После лёгкого бухания Евгеник и Василько пошли на боковую

- В 3.30 разбужу, - крикнул Шушик.

Наступила ночь.

Глава вторая.

О том, как Киллер-Ахтанинович с Пошляковичем

Добывали первый кусочек карты.

- Евгеник! Евгеник! - будил спящего Шушик.

- Вставай, пора на дело! - продолжал Шушик.

Но тот, кого разбудили, оказался Василько Пошлякович. Василько медленно повернул своё смятое сном лицо на Шушика и сказал сонным голосом:

- А, Шуфик, угэ полохина четьвёрьтого?

- Да, Василько, а где Евгеник, его что - то не видно среди спящих, - шёпотом говорил Шушик.

Вдруг из кустов вышел полностью готовый к таким замесам Евгеник. Он был весь в чёрном, с фомкой, с фонариком, в омоновской маске.

- Ну как, я похож на крутого варюгу, ха-ха-ха-ха, давай Василько подымайся страна должна знать своих героев, ха-ха-ха-ха! - с особой злостью произнёс Евгеник.

- Круто, Киллер-Ахтанинович, меня прикалывает твой энтузиазм, только зачем маска? - спросил Шушик.

- План ограбления у тебя охуенный, только ты не предусмотрел то, что в музее есть камеры постоянного слежения, - ответил Евгеник.

- Блядь, ёбаный в рот, точно, сейчас бы крупно подставил своего лучшего друга, - виновато сказал Зайцевич.

- Всё нормально, Шушик, зато я предусмотрел, мы бы всё равно собрались их ломать в зале, где лежит кусок, - спокойно ответил Евгеник.

- Василько, ты готов?! - строго сказал он.

- Так точно, товарищ Евгеник! - сказал Пошлякович, выйдя из кустов в похожем обмундировании.

- Ну, всё братва удачи вам, когда прибежите сюда, сожгите эту одежду, так как это уже никто носить не будет, ну и в качестве безопасности, - дал последнее напутствие Шушик.

После всего этого, все трое обнялись.

- Не прощаемся! - сказал Шушик.

- Не прощаемся! - сказали в один голос Киллер-Ахтанинович с Пошляковичем.

Через несколько метров ребята скрылись в ночной тьме. Ребята шли по совершенно пустой улице, было темно, транспорта не было, только недалеко проехавшая поливальная машина принесла первый андреналин в кровь Евгеника и Василько.

Тем временем, Шаха внимательно следил за музеем. В такое время ему было легче определить, когда начать действовать по плану Шефа. Вдруг он увидел, что к музею приблизились двое в чёрном.

- Тяк, Шев, сказал, чтоб они залезли в музей, а потом позвонить по таксофону, а где он? - размышлял Шаха.

- А-а-а, вот он? - продолжил он.

Тем временем Евгеник с Василько приблизились к железному забору с острыми пиками. Тут же они вспомнили о том, о чём предупреждал Шушик, когда надо будет перелезать через ограду. Наступил очень опасный для жизни момент, надо было перемахнуть одной ногой через пики, и чтобы не соскользнули ботинки, а то можно получить самый охуительный на всю жизнь анальный секс. Василько с Евгеником удачно перемахнули одну ногу, потом вторую и спрыгнули на землю. Шаха немного приблизился к таксофону. После этого, ребята начали аккуратно стеклорезом резать стекло. Потом Евгеник, не заходя рукой за красную линию, перерезал провод сигнализации, которая защищала главный вход. После этого, они вынули остальную часть и пролезли туда. Действительно, сигнализация не работала.

- Евгеник, я хочу поссать на пол, давно мечтал, - сказал Василько.

- Ну хуль, с тобой делать, ссы, - сказал Евгеник.

