Володя Башкиров

С Володей Башкировым я познакомился на «отборках» в первую Советскую Гималайскую экспедицию. Великолепный «технарь», ярко выраженный лидер в альпинизме. Он не мог примириться с проявлениями необъективности судейства на чемпионатах страны и перестал «играть в эти игры». Когда Гималаи открылись для наших альпинистов, Володя стал ведущим «Гималайцем». Ярко проявился его талант организатора экспедиций. Он очень хорошо знал Гималаи, его голова была полна идей. Наши пути все время пересекались, в 1996 году мы вместе совершили «дубль» — восхождение на Чо-Ойю и Шиша-Пангму.

И вот судьба снова свела нас в Гималаях. Мы работали с индонезийской экспедицией. Букреев занимался переговорами с руководством, закупкой снаряжения, мотался из Америки в Индонезию, а мы с Володей планировали акклиматизационные и тренировочные сборы, проводили «селекцию», комплектовали команду для восхождения на Эверест. Пять месяцев мы с Володей были неразлучны. Новый 1997 год мы встретили в штурмовом лагере на высоте 5 000 м при восхождении на пик Палдор. Светит луна, блестит лед, воздух звенит от мороза Мы выпили с ним по традиции по 30 граммов медицинского спирта из аптечки… Это был последний Новый год Володи Башкирова. Заключительный этап восхождения на Эверест был весьма драматичным. Учитывая трагический опыт экспедиций на Эверест 1996 года, мы установили аварийный лагерь на высоте 8 500 м, и это помогло нам избежать потерь. Уже в темноте мы залезли в палатку. На трех смертельно уставших индонезийцев у нас было лишь два кислородных баллона, и мы занимались тем, что перекидывали маску на того, кто начинал «отключаться». Мы пережили эту ночь без кислорода, первыми из россиян на такой высоте.

Володя и Толя при всей их непохожести имели очень много общего. Оба сильнейшие альпинисты, они считали использование кислорода неспортивным и при малейшей возможности отказывались от него, иногда, на мой взгляд, неоправданно… В тот трагический год они оба часто говорили о смерти, как будто предчувствовали… Но не могли свернуть с выбранного пути.

Е. Виноградский

Приложение 5 Анатолий Букреев

Мое знакомство с Букой произошло на перемычке Хан-Тенгри, где мы отбывали «повинность» — дежурство при массовом лете иностранцев. Обычно это занимало две недели. За это время можно было решить многие теоретические вопросы. Я был «ерохинец» и на Памире, и на Тянь-Шане. Чтобы попасть в команду Ерохина, надо было иметь минимум 2-й разряд по лыжам, у Мышляева — 1-й.

Скоростные восхождения. Что это? Почему мы на перемычке? Да потому, что дойти до перемычки из лагеря до обеда не вопрос. Мы сошлись на мнении, что скоростные восхождения — это придумки. Это должно быть нормой. Эта норма должна распространяться на всех. Другой вопрос, как этого достигнуть. Здесь мы были единодушны. Мы были КМС по лыжам, имели 1-е разряды по легкой атлетике. Альпинизм не сезонный вид спорта, а продолжение круглогодичной тренировки спортсмена. Коэффициент запаса спортсмена-всесезонника — четыре, а то и пять.

Бука в сезоне 1989 г. совершил 5 восхождений на восьмитысячники. Сезонники из той же экспедиции — ни одного. Альпинистская биография Буки — яркий пример всего сказанного.

Второй вопрос, который мы обсуждали — дилетанты в альпинизме. Это бедствие мирового масштаба — дискредитация альпинизма. Человек, далекий от альпинизма и даже спорта, но с большим кошельком похваляется своими восхождениями на самые высокие и сложные вершины — правда, с помощью первоклассных гидов.

