2015-08-12
241Благородная медь фанфар, неистовый гром циклопических литавр и стройное многоголосие хора возвестили о благополучном прибытии флотилии Гормахиса в порт столицы Антаритского королевства.
Древние крепостные стены, возвышающиеся над портом, были украшены десятками щитов и знамён. Тематика их была разнообразна: ягнёнок, насилующий льва; ребёнок, розгами избивающий лебедя; змея, целующая ключи и голая задница в серебряной короне.
Падал липкий, противный снег.
Дул отвратительный, резкий ветер.
На палубе флагмана, под величественным балдахином, установили роскошный, литой из чистого золота, трон для визиря и три трона попроще, из платины -для его спутников.
Все четверо, с ног до головы завернувшись в тёплые шкуры леопарда, всё равно дрожали от холода.
Кальян Крысака на морозе отказывался работать.
Имхотеп рискнул жрать горячие сладкие пончики, но неуправляемыми, трясущимися от холода зубами чуть не откусил себе язык.
Гормахис сильно пожалел, что не снял хотя бы половину драгоценностей -они стали ледяными, как вершина Кайласы, и никакого морального удовольствия не приносили. В свой первый визит он встречался с королевой в районе совместной границы их государств, где климат был намного мягче.
Но тут стоял такой дубняк, что некоторые птицы замерзали на лету, и, словно отточенные ножи, падая, пробивали лёд.
Бертрери первый раз в жизни пришлось надеть платье, не выпячивающее её прелестей, а их греющее. Единственным утешением ей послужило то, что:
- Боги мои!!! У тебя, оказывается, такие огромные, такие чудесные, завораживающие глаза!
Это обалдело воскликнул пораженный Имхотеп, не отыскав похотливым взглядом привычно царящих над его сластолюбием упругих грудей, стройных ног и пьянящей сознание кормы красотки – жрицы.
- Глаза закрой, может, он ещё и рассмотрит твой интеллект!!! А там, поди, и нежную, ранимую, чистую душу! –посоветовал Неотразимой визирь.
На пристани, оцепив высокую трибуну, с которой королева намеревалась обратиться с речью к гостям и согражданам, красовались статные королевские гвардейцы- в тяжелых железных блестящих доспехах, светло-голубых бархатных плащах, с длинными треугольными щитами, которые пестрели неуёмной геральдической фантазией гербов и доходящей до бессмыслия лаконичностью девизов.
Весь город вышел встретить именитых посетителей: в Антарите, как и в других языческих государствах континента, было навалом, взахлёб и через край поклонников Гормахиса -его творчества, его политики, его неописуемого величия и расписного великолепия.
Снова проснулись фанфары.
В окружении свиты, явилась королева, в длинной горностаевой мантии с капюшоном, поверх которого торчала золотая зубчатая корона, со скипетром в правой и непонятного рода круглым предметом в левой.
- Что это у неё? -спросил визиря долговязый.
- А…. Это, Имхотеп, у них в число королевских регалий входит с того далекого и невежественного времени, когда люди думали, что земля- круглая, а Антаритское королевство считало, что вся земля находится под властью их королей…варварские времена, темные, далекие, как для нас теперь -свет и тепло родного края…
- Я бесконечно рада приветствовать на нашей благословенной земле… - взойдя на трибуну, начала Нарциссина. -…столь любимого мною и моим народом его Высочество Гормахиса, отважного бойца с лжеучением Эхнатона, замечательного писателя и, без сомнения, самого выдающегося религиозного и политического деятеля нашего времени! Не побоюсь сказать, что он -историческая личность, чьи славные деяния в искусстве и философии навсегда изменили лицо мира и ход человеческой истории...
- Имхотеп, твою мать, ты можешь сморкаться тихо??? Я половину слов разобрать не могу!!!-злился визирь.
- Ой, ну конечно, мне не пристало прерывать поток официоза в твою честь! Я же не «историческая личность, изменяющая лицо мира»!-съязвил он.
- Ты обыкновенная ошибка природы!!! – громоподобным шёпотом осадил его Гормахис. -Заткнись и дай послушать: бедная женщина убивается на морозе, а он тут демагогию разводит!!!
- Тиран! -обиделся министр.
В ответ визирь больно пихнул его жезлом.
-…Грядущие поколения с трепетом и восторгом будут вспоминать о том, что в священной войне и в не менее священном мире Антарита и Нутжерт явили собой показательный пример сосуществования государств, дружбы народов и величия политических идеалов…-продолжала петь Нарциссина.
Неожиданно Имхотеп вновь стал жертвой жезла.
- За что, деспот? -справедливо возмутился он.
- Да так, понравилось…- был ответ.
- Это не обычный государственный визит-это знакомство цивилизаций, продолжение близкой дружбы и фундамент для будущих совместных великих дел на благо не только наших стран -но и всей Атлантиды! Соблаговолите принять военный парад в вашу честь! -завершила королева и сошла с трибуны.
Вельможи в ужасе переглянулись.
- Парад? В такую стужу? Но его нет в программе на сегодня! Он завтра! -ткнул перстом в программку Жираф. -Они нас заморозят!
- Это точно! –возмущенно курил Шанкар.
- Привыкайте -невозмутимо изрек Гормахис. - Она же музыкантша и певица!!!
- Но это сумасшествие какое-то! И при чем тут музыка? -расстроилась Бертрери.
Визирь помотал головой:
- Нет, Неотразимая, это - не сумасшествие. Это-импровизация!!!
* * *
Сет запряг в золотую колесницу двух грифонов.
Указал место Менкауре пассажирское место, и волшебная колесница взмыла в бескрайние просторы трансцендентных небес.
- Хатор рассказала, почему привела тебя ко мне?
- Ну, немного…Что надо найти способ уничтожить Эхнатона, а у меня опыт и всё такое…
- А, значит, нет…Что ж, тогда слушай…Ты, несомненно, профессионал своего дела, у тебя, как утверждают, даже в моей кровати есть своя агентура…
- Это правда! -гордо улыбнулся он.
- Прибить бы тебя за такую правду…Это ж надо: следить за богом, в которого не веришь! Но..Короче, Эхнатон Эхнатоном, но на самом деле, есть у меня одно для тебя задание. Более важное, чем очередное покушение на умственно неполноценного пророка.
- А разве борьба с монотеистом для сонма языческих богов - не самое важное занятие?
- Мы бессмертны, а он -нет! И не такое топилось в болоте забвения! А у нас, у богов, и без него проблем хватает! Во всяком случае, у меня. Расскажу я тебе одну историю, трехтысячелетней давности…
* * *
-Согрей меня, моё величье,
В стране метелей, снега, льда…
-рождалась в остывающем мозге Гормахиса лирика. -Черт, от эпиграммы до эпитафии -один шаг!!!
И зябко кутался в шкуры леопарда.
Остальные великомученики из Нутжерта стоически принимали Антаритский парад, тихо переругиваясь между собою -но с неизменно благостными лицами.
Впрочем, изменить выражения лиц они уже были и не в состоянии -улыбки намертво замерзли.
Что бы не заледенеть вусмерть, они пили шестую амфору горячего вина.
Визирь -двенадцатую.
- Разделаюсь с Искреблой -объявлю войну Антарите…-ненавидя индивидуально каждого солдата, браво шагающего в широкой шеренге, пробормотал Гормахис. -Вина!!!
- Кажется, заканчивается. -подавая ему горячее вино, сказала Неотразимая.
- Вино или парад? -уточнил он.
- Пока что вино, но надеюсь на синхронность…
Визирь скептически помотал головой:
- У меня какие-то странные предчувствия…нехорошие…
Что ж, интуиция его не подвела.
Ибо королева, вновь взойдя на трибуну, обратилась к нему:
- Вам, о Божественный, как самому дорогому гостю, мы приготовили подарок -вот эту колесницу!
Из-за угла показалась чудовищных размеров золотая колесница, которую влекли…мамонты.
- Ом Джагонаттха намаха! -Шанкар сочувственно положил руку на плечо визиря.
- Убейте меня, кто-нибудь! -страдальчески простонал тот.- Где Хризоанус?
Бертрери от жалости едва ему не отдалась.
Имхотеп понимающе протянул ему заледеневший пончик.
