Экспрессивные выражения

В минуты душевных переживаний, когда отчаяние, страх, горе, физическая или душевная боль, а то и радость переполняет наши сердца, а иногда и просто по трудно объяснимой привычке мы произносим странные слова и выражения. Некоторые из них называются междометиями, другие - матом. Некоторые из них имеют простое объяснение, другие -типичные абракадабры. Русский человек любит крепкое слово, но почти никогда, к его счастью, не задумывается над смыслом употребляемых им выражений. Люди других национальностей, понимающие русский язык, по первоеги бывают шокированы. На почве слишком буквального понимания ими русских выражений случаются конфликты, но вскоре и они привыкают к крепости русского слова, а порой и обходят наших по частоте и неуместности его употребления.

Начнем с междометий. С части речи, название которой на всех языках Европы означает "кидание промежду". Нарочно не придумаешь. С этим грамматическим термином мы разберемся позже, а сейчас займемся самими междометиями. Междометия следует подразделить на два разряда. Первый - это собственно междометия. Они обычно никакого лексического значения не имеют, выражая лишь чувства. Это ахи, ойконья и тому подобные восклицания, которые, как считается, происходят либо от звукоподражания либо от естественных биологических звуков, которые возникают в речевом аппарате как бы сами по себе. Здесь лингвистике делать в общем-то нечего, физиология разберется в этих звуках с большим пониманием сути дела. Второй разряд составляют осмысленные слова и выражения, употребляемые в функции первого. Можно глубоко вздохнуть, а можно и добавить, например, боже мой. Оба способа будут в одинаковой степени сигнализировать о печали или скорби. Первый способ выражения эмоций должен больше интересовать физиологов, второй - лингвистов. Но прежде чем отдавать ахи физиологам, надо провести среди них сортировку. К примеру, тот же ах. Известно, как крепки на Востоке семейные узы. Они оставляют свой глубокий след не только на характере взаимоотношений среди родственников, в особенности кровных, но и на языке. Это естественно. В минуты волнений кого вспоминает человек прежде всего? Разумеется, Бога, родителей, братьев, сестер. Так и появляются междометия, заполненные обращением к названным лицам.

В нашей традиции круг лиц, к которым мы обращаемся в трудную минуту или минуту радости, значительно сузился. Мы вспоминаем только бога и маму, да и ту почему-то недобрым словом.

Если все же разбираться, то это просто нам кажется, что круг родственников сузился. Оказывается, ах - это по-арабски "брат",ухти - "моя сестра", йохти - "О, моя сестра!", лучше бы перевести просто "сестричка".

Эти междометия употребляются и для выражения восхищения и разных оггенков удивления. Отсюда в нашем языке и ах!, и ох!, и ох ты!, и ух ты! Отсюда же фразеологизм не ахти какой, то есть такой, по поводу которого не скажешь йохти(О, сестра моя!). Все эти разнообразные охи и ахи не без помощи наших филологов мы осмыслили как биологические выкрики. На междометиях, как ни на каких других речениях, легче всего прослеживается линия интеллектуальной деградации. Все эти выражения и в арабском языке употребляются как междометия и с тем же значением, правда, при буквальном осмыслении.

Еще в молодости приключился со мной такой случай. Я тогда не придал ему никакого значения, да вот через несколько десятков лет пришлось вспомнить. Дело было в Алжире. Я, еще молодой тогда переводчик, играл в довольно азартную настольную игру. И время от времени непроизвольно у меня вырывалось междомение ох ты! Я обратил внимание, что арабы как-то странно при этом на меня смотрят. Я был так увлечен игрой, что не стал выяснять, в чем дело. А потом забыл. Теперь я понимаю их взгляд. Оказывается, что это междометие было и в арабским. А странность их взгляда объясняется тем, что в арабском языке оно принадлежит женской речи, поскольку упоминается в ней сестра, а не брат.

