Независимая пресса: основные понятия

Взаимоотношения власти и СМИ на протяжении всего развития не были однозначными и сменялись доминированием нескольких моделей друг над другом.

В частности, одна из них предполагает партнерские взаимоотношения СМИ и государства, основанные на принципах взаимного доверия и социальной ответственности сторон. В приоритетном развитии именно этой модели объективно заинтересованы все участники взаимодействия и общество в целом. Однако, наибольшую заинтересованность в ее развитии в настоящее время демонстрирует, прежде всего, государство.

Примечательно, что сам факт развития модели, ориентированной на партнерские взаимоотношения, воспринимается сторонниками «независимой

прессы» как наступление власти на свободу СМИ и реставрация авторитаризма в стране.

Между тем, следует подчеркнуть, что данная модель все еще находится в стадии становления, поэтому преждевременно делать какие-то определенные выводы или строить прогнозы относительно перспектив ее развития[1].

Другая же модель взаимоотношений зародилась достаточно давно. Как отмечается некоторыми исследователями - еще во времена перестройки и

Гласности. Данная модель подобна пружине, реагирующей противодействием на всякое внешнее воздействие, действительное или даже лишь только кажущееся.

Ее можно обозначить, как «модель независимой прессы»[2].

Модель независимой прессы, или свободного рынка идей характеризуется тем, что распространение информации должно быть открыто для индивидов или групп без предварительного разрешения или лицензии.
Критика правительства, официальных лиц или политических партий не может быть наказуемой. Публикации не следует подвергать цензурным ограничениям, равно как и препятствовать сбору материала, проводящемуся законными средствами, его опубликованию, а также распространению информации поверх государственных границ. Кроме того, журналисты обладают независимостью внутри самой системы массовой коммуникации[3].

Более подробно данную модель описывает Н.Н. Колодиев. В своем исследовании «К вопросу о моделях взаимоотношений прессы и государства в современной России» исследователь рассуждает над ее особенностями.

Н.Н. Колодиев полагает, что для данной модели характерно подчеркнутое, можно сказать демонстративное противопоставление власти (государства) и СМИ: «Естественное состояние средств массовой информации — быть оппонентами власти, можно сказать, оппозицией, но оппонентами власти — это точнее[4]».

Эта модель доминировала в России на протяжении всех 90-ых гг. Можно предположить, что журналисты, избравшие именно такую форму взаимоотношений с государством, столь долго пребывали в «сжатом» состоянии, так сильно были напуганы властью авторитарного государства и несвободны, что и теперь все еще не могут придти в себя и осознать, что живут уже в совершенно другой стране.

Другим объяснением преобладания данной модели и притягательности ее для значительной части журналистского корпуса, может служить их личная неудовлетворенность своим положением и чувство вины, пусть за невольный, но все же обман общества.

Как известно, наше государство на протяжении последних двадцати лет «менялось» множество раз. Соответственно, изменялись представления о нем у журналистов и тот образ, который они активно тиражировали, что влекло, неизбежно, конфликт первоначальных романтических идеалов с социально-политической практикой. Как следствие, журналисты, еще недавно ощущавшие себя не столько даже «инженерами человеческих душ», сколько пророками, призванными «глаголом жечь сердца людей», перестали быть таковыми — ныне журналистам доверяет примерно 10% населения страны.

Как известно, в кризисных ситуациях человеку или группе далеко не всегда хватает мужества признать свою слабость или ошибки. Чаще мы склонны перекладывать ответственность на других. В данном случае — на государство.

У СМИ и журналистов, представляющих эту модель, стремление к свободе и независимости от государства гипертрофировано[5].

Однако, не все разделяют мнение о том, что в России на настоящий момент имеет место быть независимой прессе.

Например, И. Шабдурасулов (генеральный директор ОРТ 1998 – 1999гг.) утверждает: «Мне кажется, что многие журналисты, значительная их часть, или действительно не понимают, что независимой прессы просто нет, или занимаются демагогией, говоря о «четвертой власти» или «независимой прессе».

От кого независимая-то? От себя? Или от тех, кто «кормит»? Если я олицетворяю хозяина в лице государства, или частного владельца, то я же плачу за все за это? Или зарабатываю на этом, если проект прибыльный. Но, даже зарабатывая, я все равно плачу – зарплаты журналистам, покупка техники, аренда самолетов, пароходов, зданий и прочая, прочая, прочая. И как можно представить, чтобы мне говорили: «Вы заплатите, а потом в стороночку отойдите и посидите вон там. Мало ли про что мы будем снимать фильмы или рассказывать в новостных программах? Это вас не должно интересовать, потому что мы – независимая пресса». Здра-а-асьте! От кого независимая-то? Тогда зарабатывайте сами, вопросов нет.

Безусловно, это инструмент влияния на общество, мощнейший. И одновременно – инструмент влияния на политику и на власть.

Сейчас все чаще говорят об американской независимости. Но это не так.
Это же абсурд! Так не бывает![6]».

О том, что независимая пресса – миф, уверен и журналист А. Верницкий: «Независимой журналистики не существует в природе[7]».

С данной информацией не согласен Президент Российской Федерации В.В. Путин. НаX съезде Союза журналистов он заявил: «По-настоящему независимая и смелая журналистика как никогда востребована, необходима России. Это нужно для эффективного демократического развития, укрепления гражданского общества, для решения важнейших задач[8]».