-…Взойдите, Ваше Высочество, и сподобьте жителей любящего вас города лицезреть вас, освятите главную улицу города торжественным проездом под тремястами возведённых в вашу честь триумфальными арками, возвещающими небу и земле о…
Не дослушав болтовню королевы, Гормахис обреченно слез с тёплого трона и поплелся к колеснице, что остановилась рядом с трапом его корабля.
- Захотевший стать солнцем -обязан гореть! -вдогонку съязвил Имхотеп.
- Захотевший стать солнцем -сгорит!!!-огрызнулся иерофант, громко крикнул:
- АСТ ХАТОР НУТЖЕРТ!!!-и, разбежавшись по палубе, при помощи жезла, одним высоким и длинным прыжком, минуя трап, оказался в колеснице.
Толпа взревела от восторга.
Махаут также вдохновенно рукоплескал.
- Трогай уже. -всё с той же улыбкой, но голосом голодного каннибала произнес Гормахис.
- Повинуюсь…-и колесница сдвинулась.
- А их нельзя пустить галопом?
* * *
Давно, очень давно это было.
В те блаженные дни, когда боги и люди жили на земле вместе.
Как-то раз, Повелитель пустыни Сет возвращаясь домой с ночной охоты на гиппопотамов, охоты неудачной, ночи -холодной и влажной, сокрушался о своём невезении:
- Бессмертные они, эти твари, что ли? Четырнадцать гарпунов сломал…
Могучий бог был так расстроен, что принялся вспоминать всю свою долгую жизнь, обнаруживая в ней не столько много тысячелетий, сколько, одну за другой, череду из обломов. Вязкое прозябание в глубокой и полной выше края бездне невезения.
И постоянные, на всех его путях, непроходимые, порою заслоняющие солнце, безжалостные горы огорчений.
Сначала, ещё до рождения, в чреве матери Нут, богини неба, он пылко и чисто полюбил свою сестру Изиду, но та, несмотря на то, как чудесно сияли его влюбленные красные глазки в тьме утробы, полюбила не его, а его брата Озириса.
К слову сказать, они умудрились там пожениться и оформили брачный контракт…
Дальше -хуже: Озирис родился первым, и, таким образом, стал наследником престола своего отца Геба, бога земли, а Сету, за неимением второго трона, в качестве утешения отдали в полное владение бескрайнюю пустыню –царствовать над долинами скорпионов, обителями змей и коллекцией миражей в придачу.
Довершилось всё совсем уж горестно: согласно традиции божественной династии потомков Ра, Сета женили на его сестре Нефтиде, которая, хотя и была близнецом прекрасной Изиды, и были они похожи, как две капли молока кормилицы, именно по причине схожести постоянно напоминала Сету о безответной любви, навсегда разбившей его сердце…
Неудачная и вечно о себе напоминающая любовь, пустынное и безрадостное царство, прелестная жена –такая же, да не та… Вот как тут не стать богом разрушения?
Властелином Землетрясений? Господином Урагана?
Сет, кляня всё на свете, медленно топал домой.
Огромная, тяжелая луна озаряет спящую пустыню. Гиены бродят.
Львицы выслеживают добычу. Приведения и духи глухими стонами оглашают окрестности.
Бастует профсоюз демонов - требует медицинской страховки.
А, вот и его обитель -Песчаный Дворец- виднеется вдали.
У высоких ворот дворца, в маленьком храме, горит одинокий огонек, издалека слышны церемониальные благовония -там, среди царствующей ночи, кто -то молится.
-Опять какой -ни -будь разбойник просит благословения на грабёж! -проскрипел Сет. -Они с чего-то решили, что если я -бог разрушений, то у меня нет моральных принципов! Пойду - ка, проучу его хорошенько…Из грабителя сделаю поэта-всю жизнь нищенствовать будет!!!
Но, подходя к храму, Сет вдруг услышал мелодичное женское пение:
- Нет никого, кто сравнится с тобою,
Доблестный воин священной ладьи!
Солнце, бесстрашно хранящий рукою!
Глас твой могучий смиряет сурово
Змия Апофиса темную власть!
Вот мой поклон тебе, снова и снова!
Бог с интересом заглянул внутрь храма: преклонив правое колено перед его статуей, там пела девушка, аккомпанируя себе на арфе:
- Демонов поступь твоя ужасает,
Меткий гарпун твой, из молний отлит,
Промаха, в битве за Солнце, не знает!
- Здравствуй, красавица! -дождавшись конца песни, проскрипел Сет. -Ты радуешь душу твоего бога! Давно я не слышал такого чудесного гимна, исполненного столь искусно и голосом, и игрою на арфе! Сам Ихи, бог музыки, не смог бы лучше!
- Прими тысячи моих поклонов, Повелитель! - не смея взглянуть на него, радостно произнесла она. -Прими все биения моего сердца…
- Мне бы лучше один глоток воды…-смутился он.
Девушка расторопно подбежала к каменному сосуду с водой, налила большую хрустальную чашу и подала ему. Правда, как-то странно она двигалась -видимо, боясь пролить святую воду, шла осторожными шагами и такими же осторожными движениями подала чашу.
- Прими тысячи моих благословений! -благодарно кивнул он, напившись и отдавая чашу.- Кто ты?
- Я одна из твоих служанок, Господи!
- Как тебя зовут?
- Анхесута!
- И ты не боишься? Одна, ночью, на краю пустыни, в полузаброшенном храме?
- Чего должна бояться служанка бога, мощи которого боится вся вселенная? Боевой крик которого обращает в бегство целые армии демонов? Оружие которого способно лишить жизни саму Смерть, и властно очертить границы для Вечности?
Сет весьма удивился: вчера он слышал от своего верховного жреца примерно то же самое, но в устах Анхесуты это звучало как-то иначе: либо из-за красоты девушки, либо из-за искренности сказанного…
- И, все же, что привело тебя сюда? -спросил он.- Ведь если ты служанка, то наверняка трудилась весь день, ведь все слуги вторую неделю выметают песок от последнего хамсина, что я по ошибке наслал не на плодородные долины дикарей, а на собственный дворец -что б я ещё хоть раз с Хатор спорил, кто больше выпьет…Что заставило тебя бодрствовать ночью?
- Моё сердце взывало к моему богу! -сказала Анхесута. -Разве не пристало поклонятся тебе, столь великому и могущественному? Ты, повелитель, словно удивлён тем, что какая-то служанка молилась тебе…
- Хм, честно говоря, мне так давно не молились нормальные люди…Знаешь, взывают одни воры, убийцы, грабители и черные маги -а я всю эту братию на дух не переношу! Вот я и отвык отвечать молящимся…-Сету было крайне стыдно. -Нет, жрецы мои тоже мне молятся, но, по правде сказать, они делают это на языке, который древнее, чем вся нынешняя божественная династия, я на нем ни слова не понимаю!
- А почему они на нем молятся?
- Суховей его знает!!! Утверждают, что таковы традиции! Или, может быть, пользуясь тем, что я их не понимаю, воссылают мне ругательства и проклятия за то, что родились в касте жрецов бога пустыни, а не бога виноделия!!!
Анхесута рассмеялась.
Сет это оценил.
- Но, ты молилась…Чего ты хотела?
- В смысле? -прищурила она глаза.
- Ну…Победить в одиночку целую армию, натравить орды саранчи на сады и поля противника, наслать безумие на какой -ни -будь город, затопить остров…Я многое могу! Могу на несколько минут сделать тебя бессмертной…
- Да нет, я всего лишь пела тебе гимн…Разве поклонение богу -это обязательно из страха или корысти? Разве нельзя просто радоваться тому, что он есть? Разве славословя Солнце, мы что-то от него хотим? Оно и так нам всё даёт… Так и ты…
- Я не Солнце! Я -повелитель ураганов, землетрясений и войн!!!
- Так это же восхитительно!
- Люди не любят ураганов…-усмехнулся бог. -В лучшем случае жалуются, что от них дюже пыльно…
- Они не видят их красоты, не имеют представления об их ценности…
- Ценности? Ураганов?
- Да! Ведь ураганы в мгновения сметают с лица земли порок, преступление и все те царства лжи и насилия, что построены человеком для угнетения себе подобных! Не так сильно нищий боится смерти, как богатый страшится нищеты!
- Ужасаются землетрясений…-протянул он. -Во всяком случае, дарами их не считают…
- А землю, пользуясь её беззащитностью оскверняют кровью из-за блестящих камней и металлов, захламляют её горами мусора и нечистот, вырубают леса, загрязняют реки…
- Страшатся войн и разрушений!!!
