История Киевской Руси

Изначально в древнерусском обществе господствовала родовая община — объединение семей свободных людей, происходящих от одного предка, совместно владеющих землей, ведущих хозяйство. Несколько родовых коллективов объединялись в племена, или земли. Наиболее важные, а так­же спорные вопросы обсуждались на собрании членов родового кол­лектива — вече, на котором главную роль родовые старейшины (родовладыки). К моменту образования государства у восточных славян на сме­ну родовой общине пришла соседская, община (мир, вервь). Соседская община - союз неродственных семей с совместным владением землей сходом домохозяев и выборным старостой.

К VII-IX векам из массива свободных общинников произошло выделение племенной элиты (феодалов), для которой родовая община (род) оставалась неприкосновенной. В родовых общинах знати (корпо­рациях) шло накопление жизненных запасов. В основном оно шло на основе фео­дальной вотчины, или отчины, т.е. отцовского владения, передававшегося от отца к сыну по наследству. Владельцем вотчины был племенной князь (вождь) или боярин. Боярство образовывалось двумя путями: с одной стороны, это родовая и племенная знать, перешедшая в общегосударственную элиту, с другой — верхушка княжеской дружины. Княжеская дружина делилась на старшую (послы и княже­ские управители, имевшие свою землю), и младшую, (жила при кня­зе и обслуживала его двор и хозяйство). Дружинники были феодалами-вассалами кня­зя. Они получали от своего господина землю или долю княжеских доходов и за это по поручению князя совершали полюдье (сбор дани с покоренных племен), осуществляли военные походы в земли соседей.

Необходимость консолидации для реше­ния общих проблем привела к появлению союзов племен. ″Этническая интеграция шла интенсивно вокруг больших городов, где в новых условиях прежние племенные различия теряли значение.″[1] Например, таковы Киев на земле полян, Новгород на земле словен ильменских, Смоленск на земле кривичей, Искоростень на земле древлян. На их основе в конце IX века начало складываться единое государство – Киевская Русь. Его главой являлся великий князь из рода Рюриковичей. Общество Киевской Руси было раннефеодальным: в нем феодальные отношения преобладали, но влияли, как рабовладельческие отношения, так и пережитки родоплеменного строя. В раннефеодальном обществе Киевской Руси выделялись два основных класса: крестьяне и феодалы (феод — наследственное владение, пожалованное князем-сеньором своему вассалу, обязанно­му за это нести службу, феодал — владелец феода, земельный собственник, эксплуатировавший зависимых от него крестьян).

Высший слой общества составляли бояре, которые являлись васса­лами князя, обязанными служить в его войске. Многие из бояр того времени, это норманны – варяги, выдвинувшиеся на службе старшие дружинники великого князя. ″Варяги, на условиях поместной системы владевшие городами, имели титул князей…. Дети их, заслужив милость государя [т.е. великого князя], могли получить те же уделы″[2], после чего они являлись автономными управителями на «своей» территории, в свою очередь, имея вассалов менее знатных. За боярами признавалось право отъезда к другому сюзерену. В 988 году, князь Владимир (980-1015) крестился сам, крестил своих бояр и заставил креститься всех остальных. В конце X - середине XI века, в связи с успешной христианизацией населения Древней Руси, в класс феодалов влились и верхи духовенства. Во главе церкви стоял Киев­ский митрополит, который назначался из Константинополя или самим киевским князем с последующим избранием собо­ром епископов. В крупных городах Руси всеми практическими делами церкви ведали епископы. Митрополит и епископы вла­дели землями, селами, городами. Князья на содержание церк­вей жертвовали почти десятую долю своих дани и оброков. Кроме того, церковь имела свой суд и законодательство, кото­рое давало право вмешиваться практически во все стороны жизни своих прихожан. Одной из сильных организаций церкви были монастыри.

Все свободное население Киевской Руси называлось «люди». Большая часть «людей» Киевской Руси составляли независимые от бояр крестьяне-общинники – смерды. Они платили дань великому князю Киевскому. Смерды являлись источником пополнения категории зависимых людей. Зависимое население состояло из закупов, рядовичей, изгоев, пущенников и рабов (холопов, челяди). Закупами называли тех, кто попадал в зависимость, взяв купу (долг). Рядовичами становились те, кто попадал в зависимость после заключения ряда (договора). Изгои — это обедневшие вы­ходцы из общин, а пущенники — вольноотпущенные рабы. Рабы пополнялись и из числа пленников, и из числа разорившихся соплеменников. Рабство в Древней Руси не было масштабным и носило патриархальный характер.