Третий вопрос: одиночные восхождения. В советское время «одиночников» ловили всем инструкторским составом лагеря. О прибытии «одиночника» в район извещалось по радио, после чего его отлавливали инструкторы. Одиночные восхождения категорически запрещались правилами. В СССР не было «свободы самоубийства». В то же время в группах явно выделялись лидеры, и тащить на себе сезонников не каждому хотелось. Как только были разрешены «двойки», появился соблазн ходить в одиночку. Уже в начале 70-х годов я совершал соло-восхождения на семитысячники.

Бука полностью соглашался с такой позицией и говорил, что проявить себя в альпинизме (именно как в виде спорта) можно именно с помощью одиночного восхождения. Порой одиночное восхождение дает гораздо большее удовлетворение, чем восхождение в двойке, а тем более в группе. Одиночное восхождение позволяет не оглядываться на партнера. Все проблемы решает сам одиночка, ему и все лавры. Где риск больше: в одиночке, в двойке, в группе…

Мое лучшее время на Хане — 10 часов 40 минут — его обрадовало. Он пообещал, что покажет на Победе лучшее время. Он был уверен в себе, знал, что и как надо делать при подготовке и что пятнадцати часов ему будет достаточно. Вообще альпинистский мир всегда высоко оценивал технические скоростные восхождения — не меньше, чем бескислородные в Гималаях. Именно в этом заключена спортивная жила альпинизма. Этими качествами обладал и увековечил свое имя Анатолий Букреев — один из плеяды титанов мирового альпинизма.

Б. С. Коршунов, МСМК, 51 официальное восхождение на семитысячники СССР

Приложение 6 Владимир Баширов

На протяжении десятилетий советского альпинизма не было ни малейшего представления о том, как мы выглядим в сравнении со звездами мирового альпинизма. Мы с восхищением читали о прохождении восьмитысячников, о прохождении отвесных стен в Альпах. И только в шестидесятые годы начались совместные восхождения с иностранцами.

В 1960 г. я совершил ряд восхождений с выдающимся альпинистом из Бельгии Георгием Атонасовым по кличке «Паук».

В 1963 г. мы с Мишей Хергиани выиграли крупные международные соревнования с прохождением маршрутов 6-ой (высшей) категории трудности.

В 1965 г. советские альпинисты впервые прошли эталонный маршрут 6-ой категории трудности — Гранд Капуцин по пути Бонатти. После этого восхождения я сделал вывод, что наши альпинисты и альпинизм в целом нисколько не уступают западному, а в отношении массовой поэтапной подготовки альпинистов аналогов советскому альпинизму в мировой практике нет и, к сожалению, уже никогда не будет.

В 1982 году состоялась первая советская экспедиция в Гималаи. Результат потрясающий. На высшую точку планеты — пик Эверест (8 848 м) по новому маршруту поднялись 11 человек.

О наших альпинистах узнал весь мир. Об одном из таких выдающихся альпинистов — Володе Башкирове — рассказывает автор этой книги.

В 1975 г. в московский «Спартак» пришла группа студентов МФТИ. То, что лидером этой группы являлся Володя Башкиров, было видно невооруженным глазом.

После первой поездки в горы этой группы я получил хорошие отзывы обо всех ребятах. Особенно выделяли В. Башкирова. Отличный скалолаз, надежно организовывает страховку, пользуется авторитетом у товарищей.

В 1977 году Володя Башкиров был заявлен в основной состав на первенство СССР по альпинизму.

После прохождения заявленного маршрута (по стене пика Лукницкого) стало ясно, что Володя созрел и как мастер, и как руководитель любого альпинистского восхождения.

В 1978 г. во время первовосхождения в рамках чемпионата СССР Володя получил серьезную травму головы. Мы его спустили и отправили в Хорог в больницу, а сами вернулись на заявленный маршрут. Через два дня нам сообщили по рации, что Башкиров сбежал из больницы и рвется на восхождение.

