Управляемый дефолт под названием «конфискация депозитов»

Серьезным недостатком технологии управляемого дефолта является то, что его последствия трудно локализовать. Участники управляемого дефолта связаны тысячами и миллионами нитей договорных отношений с другими экономическими субъектами за пределами очерченного круга. Например, после реструктуризации греческого долга в 2012 году возникли проблемы у банков разных стран, которые держали крупные пакеты греческих облигаций. Это банки самой Греции, а также Франции и Германии. Греческим банкам еще до проведения реструктуризации чиновники из Еврокомиссии и ЕЦБ обещали помощь на пополнение капитала.

Для крупных банков Франции и Германии потери не были смертельными. Во-первых, потому, что в их портфелях на греческие бонды приходилась небольшая доля (гораздо больше у них бондов Испании или Италии). Во-вторых, потому, что банковские надзоры этих стран настаивали на переоценке греческих бумаг в активах кредитных организаций в сторону снижения их стоимости с учетом рыночной ситуации (получается, что у Греции бумаги отражаются по номиналу, а в балансах большинства германских и французских банков по более низкой, рыночной цене). Поэтому мартовская реструктуризация греческого долга не повлияла кардинально на балансы банков Франции и Германии.

А вот для такой небольшой страны, как Кипр, который тесно связан с Грецией, потери банковской системы оказались критическими. Банки Кипра иногда добровольно, иногда под принуждением скупали большие партии греческих бондов. После реструктуризации надо было срочно спасать банковскую систему Кипра. Все мы помним, как это было сделано. В марте 2013 года - ровно через год после реструктуризации греческого долга - была проведена конфискация депозитов в кипрских банках. Эту операцию также можно назвать управляемым дефолтом. Однако если в случае управляемого дефолта Греции его организаторы сохранили видимость предварительных консультаций и переговоров, то во втором случае (Кипр) условия реструктуризации были просто продиктованы властями ЕС. В первом случае спасали страну, во втором случае спасали банки. В первом случае конфискациям подвергались сотни (может быть, тысячи) экономических субъектов. Во втором случае – уже десятки тысяч.

Летом 2013 года Евросоюз принял решение о том, что в дальнейшем при возникновении опасных для банков ситуаций на спасение банков будут направляться не средства государственных бюджетов (как это было во время кризиса 2008-2009 гг.), а средства держателей депозитных счетов. Таким образом, Брюссель легализовал «жёсткий» кипрский вариант управляемого дефолта на всём пространстве Европейского союза.