Наряду с крестьянской общиной важным элементом фео­дального общества уже в IX веке был город, укреплен­ный центр ремесленного производства и торговли, административны­й центр. В большинстве случаев города строились на речных торговых путях, та­ких, как путь «из варяг в греки» (из Скандинавии в Византию), или Волжский торговый путь, свя­зывавший Русь со странами Востока. Важнейшие вопросы городской жизни решались на народных собраниях — вечевых сходах. Существовало городское ополчение («полк», «тысяча») с выборными командирами - тысяцкими, сотскими.

Социальные процессы, происходившие в Киевской Руси, отражает эволюция её законодательства. Его свод - «Русская Правда» - состоит из трех частей. Часть первая - «Правда Ярослава» (эпоха княжения Ярослава Мудрого (1019-1054)) - ограничивала кровную месть кругом ближайших родственников: нормы первобытного строя уже существовали как пережитки. В последней четверти XI века появилась вторая часть «Русской Правды» - «Правда Ярославичей». Она отменила кровную месть и усилила разницу в плате за убийство различных категорий населения, подчеркивая рост социальной дифференциации. Самый большой штраф платили за убийство старших дружинников, огнищан (княжеских дворецких), княжеских подъездных (сборщиков дани - тиунов), жизнь которых оценивалась в 80 гривен. Жизнь свободных смердов оценивалась в 40 гривен; жизнь сельских старост — в 12 гривен; жизнь рабов — в 5 гривен. Владимир Мономах (1113-1125) издал «Устав», ставший третьей частью «Русской Правды». Устав упорядочил взимание процентов ростовщиками, улучшил правовое положение купечества, регламентировал переход в холопство, большое внимание уделил правовому положению закупов, что говорит о том, что закабаление смердов шло быстро.

Процесс феодального раздробления Руси – с середины XI века - был обусловлен укреплением власти княжеских дружинников и родственников – вассалов великого князя на местах и зарождением городов на их землях. Разрушению политического единства косвенно содействовало то, что ″стало заметно расширяться политическое и экономическое расстояние между княжеской дружиной и городской [т.е. местной племенной] аристократией. Служебные преимущества все более сообщали первой значение дворянства, низводя последнюю на положение простых мещан.″[3] Сначала местные князья бо­ролись за утверждение своего господства в своих уделах, затем - за захват власти и за расширение гра­ниц своего княжества за счет соседей. Сначала они стремились менять свои княжения на более богатые, а, затем уже, прежде всего, заботи­лись об их укреплении, расширяя вотчинное хозяйство за счет захвата земель более мелких феодалов и общин смердов.

Формирование древнерусской государственности прошло три этапа. На первом этапе (VII—VIII века) шла консолидация племен для решения общих задач: защита территории и населения, борьба за ресурсы. Центрами объединения стали города Киев, Нов­город, Белоозеро, Ростов. Возникли союзы племен. На втором этапе (первая — третья четверть IX века) возникло несколько центров политического объединения восточнославянских земель, среди них выделялись Киев (племя полян, местная династия Киевичей) и Новгород (племя словен, пригласившее варяжского князя Рюрика с дружиной (862-879)). В них власть стала наследственной и постоянной, началось складывание общественной иерархии. Третий этап (рубеж IX-X веков) связан с появлением древнерусского государ­ства - Киевской Руси. В 860-870-е гг. существовало два крупных центра восточнославянской государственности, причем в обоих случаях во главе с норманнскими – варяжскими – князьями (опирающимися на дружины своих соплеменников). В Новогороде продолжал править Рюрик, в Киеве лот рода Киевичей власть перешла к князьям Аскольду и Диру. В 882 году преемник Рюрика в Новгороде – варяжский князь Олег (882-912) захватил Киев, сделал его своей столицей и объединил вокруг него земли восточных славян. Князю ″Олегу следует воздать должное за объединение Севера и Юга Руси.″[4] Правда, Новгород не утратил полностью былого политического влияния. Даже в середине XI века ″щекотливой проблемой для внутренней политики … было урегулирование вопроса о статусе Новгорода, так как многие новгородцы могли быть против переноса Ярославовой столицы в Киев. Когда, в 1036 г. [бывший новгородский князь Ярослав] сделал это, ему ещё раз пришлось подтвердить пожалованные городу ранее привилегии.″[5]

