Глава 18

На следующий день Мэтт не позвонил. И через день не позвонил, хотя я весь вечер просидела дома. А когда он не позвонил и в воскресенье, я запаниковала по-настоящему. Уже почти три дня; три дня с тех пор, как мы занимались любовью; три дня, как я решила, что вот он, ответ на мои молитвы (или по крайней мере на вопрос нашего эксперимента); три дня, как он пообещал позвонить. Мне было доподлинно известно, что нет никакого объективного объяснения его молчанию — например, по дороге на работу попал под поезд или с ним случился приступ амнезии. Эмми каждый день общалась с Мэттом по работе. А он обо мне даже словом не обмолвился. И ни под какой поезд, по ее словам, не попадал, вполне себе жив и здоров.

К вечеру субботы до меня дошло, что у Мэтта мой телефон и адрес есть, а я его координатами не располагаю. Ненавижу, когда от меня почти ничего не зависит. Я уже готова была возненавидеть и его за молчание. Нет, вру, конечно, его невозможно ненавидеть. Просто, гадая, почему он не дает о себе знать, я понимала, что скоро сойду с ума.

Эмми предложила руку помощи — поговорить с ним и выяснить, почему он не объявляется. Подумав, я отказалась. Еще не хватало, чтобы Мэтт Джеймс решил, что я за ним бегаю.

В воскресенье, после двух одиноких ночей, двух пачек «Мальборо лайт», бутылки «Бакарди лимон» и кексиков с арахисовым маслом (две упаковки и как минимум два фунта лишнего веса), я решила наконец вылезти из дома, оставив телефон без присмотра. Отправилась на пробежку в Центральный парк и наматывала круги, обливаясь потом на жарком июньском солнышке. Ощущения — врагу не пожелаешь. Ром с кексиками натощак — не лучшая еда перед занятиями спортом. Но мне нужно было привести мысли в порядок.

Через полтора часа мысли в порядок так и не пришли, а вот желудок начал подавать тревожные сигналы. Пыхтя и отдуваясь, я вернулась домой, пытаясь не обращать внимания на бунтующие в желудке кексики с ромом. Никаких больше пробежек в парке после накачивания алкоголем, сигаретами и сластями. Дурацкая затея. Хуже не придумаешь.

Ладно, сейчас примем горячий душ, смоем все горести и усядемся разбираться с документами, надеясь, как обычно, что Мэтт позвонит. Обязательно позвонит. Не может не позвонить. И объяснит, почему до сих пор не объявился. А я тем временем уйду с головой в работу и попробую отвлечься. Никогда еще вид стола, заваленного документами и патентными заявками в почтовых пакетах, не приводил меня в такой восторг.

Выйдя из лифта, я увидела у двери какого-то мужчину, и мое сердце замерло. На мгновение показалось, что это Мэтт — ура, наконец-то. Но тут он обернулся, приветливо улыбаясь, и я чуть не вскрикнула с досады.

— Добрый день, — сказал сантехник Шон. — Я уж думал, вы домой вообще не явитесь и я пущу корни прямо на этом коврике, пока вы веселитесь на свидании.

— Какое там свидание, — устало выдохнула я, глядя на стопку полотенец, из-за которой он, конечно, и пришел.

Шон перехватил мой взгляд.

— Кажется, вы тогда перепутали полотенца. Мне уже сдается, вы нарочно пытаетесь меня сюда заманить, мисс Харпер Робертс.

Я невольно рассмеялась, поворачивая ключ в замке.

— Тогда я постаралась бы выглядеть поприличнее, — ответила я, жестом приглашая его зайти. Он нагнулся за полотенцами, и рыжие волосы упали ему на лицо. — Заходите!

— Иду. — Шон последовал за мной и положил полотенца на стеклянный журнальный столик, на котором, как ни прискорбно, вместо журналов громоздились кипы юридических документов. — Да, гляжу, выходные у вас выдались убойные.

Он обвел рукой горы почтовых пакетов и исписанных блокнотов.

— Хоть не бездельничаю больше, — возразила я.

Впрочем, откуда ему знать, что я две недели моталась по городу в образе глупой блондинки, вешающейся на всех без разбора. Откуда ему знать, что гора документов накопилась только потому, что я на две недели забросила все ради свиданий с незнакомцами.

Я в отчаянии окинула взглядом погребенный под ворохом бумаг стол. Столько времени даром пропало с этим экспериментом! На работе завал, а что взамен? Узнала, что 95 процентов мужчин в барах и на сайте знакомств предпочитают дурочку умнице? Можно было и не экспериментировать, и так понятно, просто теперь горькая правда стала очевиднее. Эксперимент лишь укрепил мои подозрения, зародившиеся после того, как от меня три года назад ушел Питер. Правда в том, что, добившись успеха в компании, я автоматически лишалась шансов на сколько-нибудь долговременные отношения. Исключением мог стать разве что Мэтт, который, похоже, действительно ценил меня такой, какая я есть. Выходит, сейчас все еще хуже, чем две недели назад, до эксперимента. Приходится разгребать завал на работе, а в мыслях разброд и шатание — осталась одна-единственная: «Почему же Мэтт до сих пор не позвонил?»