- А сами придумали столько видов оружия, каждодневно изощряются в искусстве убивать, и создали такое количество пыток, лицемеры! И воздвигают памятники в честь ученых, создающих всё более и более смертоносное оружие, а уж того, кто изобретёт оружие, способное в одночасье уничтожить весь мир, провозгласят богом вместо тебя! И станут поклоняться ему, со скоростью света сочиняя молитвы и богослужебные тексты!
Сет был поражен наповал.
- Ты умна столь же, как и красива, Анхесута! -в восторге воскликнул он.- Все мои жрецы не стоят тебя одной! Всех выгоню, ближайшим сезонным торнадо! А ты, мудрая девушка…Ты более не будешь служанкой! Хочешь, будешь моею названой дочерью? Или сестрой? Ни к чему такой умнице копаться в песке и пыли! Разве только в песке золота и бриллиантовой пыли!
- Нет! -испугалась она. -Не лишай меня радости служить тебе! Дочь или сестра любят брата по природе, жена -соблюдая клятву, жрица -в силу своего призвания! А для усталой служанки любовь к своему повелителю -неиссякаемый источник силы и радости! Если хочешь меня отблагодарить, то…
- Да?
- Приходи ко мне иногда, когда я буду молиться тебе!…Хоть на краткий миг…А молюсь я тебе здесь каждую ночь…Придя, никогда не ошибёшься…
- Ну, как знаешь..-вздохнул он. -Если таково твое желание…Будь благословенна! Я редко сплю ночами- значит, ты часто будешь видеть меня….
И пошел в свои покои.
Принял омовение, поклонившись Солнцу, в это время умирающему и возрождающемуся в царстве Дуата, в таинственной пещере бога Сокара. Поплелся в спальню.
Прилег на ложе, стараясь не разбудить мирно спящую супругу.
И долго смотрел на изящные, но почти всегда или закрытые, или холодные глаза Нефтиды, слушал бесстрастное биение её ледяного сердца, ее слабое, как у остывающего покойника, чуть слышное дыхание -и его мощный, всё сжигающий взор, огнём, а не кровью напоенное сердце и могучее, пламенное дыхание, пред которым трепещут пирамиды -ничего не находили в ней.
Но когда вспомнил Анхесуту -то холодный пот прошиб его чело:
- Клянусь землетрясением! -прошептал он. - Она краше самой Изиды! А мудростью не уступит и Тоту! Завтра же приду к ней -ибо сердце моё полно ею, и цвет груди её манит дух и плоть мои! Аромат дыхания её дурманит разум мой! Руки мои мечтают заключить её в объятия и жар чресл моих стремится к тайне лона её! Аж мозги кипят!
Весь день он, послав подальше все текущие дела, шлялся по дворцу.
Томились от безделья вулканы. Грустно вздыхали сейсмоопасные зоны…
Словом, Смерть от скуки едва не повесилась.
Но, едва царственное солнце закатилось за горизонт, Сет облачился в лучшие одежды и, прихватив для Анхесуты подарок-пектораль в виде крылатого скарабея- едва ли не бегом устремился в храм.
Однако, пришел, вероятно, рано…
В нетерпении решил занять время молитвой самому себе.
Но, вот, вот она заходит в храм…Дивноголосая красавица…
- Здравствуй, Анхесута! –приветствовал её бог.
- Это ты, Господи? -обрадовалась она. -Все хвалы мира тебе!
Преклонила колено, и он коснулся благословляющим жестом её чела:
- Как и обещал, я здесь! Что-то не спится…
- Я так рада тебе, мой возлюбленный владыка! Прости, Ты пришел раньше, чем я начала молитву…Я по пути споткнулась, и несколько..эээ…Задержалась… Позволь, я зажгу пред тобою куфи…
Она направилась к курительнице, действительно, слегка прихрамывая, но неловко оступилась, и не поспеши к ней и не поймай её в свои объятья Сет, упала бы в горячие угли.
Вся внутренность бога взволновалась, огонь страсти лизнул жаром душу -от блаженного прикосновения к её нежному, стройному, юному, одетому в полупрозрачный тонкий синий шелк, телу Сет сам едва не грохнулся на пол.
- Осторожней! –заботливо сказал он. -Вероятно, я в твоих глазах затмеваю весь мир? Или мрак моего храма светлее солнца? Или и то, и другое? Это, конечно, очень лестно, но…
Великий бог тепло взглянул ей в глаза.
И осёкся.
Сет понял, почему в прошлый раз, когда Анхесута подавала ему воду, она двигалась механически точно, но не совсем естественно, угловато, стало ясно, почему так сильно щурила глаза, почему она споткнулась по пути в храм, почему, словно…
- О, Амон Непостижимый! Ты…так ты… слепая? -прошептал он.
- Да, мой бог…-вздохнула она. - С рожденья.
- Значит, ты меня не видишь? -Огнегривый поморщился: из его грозных очей, вместо молний и громов, брызнули слёзы.
- Разве взор глаз сильнее, чем взор сердца? Я вижу тебя лучше, чем ты -меня… Но…позволь, всё же, возжечь благовония и спеть гимн…
- Да, да…как ты пожелаешь, Анхесута. Нет, погоди: я сам зажгу куфи, на тебе арфу -садись и пой!
Осторожно отпустил её…
- Нет, не надо становиться на колени! - и усадил её на ступени святилища.
-Лоно пустыни горело
Страстью к объятьям хамсина
Молвит пустыня несмело:
-Взвей из песка покрывало,
Ляг на горячие камни
Ласки мне солнечной мало!
Властно возьми меня, милый,
Пусть все оазисы сохнут
В ласке твоей, о любимый!
Грустно хамсин отвечает:
-Я тебя жажду, пустыня
Бог мой меня не пускает!
Время посева настало,
Время для жатвы далёко-
Не шелохну покрывало!
Но за весной и дождями
Встретимся в страстном объятьи
Жаркими, знойными днями!
Она пела, а грозный бог едва не умирал от сострадания…
На прощанье он подарил ей кулон, сам завязав украшение на её шее и поцеловал в затылок…
Она благодарно упала головою ему на плечо…
Покинув её, Сет, удрученный и мрачный, бесцельно бродил по бесконечным лабиринтам Песчаного Дворца:
- Анхесута! Любимая моя! Если б я мог, то отдал бы тебе свои собственные глаза! -в изнеможении от нежности и горя, произнес он. -Так, надо что-то выпить…
Взял в собутыльники Землетрясение -в результате чего на следующее утро исчезли со страниц истории несколько весьма развитых цивилизаций.
Сет стал навещать девушку почти каждую ночь: слушал её чудное пение, в беседах рассказывал о непростой, но довольно насыщенной и подчас забавной жизни господина всяких демонов, стихийных бедствий, цареубийц и тиранов, пиратов и контрабандистов, шулеров и,- как не странно в этом списке!- отшельников-аскетов.
Как-то незаметно они свыклись общаться настолько близко, что Анхесута обычно сидела на коленях великого бога, а он…он любил рассказывать ей весёлые истории:
-Мудрец убивался под натиском дури:
Он клял всемогущего, зол оттого
Что ныла спина от предвестия бури;
Он клял свою старость и вымя супруги,
Детей непутёвых, карьеры закат
И то, что покинули лживые други;
Он жизнь ненавидел и мир этот странный,
И смерти боялся, и жить продолжать,
И страшно зудели в душе его раны.
-О, как убежать от страданий, владыка?-
Взывал он к Амону, что Тайной закрыт-
Не ведает даже Маат его лика!
Амона достали слова и стенанья,
Явился он в ветхой хибаре глупца
И дал ему быстро рецепт от страданья:
-Когда же ты вспомнишь, что ТЫ - это Я?
И вот, наслаждаясь как-то ночным разговором с девушкой, да за амфорой старого дорогого вина, Господин Красных Земель шумно вздохнул:
- Да, есть тайны, которые способен благословить разве только мрак…
- Что ты имеешь в виду, повелитель?
- Мне стыдно перед тобою, Анхесута! Я должен признаться, что вожделею тебя…ты вот так легко и беззаботно обнимаешь меня, а у меня тут между ног…
- Огнегривый! -улыбнулась девушка, нежась в его объятьях.- А с чего ты решил, что я тебя не вожделею? У меня тоже между ног не покойница…
- Да?!!!