Правящую элиту Древней Руси до принятия христианства со­ставляли варяги-норманны (дружинники киевского князя) с некоторой примесью славянского элемента. В середине X века для русов основным оставался свой племенной скандинавский язык, но они по­степенно осваивали древнерусский язык. Предводитель русов принял утвердивший­ся издавна у славян титул князя (с приставкой «Великий»). Чтобы обеспечить управление Киевской монархией, при князе Игоре (912-945) терри­тория была разделена между родственниками, военачальниками и союзниками (по сути, произошел переход от унитарной формы государственного устройства к федеративной). Княгиней Ольгой (945-964) после подавления в 945 году восстания древлян была создана система «повостов» (с XII века - «погостов») - центров управ­ления округой, местом сбора дани с местного населения (с XII века - оброка). С ростом территории в конце X века Владимир Креститель (980-1015) ввел деление государства на уделы: ″размещение сыновей великого князя в крупных периферийных городах, бывших племенных центрах … было … одной из мер внедрения государственного начала″[6], централизации Киевской Руси.

При великом князе существовал высший совет — Боярская дума. Она носила совещательный характер и состояла из представителей знати, городов, иногда духовенства, и собиралась по мере надобности. Она символизировала права и автономию вассалов. Боярская дума обладала правом veto – запрета на решения князя. В этих условиях сильная, авторитарная монархическая власть князя Киевского сложиться не могла. Таким образом, государственная система формировалась в соответ­ствии с традициями общинной демократии, принцип автократии (авторитарной монархической власти), характерный для Византии, не нашел утверждения в Киевской Руси (хотя князя Ярослава Мудрого и называли авторктором - самодержцем, по образцу Византии). Общинность сказывалась и на характере власти, определяла принципы ее наследования. Носителем верховной власти являлся не великий князь, а княжеский род. Каждый князь был лишь временным владельцем власти, которая передавалась по принципу «старший в роде». После смерти князя на престол садился … старший в роде, чаще всего брат. По мере раз­растания рода Рюриковичей число уделов росло, распределение старшего в роде станови­лось все более проблематичным и все чаще разрешалось с помощью военной силы (и междоусобиц). Опасность следования системе уделов и родовой передаче власти великого князя понимал великий князь Ярослав Мудрый, но её недооценивал. При смерти в 1054 г. князь киевский лишь ″урядил сыновей своих, сказав им: «Вот я отхожу из этого света, … живите мирно, слушаясь брат брата. … Вместо себя поручаю Киев старшему сыну своему Изяславу, слушайтесь его, как меня слушались». … Так он поделил между ними города″[7], но преемники князя Ярослава Мудрого сохраняли верность его завету недолго. Из-за распрей князей уже к концу XI века Киевское государство начало распадаться. Съезд князей в Любече 1097 года, постановивший, что «каждый да держит отчину свою», не пресек междоусобицы, но содействовал им, так как узаконил феодальную раздробленность Руси. Половецкая угроза и авторитет великого князя киевского Владимира Мономаха (1125-1132) отсрочили распад Киевской Руси. Но после смерти его преемника великого князя киевского Мстислава Владимировича (1125-1132), ″Киевская держава начала быстро, спонтанно распадаться.″[8] В середине XII века на месте Киевской Руси возникло сообщество 15 самостоятельных земель. Важно отметить, что процессы децентрализации раннефеодальных монархий были характерны и для стран Западной и Центральной Европы того времени.

Подводя итоги истории Киевской Руси, надо подчеркнуть, что её место в мире – и проблемы внешней политики - определялось тремя факторами.

Во-первых, не слишком благоприятными условиями для формирования сильной государственности и самобытной культуры. Население Киевской Руси складывалось в смешении … трех компонентов: славянского, балтийского, финно-угорского, — с заметным участием также германского, тюркского и … северокавказского элементов. Общность возникала на основе смешения трех образов жизни (оседлого, кочевого и бродячего) и трех хозяйственно-технологиче­ских типов (земледельческого, скотоводческого и промыслового). Мало того, геополитическое пространство, кото­рое в будущем станет полем исторической деятельности русских, находилось на стыке разных миров: кочевого и оседлого, христиан­ского и мусульманского, языческого и иудейского. Никаких предпосылок для какого-либо определенного выбора изначально не было. На этой территории не было и предшествующего багажа, аналогичного тому, который получили первые европейские государства, — остат­ки греко-римской (античной) цивилизации. Здесь все создавалось заново. Этот процесс осложняла экспансия дружин викингов (норманнов, варягов) на северо-западе земель восточных славян (например, словен), зависимость части восточных славян (к примеру, полян) от Хазарского каганата. Нельзя забывать также о волнах агрессивных кочевых племен, постоянно прибывающих из Средней Азии и Южной Сибири (авар, гуннов, печенегов, половцев и т.п.).

