блестящими, нередко дорогими, «заграничными» полавочниками. Не только на креслах, но и на лавках лежали великолепные подушки.

Такие палаты достигали больших размеров. Когда богатые люди приглашали к себе королей во время их путешествий, эти знатные гости не только умещались в комнатах со всей, нередко многочисленной, свитой, но в таких случаях обыкновенно сзывались на пир и все значительные люди в округе.

В залах во время пиров горел продольный огонь, потому что очаговую яму в таких помещениях устраивали во всю их длину. Такие большие очаги были нужны на пирах, потому что через огонь — для очищения — обязательно проносились рога или кубки.

Между столпами, подпиравшими потолок, помещались места для сна, или гостевые кровати. Но на больших дворах строили особенные дома для ночлега гостей. Такова опочивальня, куда был приведен Харальд Гренландец, когда Сигрид Гордая пригласила его на пир. Упоминают саги также об опочивальнях, которые устраивались под кровлей.

Одной из самых известных сохранившихся до наших дней викингских усадеб считается хутор Стенг в Исландии, прозванный также «исландскими Помпеями», поскольку он был похоронен под слоем пепла и лавы в 1104 году во время извержения вулкана Геклы. Люди, к счастью, успели покинуть усадьбу.

В Норвегии, Дании и Швеции жилища строили из дерева, а вот в Исландии и Гренландии, где не было так много лесов, дома складывали из камня и дерна. Строения целиком из камня появились не ранее 1000 года, да и то это были церкви.

Все усадьбы огораживали. В центре располагался главный дом, а вокруг — строения поменьше: дома для рабов, амбары, мастерские, клети для хранения припасов.

Главным строением в усадьбе считался так называемый «длинный дам» (как правило, длиной около 17 и шириной около 6 метров), в котором располагался центральный зал. Это было большое помещение с земляным полом и длинным очагом посередине. Иногда в домах бывали и печи круглой или овальной формы. Дым от очага и печи распространялся по жилью и отравлял воздух, ибо проветривать дома, особенно зимой, было трудно, если вообще возможно.

Дом при строительстве строго ориентировали по сторонам света: обе длинные стены его были обращены к югу и северу.

В дом вели два главных входа в коротких стенах: один — с восточной стороны, другой — с западной. Первый предназначался для хозяйки и назывался женские двери, последний — для хозяина и мужчин, он назывался мужскими дверями и считался главным.

Первоначально бревна, из которых делали стены, зарывали в землю. Срок существования таких домов был не слишком продолжительным — через 20 или 30 лет строения требовали полной реконструкции. Внутри также ставили столбы, на которые опиралась крыша. С течением времени столбы перестали зарывать в землю, стены начали укреплять на фундаменте, а внутренние опоры крыши вынесли наружу, «опоясав» дома ажурной «верандой».

Крыши покрывали тесом, древесной корой и дерном. Наружные стены обмазывали дегтем для лучшего предохранения от влияний воздуха. Иногда обносили дома оградой.

К жилой постройке обычно пристраивалась конюшня, однако к концу эпохи викингов главный дом стал представлять собой обособленное строение.

Дома, особенно в богатых усадьбах, часто украшали богатой резьбой и красили в яркие цвета. Входные двери также украшались резьбой или оковывались железными полосами. И в домах, и в подсобных строениях на дверях всегда ставили замки из дерева или железа. Скандинавскими законами особо предусматривалось тяжелое наказание за взлом чужой собственности. Человек же, хранящий ключи, а чаще всего это была хозяйка усадьбы, пользовался особым уважением домочадцев.

Внутри в домах было темно, поскольку архитектура предусматривала только небольшие слуховые окна в верхней части стен, которые часто закрывали — тепло тщательно сохраняли в доме. Свет давали масляные лампы.

По длинным стенам дома из угла в угол шел ряд лавок, называвшихся длинными. Лавка у южной стены считалась главной и называлась почетной; в средине ее находились высокие кресла хозяина. Лавка с другой стороны, шедшая по северной стене, называлась низшей, или северной. В середине ее также было высокое кресло, которое называлось противоположное место-. оно располагалось напротив хозяйского, было почетнейшим и предназначалось для самого знатного или уважаемого гостя. И хозяйское, и почетное сиденья были несколько выше лавок и с обеих сторон отделялись от них спинками и двумя большими столбами — кресловыми столбами, — считавшимися святыней дома. Норманны верили, что в этих столбах обитают духи, которые охраняют покой в доме. При переселении в Исландию и другие места язычники брали с собой эти священные столбы и при приближении к острову бросали их в море. Куда приплывали эти столбы — там и высаживались на берег переселенцы.