- Видимо, глаза есть не только у сердца…-смущенно констатировала девушка.
Она сильнее прижалась к нему, он через шелк почувствовал её упругую грудь:
- И на ощупь ты такой приятный, твои мускулы -словно живой камень, пахнешь раскаленной пустыней, твоё дыхание пронзает мою душу ураганом страсти…
Что произошло между Анхесутой и Сетом в эту ночь-читатель догадается и сам: по личной просьбе повелителя пустыни, эротическая сцена из романа вырезана.
Иначе он грозился вырезать все возможные эротические сцены из моей жизни.
Хвала ему, милосердному и добродетельному!!!!....Продолжим.
Но на утро бог проснулся в настолько хорошем настроении, что пустыня расцвела дивным благоухающим садом, а Песчаный Дворец Омбоса сиял ярче Золотого Чертога-резиденции царя богов, Саморождённого Ра.
- Как же ей помочь?....Как сделать её зрячей? -ломал Сет голову, и едва и в самом деле не сломал…но тщетно -вместо мыслей в голове были только слащавые любовные песенки, задница Анхесуты и опухший от засосов язык.
Влюбленному до архиодурения Сету ничего не оставалось, как призвать на помощь Хатор -кто ещё, во всём Бытии и Небытии, сравнится с нею в уме и находчивости? Неизреченного вызывать было как-то стыдно…
Огнегривый воззвал к Великой Возлюбленной всей Вселенной и Незаселённой:
-Яви свой свет, дай слышать чудный голос
Что мрачной бездне сладостен и мил!
Ты, из зерна дающая нам колос!
Твоим дыханьем оживотворяем,
Поклонник твой и после смерти жив
Могуществом твоим благословляем!
Ты неустанно тем, Златая, внемлешь
Кто дел Любви не знает выше дел
И слышишь даже, если с пьяну дремлешь!
Хатор, надо отметить, тем и отличалась от всех других богов и богинь, что всегда, по первому зову своих преданных, незамедлительно им являлась.
Иногда нескольким, в разных частях вселенной, причем одновременно.
- Владыка Пустыни! -улыбнулась она.- Как тебя от любви-то колошматит, а! Поэтом стал! Прими миллионы моих поклонов!
При этом она и кивнуть, к слову сказать, не изволила.
- А ты -миллиарды моих, Дивнобедрая! -в ответ задрал нос он.
Немая минута соревнования очумелой гордостью божественного взгляда…
Наконец, оба рассмеялись и по-приятельски обнялись.
- Чем я могу услужить тебе? -спросила, всё ещё смеясь, Златая Владычица Наслаждений.- С чем не может справиться ураган? Пред кем бессильно землетрясение? Кто справился со всеми известными тебе 2000000.0000000000000.00000000 видами чумы?
- Да тут такое дело…-он сам никак не мог отсмеяться. -Я, видишь ли, влюбился…
- Надеюсь, в свою жену?
Снова дружный смех.
- Да ладно, не мучай себя и меня пространными рассказами о том, что я всё уже знаю…Анхесута – славная девушка, и достойна такого воздыхателя как ты!
- От тебя, о Золотая заноза в простате всех богов, ничего не скроешь!
- Спасибо…И, как я понимаю, ты ломаешь голову, как исцелить её?
- Мне так её жаль..Тоска и тьма сердечная гнетут меня…Я подумал -может тебе известен способ? Ты с Неизреченным на короткой ноге… Могу я, например, выдрать глаза жене и вставить ей?
- Сет, ты от любви несколько…-богиня хотела сказать «охренел», но, зная вспыльчивый нрав Огнегривого, вовремя подыскала другое слово. -…эээ… снизил эффективность работы мозга. Тут и без Неизреченного всё можно исправить! И ни к лицу тебе жене фишки тырить! Женись на Анхесуте, рыжий олух, и, по законам мироздания, она станет богиней, а боги не бывают слепыми! А там, глядишь, и ребенок богом станет!
- Какой ребенок? -одно его длинное рыжее ухо вздернулось вверх, а второе (длинное рыжее ухо) лихо заломалось назад.
- А, ну да, ты ещё не знаешь…Анхесута беременна! Ты не просто целку срезал: дунул ты в трубу не хило, и твоё могучее семя реально там всё заквасило- точняк, пацан у тебя родится!!! Прости за высокий штиль: меня только что вызывали гетеры…Сначала сама их едва понимала, теперь меня неделю никто понимать не будет…Эта их чертова романтика…Тонкие, ранимые, души…
- Ребёнок? Сын? Вот это да…-протянул Сет. -Это что же получается: я совратил бедную слепую служанку, обрюхатил, и…ужас какой! Что скажет редакция «Мифы и легенды народов мира»???!!!Что делать? -в замешательстве забегал он туда -сюда. -Вот позор-то!!!
- Женись, говорю! -пропела она, аккомпанируя себе, барабаня пальцами правой руки по костяшкам левой, весело наблюдая тревогу того, кто по определению и роду занятий, сам -Постоянная Угроза Существованию, причем чьему угодно..
Сет остановился. Острые уши встали торчком. Рыжая грива -дыбом.
- Ага, щас! Ты её плохо знаешь! -сварливо скривил он рот. -Она настолько упёрлась в религиозном самоуничижении, что я её уговорить на повышение по служебной лестнице от поломойки до чистильщицы овощей на кухне до сих пор не могу -говорит, и так счастлива! Подметая своей длинной косою больше пыли, чем тряпкой!
- А скорее всего, из-за слепоты, она не осилила бы эту работу! Или она тебе без пальцев на руках больше бы нравилась? -съязвила Хатор.
- Хм, я об этом как-то не подумал…Хотя… Нет, но я её предлагал быть моей сестрой, или дочерью…и она тоже отказалась…-и печально оскалился.
- Это до перепиха, или после? -задала богиня вопрос, который разверз перед Сетом двери к осознанию своего хоть и божественного, но идиотизма…
- Кажется, понял! -стукнул он себя по лбу так, что дремавший урей спросонья поперхнулся собственным ядом и едва не брякнулся на землю вместе с Солнечным Диском. -Вот только как сделать ей предложение? Ты же знаешь, у меня после неудачи с Изидой комплекс…
- Да будь ты мужиком-то, в конце концов! -разозлилась Хатор. -Пришел, сказал, женился! Начни, я помогу!
- Правда? Поможешь? Я буду так тебе бла…
- Так, всё, кончай безудержно расточать свои сопли, у меня дел по горло, все сопли во Вселенной требуют моего незамедлительного участия! Жду завтра на закате в моём Брачном павильоне, тебя и эту твою кралю! Нефтиду пригласи!
И, произнеся заклинание, быстро, в вихре пресладостных ароматов, унеслась по своим делам.
- Очень остроумно…-вслед удаляющейся богине произнес Сет.
Чихнул. Вздохнул.
И пошел искать возлюбленную.
Та, в религиозном одурении, пела какой-то страшно нудный и чудовищно бестолковый гимн, и с усердием, словно совершая ритуалы праздника Омбоса, благоговейно, жертвенно и медитативно мыла мозаичный пол в библиотеке.
Довольно грубо отобрав у неё мочалку и смущенно буркнув:
- Разговор есть! -он прекратил это священнодействие и за руку потащил её в сад.
Где круглый год цвели и благоухали разве только разноцветные и раскаленные…камни.
Там, у Песчаного фонтана, в глухой беседке, больше похожей на бастион, увитой виноградом, из которого можно было безо всякого брожения давить отличнейший коньяк, он, помявшись, начал брачные танцы с четкой вербализации своих намерений:
- Анхесута, я хочу взять тебя в жёны! -произнеся это одновременно и тихо, и громко.
Та богомольно кинулась ему в ноги, и начала отбивать челом земные поклоны:
- Повелитель, я -простая смертная, которую ты благостно одарил счастьем любить тебя, и я об ответной любви и не мечтала! Кто я такая, что бы ты женился на мне?
Честно говоря, эта песня «Чудесно быть твоей слепой рабыней» уже настолько надоела ему, что вызывала желание добавить к достоинствам Анхесуты ещё и немоту, но он, памятуя совет (или приказ?) Хатор, сдержался, поднял девушку с колен, усадил на скамью и продолжил свой мученический путь к святым узам супружеского союза:
- Я люблю тебя, люблю безумно! Твоя скромность и смирение мне известны, но неужели ты откажешь мне?