Когда говорят охти или яхти, все понимают, что говорящий обращается как бы к своей сестре. И это нормально. Точно так же он может обратиться к брату, к отцу, к матери, к Богу, делясь с ними радостью, или обращаясь за моральной поддержкой. Кстати, когда арабы слышат от русских эти междометия, они воспринимают их как арабские, полагая, видимо, что мы обладаем поразительной хваткой в отношении иностранных языков. Как иначе объяснить, что русские так быстро запоминают арабские названия родственных отношений? Откуда им знать, что для нас эти же междометия -биологические выкрики, происходящие от диких воплей обезьян, или кого мы там хотим видеть в качестве своих предков.

Добавим к сказанному, что арабская звательная частица йа имеет в своем составе долгий А, который в ряде других языков (иврит, персидский,) произносится как О. И у нас так же. В результате появляется междометие ё-ё, которое в головах моих соотечественников ассоциируется, понятное дело, с первой буквой бранного слова. Они полагают, что люди, чтобы не произносить матерное слово, заменяют его на какую-нибудь абракадабру, типа е моё, как в ё-кэ-лэ-мэ-нэ или ё-пэ-рэ-сэ-тэ. На самом деле, это слегка искаженное арабское йамма (йомма) "О, мама моя!", соответственно, ёба - корень, который некоторые из нас без удержу используют почти во всех крепких выражениях и именно потому, что вкладывают в вего определенный смысл, на самом деле означает "О, отец мой!". Упоминание родителей вместе (йоба и мать) в одном выражении превратилось у нас в кощунственное ругательство, от которого у нормальных людей должны бы бледнеть лица и в справедливом гневе сжиматься кулаки. Так оно и происходит с теми, кто только начинает тесное языковое общение с русскими. Похоже все-таки, что сами русские в глубине души понимают, в чем здесь дело и, как правило, в отличие от тех, кто не владеет русским языком в полной мере, даже не обижаются, считая матерные междометия не более как языковым сором. Отсюда, видимо, и идет привычка не задумываться над смыслом слова. Чего ж над ним думать, если оно все равно значит совсем не то, что значит. Да и специалистам легче жить, мол, звукоподражательное. Чего возьмешь от диких воплей обезьян!

Другие междометия, которые филологи тоже возводят к диким воплям, в арабском являют собой вполне осмысленные слова. К примеру, междометие кшш. В арабсом языке это не междометие, а повелительное наклонение глагола кашша "прогонять". Это же "междометие" в виде слова шах мы говорим, когда играем в шахматы.

Кстати о шахматах. Это название переводят с арабского как "король умер". Король, сообщаю вам, по-арабски: малик. А название игры сложено из двух самых важных слов этой игры - шах и мат. Первое слово от обратного прочтения арабского кшш "шах", "буквально "пошел отсюда!", второе - от арабского мат "умирать", "пропадать". По-арабски шахматы называются шатранг, что в переводе с персидского означает "шесть рангов". Именно на шесть рангов делятся шахматные фигуры.

Корень КШШ не является чем-то непроизводным. Он происходит от обратного прочтения шишка. У скорпиона или там ската на конце хвоста есть такая шишка. Это от обратного прочтения шакка "колоть", "бить копьем". Они эту свою шишку показывают, а когда надо, пускают в ход. У льва тоже на хвосте шишка, но мягкая. Потому что он отгоняет ею мух. У нас даже такой шишки нет, но мы вместо нее используем слово. Понимают даже куры. И шахматисты. Филологи нет. Кроме диких воплей они ничего не понимают.

А вот междометие тьфу происходит от арабского глагола ТФФ "плевать". Те, кто пытаются свести язык к диким воплям, никогда и ничего в нем не увидят, он для них останется навсегда тайной за семью печатями.