В этом же году на стенде «Трапеции» (Западный Кавказ) к нам в палатку пожаловала шаровая молния. От непосредственных контактов с этим фосфорическим шариком погиб Олег Коровин, а остальные с многочисленными ожогами 4-й степени попали во Всесоюзный ожоговый центр. Нам предложили оформить инвалидность, но мы решили, что это не для нас и начали готовиться к следующему сезону.

Володя прочно занял лидирующее место в «Спартаке», но, как все альпинисты, он мечтал о Гималаях. В первую гималайскую экспедицию Володя не попал. Он не терял надежды, много ходил в горы и успешно тренировался.

И вот 26 октября 1991 г. Володя поднялся на свой первый восьмитысячник — пик Аннапурна (8091 м) по Южной стене.

16 мая 1993 года Володя на высшей точке планеты — на вершине Эвереста (8 848 м). Это и все последующие восхождения он совершил без применения кислорода

14 мая 1995 г. Володя на вершине Дхаулагири (8 167 м).

А то, что происходит дальше, не имеет аналогов в мировой практике альпинизма.

Посмотрите на плотность восхождения на восьмитысячники:

23 мая 1996 г. — Макалу (8463 м) по северо-западному гребню; 23 сентября 1996 г. — Чо Ойю (8201 м), северо-западный склон; 10 октября 1996 г. — Шиша Пангма (8 013 м), с севера; 26 апреля 1997 г. — Эверест (8 848 м), с Южного седла; 26 мая 1997 г. — Лхоцзе (8 516 м), с ледника Кхумбу.

Вдумайтесь, от мая 1996 г. до мая 1997 года — пять восьмитысячников, и все без кислорода.

Никто в мире не совершал еще ничего подобного, и вряд ли этот рекорд будет повторен. Во время восхождения на восьмитысячник, кроме преодоления технических сложностей, необходимо заставить организм активно работать при колоссальном кислородном голодании. Для этого нужна огромная сила воли.

У Володи желание и сила воли были настолько велики, что наконец сердце просто не выдержало такой нагрузки — на спуске с вершины Лхоцзе оно остановилось.

За высокие спортивные достижения, за верность и преданность альпинизму Владимир Башкиров награжден орденом «Эдельвейс» первой степени. Каждый год в мае проводятся соревнования по скалолазанию памяти Володи Башкирова, его именем назвали клуб скалолазов в Королеве. Его знают, помнят и любят!

Он всегда был и остается с нами!

В. Д. Кавуненко

МСМК по альпинизму, Заслуженный спасатель РФ, Заслуженный тренер РСФСР.

Приложение 7 Как это было…

Каждый раз, когда Андрюшка (Андрей Целищев) приезжал в Алма-Аты, мы в компании с нашим доктором Валентином Макаровым, загрузившись в мою старенькую «Волгу», направлялись к Анатолию Букрееву в «Горный Садовод». Ночь песен с финальной «Зойкой» и дискуссиями под соусом альпинистских воспоминаний заряжал нас хорошим настроением до следующих встреч. Эта традиция зародилась после нашего восхождения на Дхаулагири по западной стене. Зная, насколько рискованно наше увлечение экстремальными восхождениями, меньше всего ожидаешь трагических случаев для себя и друзей.

Известие о трагедии докатилось до нашего города через три дня после схода лавины на Анатолия Букреева и Дмитрия Соболева при восхождении на вершину Аннапурна.

Председатель ЦСКА Казахстана Новиков П. М. и старший тренер Казахстана по альпинизму Ильинский Е. Т. приняли решение отправить группу казахстанских альпинистов на место аварии.

Была определена группа в следующем составе: Ринат Хайбуллин — руководитель, Дмитрий Муравьев, Сергей Овчаренко и Андрей Молотов. Полтора дня было потрачено на оформление виз, и 30 декабря в ночь мы выехали на машине в Ташкент, откуда транзитом через Дели вылетели в Катманду.

До ташкентского аэропорта мы добрались за полчаса до вылета самолета. При помощи Шабанова и Радика Бакаева мы прошли таможню и погрузились на борт самолета.