- Должна была бы…-грустно склонила она голову.- Но…
- Но?
- Не могу, ибо любовь, вероятно, сделала меня дерзкой! Или сумасшедшей…
- И?
- Бери, я твоя! И так хочу, чтобы ты был моим…
Беседка на некоторое время стала …не беседкой.
Так, одну уломал… На удивление быстро -видимо, Хатор, заклинаниями или незаметным хирургическим вмешательством чуток вправила Анхесуте мозги, слив в инобытие переизбыток смирения, религиозного одурения и самоуничижения.
Теперь предстояла беседа с женой.
Разговор вышел непродуктивным. Мягко выражаясь.
Выслушав изложенную кратко и ясно повестку чрезвычайного заседания семейного совета, Нефтида брезгливо взглянула на мужа:
- Связался с служанкой! Безродной смертной рабыней! И ещё хочет взять слепую замарашку в законные жены! Позорит меня, царственную богиню! Владычицу Ночи и Затмения Солнца!
- Я не нуждаюсь в твоём согласии на этот брак, Нефтида! Я тебя всего лишь уведомил, что моя супружеская постель перестанет морозить мне зад, а спальня -перестанет быть пригодной лишь для многодневного хранения репы и свежего гиппопотамьего мяса! Завтра Анхесута станет моей супругой! Не нравится -иди к своему любовнику Озирису!
- Что?
- А ты думала, я не знаю про твою связь с моим возлюбленным старшим братом? Про ваши бурные любовные изыски и его страсть к женскому доминированию над его чахлым …
- Да что ты несёшь! -закричала она.- За каким он мне нужен?…Он же Зелёный!
- Ты тоже ни черта не светишься! -огрызнулся он.
- Откуда ты понабрался этих сплетен? Кто столь нагло клевещет на самую целомудренную из бо…
- Пустыня в пьяном угаре нашептала!- не дал он договорить жене. -Короче, хочешь, ни хочешь- я женюсь на ней! И не смей мешать мне!
И, яро сверкнув алыми очами, он оставил разгневанную супругу..
- Рыжий урод, я найду на тебя управу! -злобно прошептала богиня.
И отправилась к своей сестре Изиде в Дельту Небесной Реки.
Изложила проблему.
- Хатор обручит их завтра на закате…
- Сет -очень могучий бог! Он -воплощение силы Неизреченного! Тяжело будет ему отомстить. Хатор -самая могущественная среди всех нас. Но для меня в ЭТОМ мире нет ничего невозможного. Времени до завтрашнего заката мне хватит с лихвою!
Велика в чарах Изида, и сила её заклинаний непреложна и страшна -ибо она знает Сокровенное Имя бога Ра, а имя это обладает невиданным могуществом!
Имя вещи -совокупность всех её качеств, помогающих отличить её от иных вещей; имя человека- это глубина его личности, явленная другим.
У бога или богини много имён, каждое из которых являет лишь один аспект их бытия, но Сокровенное Имя- это то Слово, произнеся которое, Неизреченный проявил задуманное им существо из Мира Идей -в мир, нуждающийся в идеях.
Тайное имя-это заклинание, управляющее всем тем, что Амон доверил данному божеству -будь то власть над водою, ветром, безумием или размножением бактерий в условиях высокого давления.
А ежели знать сокровенное имя самого Ра…
Которому Амон Сокрытый и Неизреченный, по сокрытой и неизреченной придури, делегировал всемогущество в особо крупных размерах…
Непревзойдённое по величию силы знание!!!
Получила же Изида это знание вот как.
Боги –особые существа: это проявленные Амоном, через край постоянно переполняющего самого себя, идеи Божественного Разума.
Идеи, что через исполнение своего предназначения, в результате долгого развития, перерождения из одной жизни в другую, от едва живой клетки - до человека, и выше, выше - стали с ним едиными по сущности. Бесчисленные ипостаси, исполненные силою Божественного Духа, единой сущности Амона Неизреченного, они уже не дергаются, подобно людям, которым это развитие ещё предстоит, между жизнью и смертью, а ежесекундно обновляются.
Они постоянно тождественны самим себе, и таковыми их делает их служение: борьба против лжи, насилия и невежества.
Кто-то чаще, кто-то – реже…
Такой способ бытия называется нехех - вечность повторения, подобно тому, как восходит и закатывается солнце, и снова восходит, и снова заходит, и снова восходит, и снова заходит, и снова восходит, кто -ни -будь, помогите, заклинило…
Уфф, продолжим…
Но Господин всех богов Ра, как уже знает читатель, страдал –или блаженствовал? - маразмом (не исключено, что именно таким образом Амон, слывший большим любителем подшутить, довольно остроумно уравновесил его всесилие), да так немилосердно, что самое его бытие молчало о необходимости обновления, пока абсолютные вставные челюсти не прокусывали его абсолютный язык, а надломленные абсолютные ребра не пропарывали абсолютное отощалое брюхо.
Так недолго и скатиться по уровню развития с божественного уровня -на уровень мелкого чиновника-коррупционера. Ибо, однажды достигнув полной причастности к Неизреченному, можно вновь с высот абсолюта загреметь в бездну откровенной относительности.
В таких клинических ситуациях требовалось не обычное обновление, а череда мистерий в Подземном мире, в обители бога Сокара: там змееголовая богиня Кебхут омывает нуждающихся в священных водах первозданного океана Нун, и омытые боги вновь становятся юными и могучими.
В случае с Ра -хотя бы дееспособным делать вид, что управляет вселенной и способен слушать и понимать обращенные к нему молитвы…
Большего от него и не требовалось, поскольку хотя Амон Непостижимый и клялся всеми вещами, которыми Он не является и является ОДНОВРЕМЕННО, утверждая, что и проявленная, и непроявленная вселенные ему равно неинтересны, на самом деле вмешивался в ход событий едва ли не чаще, чем эти события происходили…
Так вот, Ра, забыв об обновлении, сильно сдал: тяжело хромал, ужасно картавил, наипротивнейшим образом шепелявил, обрёк свой гарем на работу в режиме женского созерцательного монастыря. Захлёбывался слюной и исходил жирными грязно-зелёными соплями.
Все пути, где шлялся дряхлый старикан, были улиты глубокими и вязкими лужами слюней и соплей.
Но, поскольку это были не обычные слюни и сопли, а слюни и сопли самого царя богов, то умеющий мог через них воздействовать на него самого!
Умеющий и знающий!
А Изида и знала, и умела. Богиня магии, как -ни -как.
Она собрала эти слюну и сопли в магический сосуд, смешала с землёю, что подобрала на том же пути из следа стопы Ра, и, читая заклинания:
- АПОП-РА-ХНУМ-СЕБЕКТЕТ-КЕБХУТ-ХЕНУ! –плотно закрыла и хорошенько взбила коктейль.
Из полученной субстанции она сотворила змия в виде стрелы, но невидимого:
- Какой прелестный малыш! -погладила она гада. -Будешь хорошо служить мне -оставлю в живых!
Владыка Ра вышел на прогулку.
Ему бы в гроб, в таком –то виде!!!…А он на прогулку…
Магический змей, созданный искусной чаровницей, ждал его среди зарослей камыша.
Вот Повелитель остановился отдохнуть. Потянулся. Высморкался…
И змей неуловимо быстрой стрелой настиг его тощую ногу.
Хвать -и укусил.
И исчез, гадина колдовская!
Ра, схватившись за ногу, устроил бешеный канкан, аккомпанируя танцу криком от невыносимой боли.
Все боги собрались. К этому моменту танцор уже выдохся и, тихо воя, катался в лазурной небесной пыли.
- Что стряслось, Господи? - воскликнули они хором, экономя время.
- О боги, чада мои возлюбленные! -хрипел он из густого облака звёздной пыли. - Я поведаю вам, что случилось со мною! Пронзило плоть мою нечто, но очи мои не узрели его, и рука моя не настигла жизнь его. И, се- пламенем немилосердным яд пожирает сердце моё! Не нашёл я, кто соделал это со мною! Никогда, никогда не испытывал я страстей, подобных этим, и свидетельствую именем моим, что несть страданий велиих, чем нещадная скорбь сия!