Теперь о мате. Само слово мат в нашем языке интуитивно осознается как производное от слова мать. Немцы, на которых мы полностью полагаемся в вопросах этимологии русского языка, обходят этот корень молчанием. Во всяком случае у Фасмера ответ на этот вопрос не ищите. Отечественным этимологам заняться исследованием в этой области мешает отприродная русская застенчивость. По нашим представлениям, ругаться матом в очереди за пивом даже в присутствии женщин - нормально. Написать научную статью о мате - неприлично. Так что, как видите, приходится полагаться на свое собственное интуитивное понимание русской интуиции, и пусть меня читатель простит, если я ошибаюсь.

Как бы там ни было, научный подход исключает интуитивную методику. И коль скоро все слова всех языков в конечном счете восходят к одному источнику, то и слово мат (как и мать) не должно составлять исключения. И действительно, мать происходит от формы арабского множественного числа уммахат "матери", которое после закономерного устранения удвоения М вместе с начальным гласным и гортанной X дало русское мать.

Что касается мата, то он должен быть сближен с корнем МТТ "тянуть", интенсив которого (удвоение средней корневой) дает глагол маттат "сильно ругать", (ср. в русском: протянуть кого-л. то есть "подвергнуть критике"). Любопытно,что интенсив может образоваться и через внедрение в корень согласного Р (того же, что в латинской приставке ре-). В данном случае он внедряется на первую позицию, давая новый арабский корень РМТ с тем же значением. У нас материть являет собой пример внедрения в корень того же Р на третью позицию.

Таким образом, надо сделать вывод о том, что между мамой и матом нет ничего общего, кроме случайного созвучия, и выразить заодно надежду, что этот короткий анализ поможет моим коллегам избавиться от комплекса русской застенчивости. Заполняя лингвистический пробел в этой области, хочу сказать несколько слов и об этимологии слова ругать. Оно по неизвестной причине сближается научной этимологией с английским "вывихнуть", немецким "интриги, козни", латинским "разеваю рот", а старшее значение нашего слова, оказывается, - "изгибаться".

Признавая цитируемый словарь лучшим из всего, что издано у нас по этимологии, вынужден все же сказать, что научности здесь ровно столько, сколько и логики, то есть никакой. Слово ругать, как и любое слово любого языка, имеет соответствие в арабских корнях, и только при сравнении с ними может быть понята и логика слова (любого), и его происхождение. Так же и ругать. Соотносимый арабский корень РГЪ имеет значение "возвращаться". Многие арабские корни, имеющие это значение, имеют также значение "каяться" то есть "возвращаться на путь истинный". Таков арабский глагол та:ба "возвращаться", его второе значение -"каяться" (в русском из этого источника табанить "грести в обратную сторону"). Приложение значения каузатива к значению "каяться" дает значение "ругать, порицать", то есть "заставлять (просить) вернуться на путь истинный". Таков корень ЪТБ "ругать" или глагол истата:ба (от глагола та:ба) "просить вернуться, раскаяться, ругать". Кстати, русское каяться вполне вписывается в эту семантическую схему развертывания идеи возвращения, поскольку соответствует арабскому корню КЙ' "рыгать, возвращать пищу", что говорит о том, что рыгать и ругать в русском - близкородственные слова, чего никак не может заметить целая армия как наших, так и иноземных этимологов.

Наши вообще предпочитают обходить слово рыгать молчанием, считая его неприличным, заодно хоть немного облегчая этим себе жизнь.

Теперь собственно о конкретных матерных выражениях. Как и все идиомы, их надо писать арабскими буквами. Например,-хи:ди на:хийа по-арабски означает "отойди в сторону".

Первое слово того же корня, что и выражение ходить ходуном. И если в нашем сознании они не сближаются, то только потому, что мы забыли напрочь правила превращения гласных, описание которых можно до сих пор найти в арабской нормативной грамматике. Второе слово мы сблизили с сочетанием предлога на с названием мужского детородного органа в русском языке, хотя Н здесь корневая. Нахийа - это сторона, но и наш предлог на отсюда же. В немецком он произносится с сохранением придыхания: нах. Как бы там ни было, выражение по причине наличия в нем фрагмента, созвучного с русским названием фаллоса, сделалось бранным. Этого, однако, нам показалось недостаточно. Мы его стали использовать в качестве базовой фразеологической модели, некоей формулы с переменным объектом посыпания. Очень удобно. С её помощью куда только можно ни послать.