Тем временем Шаха ринулся со всех ног к таксофону. Он подошёл к нему и вдруг чуть не сдох от увиденного: у таксофона была оторвана трубка, и таксофон вообще не работал. И вместо того, чтобы пойти и найти ещё один таксофон, Шаха по своей повышенной тупости пошёл в музей, чтоб позвонить оттуда в качестве охуевшего сторожа. Он подошёл к загородке и стал перелезать. Первую ногу он перемахнул удачно, со второй тоже повезло, только собрался прыгать, как не заметил, что зацепился за пик. Он не только порвал новое пальто, но и здорово пиздонулся о бетон. Этим самым он создал шум, который заставил колебаться нервы Евгеника и Василько и прервал Киллер-Ахтаниновича, перерезавшего провод сигнализации в следующий зал. Евгеник так и не успел это сделать, но главное, они успели спрятаться.

- Уй, бли-и-инь! - простонал неудачно приземлившейся Шаха.

- Тяк, пойдём искать телефон! Ха, эти придурки перерезали наверно все провода, и освободили проход к телефону! Сейчас я позвоню в милицию и сдам их! Да-а-а, я злой гений! - размечтался Шаха, и влез в окно.

- Смотри, Евгеник, это один из этих, про которых говорил Саныч, - сказал на ухо шёпотом Пошлякович.

- Точно, Саныч был прав насчёт того, что это гнусное лицо просит кирпича, - в том же духе сказал Евгеник.

- Если он сейчас пересечёт луч, то бежим за картой, я так думаю, - предложил Пошлякович.

- Так и сделаем, - сказал Евгеник.

И они внимательно стали следить за каждым шагом Шахи. А Шаха подошёл к двери в следующий зал. Евгеник с Василько напряглись и приготовились к занятию лёгкой атлетикой. И тут Шаха пересёк луч, думая, что Евгеник с Василько уже во всю ворочают нужную им витрину. Тут же раздался громкий режущий звук мгновенно сработавшей сигнализации. От страха Шаха немного отбежал вперёд, и, обернувшись, он увидел несущегося Пошляковича, кричащего: "Уйди, сшибу!!!", и Киллер-Ахтаниновича, который на бегу зарядил Шахе в репу и побежал дальше. От удара Шаха снова пиздонулся на пол, но вместо того, чтобы спасать свою сорок с хуем протраханную жопу, он побежал за Евгеником, чтобы отомстить. Евгеник с Василько вбежали в зал с картой. Василько фомкой с размагу разбил витрину и схватил карту. В момент они развернулись и побежали назад. В одном из залов им встретился Шаха, который получил удар во второй глаз и с таким готическим гримом опять пиздонулся на пол. Пошлякович обогнал Евгеника и на бегу пытался перекричать сигнализацию:

- Е-е-вг-е-е-ни-и-к, бе-е-ги-и за-а мно-о-й, та-а-к мы-ы не по-о-дско-о-льзнё-ё-мся-я о-об мо-о-ю-ю лу-у-жу-у!!!!!!

А отпизженный Шаха еле бежал за ними. Евгеник с Пошляковичем обежали лужу и пролезли через окно. А Шаха подскользнулся на моче Василько и снова пиздонулся на пол. Ребята начали перелезать. Сейчас момент стал ещё опаснее, так как в спешке можно запросто заполучить неземной анальный секс на всю жизнь, причём нервозность ситуации прибавляли ещё и зловеще приближающиеся звуки мигалок подъезжающей милиции, но ребята удачно перелезли и спрыгнули и бросились бежать к своим друзьям. А вонючий и вечно пиздонувшейся гот Шаха опять начал перелезать через адскую ограду, но опять зацепился за пик пальтом и опять же как пизданётся на асфальт. Только собрался бежать, как увидел что в него направлено около двух десятков стволов. Соответственно, Шаха понял, что опять его ждёт эротическая тёмная в родном следственном изоляторе.

Тем временем ребята бежали без оглядки, думая как дико будут ржать менты, увидя оборванного, всего в моче, отпизженного чувака, который пытался ограбить музей. Они прибежали к стройке быстро переоделись и сожгли одежду, как просил Шушик. Потом присоединились к остальным спящим. Да, мысли Евгеника с Василько были верны. В своем отделе опера очень долго угорали над пойманным Шахой, который проветривался в обезьяннике рядом с тухлыми и вшивыми бомжами.