- Чё, реально жесть? -спросил Нун. Он терпеть не мог напыщенных анахронизмов.
- Да полный облом! –остановил своё смятение в прахе и всхлипнул Ра. - Аж стонать больно!
- Сочувствую…Ну, а что Неизреченный?
- Не изрекает!
Среди богов была и Изида. Она пробралась сквозь миллиардную толпу бессмертных, и невинно спросила у Ра:
- Отец наш и царь, не змей ли ужалил тебя? На твоей лодыжке следы укуса…Припухлость…
- Меня действительно цапнул змей! - простонал Ра. -Зачем я их вообще сотворил?
- Вопрос сей интересует многих не первую тысячу лет, но сейчас речь идёт о том, как тебе помочь…Я излечу тебя, - сказала Изида. - но для этого ты должен сообщить мне своё тайное имя.
- Имя мое? - переспросил Владыка. – Изреку тебе истину, правдою, блистающую, яко солнце, наполню глубины сердца твоего! Знай же: Аз есмь Создатель неба и земли, я сотворил реки и океаны, возвысил горы и распростёр земли пустынь бескрайних! Я создал Время и предначертал всякий несокрушимый шаг его. Жизни и смерти я полновластный хозяин! Всему, что хранится под десницей моей, Властитель вечный и самодержавный! Я - Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером. Я –управляющий делами Неизреченного, ветеран пятой вселенской войны с демонами, кавалер ордена «Ра» всех 1234657498000000 степеней…, генералиссимус, любимый Вождь….
И погнал читать свои бесконечные имена, атрибуты, титулы, клички и прочая, и прочая…
Можно было подумать, что бог желает обмануть Изиду, дабы она не стала такой же всесильной, как и он.
Куда там -обмануть! Вспомнить бы…
Изида нетерпеливо перебила солнечного бога:
- А чуть конкретнее? -и не забыла сострадательно выкатить из глаз искристые слёзы, размерами с куриное яйцо.
Яд всё сильнее жег Вседержителя, приближаясь к органу божественной репродукции, и Ра лихорадочно перебирал количество своих ипостасей, проявлений, манифестаций, экспансий и титулов - но магическая отрава капитально отшибла ему остатки памяти!
Становилось всё хуже: вместо скоропостижно скончавшейся фрау Маразм в апартаменты его памяти въехал некий господин Альцгеймер, и, заказав капитальный ремонт, самолично выкидывал всё старое.
Яд добрался до мозга.
И, изнывая от боли, повелитель стал не по детски ругаться, и…
Вспомнил Сокровенное Имя!
Не произнес он его устами, и не явил в движении дланей своих, но из сердца в сердце передал Изиде, тайною осталось для иных имя Повелителя мира.
Узнав желаемое, Изида легко излечила повелителя от ею же самой и насланной напасти:
- Вытекай, яд, выходи из Ра!
Избавился Вседержитель от ужасных мук, а богиня коварная мощь имени его обрела.
Велика в чарах Изида, и сила её заклинаний непреложна и страшна…
Ибо стерва она настырная и крутая!
- Так ты поможешь мне отомстить? -спросила ворожею Нефтида.
- Непременно, возлюбленная сестра! Все твои обидчики будут наказаны! Успокойся и возвращайся в Песчаный Дворец!
Богиня утёрла шипящие слёзы бешенства, поблагодарила сестру, и, оседлав мумифицированного грифона, улетела домой.
- Так, так…-задумалась Изида. -Начну с Хатор, нагло утверждающей что не она -моя третьесортная ипостась, а я -её…
Произнесла заклинание, и, став невидимой, моментально оказалась в нужном месте.
Тихо вошла она в Бирюзовую Опочивальню великой возлюбленной богов, демонов и людей.
Спит несравненная Красавица миллионов миров, на ложе, усыпанном голубыми лотосами, и прохладные лепестки, падая с постели, долетают до земли и превращаются в самые чудесные сны, какие только возможны в этой Вселенной.
О прохладном шквалистом северном ветре, о соитии, что длится не минуты, а недели, об ответной любви, улыбающейся тем, кто навсегда потерял в неё веру…
Разметались по подголовнику её ароматные, длинные, лазурные волосы, убранные в тысячи косичек; всепревлекающие лоно дремлет под легким кисейным покрывалом; обольстительная грудь соблазняет девственные взоры вечно юного бога Луны, Неферхотепа.
Не от этого ли меняются фазы луны???!!! Увеличивается месяц, там, уменьшается…
Изида осторожно подошла к столику с косметикой, нашла коробочку с сурьмой, открыла.
Тихо щелкнула замочком на своём перстне, и из полости в нем высыпала в сурьму черный порошок, упоминая в шепоте заклинания Сокровенное Имя Ра.
Закрыв коробочку, колдунья исчезла…
Брачный Чертог, созданный для Малахитового Дворца Хатор не совсем ответно влюблённым в неё богом-архитектором Фта, любого поражал своим великолепием: высокие, тонкие колонны из радуги, всегда обвитые нежными голубыми и розовыми облаками, над ними, соткан из драгоценных нитей зари, легко парит невесомый балдахин, пол устилают роскошные ковры из искрящейся шерсти созвездия Овна, а в качестве светильников здесь были свои собственные Солнце и Луна!
На алтаре сверкали аметистовые браслеты, окропленные искрящимися в лучах заката каплями воды из Лотосового Озера, в котором каждые сутки, перед восходом, боги купают Солнечный Диск.
Под ласковые и торжественные песни сомнительно трезвых созвездий Владыка Сет и Анхесута вступили в Чертог.
У свадебного алтаря их ожидала Хатор.
А недалеко, прячась за тремя Небесными Гранатовыми деревьями, затаились Изида и Нефтида.
- Мы собрались здесь –торжественно начала Хатор. -дабы сказать «Да!» любви и «Нет!» страданиям тех, кого мы любим- ибо, если и можно дать определение любви, то она есть сострадание, жертвенно алчущее счастья того, кого любишь! Завистно мне, брат мой Сет, что я не мужчина- как красива твоя Анхесута! Не будь я сама Хатор, я бы подумала, что Хатор -она!
Служанка - невеста смутилась от такой похвалы.
- Но и ты, Анхесута, трижды благословенна незримой десницей Неизреченного! Сет -могучий и грозный бог, длань его тяжела для демонов и грешников, а сердце -отважно в битвах за Солнце! Нет подобного ему ни в охоте на черепах, ни в великой заботе о преданных ему почитателях; не взирая на собственные раны, по первому зову богини справедливости Маат он вступает в борьбу с силами Хаоса, и всегда побеждает их! Во всяком случае, мне это рассказывали чёрные гиппопотамы -а они животные серьёзные!
Тут и Сет смутился.
- Огнегривый, не стой, как истукан в собственном храме! -шепнула Хатор.- Бери браслеты!
- А, ну да…
Бог опустился перед Анхесутой на одно колено:
- Будь моей Свободой, Силой и Смыслом! -произнес он брачную клятву богов.
Едва Сет надел на руку Анхесуте браслет…
Из его груди, из самого сердца, вырвался и ударил в сердце девушки яркий золотой луч, а, наполнив сердце славой и силой божественности, растекся по её телу, меняя сам способ бытия, меняя груз памяти -на наслаждение нового знания, страдания и боли -на блаженство, страхи и грусть -на власть и силу.
Вся исполненная света, она вдохнула, будучи смертной, а выдохнула…
Корона из Солнечного Диска и двух перьев Шути вспыхнула над её головою.
Уютно устроился там, довольно облизнувшись, новорожденный, весь в драгоценных изумрудных чешуйках, змей-Урей.
Стала служанка богиней.
Над нею, некоторое время, скромно засияла надпись:
«Анхесута -богиня света и чистоты,
покровительница слепых.
прием
с 9.00 до 17.00.
без перерывов и выходных дней»
Тонко затрепетали её ресницы, стали наливаться влагой её глаза, и…она прозрела.
- Свет! –и вряд ли кто, в данный момент, во всей земле, освещаемой солнцем, так же радовался этому свету, как она.
- Мир!... И ты!.....- и бросилась в объятия супруга, и слёзы радости, его и её, слились в животворном потоке: а упав на землю, превратились в серебряный лотос.
Сет увидел его, сорвал и вплел в волосы своей ненаглядной.
