Теория вопроса

1. Туровский Р.Ф. Политическая регионалистика. – М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006. С.17-21.

Региональная наука изучает пространственное измерение социальных, экономических, политических и поведенческих явлений. Она достаточно активно развивается с середины ХХ в. Действует Международная ассоциация региональной науки, основанная в 1954 г., ее штаб-квартира находится в британском городе Лидс.

Понятие «регионалистика» этимологически очень близко к понятию «региональная наука», и не имеет прямого перевода на английский или другие языки, наиболее распространенные в мировой науке.

Методология политической регионалистики включает использование наиболее современных географических методов. Наиболее операционной является модель от ношений «центр – периферия». Существуют четыре основных подхода к моделированию отношений «центр – периферия»: исторический, инновационный, управленческий, социально-экономический.

Принципиальным шагом для политической регионалистики является разработка «понимающей («объясняющей») методики вместо описательной. Эта методика включает три главных направления, каждое из которых является развитием и углублением предыдущего.

1 Хронологический подход (использование сравнительно-географических методов, индивидуально-географических методов);

2. Компаративистский подход (позволяет перенести акцент на выявление и объяснение общих и особенных политических характеристик различных регионов);

3.Сиситемный и структурно-функциональный подходы (анализ территориально-политических систем и территориально-политических организаций общества).

В политической регионалистике можно использовать и другие подходы, которые используют в современной политологии, например: политико-культурный подход (Г. Алмонд и др.); элитистский подход (В. Парето, Г. Моска и др.); конфликтологический подход и др.

Главной центробежной силой в теории территориальной интеграции считается фактор разнообразия. Главной центростремительной силой признается государственная идея.

2. Гельман В., Рыженков С. Политическая регионалистика России: история и современное развитие // Политическая наука. - М.: ИНИОН, 1999.

Широкий общественный и научный интерес к проблемам территориально-административного управления, политическому измерению местного устройства России появляется в связи с подготовкой и проведением Великих реформ 1860-х гг., в числе которых одной из важнейших стали Земская реформа 1864 года и Городская реформа 1870 года.

В период обсуждения последствий реформ, подготовки и проведения новых реформ местных учреждений и осмысления произошедших изменений (1870-е начало 1900-х гг.) стали периодом институционализации социальных исследований, важное место среди которых заняли те, что имели дело с вопросами местной и земской политики.

Общественно-политические изменения 1900-1910-х гг., приведшие к созданию Государственной Думы, а затем Временного правительства, в возникновении и деятельности которых представители земства, земская идея играли важнейшую роль, стали этапом обобщения теоретических поисков, реализации на практике выработанных в общественных науках идей нового политического строя.

Российская протополитология, имея своей важной частью местную проблематику, не являлась чем-то выделенным из общего культурного, научного и политического процесса, несомненно, находясь в центре общественной жизни. Политические дискуссии, литературная беллетристика и критика, земская публицистика, интерес к истории и народному быту и обычаям были удивительно связаны между собой. Писатель, публицист Д.Мордовцев пишет романы из русской истории, народнической практики, и - подводит итоги десятилетия земств (Мордовцев, 1877), давая широкую панораму земской деятельности более чем в десяти губерниях - как по вторичным источникам, так и по собственным наблюдениям.

За сорок лет земская и самоуправленческая проблематика явным образом выделяется в самостоятельную научную дисциплину, оставаясь в тоже время в тесной связи с исторической наукой и государствоведением.

Советское государственное строительство почти полностью опиралось на отечественный опыт и научные традиции. Специалисты Института государства и права, юридического факультета МГУ, ВНИИ советского государственного строительства постоянно привлекались для юридического оформления политических решений, готовившихся в ЦК КПСС, Совмине и других руководящих органах.

В переходный период участие в политическом процессе юристов вообще и государствоведов, в частности, значительно возросло; кроме того, многие из них сами стали действующими политиками и/или активно привлекались как эксперты, особенно на региональном уровне, где подготовка конституций, уставов и законов субъектов Федерации требовала участия квалифицированных специалистов. Последнее обстоятельство стимулировало развитие прикладных разработок в области федерализма и конституционного права в Екатеринбурге, Саратове, Иркутске и некоторых других городах.

Специфика политического процесса в России и недостаток соответствующей подготовки российских ученых явились причиной невостребованности как отечественного, так и зарубежного опыта исследований, имеющей место и поныне.

Кроме того, российскую политическую регионалистику отличает и то, что ее развитие происходит как бы параллельно на столичном и региональном уровнях. В Москве разрабатывались концепции, создавались проекты, налаживались связи с политиками и зарубежными заказчиками; региональные же исследователи, вынужденные ограничивать свои интересы одной территорией, не выходили (за редким исключением) на уровень макрообобщений и/или сравнительных исследований, оставаясь в рамках того, что в англоязычной литературе называют “area studies” (страноведение, или в данном случае - краеведение) или “case studies” (изучение отдельных случаев). Причины этого явления (характерного для российской политической науки в целом) - не только в элементарной нехватке средств, но также в общей неразвитости инфраструктуры межрегиональных контактов, гиперцентрализации общественной жизни страны, отсутствии во многих землях серьезных традиций социальных исследований вообще и политических, в частности. Вместе с тем отчужденность от центров научной жизни и периферийность положения провинциальных исследователей заставляла многих из них заниматься региональной проблематикой - хотя бы для того, чтобы остаться в науке не только в качестве “стрингера”, т.е. сборщика информации для московских или зарубежных аналитических центров. Данная тенденция привела к количественному увеличению научных центров и исследователей в регионах, но говорить при этом о новом качестве знаний пока не приходится. На наш взгляд, если развитие российской политической регионалистики на столичном уровне в основном было обусловлено процессом федерализации и ростом влияния регионов на фоне ослабления центральной власти, а также необходимостью адаптации экономических реформ “сверху” к местным условиям, то для ученых в провинции развитие собственно региональных исследований было естественным, хотя отчасти и вынужденным.