Лавки ладили широкими, так что можно было положить на сиденье за собой меч и щит. Люди сидели на таких своеобразных нарах-лавках на корточках или поджав ноги.

Перед лавками стояли столы. Но за лавками помещались еще и кровати со ступеньками. В богатых домах эти кровати устраивались в глубине комнаты и могли затворяться дверями, словно шкафы. Это были своего рода альковы. В них спали гости.

Во многих домах вместо западных дверей устраивали особенную лавку, за которой располагалась супружеская постель хозяина и хозяйки. Она называлась закрытой кроватью, потому что располагалась в алькове и закрывалась. Лавка перед закрытой кроватью называлась поперечной. На ней также находилось почетное место. По обе стороны от лавки ставили небольшие чуланы для хранения еды.

По всему периметру дома шли полки, на которых расставлялась посуда. В обычные дни на стенах висели лишь щиты и оружие, а на пирах стены украшали коврами и шкурами. В некоторых областях Швеции до позднейшего времени у крестьян сохранился старинный обычай завешивать, а не оклеивать, стены комнат обоями в большие праздники, особенно в Рождество. Шведский историк Вестердаль в своем описании обычаев шведских крестьян сообщает следующее: «В сумерки Рождественского сочельника хозяйка с дочерью или работницей обвешивают переднюю стену перед столом, а также и другую, длинной разрисованной тканью, изображающей Рождество Спасителя, трех волхвов, брак в Кане Галилейской или что-нибудь в этом роде».

Саги и песни рассказывают о пуховых постелях и кроватях, которые завешивались тонкими занавесами, покрывались дорогим бельем и светло-синими, искусно вытканными одеялами.

Из мебели в домах, как мы уже говорили, находились два высоких сиденья — хозяина и гостя — и отдельно стоящие вдоль стен сундуки и лари с имуществом. Сундуки запирались на висячие замки.

В крыше имелось отверстие для выхода дыма, а под стрехой часто прорубались небольшие бойницы для света. Отверстия в стенах и потолке могли закрываться затворками из прозрачной кожи.

Кроме голой земли другого пола не знали, и этот пол устилался соломой.

Помимо главного дома в усадьбе имелись и хозяйственные строения, где хранились съестные припасы и нужные в хозяйстве вещи и инвентарь. В Норвегии такие постройки называются в наши дни stabur — избушки на столбах. Они предназначены для хранения припасов. В некоторых местах Швеции и Норвегии их называют столбовыми избами.

Можно было увидеть в норманнской усадьбе и двухэтажные хозяйственные постройки: нижний этаж служил кладовой для разной провизии, в верхнем же, куда поднимались по лестнице, стены были увешаны платьем, вдоль стен также стояли сундуки с платьем, гобеленами, одеялами и другими вещами. Эта верхняя комната считалась второй по значимости в усадьбе после залы длинного дома. В ней спали молодые в первую брачную ночь, там же ночевали иноземцы, там хранились лучшие вещи.

Короли, ярлы и лагманы имели еще особое строение для бесед, где совещались со своими людьми и гостями, желавшими поговорить с ними о каких-нибудь важных делах.

Такие залы, как, впрочем, и залы в больших усадьбах, а также столбы высоких сидений, как говорят саги, часто были украшены резьбой необыкновенного мастерства и красоты. Олав сын Хаскульда, за страсть к щегольству прозванный Павлином, построил у себя в усадьбе в Исландии в X веке такие огромные палаты для гостей, каких не видали прежде: все стены и потолок были украшены резьбой, изображавшей сцены из северной мифологии. «Резьба эта, — говорит «Сага о людях из Лаксдаля», — была так искусна, что, по общему мнению, нельзя бы было так хорошо убрать комнату гобеленами».

Один исландский скальд, Ульв Уггасон, воспел эту резьбу. Его песнь называлась «Husdrdpa» — «Песнь о палатах», или «Домовая драпа». До нас дошло несколько отрывков из нее, из которых видно, что одна часть резьбы была посвящена похоронам Бальдра и шествию богов к его костру; другая — борьбе Тора со змеем Ёрмунгандом и исполином Имиром; третья — бою Хеймдалля и Локи за ожерелье Брисингов.

По свидетельству Арнгрима Йонссона, исландского ученого XVI века, в его время можно было еще видеть резьбу по дереву Торда Греде, великого художника X столетия: она украшала балки и стены его дома. Легенды о мастерских произведениях этого человека еще в XVIII столетии ходили по Исландии: на балках различных старинных спален находили ровные и широкие следы его резца. Рассказывали, в одном из домов он вырезал на балке самого себя верхом на лошади.

Другой исландец, Торкель Хаук, велел у себя над постелью и креслами вырезать свои подвиги в чужих краях, битвы с драконами и викингами.