В Дели мест на Катманду не оказалось, и ближайший рейс был только рано утром. Пролежав остаток новогодней ночи в гостинице, рейсом Непальских авиалиний мы прибыли в Катманду и направились в гостиницу Гаури Шанкар, где нас ожидала Линда Уайли, близкий друг Анатолия.

Вылетая из Алма-Аты, мы абсолютно не представляли, где будем искать группу, так как после сильных снегопадов команда изменила первоначальный план восхождения. Мы надеялись получить информацию от Линды, но она смогла сообщить лишь приблизительный маршрут восхождения, о котором знала со слов Симоне Моро, напарника Анатолия, чудом оставшегося в живых после падения с восьмисот метров. К тому моменту Симоне уже переправили в Италию на лечение. Связавшись с ним по телефону, мы получили дополнительную информацию для поиска Анатолия Букреева и Дмитрия Соболева.

2-го января, согласно разработанному плану, я, вместе с полковником непальской военной авиации, вылетел на четырехместном вертолете в направлении Аннапурны. Через два часа полета мы оказались в центре скально-ледового цирка массива Аннапурны. Гигантский хребет окружает ледник, и нашей задачей было найти палатку, в которой альпинисты провели ночь перед трагедией. После почти получасового кружения над цирком я начал было терять надежду, но тут пилот заметил точку, приблизившись к которой, мы поняли, что это палатка. Высадив меня в базовом лагере на 4 100 м, вертолет отправился назад в Катманду. На следующий день к восьми утра прибыл вертолет Ми-8 МТБ, пилотируемый нашим другом Сергеем Даниловым, с остальными спасателями на борту. Под шум лопастей я стал объяснять, где находилась палатка, установленная на стене примерно на высоте 5 900 м. Отлично понимая, что у нас не было никаких шансов добраться до места аварии пешком (отсутствие акклиматизации плюс накопившаяся усталость), я надеялся только на мастерство Сергея Данилова. Сделав несколько кругов над местом схода лавины, Сергей стал подыскивать участок, где бы можно было нас высадить. Учитывая сложность рельефа, возможность повторного схода лавины, а также высоту посадки, Сергей завис над склоном в двух метрах. Спрыгнув, я помахал остальным, призывая следовать за мной. Вертолет ушел вниз, в долину.

Планируя наш вылет, мы надеялись на чудо — Анатолий и Дмитрий сумели выбраться из лавины и ждали прихода спасателей. Однако, добравшись до палатки, мы нашли там лишь вещи, оставленные восходителями.

Все кончено — мелькнула мысль в голове — лавина площадью больше сотни квадратных метров нам не по силам.

Мы, распределившись по склону, начали поиски каких-либо вещей, которые помогли бы уточнить местонахождение ребят. После нескольких часов безрезультатных поисков, глядя на уходящее солнце, я понял, что необходимо принять решение. Продолжать поиски, то есть ночевать на шеститысячной высоте, без акклиматизации, не зная маршрута спуска, было, несомненно, рискованно. Тем более, что не было никакого спасотряда, который мог бы подстраховать нашу четверку. Было принято решение спускаться. Загрузив в рюкзаки часть личных вещей Анатолия и Дмитрия, наша группа начала движение вниз. Разбившись на две двойки, мы отправились в направлении базового лагеря. Одна из сошедших лавин накрыла нашу двойку, к счастью, без последствий. Лавинные склоны вокруг создавали определенный риск для группы, к тому же мы устали. Уже в глубокой темноте мы вышли на безопасный ледник.

Спустя месяц Линда организовала в Колорадо день памяти, посвященный Анатолию Букрееву. Это были не поминки, а встреча друзей Анатолия, там показывали слайды и звучала «Зойка». Там я встретил Симоне, который уже оправился от полученных травм. Мы решили повторить выезд на место аварии следующей весной, когда пройдет таяние снегов. Мы все еще надеялись найти Анатолия и Дмитрия.