Во-вторых, князья Киевской Руси, в первую очередь, ориентировались на Византию и страны Европы. Киевская Русь формировалась на оживленном торговом пути «из варяг в греки», южный конец которого охватывали владения богатой и могущественной державы того времени – Византийской империи. Общество Киевской Руси демонстрировало тенденции, характер­ные для становления современных европейских обществ и государств. И в странах Европы это признавали. Недаром при Ярославе Мудром с семьей киевского князя стремились породниться крупней­шие дворы Европы. Вместе с тем существенны отличия феодального строя Руси от западноевропейских образцов. Они заключа­ются в огромной роли государственного сектора в экономике стра­ны — наличии значительного числа свободных крестьянских общин, находившихся в феодальной зависимости от великокняжеской вла­сти.

И, в-третьих, это выбор веры, который совершил в 988 году князь Киева Владимир Святославович – крещение Руси по православному обряду. Тем самым князь Владимир совершил великий исторический выбор, определивший историчес­кую судьбу Российского государства, да и мировой истории.

1) этот выбор был шагом к Западу, к культуре европейского типа. Он отделил Русь от Востока и от тех вариантов культурной эволюции, которые связаны с буддизмом, индуизмом, исламом. Об этом как о благотворном и величайшем событии русской истории уже в XI веке писал митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати»: ″Все страны … славят каждого из своих учителей, которые научили православной вере. Восхвалим … наше­го учителя…, великого князя … Владимира ″[9].

2) этот выбор был шагом к интеграции общества и к его прогрессивному, поступательному развитию. Восточнославянский политеизм (язычество), не имеющих целостной системы верований и идеалов, привязывающий человека к природе, содействовал традиционности общества, а не его развитию. Переходу на активный, развива­ющийся тип жизнедеятельности, создавало принятие христианства, именно об этом писал К.Н. Леонтьев, когда утверждал, что ″византийские идеи и чувства сплотили в одно тело по­лудикую Русь.″[10]

3) этот выбор предопределил многие особенности культуры Киевской Руси, чуждые странам Европы. Отношение к данному последствию крещения Руси – один из объектов полемики русских философов. Так,Леонтьев считал их благотворными и называл византизмом. ″Византизм есть особого рода … культура.… Мы знаем, … что византизм в государстве значит самодержавие. … В нравственном мире мы знаем … наклонность византийского … идеала к разочарованию во всем земном, в счастье″[11]. П.Я. Чаадаев же считал этот выбор величайшей трагедией. Чаадаев писал: ″По воле роковой судьбы мы обратились за нравственным учением, которое должно было нас воспитать, растленной Византии, к предмету … презрения народов″ Запада, Европы, которая одна заслуженно ″называлась христианским миром…″[12]

Однако ещё долго после крещения Киевская Русь особой религиозностью не отличалась. Вместе с православием она и заимствовала бога­тые культурные традиции Византии, которая была тогда лидером европейской цивилизации. На Руси появились книги и библиотеки, при монастырях создавались школы, возникло «летописание», расцветали церковное зодчество и храмовая живопись. Киевская Русь к началу XII века выдвигалась на почетное место среди самых развитых стран Западной Европы.

[1] Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера земли. – М., 2007. - С. 141.

[2] Карамзин Н.М. История государства Российского: XII томов в 4-х книгах. Книга 1. Т. I-III./ Вступительная статья А.Ф. Смирнова. – М., 1997. - С. 170.

[3] Ключевский В.О. Боярская Дума // Ключевский В.О. Боярская Дума Древней Руси. Добрые люди Древней Руси. – М., 1994. - С. 39.

[4] Вернадский Г.В. Древняя Русь. – Тверь; М., 1996. – С. 368.

[5] Вернадский Г.В. Киевская Русь. – Тверь; М., 1996. - С. 90.

[6] Рыбаков Б.А. Мир истории. Начальные века русской истории. – М., 1984. - С. 150.

[7] Соловьев С.М. Чтения и рассказы по истории России. – М., 1989. - С. 54.

[8] Гумилев Л.Н. От Руси к России. – М., 2002. - С. 106.

[9] Иларион. Слово о законе и благодати // Философия истории в России. Хрестоматия. Составитель Г.К. Овчинников. – М., 1996. – С. 33-34.

[10] Леонтьев К.Н. Византизм и славянство // Леонтьев К.Н. Храм и церковь. – М., 2003. – С. 30.

[11] Там же. – С. 9-10.

[12] Чаадаев П.Я. Философические письма. Письмо первое // Чаадаев П.Я. Статьи и письма / Вступ. статья и коммент. Б.Н. Тарасова. – М., 1987. – С. 38-39.