На следующий день ржали наши ребята, попивая пивко в любимом баре и смотря телевизор, но ржали ещё и Саныч с Леханычем, так как они знали, в чём дело, и сегодня героями дня были Евгеник Киллер-Ахтанинович с Василько Пошляковичем. Они чувствовали себя очень хорошо.

- Мой герой, - восторжено сказала Настёна.

- Это я для тебя старался, - с гордостью за себя произнес Евгеник.

- Но, главное, мы забыли нашего Зайцевича, который весь этот план и придумал, - сказал Славентий.

- Да, ладно ребят, я придумал, а наши любимые домушники воплотили в жизнь его, - отпирался Шушик.

- Ну путешественники, куда вы сейчас отправитесь за остальными кусками? - спросил Саныч.

- Куда укажет карта! - ответил Чортович.

- На ней должно быть указано, где искать следующую, - дополнил его Блэккрасноглазич.

- Это мы сейчас узнаем, - сказал Пошлякович.

После этого он достал кусочек карты и разложил его на столе. Все уставились на него и стали искать указание. Нашим металлистам попалась карта Центрального района, т.е. района, где лежала эта карта. Все разглядовали ещё то, нет ли здесь красного крестика, который должен указать, где лежит золотой гусь. Крестика нет, но хоть стало ясно, что в Центральном районе его искать не надо. Но главное нет и указания, где искать часть вторую.

- Ребят, дайте я посмотрю, - сказал Саныч.

Саныч одел очки и стал всматриваться в карту, но так и ничего не нашёл. Потом стали проверять каждый индивидуально. Сначала мудрили Евгеник с Настёной, но всё мудрствование закончилось жуткими обзывательствами Евгеника в адрес карты, и её, давно сожранных могильными червями, создателей. Настёна его еле успокоила. Потом уселись мучиться Славентий, С'анек, Натали и Чортович. Они тоже крутили, вертели что-то бубнили, но опять же всё закончилось выражением: "Ни хуя ничего, блядь, не получилось". Далее втыкали Мишман Вилливалуевич, Леханыч и Василько Пошлякович. И это закончилось словами Леханыча:

- Да, ребят, мучились, добывали, а теперь вам показали большой фак и послали на хуй.

- Меня заебала эта карта, нас наебали как уродов! - кричал в ярости Евгеник.

- Покажите, где могилы этих двух гомосеков, что зарыли этот гусь, а главное придумали эту ёбаную карту, - кипел от гнева Илюх.

- Я сейчас кого-то кастрирую из прохожих своим тесаком, - с особой жёсткостью говорил С'анек.

- Кто хочет дать в ебало этим двум чертям!? - крикнул Славентий.

- Мы не получим больше золотого гусика, - чуть не плача сказала Настёна.

- Сволочи, на хуя, это они всё затеяли, - обняв Настёну, сказала Натали.

- На хуя тогда грабили?! - задал вопрос Василько.

- Ебнишься, - сказал Мишман, который очень редко ругался матом, но ситуация позволила.

Шушик молча переживал, глядя на неистовтсвующих друзей, кроме того, он увидел негодующих Саныча и Леханыча. Шушик теребил уголок злой карты, как вдруг увидел, что бумага от постоянного теребения разошлась на два слоя.

- Братва-а, бумага двухслойная-я! - тут же крикнул он.

Все замолкли и окружили Шушика. Шушик аккуратно начал расклеивать слои, все напряженно следили за этим. Когда наконец Шушик закончил, то он прочитал на одном из слоёв: "Ищи вторую часть в Царстве Лесбиянок". После этого картина стала радостной. Все ликовали, ещё раз бухнули. Потом Натали сказала:

- Шушик, слои всегда ты будешь отклеивать.

- Так точно товарищ Фанаткипелович, - ответил Шушик.