В марте Линда, Симоне и я встретились в Катманду. Вертолет забросил нас к месту схода лавины. Новые лавины не оставили никаких следов от палатки, служившей нам в январе ориентиром. Мы начали спуск. И тут еще одна лавина срывает Симоне, а затем и меня. Через десяток метров мне удалось задержаться, Симоне повис на моей веревке. Сильная боль в колене ноги, застрявшей в плотном снегу… Нет, на этот раз обошлось. Мы с удвоенной осторожностью спускаемся до ледника. Видно, Анатолию суждено навеки остаться в этих снегах.

Р. Хайбуллин

Приложение 8 О ком умолчал колокол…

С тех пор прошло уже почти 20 лет, а события за давностью времени не стираются из памяти, будоражат воспоминания, мысли роятся в голове. На некоторые вопросы ответы так и не получены…

1982 год. Команда альпинистов Среднеазиатского военного округа Вооруженных Сил СССР готовится к новому спортивному сезону. В планах ведущей команды высотников первое по-настоящему стенное восхождение на пик Победы по северной стене. Еще не забыты драмы восхождений на этот коварный семитысячник, который по количеству жертв иногда сравнивают с восьмитысячником Нанга-Парбат. Предстоит серьезное и опасное восхождение. Состав команды сильный, двое из восходителей — Вадим Смирнов и Виктор Шкарбан — проходили горнило отбора в экспедицию на Эверест.

В разгар подготовки к этим большим делам узнаю, что в составе сборов появился новый спортсмен с великолепными данными для высотного альпинизма, Анатолий Букреев. На тот момент ему не хватало технической подготовки, на что было рекомендовано обратить внимание при восхождениях. Пришел в альпинизм из лыжников-гонщиков, занимается тренерской работой в поселке «Горный гигант» близ Алма-Аты. «Из лыж — это хорошо, — подумал тогда я, — найдем общий язык». Что такое лыжные гонки, знаю не на словах, а на собственном горбу…

Лев Мышляев, Анатолий Овчинников, Игорь Ерохин, Борис Романов, Андрей Снесарев и множество альпинистов «Труда» и «Буревестника» связывали свою подготовленность к горовосхождениям с этим видом спорта.

В 1974 году, когда альпинисты 12-го Спортивного клуба армии САВО в полный голос заявили о себе на всесоюзной арене великолепными достижениями на Тянь-Шане (первовосхождение на пик Пржевальского, 6 350 м по северо-западной стене, траверс вершин Хан-Тенгри — Мраморная стена), Букреев делал свои первые шаги в высотном альпинизме.

В 1982 году он вплотную подошел к столь серьезному делу, как восхождение на пик Победы, имея в багаже высотные восхождения на пики Ленина и Коммунизма. Но его имя не значилось в списках команды по одной простой причине — будучи всего лишь перворазрядником, он не мог быть допущен к чемпионату СССР.

Окрыленные успехами старших товарищей на Эвересте, «молодые» успешно прошли так называемый «доллар» северной стены Победы, и на чемпионате им «светило» золото в высотном классе. В лагере на морене ледника Северный Иныльчек под пиком Горького царила умиротворенная атмосфера. Установилась хорошая тянь-шаньская погода. Экспедиция не спешила покидать район. Единственное, беспокоили братья-белорусы, у которых кончалась третья неделя выяснения отношений с Победой и которых, по большому счету, надо было подстраховать…

Вот тогда-то Анатолий и выступил с предложением — он намеревался совершить скоростное соло-восхождение на главную вершину Победы по классике, через Важу. Промежуточные лагеря в порядке, в базовом сидит первоклассный спасотряд, время есть — почему бы не попробовать?! «Старики» забеспокоились — «молодой» бросал вызов. Команда собралась на совет. Мудрый Смирнов опасался, что неудачное соло может отразится на результатах чемпионата «Да и вообще Буке (так прозвали Анатолия в экспедиции) еще рано думать о таких делах, и не было еще такого. В нашем, советском альпинизме в одиночку не ходят!» Последовал отказ, причем, отказ не выпускающего или начспаса, а отказ команды…