Жесты

В языкознании существует теория происхождения языка от жестов. Впрочем существует и другая теория, которая говорит о том, что язык произошел от междометий. Как мы убедились, получается наоборот. Междометия произошли от языка. Также и жесты произошли от языка. Во всяком случае те, что не основаны на явной изобразительности, когда жестом рисуют то, что хотят выразить.

Однажды в Каире произошел такой случай. Одному нашему специалисту понадобилась некая мазь под названием тигровая. В арабском он был не силен и потому не знал, как спросить у аптекаря эту самую мазь. Пришлось объяснять на жестах. Он и рожи строил, и чесался, и на четвереньки вставал, и разные телодвижения делал, а аптекарь никак не мог сообразить, что хочет клиент. Но жесты, видимо, были достаточно красноречивы, так что до аптекаря наконец дошло, о каком звере идет речь. Тигровую мазь, что ли, хотите, - говорит ему аптекарь на чистом русском языке.

О таких жестах мы здесь говорить не будем. Поскольку каждый их придумывает в меру своих способностей. Нас интересуют те жесты, которые без соответствующей осведомленности понять правильно нельзя. Такие жесты, как правило, происходят от языка.

Посмотрим и убедимся в этом на конкретных примерах.

Возьмем для начала те жесты, которые антропологи как раз считают наследием от наших диких предков. В книге Ачильдиева "Власть предыстории" разбираются жесты людей как "нижний древнейший пласт" системы коммуникации, доставшийся нам в наследство. В частности, ссьшаясь на разных авторов, он приводит такие жесты. "Китаянка постукивает пальцем по затылку ребенка, выражая таким образом свое неудовольствие и потирает пальцем щеку вместо того, чтобы сказать "стыдно". Китаянка, как и антропологи, не задумывается о причине жеста. Китаянке простительно, а антропологам нет. Между тем жест с затылком раскрывается так. Затылок по-арабски называется кафа:. Это же слово но через Кяф: кафа: означает "хватит". Кажется, все народы выражают неудовольствие этим словом, переведенным на свой этнический язык. А вот китаянка вместо этого использует жест. А в жесте записано это же слово, но на системном языке мозга. Да и наши подзатыльники из той же серии. Нашими используется еще более красноречивый жест. Чтобы выразить несогласие, бьют по морде. Морда от арабского муъарда "оппозиция". Это масдар глагола ъа:рада "выступать против", находиться напротив". Морда животного тоже отсюда.

Что же касается потирания пальцем щеки, то имеется в виду русское слов щека, которое практически не отличается от арабского шаки "баловник", "хулиган". Кстати, щука, речная разбойниица, от этого же арабского корня. Русское щека не от этого, но от созвучного ему шакк "половина". Жест строится на созвучии и призван передать примерно такое значение "Ах, какой ты баловник. И тебе не стыдно?". Арабы говорят в этом случае ех и иш-шака:ва ди. Вместо этого китаянка трет щеку.

В Китае же "удивление выражается через высунутый язык". Не знаю, как выражают удивление обезьяны, только язык по-арабски- луга. Эти же согласные в русском слове ужель, если принять во внимание то, что в русском и во многих других языках Ж соответствует Г. Впрочем и в русском язык -это то, чем лижут. Кстати анатомический орган и одновременно как средство словесной коммуникации язык в арабском называется лиса:н. Чем не лизан!

Как видим, китайские жесты не о г обезьян, а непосредственно из системных языков.

