Семейный эгоизм

Если родственное сочувствие разрастается не вширь, захва­тывая все новых людей, а идет вглубь - к упрочнению опре­деленных родственных связей и их противопоставлению инте­ресам всех других людей, то вместо всеобщего доброжелатель­ства и «биологического альтруизма» получается то, что мож­но назвать «семейным эгоизмом».

Драка - одно проявление силы биологических потребнос­тей; семейный эгоизм - прочность, безусловность родственных связей - другое их проявление, противоположное и в то же время близкое, «дополнительное».

Диапазон «семейного эгоизма» чрезвычайно широк: от ра­совых теорий национализма и упомянутых выше этнических предпочтений и потребностей, которые переходят в соци­альные, до совершенно безобидной симпатии вследствие род­ственного чувства - «по-милу хорош». В каждом из этих яв­лений содержится (разумеется, неосознаваемая) биологическая потребность поддержания собственного рода. Причем - имен­но в той степени, в какой потребность эта не мотивируема, в какой она - ощущаемая надобность в физическом существо­вании, благополучии и наилучшем самочувствии ради них самих. Кто потребует от матери объяснений и обоснований ее заботы о здоровье своего ребенка?

Таково и всякое «сочувствие» (например, соотечественни­ку). Биологические потребности слепы. Это их главный при­знак. Они «прозревают» за счет тех, в единстве с которыми выступают в сложных комплексах.

Сочувствие, сострадание (даже слепые и руководимые ра­совыми или национальными привязанностями) свойственны в различных степенях едва ли не всем людям. Поэтому сами по себе они вызывают понимание и уважение, а не осуждение окружающих, и уважение даже большее, чем привязанность к собственному ребенку. По Пушкину:

Два чувства дивно близки нам.

В них обретает сердце пищу:

Любовь к родному пепелищу,