Видя это, сама богиня любви прослезилась:
- Видишь, Сет, я же говорила: любовные клятвы - сильнее смерти! Никто не может противиться Любви, её возжигающей плоть силе, её вдохновляющей дух мощи -даже евнухи, монотеисты и аскеты! Однако, у меня, кажется, сурьма потекла…
Изида локтем толкнула сестру:
- А теперь смотри, как одна прозрела, а другая…
Достав из кармана коробочку с сурьмой, Хатор кисточкой поправила обводку глаза.
- Ой…-сморщилась она. -Жжет!
- Что случилось? -спросил Сет.
- Странно, как –то сурьма в глаз попала, колет…Ай!
Страшная боль, словно раскаленная игла вонзилась в её око -и Хатор, дико закричав, стала тереть глаз.
А он всё сильнее, сильнее горел, мутился, закипел…
- Золотая! Что с тобой? -испугался Сет, подбежав к ней и протягивая ситулу с святою водою, что стояла на алтаре. -Открой глаз, я помогу те…
Он не договорил.
Новый крик Хатор…
Богиня убрала ладонь от глаза, и Сет сам вскричал от ужаса.
- Что со мной? -произнесла Хатор. -Что со мной?
Он, дрожащей рукою, взял с алтаря ритуальное зеркало и поднёс к её лицу.
Пустая окровавленная глазница предстала в зеркале…
И Золотая Красавица всех миров, упав на колени, взмолилась:
- Амон Неизреченный, прибежище слабым и закон сильным, судия судей, взываю к тебе -ибо не знаю, кто и за что так поступил со мною! Если я заслужила это -сам скажи это мне, и покорюсь воле благой твоей! Но, если это произошло против справедливости -укажи мне, кто это сделал! Пока ты не ответишь мне, я лишаю это мироздание и тени радости! Горе той Вселенной, где я, Царица Блаженства, вынуждена страдать и плакать не из-за других, а из-за себя!
И тут же всё сущее погрузилось в мрак, боль и страх -ибо несравненная и в милости, и в гневе Хатор закрыла и второй, видящий глаз, и свет очей её перестал пронизывать Вселенную блаженством, покоем и экстазом.
Черные, зловещие тучи заволокли небо.
- Сестра, нехорошие предзнаменования…-прошептала Нефтида.
Но Изида, войдя в раж, упрямо продолжала своё волхование:
- НЕЧЕР-ХЕСУ!
Лишь несколько минут назад прозрела Анхесута, но страшное видит: начиная от ног, в камень превращается плоть её; и Сет Огнегривый взирает, как каменеет она в его объятиях, превращаясь в статую.
Вот уже и милые черты её лица объял колдовской алебастр, и едва прозревшие очи снова бессильны.
Недвижима Анхесута, - но, о горе! -сердце её стучит, и каждый миг задыхается она, не могущая вздохнуть недвижимой каменной грудью -но и умереть не может -ведь стала богиней! Страшная мука!
А к младенцу в её чреве медленно подбирается черная тень, и хочет удушить его хваткими руками небытия. Но…
Неожиданно…
Ребёнок исчез оттуда.
- Что такое? -гневно бросила Изида. - Кто настолько глуп и дерзок, что мешает мне? Бог он, или демон -он поплатится за такую дерзость!
И тут раздались яростные раскаты грома. Небо помрачнело. Завыли коты.
Прервали свою братскую постную трапезу у Чёрных Болот богобоязненные Краятские диплодоки.
Захлестал ледяной дождь.
- Кто посмел покуситься на сына великого бога? -оглушительно прогремело в небесах, ужасая землю и заставляя трепетать преисподнюю. -Кто обидел Владычицу Любви Хатор? Кто оставил Анхесуте жизнь, но заключил её в темницу из её же собственного тела?
Ярко-красный свет прорезал тьму.
И, выжигая вокруг себя бытие, пред богами и статуей Анхесуты предстал Существующий и Несуществующий одновременно.
Абсолютный Максимум и не менее Абсолютный Минимум.
Он был в бешенстве. Абсолютном.
- Я редко гневаюсь! -возгремел Амон.- У меня таланта нету! Я Всеблагой! Но ты, Изида, меня достала!
Ты не раз коварно вторгалась в дела Любви, о которой, видимо, не имеешь ни малейшего представления -в конце концов, не ты ли придумала любовные привороты, иссушающие людей и богов? Нагло презрев, что любовь является свободным выбором, а не тягостным ярмом похоти! Но то, что ты совершила ныне -это полный беспредел!
Как ты посмела изувечить Хатор, которая одна, тысячелетиями, несёт на себе бремя эгоизма всей вселенной, уча вас, жестокосердных и ленивых паразитов, жертвенности и творчеству!? Ты ослепила Ту, чья красота зачаровывает даже меня!
Совсем оборзела?
Кто теперь будет питать любовью и милосердием творение? Ты, своими зловонными отварами, смердящими курениями и тошнотворными снадобьями?
Ты пыталась убить ни в чем не повинного, ещё не родившегося младенца! Он-то чем виноват? Разве тем, что приходится нерожденным племянником такой злостной твари, как ты?
А Анхесута?
Несчастная слепая, прозревшая накануне заточения в камень и каждую минуту умирающая в нем, но умереть не могущая, ибо любовь Сета сделала её бессмертной? Знай, чародейка, я безо всякой жалости покараю тебя!
- Неизреченный, смилуйся…Ведь он изменил своей жене! Хатор благословила его порочную связь, а Анхесута, презренная смертная, совратила бога! Неужели я чем-то согрешила, свершив над ними суд?
- Да? А то, что его жена и твоя, кстати, сестра Нефтида, беременна от твоего мужа Озириса, ты знаешь? Ты похвалялась, что в этом мире нет ничего для тебя невозможного? Ну так пойми и прости мужа и сестру…Сможешь?
Амон произнес это, трясясь от праведного гнева и едва не ощутив злорадство.
- Ах ты стерва! -набросилась Изида на сестру. -Я ради тебя ввязалась в эту переделку и прогневала Высшего Всех, а ты …ты…
- А что я? Меня силой выдали за этого Рыжемордого, хотя я ничем не хуже тебя, и Озирис сам начал приставать ко мне -тебя же, вечно занятую сбором колдовских трав и изготовлением магических амулетов, в его постели не было уже тысячу божественных лет! Твои проблемы, что он полюбил меня! Он давно хочет ребенка -а ты…Да что ты вообще, кроме заклинаний, понимаешь-то! С тобою и говорить, кроме о гороскопе на неделю, не о чем!!!
Нефтида, зло прокричав это, исчезла.
Чародейка дрожала от гнева и…правды слов, сказанных сестрою.
- Неизреченный, будь милосерден…-упала на колени Изида. -Я умоляю тебя…
- Не смей просить о милосердии, коварная колдунья! - отвернулся Амон. – Ты достойна лишь моего правосудия. Слушай приговор.
За ослепление глаза Хатор- ты никогда не будешь более выносить дневной свет и вместо яркой солнечной диадемы будешь таскать тусклую и невзрачную лунную!
За окаменевшую Анхесуту – окаменеет то единственное из всего живого, что ты так любишь, и за попытку убийства ребенка –тебе придётся изменять собственному мужу с…собственным мужем, и будет это не только глупо и безобразно, но ещё и всем видно! А теперь… скройся от глаз моих…Впрочем, это невозможно, так что просто уйди…
Померкла Изида, потемнела ей золотая плоть, стала черной, как уголь.
Стеная и скрежеща зубами от злобы, она покинула место преступления.
А на полу, скорчившись от боли и горя, безудержно рыдала Хатор: кровавое месиво было размазано по ее лицу, нестерпимая боль пронзала голову…
Амон тяжко вздохнул: Хатор была его любимицей. Во всяком случае, из всех богов она раздражала его менее всех! И видеть как та, что ежесекундно борется в одиночку за любовь, истину и красоту против всего мирового эгоизма, теперь так страдает -было ему невыносимо.
- Не плачь, девочка…-он нежно поднял её с пола, поднял за подбородок истерзанное лицо, и дохнул на него.
Оно очистилось от крови, слёз и грязи. Лишь глазница была пуста…
- Вот тебе новый глаз, о Радость Солнца и Луны!
И, легко вынув из глазницы собственное око, вложил в её:
- Хм, теперь у тебя глаза разноцветные…хотя…так ты ещё интереснее.
