Глава восемнадцатая

низм хорошо восстанавливался после операции, и припадки, похоже, становились слабее. Когда мы вспоминали эти два бе­зумных года, прошедших с момента открытия первой молитвен­ной комнаты, нам казалось, что мы постарели лет на тридцать! Пришло время устроить такой отпуск, какого у нас еще не было, и отпраздновать все, что произошло в «24-7», а также всей семь­ей порадоваться тому, что Сэми вообще осталась жива. Я вспом­нил те благословенные дни, которые провел в походе по Алгар-ви в Португалии, и мне захотелось показать эти прекрасные пляжи Сэми и детям. Может быть, в один из вечеров мы бы даже разожгли костер и приготовили рыбу. Конечно, мы обязатель­но должны были выбрать день и побывать на суровых утесах мыса Сент-Винсент. Для меня это было бы важным паломниче­ством, и я знал, что есть за что поблагодарить Бога.

Думаю, все мы помним, где были и что делали, когда первый са­молет врезался в одну из башен Всемирного Торгового Центра. По воле какого-то сюрреалистичного поворота веры, смысл ко­торого я не могу понять, мы услышали об этом в новостях пор­тугальского радио, когда возвращались с мыса Сент-Винсент на арендованную нами виллу. Это было мое первое посещение того места, где Бог призвал меня, за последние почти десять лет.

К тому времени, когда мы вернулись на виллу и включили Си-Эн-Эн, мир навсегда изменился. Ставки возросли. Едва ли не на следующий день сотни молитвенных комнат и тысячи людей по всему миру захотели знать, как молиться в такое ужасное время. Мы неожиданно вошли в эпоху «войн и слухов о войнах», и до нас медленно начало доходить, что, возможно, Бог поднял дви­жение «24-7» именно для этого времени (см. Есф. 4:14).

Мы все так же были рады слышать отчеты миссионерских ко­манд о спасении и исцелении отдельных людей и о возможнос­тях проявить Божью любовь. Но что в такое время могло зна­чить Евангелие для народов? Как мы должны были молиться о нациях и культурах земли? Что сейчас означало стоять в проло­ме и ходатайствовать за мир в целых странах? Господь призвал