Тут мой взгляд упал на автоответчик, и я чуть не вскрикнула, увидев, что на нем мигает лампочка. Я кинулась к нему через всю комнату, чуть не сбив с ног Шона, и нажала на кнопку воспроизведения.

— Харпер? Привет, это я, Мэтт, — раздался знакомый бархатистый баритон, чуть смазанный шуршанием пленки автоответчика. Я расплылась в улыбке и не пустилась в дикий пляс по комнате только потому, что у меня гостях был едва знакомый человек. — Просто хочу сказать «привет» и извиниться, что не появлялся. Дикий замот на студии, да и помимо работы тоже как-то сразу все навалилось. Перезвоню позже, а сейчас только еще раз поблагодарю за восхитительную ночь. Все время думаю о тебе. Ладно, услышимся.

Автоответчик отключился, а я так и осталась стоять с блаженной улыбкой. Хотела прокрутить запись сначала (а потом еще разик, и еще раз), но не стала — все-таки рядом посторонний, чего доброго примет меня за маньячку.

— Ваш молодой человек? — поинтересовался Шон, наверное удивляясь, почему это нормальная с виду женщина застыла посреди комнаты, до ушей растянув рот в улыбке.

— Нет-нет, — поспешно ответила я. Потом, задумчиво склонив голову набок, попробовала слова на вкус. «Мой молодой человек. Это Мэтт, мой молодой человек». Мне нравится. — То есть, пожалуй, да. Я с ним встречаюсь.

— Повезло парню, — сказал Шон.

Я резко обернулась. Он что, воображает, что я парня завести не могу?

— Мэтт — замечательный человек, — обиженно возразила я. — Нам хорошо вместе. И я нравлюсь ему такой, какая я есть.

— Что ж, рад слышать, — не переставая улыбаться, ответил Шон. — Я не хотел вас обидеть. Правда. Ему повезло. Вы тоже очень милая.

— Да? — только и сказала я. И замолчала, не зная, верить ему или нет. Ладно, поверю. — Спасибо.

Я отправилась в ванную за полотенцами, а вернувшись, обнаружила, что Шон, как у себя дома, развалился на моей плюшевой кушетке. Хотела уже рассердиться, но не стала — в конце концов, кто перепутал полотенца? А он не поленился за ними прийти. Но мне было не до светских бесед с сантехниками. Больше всего на свете я мечтала залезть в душ, вытереться наконец своим собственным полотенцем, переодеться и сделать вид, что с превеликим удовольствием разбираю накопившиеся патентные заявки, тогда как на самом деле буду дожидаться, пока перезвонит Мэтт. Странно только, что он не оставил свой номер на автоответчике — наверное, не подумал. Ничего, скоро перезвонит.

Мне стало неловко, что Шону пришлось столько мотаться туда-сюда. Нужно было срочно как-то загладить свою оплошность, как-то его отблагодарить.

— Может быть, выпьете что-нибудь? — спросила я, плюхая стопку полотенец прямо на заваленный документами журнальный столик.

— А у вас водится разливной «Мерфи»? — кивнул Шон в сторону кухни, где моей особой гордостью были «кухонный островок» и купленная в прошлом году плита со стеклокерамической поверхностью.

Рассмеявшись, я покачала головой.

— Нет, разве что бутылка-другая «Ньюкасла».

Я знала, что пить он не будет. Сам ведь в прошлый раз назвал мое любимое пиво отстоем.

— Ну что поделаешь? Будем пить что дают, — улыбнулся Шон.

Я подумала, что ослышалась. Он согласен?.. Смотри-ка, устраивается поудобнее, похоже, уходить не намерен.

— Вы серьезно, будете пить «Ньюкасл»? Вы же его терпеть не можете!

— Ну, «терпеть не могу» — это вы загнули, — возразил Шон. — Как я могу не терпеть пива? Если только какое подешевле из ваших, американских. А от бутылки «Ньюкасла» еще никто не умирал.

— Вот как, — разочарованно протянула я. Похоже, Шон не скоро уйдет, уж точно не раньше, чем прикончит свое мерзкое пойло. — Ладно, сейчас принесу.

Вернувшись с двумя бутылками пива, я одну вручила ему, а другую оставила себе. Потом, подумав, еще раз сходила на кухню и вместо пива принесла себе бутылку минералки. Хватит издеваться над желудком.

— Извините, у меня сейчас нет времени на долгие разговоры. Надо привести себя в порядок и садиться за работу.