- А как же ты?
- Я-то? Я уже с новым! -и подмигнул ей.
- Но почему не создал новый для меня? Зачем отдал свой?
- Интересный вопрос…-задумался Амон.
Тишина.
Тишина.
Всё ещё тишина…
- А что будет с нею? -нарушив всеобщее молчание, печально спросил Огнегривый, указывая на статую Анхесуты.
- Прости, Сет, мне тут ИНТЕРЕСНО стало, и я отвлекся…-извинился Неизреченный. - Жаль Анхесуту, очень жаль, но… Сокровенное Имя Ра обладает великой мощью, раз этого маразматика до сих пор не сверг с престола более молодой и здравомыслящий бог или демон. Нельзя просто так взять и отменить его силы: должен же у царя богов быть хоть какой-то авторитет. Однако, не убивайся: всего три тысячи лет, и ты снова сможешь насладиться её объятиями, а она - полноводной рекою твоей чистой любви…сам знаешь, каждые три тысячи лет рождается великий чародей, который исправляет то, что вы исправить не можете, а мне исправлять стыдно…
- А почему ждать именно три тысячи лет?
- Так очередной чудотворец только что сдох…-развёл руками Неизреченный.
- Ясно…Ну, а что с ребенком?
- Я помешал Изиде правильно произнести заклинание: твой сын уже не в чреве Анхесуты. Он перенесся в будущее, как раз на три тысячи лет. – ответил Амон.
Бог тайн понизил голос (или сделал окружающих почти глухими?) чтобы слышал его лишь Огнегривый:
- Жди, Сет…Твоё ожидание подарит тебе такую радость, о которой ты и представления не имеешь! Не только ты, но и Хатор! Ей от конца этой истории, наконец-то, кое-что перепадёт: то, чего она давно желает, да желать отчаялась… Я люблю замысловатые сюжеты, но более всего мне удаются именно развязки. Сладостей у меня на всех хватит.
Но! -и Амон вновь обратился ко всем. -Учтите: ранее установленного мною срока я запрещаю любому из богов, демонов и людей вмешиваться в ход событий! Мухам можно, а вам - нет! Всю драму, как всегда, испортите!
* * *
Менкаура, еще недавно бывший живым, (более того -живым атеистом!) и не очень-то любивший богословие вкупе с мифологией, был растерян, потрясен и ошарашен. Но профессионализм взял вверх над чувствами:
- Да, повествование захватывающее, клянусь седьмою серьгой Бастет и пирсингом пупа её!
Но что я конкретно должен буду сделать?
- Срок почти на исходе, а я так и не вижу исцеления души моей от тоски и скорби. Ты не подпадаешь под запрет Неизреченного, потому что ты -не бог, не демон и, что самое смешное, не смертный: ты ж уже умер, но при этом -жив!!! Найди мне моего сына…Я чувствую, что он находится в страшной опасности…День и ночь ноет моя сердечная рана, не иначе, как мои возлюбленные сёстры задумали уничтожить его раньше, чем я, наконец-то, увижу его! Неспокойно мне…Отыщи его!
- Мне бы, для начала, хоть катехизис освоить, что ли…-неуверенно начал Циркуль. -Уверовать, так сказать, если не в весь пантеон сразу, то хотя бы в вас…
-Некогда читать всякую ересь! Да и не к чему тебе ломать язык и голову! Отыщешь сына - я поделюсь с тобою природой собственного бытия. Всезнание, как известно, в комплекте.
Менкаура опешил:
- Прошу прощения, о Повелитель ураганов, но если я вас правильно понял, то если я выполню заказ, то стану богом?
- Да. Хоть богиней. Решай сам. Поможешь мне -достигнешь высокого положения.
- А если откажусь? Я всю жизнь был атеистом…честно ли будет дать мне то, что другие, свершая подвиги веры, не всегда получают?
Это было дерзко. Но Огнегривый любил прямоту. Поэтому не разгневался, а улыбнулся:
- А если откажешься, то так и будешь призраком бродить по миру, голодным, печальным, никому не нужным…Тебя будут все обижать, и, однажды, ты обязательно попадёшь в вечное рабство к какому -ни -будь чародею. Но ты молодец, сразу видно, интеллектуал: альтернативу тебе подавай, объясняй природу вещей…Что решил?
- Не знаю, справлюсь ли: хоть и не сильно хромаю, но голод чувствую зверский, а жрать -то нечем…
- Это поправимо: призраки питаются порнографией. Там, куда мы направляемся, и нажрёшься.
- Что ж, я согласен.
- Значит, по рукам! -кивнул Сет головою.
* * *
Мамонты шествовали неторопливо, с достоинством.
Засыпанный снегом по самые уши, визирь продрог и, сохраняя на лице благодушие и радость, про себя жутко матерился.
Его парик заледенел.
Гимны, что со всех сторон возносили ему бесчисленные хоры, сердце не согрели:кроме лязга собственных зубов он давно уже ничего не слышал:
- Уста твои, премудрый, почитаем,
Рукописания- читаем, чтим.
Твоим огнём зажженные, горим!
Тропой, что ты открыл для всех народов
Победоносно к истине идём.
Тебе хвалу, божественный, поём!
Служить тому, чему ты присно учишь
Бороться с тем, кто глупо враг тебе-
Нет большей чести в службе иль в борьбе!
Колоссальная колесница, продуваемая всеми ветрами Антариты, медленно, но верно приближалась ко дворцу её величества Нарциссины.
Вид этого архитектурного шедевра окончательно испортил Гормахису настроение.
Судите сами: сооруженный из массивных, едва обтесанных серых камней, местами поросший плющом замок состоял из неуклюжих строений различной высоты и формы, соединенных между собой крытыми деревянными галереями и украшенных декоративными башенками с ржавыми флажками.
Тусклым желтым светом подслеповато глазели беспорядочно размещенные бесформенные окна.
То там, то сям, наглой мещанской бижутерией, пошло сверкали сосульки.
Венчала эту гору камня длиннющая круглая башня, украшенная на самом верху какой-то железной загогулиной.
От ветра загогулина дрожала и издавала тоскливый металлический стон.
- Тихий ужас!!! -проскулил визирь.
- Да хватит ныть -то! -услыхал он сзади голос Бертрери, пышные ресницы которой взял в недолгий плен пугливый иней. - Мы вообще пешком за тобою шли!
* * *
С известием о том, что Акер пойман на беззаконии и законно взят под стражу, к дворцу Искреблы отправилась буйная толпа возмущенных, невиданным и неслыханным святотатством, жрецов.
Они двинулись длиннющей процессией, с горячими кадильницами и высокими хоругвями, древними статуями богов и грозными гимнами, пророча грабителям могил мучительное полунебытие.
Их сопровождали Стражи Некрополя, появление коих на городских улицах вызвало панику среди жителей: они как-то, за тысячу лет, привыкли, что Нутжерт ходит в Некрополь, а не наоборот.
Тем временем, царице доложили об аресте Акера и о приближающихся, исполненных священной ревности о умерших, жрецах и Стражах Некрополя.
- Атоне, отче мой, защити, пронеси и помилуй!
Искребла, задыхаясь от гнева и страха, спешно выбежала на балкон.
По традиции, едва с него не свалившись.
Перед ней раскрылся вид на дворцовую площадь, и эта площадь была забита тысячами жрецов.
Их бритые головы ослепительно сияли в лучах солнца.
- Мы требуем правосудия!
- Позор и смерть святотатцам!
- Кару осквернителям Некрополя!
Это еще можно было пережить -в конце концов, жрецы устраивали демонстрации и митинги буквально по любому поводу.
Но вот безмолвные Стражи Некрополя в своих ужасных доспехах…
- Я пропала…-обхватив голову руками и сдавив её так, что чуть мозги не вытекли, простонала царица. -Это конец! Хотя…Стража!
Немедля ни секунды, явились командиры царской гвардии:
- Слушаем.
- Усилить охрану дворца! Зарядить все орудия! При малейшей угрозе -стрелять!
И началось…
Главные ворота наглухо закрыли на массивный засов.
Преданные царице наёмники - атониты оцепили Дворец.
Открытые галереи и крыша ощетинились сотнями лучников, у западного крыла ждала приказаний верблюжья кавалерия, пехотинцы с длинными копьями и толстыми высокими щитами взяли под контроль все подходы, с двух пилонов нап