Есть много других указаний в сагах, что в древности было принято украшать резьбой стены домов, ножки скамеек и столбики кроватей: на них вырезались боги, герои и мифологические сюжеты.

Из саг также можно понять, что в усадьбах богатых людей строили отдельно стоящие кухни. Впрочем, слово «кухня» употреблялось вообще для обозначения строений с очагом или для таких, которые были одновременно и кухней, и столовой.

Кроме этих и других строений: кухни, пивоварни, пекарни, дворовой для рабов и разных служб, конюшен для лошадей, скотного двора, хлебных амбаров, саги часто упоминают о земляном доме, тайном подземном жилье, связанном подземными ходами, с одной стороны, с главным домом, с другой — с ближним лесом или берегом реки. В этом подземном жилье прятали драгоценности, спасались и сами в случае нужды или укрывали своих друзей. Ученые предполагают, что именно в таком подземном убежище спряталась королева Астрид, мать Олава Тюггвасона, когда, скрываясь от королевы 1уннхильд, пришла к отцу своему Эйрику в Опрастадир.

Для женщин в усадьбе строили особый дом, где хозяйка с дочерьми и прислугой занимались работой. Однако очень часто ткацкий стан стоял в главном доме.

Женщины ткали сукно и гобелены, а также занимались вышивкой.

Знатные северянки были очень искусны в деле вышивания. Даже в мифах и преданиях часто описывается, как их героини сидят и вышивают по сукну золотом славные деяния своих мужей и братьев.

Брюнхильд вышивала по сукну золотом славные дела Сигурда: убийство Фафнира, похищение клада и смерть Регина. С ней соперничала в рукоделии дочь короля Гьюки, прекрасная Гудрун. Вместе с Торой дочерью Хакона она ткала ковры, на которых были изображены подвиги и игры героев, вышивала по ткани корабли Сигмунда в минуту их отплытия от берега, Сигара и Сиггейра в южном краю. Она сама говорит о том в песне Эдды:

Пять дней я спускалась по горным склонам, пока не увидела Хальва палаты.

Прожила я у Торы семь полугодий, у дочери Хакона в датской земле.

Шитьем золотым меня забавляла, вышивая палаты и витязей датских.

Вышили с ней мы конунгов подвиги, были на тканях воины князя,

щиты червленые, гуннов воители с мечами и в шлемах княжья дружина;

по морю струги Сигмунда плыли — драконьи морды и штевни резные;

вышили мы, как бились на юге Сигар и Сиггейр на острове Фьоне.^[34]

В древних сагах также иногда упоминаются гобелены, привозимые викингами и купцами из чужих краев. Таким образом, понятно, что среди ковров, украшавших стены храмов и жилищ норманнов, были и «иностранные».

Но в Скандинавии хватало и своих рукодельниц. Три дочери Рагнара Лодброга вышили славное знамя, потерянное норманнами в великом походе в Англию во второй половине IX века.

Такое же знамя очень искусной работы получил от матери Сигурд, ярл Оркнейских островов; на нем был вышит ворон, распускавший крылья для полета, когда знамя надувалось ветром. По словам матери Сигурда, она употребила все свое искусство на эту работу. Как свидетельствует сага, когда предстоящая битва должна была закончиться победой, стяг развевался, хотя бы и не было ветра, а вот когда дружине грозило поражение, то, несмотря на сильный ветер, полотнище даже не шевелилось.

Итак, гобелены украшали комнаты во время торжественных собраний. На таких пирах столы покрывались сукном, на которое ставились тарелки и блюда. У простых людей кушанья клались перед гостями прямо на стол.

Свежая и сушеная рыба, жареное, вареное и вяленое мясо занимали главное место в обеде скандинавов. Конина и ветчина принадлежали к числу лакомств.

Молоко, свежее и кислое, служило обыкновенным питьем, но особенно любимым напитком было пиво. Из молока умели приготовлять сыр и масло.

Пшеницу возили в житницы и там обмолачивали, потом мололи муку (исключительное занятие служанок) и сушили проращенное зерно для солода. Из муки варили кашу и пекли хлебы, из солода приготовляли пиво и, с прибавкой сотов, делали мед, пенный напиток, пользовавшийся особенным уважением на пирах. Упоминается в сагах род меда, приправленного разными травами: он так и назывался травный мед, был очень хмелен и крепок В числе товаров, привозимых на Север, хотя и встречается иногда вино и из жизнеописания святого Ансгария видно, что оно имелось в Бирке, однако ж его употребление было ограниченным.

Овощи в те времена еще не выращивали, и лишь в конце эпохи викингов стали употреблять в еду капусту. В шведских законах даже была особая статья, устанавливавшая штраф вору капусты с огорода или из дома.

