Билет № 20 1. Н.В.Гоголь «Тарас Бульба». Смысл сопоставления Остапа и Андрия. Патриотическое звучание повести

В «Тарасе Бульбе» дано героико-романтическое изображение национально-освободительной борьбы украинского народа. Тарас Бульба предстает перед читателем как личность незаурядная, и в то же время он частица своего народа — запорожских казаков. Идея пламенного патриотизма, несгибаемого мужества, неодолимости «русского товарищества» пронизывает все повествование.

Образ Запорожской Сечи предстает в идеальном (а отчасти и утопическом) освещении. Гоголь рисует союз людей, построенный на основе всеобщего равенства и независимости, — людей, свободных от феодального притеснения. В «Тарасе Бульбе» можно усмотреть своеобразный «руссоизм» — «неволе душных городов», населенных представителями панской Польши, противостоит вольная, полная движения, радостная жизнь украинских казаков. Тарас Бульба — дворянин, но он полностью на стороне сражающегося народа, преисполненного богатырских сил и высоких нравственных идеалов свободы и братства.
Сопоставление Остапа и Андрия имеет в повести глубокий социально-философский и художественный смысл. Гоголь переосмысливает библейский мотив жертвоприношения Авраама: Андрий (жертвенный агнец Исаак) не спасен Богом, а Тарас Бульба (ветхозаветный Авраам) приносит его в жертву православию: «как молодой барашек, почуявший под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не сказавши ни одного слова». В противоположность изменнику Андрию Остап, другой сын Тараса Бульбы, распят мучителями на эшафоте за веру, подобно Христу («Остап выносил терзания и пытки, как исполин»). Тарас Бульба «стоял в толпе, потупив голову и в то же время гордо приподняв очи, и одобрительно только говорил: «Добре, сынку, добре!» Отцеоставленность Остапа и его крик, подобный воплю Христа на кресте: «Батько! Где ты? Слышишь ли ты?» («Боже Мой, Боже Мой, для чего ты Меня оставил?» — Матф., 27:46) рождает ответный возглас Тараса Бульбы (как бы ответ Бога умирающим за него верным христианам): «Слышу!» Таким образом, эпическое единство образа Тараса Бульбы раздваивается в образах его сыновей. Образ Остапа воплощает идею неразрывной связи с родовым телом, верность рыцарской чести и Отечеству, образ Андрия — идею отпадения, эгоистической разобщенности людей, отрыва от целого: коллектива, народа, Бога (мотив грехопадения).

2. Стихотворения А.Т.Твардовского о войне. Чтение наизусть одного из них.

«Я убит подо Ржевом* — стихотворение написано от первого лица. Эта форма показалась Твардовскому наиболее соответствующей идее стихотворения — единства живых и павших. Погибший солдат видит себя лишь «частицей народного целого» и его волнует, равно как и всех, чьи «очи померкли», все, что свершилось потом, после него. Робкая надежда на то, что «исполнится слово клятвы святой», вырастает в прочную веру — наконец-то попрана «крепость вражьей земли», настал долгожданный День Победы.
В стихотворении «Дорога до дому» речь идет о бесконечно долгой дороге войны:
Он был от плеча до плеча награжден, Но есть ли такая награда, Что выслужил, выходил, выстрадал он? — Пожалуй, что нет. И не надо!
Простой факт, переданный поэту старым знакомым о боях на улицах Полтавы, послужил Твардовскому материалом для создания маленькой новеллы «Рассказ танкиста*. Поэт не просто пересказал услышанное от майора Архипова, но и ощутил себя участником описываемого события и взял на себя часть вины лирического героя за то, что забыл спросить имя мальчика.
Стихотворение «Я знаю, никакой моей вины...* — лаконичное и потому особенно пронзительное. Оно построено как лирический монолог, где настроение колеблется между двумя чувствами: с одной стороны, автор убеждает себя в своей полной невиновности перед павшими на полях Великой Отечественной войны, с другой же — в последней строке пробивается то покаянное ощущение своей вины, которое свойственно всем совестливым людям. Троекратный повтор частицы «все же», выражающей сомнение, выводит на поверхность сознания далеко скрытое чувство не утихающей со временем боли. Чувство это иррационально — собственно, как мог Твардовский «сберечь» своих соотечественников? — но именно поэтому глубоко и истинно. «Я» — живой и «другие» — мертвые — вот основной конфликт стихотворения, так и не разрешенный в финале (многоточие означает еще и то, что внутренний монолог не прекращен, что еще не раз лирический герой будет сам вести этот мучительный разговор).
Стихотворение отличает лексическая простота, отсутствие каких-либо изобразительных эффектов.