Я махнула рукой в сторону горы бумаг, радуясь, что нашелся отличный предлог, чтобы поскорее выставить гостя. Нечего мне с ним рассиживаться. Он, конечно, большой молодец, и вообще, но он просто сантехник, который починил мой разбушевавшийся унитаз и любезно одолжил несколько полотенец.

— Понял, не дурак, — улыбнулся Шон. — Допиваю и выметаюсь.

Мне стало неловко. Я вовсе не хотела выглядеть грубиянкой.

— Извините. Я имела в виду... Просто мне надо работать.

— И дождаться, пока перезвонит ваш молодой человек, да?

— Ну...

Повторять, что Мэтт мне никакой не молодой человек и мы с ним не настолько близки, я не стала.

— Да, личная жизнь, — кивнул Шон с видом умудренного опытом старика, сгорбившегося под тяжестью прожитых лет. — Это как американские горки.

— Ага, — согласилась я и устроилась в кресле напротив кушетки Шона.

Он тем временем отхлебнул пива и продемонстрировал мне бутылку.

— Я стараюсь.

Я затрясла головой.

— Нет-нет, извините. Не торопитесь, пейте спокойно.

Повисло неловкое молчание — Шон допивал пиво, я допивала воду, и мне внезапно стало стыдно за то, как я выгляжу — вспотевшая, ненакрашенная... Пугало, в общем, огородное.

— У вас, наверное, в Ирландии девушка?

Ничего получше в голову не пришло, а молчание надо было как-то нарушить.

— Нет, — покачал головой Шон. Его неизменная улыбка слегка потускнела. — Вернее, была. Год назад расстались. С тех пор я по-настоящему ни с кем и не сходился.

— Ясно, — ответила я. А что еще скажешь? — Жаль, что так вышло.

Шон пожал плечами.

— Да нет, оно и к лучшему. Кара хороший человек. Наверное, просто характерами не сошлись. Но мы до сих пор перезваниваемся, видимся. Сейчас у нее все отлично, можно только порадоваться.

— Здорово.

Я попыталась представить, что должно произойти, чтобы я порадовалась за Питера. На это моего воображения не хватило; куда легче представить его на больничной койке с тяжкими телесными повреждениями. Я мысленно восхитилась умением Шона поддерживать отношения с бывшей подружкой.

— И кем же работает Кара?

— Врачом, — пожал он плечами. — Она детский онколог.

Я чуть не поперхнулась.

— Вы — с врачом? Не может быть!

Я тут же пожалела о сказанном, поскольку опять умудрилась нагрубить, да еще высокомерие продемонстрировала.

Шон, кажется, обиделся.

— Ну... да, — сказал он, ставя бутылку на столик и пристально глядя на меня. — В общем-то, какая разница, кем она работала... Хотя в детишках она души не чает, это меня в ней восхищало. Работа для любви не главное. Главное в любви — как люди друг к другу относятся.

Я невольно фыркнула.

— Ну да, конечно.

Шон так выжидательно смотрел на меня, что я даже поежилась. Объясняй теперь.

— Вы просто не в курсе. От меня все бегут, стоит им только узнать, что я юрист. Нет, Мэтт не в счет, он не такой. Ему как раз нравится, что у меня такая ответственная профессия. Но все остальные парни, с которыми я когда-либо встречалась, чуть на стенку не лезли, услышав, что я работаю в юридической фирме. А вы говорите, работа не главное!

— Действительно не главное, — проговорил Шон, недоуменно глядя на меня. — Мне было все равно, я встречался бы с Карой, будь она хоть горничной, хоть премьер-министром. Двоим людям хорошо вместе, что еще надо?

— Да как им может быть хорошо вместе, если у одного работа престижнее? — настаивала я. Сам напросился со своими глупостями. — Или зарплата больше? Другой тут же чувствует, что его обошли, и будет задет.

— С какой стати? Почему это должно задевать, если собственная работа и зарплата его устраивают?

Я раздраженно посмотрела на Шона.

— Вам не понять.

— Наверное, нет. — Он покачал головой, улыбка куда-то пропала. — Знаете, я, похоже, лезу не в свое дело, я ведь просто сантехник, которого вы вызвали починить унитаз, а теперь никак не можете выставить. Но я все равно скажу: по мне, так все дело именно в вас.

— Во мне? — возмутилась я.

Да что он себе возомнил? Что он такое говорит? Он меня вообще не знает, а туда же.

— Вот позвольте кое-что спросить, — продолжил Шон, определенно не замечая, что я сейчас лопну от негодования. — Когда вы последний раз встречались с обычным человеком? Не с юристом, не с доктором, не с кем-то там еще, кто вызывает зависть и восхищение простых смертных?

Я открыла рот — и тут же закрыла, потом опять открыла, да так и не нашла, что ответить. С чего я должна его слушать?

