Сон первый

Время обеда. За столами кушают первокурсники. Среди них и стука ложек о тарелки сидят Эдуард, Вероника, Ума ,другие девушкии Илия. Рука Эдуарда лежит на колене Умы. За соседним столиком сидят Адам и Ева. Илия что-то увлечённо рассказывает, не замечая смешков рядом сидящих девушек и стёба Эдуарда.

Илия: А из Диготалльфера вдруг вылез Гитлер и указал пальцем на тех, кого расстрелять.

Эдуард: Гитлер, говоришь? Это, случаем, не тот, что Адольф? (девушки раздались звонким смехом)

Илия: Да, он самый. Потом мы все враз оказались голыми, в одних трусах. И девушки тоже. Я ещё помню, что узнал в Германе Иисуса.

Эдуард: (на публику, хорохорится) Иисуса? Да…нет, ну ты подумай! Самого Иисуса!

Вероника: (Илье) Иисуса нет, разве ты не знаешь? Это как Санта Клаус – сказка для таких как ты. (сказав это, она положила в рот кусок коровьей плоти и начала жевать)

Илия: (не слушая) И мы все начали молиться. А потом у Петра начали ломаться и рассыпаться пальцы. А у Вероники начало истекать лицо, как свеча. Кто-то начал плакать, потому что раздались первые выстрелы.

Вероника: Бред какой-то! Яков, скажи!

Эдуард, то есть Яков: М-да… Хороший сон. Ну а я-то там не затесался, так, между делом?

Илия: Да, и ты тоже был… сейчас вспомню… ах, да! Тебе отрезали язык медицинскими ножницами, которыми режут перевязочные бинты и заставили его съесть. (Уме становится не по себе, она затыкает пригоршней дыру рта и выбегает из столовой, Эдуард-Яков хмурит лоб: его концерт подорван) Нас расстреливали по очереди. И тут я начал искать глазами Германа…

Матвей: (подходя к столу, Илье) Сколько раз говорил тебе не связываться с ними? Пойдём.

Илия: …а Германа-то нет.

Матвей с Ильёй уходят.

Эдуард: (Веронике): Ничего, мы сегодня ещё повеселимся. (соседнему столику, громко) Адам! Адам, иди сюда! У нас для тебя есть подарок. Я серьёзно! Второе октября – это твой день!