Обедали и ужинали скандинавы в полдень и вечером. Опаздывать или вообще не приходить к общей трапезе считалось большим проступком. В одной из саг убийце родственника хозяина дома говорят: «Сейчас же уходи из нашего дома. На тебе две вины: одна — убийство, а другая — опоздание к обеду; ты никогда не приходил к столу вместе с другими».

За обедом пили мало, за ужином — неумеренно.

Готовили еду на открытом огне над очагом либо в закрытых печах. Из саг известно, что в земле выкапывали яму и выкладывали ее стены досками или камнями и закладывали туда мясо или рыбу. Затем раскаляли на огне большие камни и бросали их на мясо, а саму яму при этом накрывали досками и присыпали землей, чтобы дольше сохранялось тепло.

Женщины и мужчины ели за разными столами, за исключением свадеб.

Руки скандинавы мыли до и после еды — ведь ели они пальцами. Вилки в те времена были еще неизвестны, лишь жареное мясо накалывалось неким приспособлением, наподобие современного шампура, а суп ели ложками из дерева или кости.

В английских хрониках встречаются сообщения о том, что викинги были необыкновенно чистоплотными людьми и любили часто мыться. И это действительно так. В скандинавской усадьбе обязательно была баня, в которой по субботам мылись. В скандинавских языках само слово «суббота» означает «банный день».

Английский хронист пишет о том, что викинги пользовались успехом у дам, так как мылись по субботам, содержали в чистоте и порядке волосы и были нарядно одеты. Особенное внимание дам к скандинавам неизменно вызывало зависть и раздражение у англов, что, впрочем, неудивительно.

Тем не менее встречаются и исторические свидетельства противоположного свойства — так, араб Ибн Фадлан описал, как при встрече с викингами видел, что моются (умываются) они целой дружиной в одной лохани, которую подносит девушка-рабыня. История Средних веков полна противоречий, и ученым остается лишь внимательно относиться к разным свидетельствам и документам и тщательно собирать их.

Отхожие места строились во дворе позади главного дома по нескольку «сидений» в ряд. Сиденье, вырезанное из куска дерева, клали на землю или ведро. На хуторах, расположенных у моря, отхожие места ставили поближе к воде.

Строились в усадьбах и землянки — углубленные в грунт куполообразные сооружения, сложенные из земли и дерна. Надо особо оговорить, что землянки считаются обычным типом строений для большинства районов Скандинавии и существовали от 400 года и до самого конца эпохи викингов.

Землянки отличались большими размерами, и крыши их обычно подпирались двумя столбами. Такие земляные дома легко было строить, зимой они сохраняли тепло, а летом — прохладу.

На местах больших тингов, кроме землянок, строились так называемые шатры — небольшие домики для ночлега на все время праздников, тингов и ярмарок. Так, по крайней мере, было в Исландии, а вероятно и в Швеции, особенно во время Упсальского тинга. Об исландских шатрах известно, что некоторые из них, прежде всего принадлежавшие знатным и богатым людям, были велики и просторны. Поэтому тинг походил на небольшой городок.

В усадьбах много трудились. В сагах часто рассказывается, что все работы по хозяйству распределялись между живущими на хуторе людьми: домочадцами, рабами и вольноотпущенниками. Одни работали в поле или в лесу, другие ловили рыбу, третьи занимались другими работами. Дети вождей и других значительных людей, когда находились дома, также принимали участие в домашних работах. Сыновья Ингемунда Тор-стейнсона разделяли между собой работы так, что четверо из них ловили рыбу, а пятый занимался другим делом, потому что «в то время было в обыкновении, — прибавляет сага, — чтобы дети знатных отцов всегда были заняты чем-нибудь», гудмунд Сильный в Исландии находил приятным для себя принимать сыновей знатных лиц и держать их некоторое время на своем дворе; с ними обходились хорошо, за столом сажали их возле хозяина; но они должны были выполнять все работы, встречавшиеся во дворе.

К числу таких занятий принадлежало кузнечное и плотницкое дело, также столярное и другие, необходимые для ведения хозяйства. Древние скандинавы были не только земледельцами и воинами, но они знали всякое мастерство и разные работы. Храфн Свенбьёрнсон, который в Исландии считался вторым Вёлундом, также слыл прекрасным скальдом и хорошим лекарем, отлично знал законы и умел произносить речи. Конунг Олав Толстый (Святой) также был очень искусен в кузнечном деле, а помимо него, и в плотницком. Сверх того, он хорошо мог оценить как свою работу, так и чужую, и тотчас замечал недостатки, что очень ценили его друзья.