— Что вы хотите сказать? — ледяным тоном спросила я.

— Никогда вы с такими людьми не встречались, верно? — Молчание он воспринял как согласие. — Вы выбираете только тех, кто кажется вам ровней.

— Неправда, — возразила я, хотя доля истины в его словах была. — Да если бы и так, это не потому, что я такая привереда и меня устраивают только сливки. Обстоятельства так складываются. Не могу же я встречаться с человеком, который не сумел получить хорошую работу. Он-то меня точно возненавидит за то, что у меня дела идут лучше, — вот как мой бывший.

— Ага, — с умным видом кивнул Шон, и я еще больше разозлилась. — Вот, оказывается, в чем дело.

Я стиснула зубы. Устроил тут сеанс психоанализа.

— Хватит изображать, что вы меня насквозь видите!

— Вас я насквозь не вижу. Но одно я знаю точно: вы почему-то решили, что все парни похожи на вашего бывшего.

— А что, нет? — горько сказала я. — Трех лет мне вполне хватило, чтобы убедиться. Кого ни встречу, все рано или поздно от меня уходят, заявляя, что им со мной тяжело.

— А вы никогда не думали, что есть на свете мужчины, которым плевать, сколько вы зарабатываете? И какая у вас там должность? Может, им другое важно? Не думали, что не всех мужчин поголовно волнует карьера?

— А то! — фыркнула я. — Куда же они попрятались? Я что-то пока ни одного не встретила.

— Тогда вы не там ищете. — Взяв со столика бутылку «Ньюкасла», Шон сделал последний глоток и, встав с дивана, помахал мне пустой бутылкой. — Кажется, я засиделся. Покажите, куда выкинуть тару, и я пошел.

Я медленно поднялась, выхватила у него бутылку, прошествовала в кухню и швырнула ее в мусорное ведро под мойкой. Затем вернулась в гостиную и гневно уставилась на Шона.

— Извините, что вам пришлось второй раз приходить за полотенцами, — сдержанно произнесла я. И, хотя мне очень не хотелось этого делать, после того что он тут наговорил, добавила: — И извините, что так удивилась, когда услышала, что ваша бывшая девушка — врач. Очень невежливо с моей стороны.

Шон, пожав плечами, подхватил стопку полотенец, которые, собственно, его ко мне и привели.

— Ничего. Я тоже извиняюсь. Разболтался. Вы правы, я ничего о вас не знаю.

— Вот именно. Все не так просто, как вам бы хотелось.

— Да нет, все очень просто, — ответил Шон, обернувшись ко мне на пороге. — Проще некуда. Вы не с теми встречаетесь.

— Вот уж не вам судить, — отрезала я. — Повторяю, вы меня не знаете. Вы понятия не имеете, как сложно женщине-юристу устроить личную жизнь!

— Ну ладно, — с натянутой улыбкой кивнул Шон. — Спасибо за полотенца. И за пиво. Может, еще увидимся.

— Конечно, — пробурчала я. — Может, увидимся.

И, не сказав больше ни слова, я бесцеремонно захлопнула дверь за его спиной.

Как он вообще посмел? Бурля от негодования, я влетела обратно в гостиную и плюхнулась на кушетку, сердито глядя на оставленную Шоном стопку полотенец. И хотя на этот раз никто ничего не перепутал и полотенца были мои собственные, хотелось распахнуть окно и вышвырнуть их на улицу — чтобы и духу всезнайки-сантехника в моем доме не осталось. Кем он себя возомнил? Положим, где-нибудь в идеально устроенном мире он был бы прав. Но у нас не идеальный мир. В реальной жизни моя профессия мужчин не устраивает. И что, мне теперь переключиться на мастеров по вызову в надежде отыскать то самое жемчужное зерно, мужчину, который не будет чувствовать себя ущемленным, зарабатывая в десять раз меньше меня? А то как же! «Молодец, Шон, здорово придумал. И как я сама не догадалась?»

От него всего-то и требовалось — починить унитаз. А не лезть в мою жизнь с непрошеными советами. Чтоб я еще когда-нибудь вызывала мастера на дом!..

Ладно, это все уже пройденный этап. Теперь у меня есть Мэтт. Какая разница, как меня воспринимали мужчины до встречи с ним? Я наконец-то нашла того единственного, который относится ко мне с уважением и любовью именно потому, что я та, кем являюсь. Наконец-то мои успехи в работе кого-то привлекают, а не отталкивают. И я не позволю, чтобы какой-то сантехник (да кто угодно!) со своими дурацкими идеями разрушил хрупкое счастье.

Я приняла душ и занялась скучным, но важным делом — составлением двух новых патентных заявок, готовая в любую секунду броситься к телефону — вот позвонит Мэтт, и мне сразу станет легче на душе.