Не одни китайцы пользуются жестами. Некоторые русскоязычные люди, кто реже, кто чаще употребляют красноречивый и совсем неприличный жест, который имеет значение отказа. Согнув правую руку в локте, бьют второй по месту сгиба. Жест означает буквально то же, что и разобранное выше матерное выражение, идущее от арабского хиди нахийа, мол, иди туда-то. Большинство думает, что рука призвана имитировать орган размножения. На самом деле одной рукой показывают на вторую. Только и всего. А делают это потому, что и:ди: по-арабски означает "моя рука". Получается, что рука является носителем определенного знака и в силу только этого используется как жест для передачи другого знака, созвучного с первым.

Любопытно, что арабы этот же в точности жест используют для передачи совсем другого языкового знака. Они этим жестом пользуются тогда, когда просят документы. Однажды произошел весьма забавный случай. Я жил тогда в Каире и часто общался с нашими инженерами, стажировавшимися в Египте после изучения арабского языка. Предполагалось, что они смогут работать впоследствии в арабских странах без переводчика. Среди них был один по имени Андрей. В противоположность большинству своих соотечественников он ни разу в своей жизни не сказал ни одного матерного слова. Так вот, идем мы однажды по улице, а Андрей и говорит. Подождите, мужики, я зайду в магазин, куплю стирального порошка. Мне он сказал не ходить с ним, поскольку хочет попробовать свои собственные силы в языке. Через пять минут выходит наш Анрей красный как рак. В чем дело? -спрашиваем. Николай, помоги, пожалуйста. Там продащица ведет себя в высшецй степени странным образом. Она мне показывает вот это и спрашивает: фи? А это фи, надо сказать, по-арабски означает "есть". Андрей это слово знал, а жест понял по-русски. Все ясно. В стране был экономический кризис, и потому многие товары, в том числе и мыло, в государственных магазинах давали по карточкам. Почему же арабы в таких ситуациях показывают друг другу руку? Да потому что в арабском варак "документы" те же согласные, что и в русском рука.

Эта же рука, но в ином исполнении, означает просто "иди", от арабского 'и:ди: "моя рука" Направление уточняется характером движения. Примерно так же жестикулируют и арабы. Любопытно, однако, что арабский жест со значением "иди сюда" наши понимают "иди отсюда".

Среди схожих по исполнению, но различных по значению, жестов "делание больших глаз". У нас делают большие глаза при удивлении, у арабов - при угрозе. Угроза арабского жеста идет просто от считки русского удивления. Если читать наше У как айн - а он так пишется в древнеарамейском и еврейском алфавитах - получается почти что ъудва:н "агрессия", ъадувв "враг". Что касается нашего "удивления", по всей видимости оно идет от арабского шу:ф 'адди 'ех "смотри какой!". Понятие "смотри" выражается естественным образом глазами, а значение удивления от арабского созвучного ему 'адди 'ех. Впрочем, возможно прямо от русского (украинского) дивись, т. е. "смотри". Здесь, как и в других случаях, жест вторичен, зависит от слова.

Еще большую зависимость от языкового знака обнаруживает жест, - скорее, целая церемония - преподношения хлеба-соли. Даже слово такое есть хлебосольство. Между тем, хлеб и соль считаются скудной пищей. Достоевский в повести "Подросток" описывает, как молодой человек, чтобы скопить деньги на задуманное, ест один лишь хлеб да соль. Не исключено, что кто-то и из читателей прибегал к такому способу. Это понятно. Непонятно, почему это хлеб и соль стали символом гостеприимства. Оказывается, чтобы понять, в чем дело, надо русское название хлеба и соли написать арабскими буквами. Тогда получится халабби ва:сыль "все исполню ради прибывшего". Любопытно, что в некоторых районах арабского мира с той же целью преподнося! молоко и финики. Молоко по-арабски - хали:б, а финики - балах. Обратите внимание на вращение корня ХЛБ. Арабский жест идет из русского, поскольку в нем явная редукция. Выпала соль, обозначающая гостя. Принципиально хлебосольский жест не отличается от других разобранных здесь жестов. Разве что, вместо частей тела используются другие предметы.

Итак, жесты, как и междометия, происходят от языка, а не наоборот, вопреки всем антропологам и филологам вместе взятым.