Сцена четвертая

Внутренность башни.

Манфред

(один)

Сверкают звезды, - снежные вершины

Сияют в лунном свете. - Дивный вид!

Люблю я ночь, - мне образ ночи ближе,

Чем образ человека; в созерцанье

Ее спокойной, грустной красоты

Я постигаю речь иного мира.

Мне помнится, - когда я молод был

И странствовал, - в такую ночь однажды

Я был среди развалин Колизея,

Среди останков царственного Рима.

Деревья вдоль разрушенных аркад,

На синеве полуночной темнея,

Чуть колыхались по ветру, и звезды

Сияли сквозь руины; из-за Тибра

Был слышен лай собак, а из дворца -

Протяжный стон совы и, замирая,

Невнятно доносились с теплым ветром

Далекие напевы часовых.

В проломах стен, разрушенных веками,

Стояли кипарисы - и казалось,

Что их кайма была на горизонте,

А между тем лишь на полет стрелы

Я был от них. - Где Цезарь жил когда-то

И где теперь живут ночные птицы,

Уже не лавр, а дикий плющ растет

И лес встает, корнями укрепляясь

В священном прахе царских очагов,

Среди твердынь, сровнявшихся с землею.

Кровавый цирк стоит еще доныне,

Еще хранит в руинах величавых

Былую мощь, но Цезаря покои

И Августа чертоги уж давно

Поверглись в прах и стали грудой камня.

И ты, луна, на них свой свет лила,

Лишь ты одна смягчала нежным светом

Седую древность, дикость запустенья,

Скрывая всюду тяжкий след времен!

Ты красоты былой не изменяла,

Но осеняла новой красотой

Все, в чем она погибла, и руины

Казалися священными, и сердце

Немым благоговеньем наполнялось

Перед немым величьем древней славы,

Пред тем державным прахом, что доныне

Внушает нам невольный трепет. - Странно,

Что вспомнилась мне эта ночь сегодня;

Уже не раз я замечал, как дико

Мятутся наши мысли в те часы,

Когда сосредоточиться должны мы.

Входит аббат.

Аббат

Я вновь к тебе непрошеным являюсь,

Но пусть мое смиренное стремленье

Помочь тебе - не прогневит тебя:

Пусть все, что есть в нем темного, дурного,

Падет лишь на меня, а все благое -

Да осенит твою главу, - я страстно

Сказать хотел бы: сердце! Если б тронуть

Я мог его молитвой иль словами,

Я спас бы дух, который лишь случайно

Блуждает в тьме.

Манфред

Напрасная надежда!

Мой путь свершен, моя судьба решилась.

Но уходи, - тебе здесь быть опасно.

Аббат

Ты хочешь запугать меня?

Манфред

О нет.

Я говорю лишь, что близка опасность.

Остерегись.

Аббат

Чего?

Манфред

Гляди сюда:

Ты видишь?

Аббат

Нет.

Манфред

Гляди, я повторяю,

И пристально. Теперь скажи, - ты видишь?

Аббат

Я вижу, что встает из-под земли,

Как адский бог, какой-то мрачный призрак;

Его лицо закрыто покрывалом,

Он весь повит тяжелыми клубами

Свинцовой мглы, но он не страшен мне.

Манфред

Я знаю, что тебя он не коснется,

Но взор его убьет тебя на месте, -

Ты стар и дряхл, - уйди, прошу тебя!

Аббат

А я в ответ: доколе не сражуся

С исчадьем тьмы, - не сделаю и шагу.

Зачем он здесь?

Манфред

Да, да, зачем он здесь?

Кто звал его? Он гость, никем не званный.

Аббат

Погибший смертный! Страшно и подумать,

Что ждет тебя! С какою целью ходят

К тебе такие гости? Почему

Вы смотрите так зорко друг на друга?

А, он покров свой сбросил: на челе -

Следы змеистых молний, взор блистает

Бессмертием геенны - адский призрак,

Исчезни!

Манфред

Дух, зачем ты здесь?

Дух

Идем!

Аббат

Неведомый! Скажи, ответствуй: кто ты?

Дух

Его Судьба. Идем - настало время.

Манфред

О, я на все готов, но презираю

Твой властный зов! Кем прислан ты сюда?

Дух

Узнаешь в срок. Идем!

Манфред

Мне покорялись

И более могучие, чем ты,

Я вел борьбу с владыками твоими, -

Сгинь, адский дух!

Дух

Настало время, смертный,

Смирись.

Манфред

Я знал и знаю, что настало.

Но не тебе, рабу, отдам я душу.

Прочь от меня! Умру, как жил, - один.

Дух

Я помощи потребую. - Восстаньте!

Появляются духи.

Аббат

Исчезните, владыки тьмы! Рассейтесь!

Бессильны вы пред силою небесной,

Я закляну вас именем...

Дух

Старик!

Не расточай без пользы слов, - мы знаем,

Что властен ты, но здесь лишь мы владыки.

Напрасен спор: он кары не избегнет.

Вновь говорю: идем, настало время.

Манфред

Я презираю вас, - я с каждым вздохом

Теряю жизнь, но презираю вас!

Я не смирюсь, покуда сердце бьется,

Не отступлю, хотя бы мне пришлось

Бороться с целым адом; вам удастся

Взять не меня, а только труп.

Дух

Безумец!

Как жадно он цепляется за жизнь,

Которая дала ему лишь муки!

И это Маг, стремившийся проникнуть

За грань земных пределов и мечтавший

Быть равным нам?

Манфред

Исчадье тьмы, ты лжешь!

Мой час настал, - я это знал и знаю,

Но не хочу ни на одно мгновенье

Продлить его: тебе с толпою присных

Противлюсь я, а не веленьям смерти.

Я власть имел, но я обязан ею

Был не тебе: своей могучей воле,

Своим трудам, своим ночам бессонным

И знаниям тех дней, когда Земля

Людей и духов в братстве созерцала

И равными считала их. Бессильны

Вы предо мной, - я презираю вас,

Вы жалки мне!

Дух

Ты не избегнешь кары:

Твои грехи...

Манфред

Не ты судья грехам!

Карает ли преступника преступник?

Убийцу тать? Сгинь, адский дух! Я знаю,

Что никогда ты мной не овладеешь,

Я чувствую бессилие твое.

Что сделал я, то сделал; ты не можешь

Усилить мук, в моей груди сокрытых:

Бессмертный дух сам суд себе творит

За добрые и злые помышленья.

Меня не искушал ты и не мог

Ни искушать, ни обольщать, - я жертвой

Твоей доныне не был - и не буду.

Сгубив себя, я сам и покараю

Себя за грех. Исчадья тьмы, рассейтесь!

Я покоряюсь смерти, а не вам!

Духи исчезают.

Аббат

Увы, ты страшен - губы посинели -

Лицо покрыла мертвенная бледность -

В гортани хрип. - Хоть мысленно покайся:

Молись - не умирай без покаянья!

Манфред

Все кончено - глаза застлал туман -

Земля плывет - колышется. Дай руку -

Прости навек.

Аббат

Как холодна рука!

О, вымолви хоть слово покаянья!

Манфред

Старик! Поверь, смерть вовсе не страшна!

(Умирает.)

Аббат

Он отошел - куда? - страшусь подумать -

Но от земли он отошел навеки.