В результате образовалась трещина между откалывающимся айсбергом и основным шельфом, которая после Канченджанги стала пропастью. Позднее, в августе 1990 года, Анатолий, совершив первое скоростное восхождение-соло на главную вершину Победы за 36 часов, доказал, что его намерения в 1982 были вполне осуществимы. В этом же сезоне он осуществил скоростное восхождение на пик Хан-Тенгри. И тем не менее, когда в 1997 году после успешной казахстанской экспедиции на Эверест встал вопрос о награждении Букреева государственной наградой, последовал ответ: «Да, он четырежды побывал на Эвересте, но не был тогда в составе нашей команды…» (?!)

На Канченджанге, в составе сборной команды СССР, Анатолий зарабатывает себе «политический капитал» и начинает работать на семи- и восьмитысячниках. 1990-ый год стал годом его становления как профессионального гида-высотника. Он уезжает на Аляску и работает помощником гида (а это значит, что вся черная работа сваливается на него!), обслуживая группы восходителей на суровый Мак-Кинли, 6193 м. Там же совершает в одиночку классное скоростное восхождение на эту вершину за один день, от ледника до вершины за 10 час 30 мин. К нему приходит известность в альпинистском мире.

Его энергии выдающегося высотника (и лыжника!) так не хватало, например, Валерию Хрищатому при исполнении фантастического траверса Победа — Хан-Тенгри в 1991 году: после прохождения Победы на перевале Чон-Терен сходит с маршрута Олег Маликов, команда остается впятером, решая извечное гамлетовское «быть или не быть», — чувствуется нехватка физической мощи лыжника-марафонца..

И пошло-поехало… Скоростные одиночные восхождения на главные вершины Гималаев и Каракорума. Как и Рейнхольд Месснер, Букреев предпочитает одиночное общение с горами. Вообще, эти два альпиниста очень близки друг к другу по духу. После трагедии 1996 года на Эвересте, когда американская пресса с подачи журналиста Джона Кракауэра обрушилась на Букреева, первым, кто протянул руку помощи, поддержал Анатолия, был Рейнхольд. Он позвонил Букрееву и сказал, что считает его действия на Эвересте абсолютно правильными. Позднее, просмотрев американский видеофильм «Смерть на Эвересте», я понял, сколь отвратительны могут быть люди в моей родной альпинистской среде, как они искажают всех и вся, как они переворачивают события с ног на голову. Встретив такого в горах, не только бы руки не подал, но и ударил бы, наверное… Признание заслуг Букреева в той трагической экспедиции на Эверест произошло по инициативе сената США, наградившего его медалью и предложившего принять американское гражданство. Нам, гражданам СНГ, всю жесточайшую правду той страшной гималайской ночи поведала журналистка «Комсомольской правды» Елена Рерих в своей статье «Смерть на Эвересте стоимостью 60 тысяч долларов», а тема применения кислорода при штурме восьмитысячников обсуждалась в журнале «GEO» (№ 9 за 1998 год).

Они были очень дружны, эти два великих восходителя. Летом 1997 года они встретились на леднике Северный Иныльчек под пиком Хан-Тенгри. Здесь, в окружении горных гигантов, в мире, не отягощенном ложью завистников, они проговорили не меньше четырех часов. Они могли бы еще долго обсуждать свои переживания, но Анатолию надо было идти на восхождение. Его группа уже подходила к первому лагерю на классическом маршруте на вершину Хан-Тенгри, а он все не мог расстаться с Рейнхольдом в базовом лагере, чувствуя, что больше встретиться им не доведется…

Трудно найти достойное определение действиям человека, шагнувшего за грань возможного и готового пожертвовать собой ради спасения товарища. Приведу два примера.