Несколько слов об этологии человека

Предисловие, написанное к болгарскому изданию в 2002-м году

Традиционную психологию, равно как и другие науки о человеке, всегда интересовал вопрос о соотношении биологического и небиологического в поведении человека. Причем в разное время как преобладающе значимое рассматривалось то биологическое, то небиологическое влияние. В 19-м и начале 20-го века вполне общепризнанным было мнение о преобладании биологического компонента. Наиболее известным (хотя и далеко не единственным) выразителем такой позиции можно назвать Зигмунда Фрейда. Однако, постоянно говоря фактически об инстинктах ("либидо" и "мортидо") и их влиянии на человека, он не предпринял даже попытки исследовать их физическую природу и генезис! Не удивительно поэтому, что его построения выглядели не очень убедительно, и постоянно подвергались критике. К тому же, основанная на сходной парадигме Евгеника серьезно дискредитировала себя связями с деспотическими режимами, использовавшими ее для идеологической поддержки политики насилия. Поэтому начиная с 20-х годов 20-го века маятник качнулся в другую сторону, как всегда в таких случаях, перелетев через золотую середину. Вплоть до самого недавнего времени господствовала концепция веского преобладания социально-обусловленных компонент в поведении человека, иногда называемая концепцией "Tabula Rasa", то есть "Чистого Листа". В ее рамках предполагалось, что человек при рождении являет собой чистый лист, на котором общество и среда пишут те или иные правила поведения, и что таким образом будет записано, таковым человек и будет. Однако с течением времени становилось все более очевидной невозможность в рамках этой концепции внятно и без натяжек объяснить весь спектр поведенческих реакций человека. В то же время, многие из этих казалось бы, необъяснимых поведенческих реакций человека вполне естественно объясняются в рамках гипотезы наличия у человека мощного пласта врожденных поведенческих схем! Поэтому в самом конце 20-го века крайности в трактовке человеческого поведения стали устраняться, и воззрение на человека, как существо в очень немалой степени биологическое, рождающееся с далеко не ничтожным багажом готовых поведенческих схем, стали находить все более широкую поддержку. Едва ли не решающий вклад в это сделала появившаяся полвека назад наука ЭТОЛОГИЯ, и отпочковавшиеся от нее позже дисциплины. Этология изучает инстинктивные основы поведения живых существ путем сравнения поведения разных видов между собой. Человек для этолога - лишь зазнавшееся млекопитающее, т.е. один из равноправных биологических видов.

Сравнивая между собой поведение представителей самых различных зоологических видов, от простейших, до самых высших, ученые обнаруживают удивительные параллели и закономерности, свидетельствующие о существовании общих поведенческих принципов касающихся всех представителей животного царства, и человека - в том числе. Подобные методы исследования мира очень плодотворны, и широко применяется в других науках. Например, астрономы гораздо лучше знают внутреннее строение Солнца, чем геологи - внутреннее строение Земли. А все потому, что звезд очень много, и все они разные - сравнивая их между собой, можно многое понять. А Земля одна, и сравнить ее не с чем. Так же и в изучении человека. Ограничиваясь изучением только его самого, мы рискуем остаться столь же ограниченными в его понимании.

Однако изучать этологию человека непросто. Помимо объективных трудностей, вытекающих из мощного влияния рассудка, маскирующего и модифицирующего многие инстинктивные проявления, исследователи регулярно сталкиваются с общественным неприятием самого этологического метода применительно к человеку. Многим людям кажется неприемлемым и даже оскорбительным сам факт сопоставления поведения человека с животными. И этому тоже есть этологическое объяснение! Заключается оно в действии инстинкта этологической изоляции видов, подробное рассмотрение которого выходит за рамки нашей книги (желающие могут обратиться к книге В. Дольника "Непослушное дитя биосферы"). Сущность этого инстинкта можно выразить в виде девиза "возлюби своего - вознелюби чужого"; "чужими" в нашем случае являются обезьяны, неприязненное отношение к которым распространяется и на тезис о родстве нашего поведения с их поведением. Казалось бы, теория Дарвина, несмотря на непрекращающиеся (в силу той же неприязни) и по сей день попытки ее опровергнуть, прочно и и бесповоротно принята научным сообществом, и со своим происхождением от обезьян большинство образованных людей вполне согласно. Однако мысль о том, что то или иное чувство является голосом инстинкта, по прежнему вызывает у многих людей резкие протесты, по большей части не находящие рационального объяснения. А между тем, корень этой неприязни - как раз в подсознательном неприятии нашего родства с обезьянами. Помните об этом, мои уважаемые читатели.

Что еще может рассказать этолог о человеке? О многом. Об агрессивности, и природе власти, о врожденной морали и движущих силах национализма, и даже о странностях любви! И именно о странностях любви мы и поговорим в этой книге.