Макс Вебер об этапах становления современных партий

Прочитайте отрывки из учебника и из работы Ленина о партийном строительстве «Что делать?». Какой является партия, согласно критериям приведённым в учебнике, которую предлагает строить Ленин – демократической или авторитарной? Каково понимание Лениным внутрипартийной оппозиции? Чем определяется его позиция?

Учебник: «Для демократичних партій характерним є демократизм внутріпартійного життя, гласність, виборність керівних органів, наявність фракцій. Демократичні партії визнають багатопартійність, опозиційність окремих партій. Вони суворо дотримуються законів і діють у їх межах.

Авторитарні, а особливо тоталітарні партії зневажають і навіть ігнорують закони, норми демократії, визнають і використовують тероризм як засіб боротьби за досягнення своїх цілей, підпорядковують своєму впливу апарат державної влади та інші елементи політичної системи.»

«Что делать?»: «Свобода критики» есть свобода оппортуничстического (приспособленческого) направления в социал-демократии... свобода внедрения в социал-демократию буржуазных идей и буржуазных элементов... Люди, действительно убеждённые в том, что они двинули вперёд науку, требовали бы не свободы новых воззрений наряду со старыми, а замену последних первыми... господа, вы свободны не только звать, но и идти куда вам угодно, хотя бы в болото... но только оставьте тогда наши руки, не хватайтесь за нас и не пачкайте великого слова свобода, потому что мы ведь тоже «свободны» идти, куда мы хотим, свободны бороться не только с болотом, но и с теми, кто поворачивает к болоту!

Пример русских социал-демократов особенно наглядно иллюстрирует то общеевропейское явление..., что пресловутая свобода критики означает не замену одной теории другою, а свободу от всякой целостной и продуманной теории, означает... беспринципность.

...вопрос стоит только так: буржуазная или социалистическая идеология. Середины тут нет (ибо никакой «третьей» идеологии не выработало человечество, да и вообще в обществе, раздираемом классовыми противоречиями, и не может быть никогда внеклассовой или надклассовой идеологии). Поэтому всякое умаление социалистической идеологии, всякое отстранение от неё означает тем самым усиление идеологии буржуазной».

Подумайте, имеет ли значение предложенный набор признаков, характеризующий ту или иную партию как демократическую или авторитарную, и насколько правомерно его использование в определении характера партии, в отрыве от конкретных исторических условий, в которых партии создаются и действуют?

- - -

Исторический пример: Придя к власти, большевики в скором времени запретили существовавшие партии (сначала либеральные, а затем и другие социалистические), объявив их членов «врагами народа» (термин появился в 1918 г. как раз для обозначения либералов). В 1921 г. уже в самой РКП(б) по настоянию Ленина было запрещено создание любых фракций как раскалывющих партию. Перед Лениным был пример 2-го Интернационала, который распался перед Первой мировой войной вследствие того, что представители рабочих партий поддержали не мировой пролетариат, который по словам Маркса «не имеет отечества», а свои, национальные правительства в развязывании империалистической войны. В итоге, учтя ошибки предыдущей организации, Ленин основал в 1919 г. 3-й или коммунистический Интернационал, вступление в который ограничивалось принятием жёсткого перечня условий («21 условие»), с тем, чтобы обеспечить идейное единодушие в организации и уберечь от нового раскола, который бы последовал вслед за пересмотром идеологии.

Запрет же фракций в РКП(б) объяснялся тем, что в условиях построения социалистического общества всякие основания для фракционности (т.е. для политической борьбы) исчезают, а в перспективе (при коммунизме) исчезнет и необходимость в какой бы то ни было партии вообще. При этом не следует думать, что запрет на фракционность означал запрет на наличие, высказывание и публичное обсуждение членами партии собственного мнения. Так дискуссии внутри партии по коренным вопросам, в частности важнейшая с точки зрения политичпеской борьбы между Сталиным и Троцким дискуссия о путях развития социализма (построение его в одной стране или курс на мировую революцию), велись вплоть до установления сталинской диктатуры в 1927 г.

Вопрос: учитывая сущность и специфику политической партии, а также состояние общества, порождающего партии, подумайте, почему большевики считали, что по мере построения социализма отпадёт необходимость в партиях(ии)? (отвечая на этот вопрос, нужно вспомнить, когда и при каких условиях появляются современные партии).

Макс Вебер об этапах становления современных партий

1. Постарайтесь определить вслед за Вебером этапы партийного строительства и черты партий на этих этапах.

2. Когда согласно Веберу партия перестаёт быть «объединением уважаемых граждан», превращаясь в партию в современном смысле слова? Выпишите из текста признаки, которые соответствуют партии современного типа в понимании Вебера.

3. На каком уровне партийной активности начал формироваться слой профессиональных политиков, положивший начало современным партиям? Кто в партии пришёл на смену «уважаемым людям», неформальным местным активистам?

4. Каковы были последствия формирования партии нового типа?

…партии в нашем обычном смысле первоначально тоже были, например в Англии, только свитой аристократии. Каждый переход в другую партию, совершаемый по какой-либо причине пэром, влек за собой немедленный переход в нее всего, что от него зависело. Крупные дворянские семьи, и не в последнюю очередь, король… осуществляли патронаж над множеством округов. К этим дворянским партиям близко примыкают партии уважаемых людей, получившие повсеместное распространение вместе с распространением власти бюргерства (буржуазии). “Образованные и состоятельные” круги, духовно руководимые типичными представителями интеллектуальных слоев Запада, разделились, частично по классовым интересам, частично по семейной традиции, частично по чисто идеологическим соображениям, на партии, которыми они руководили. Духовенство, учителя, профессора, адвокаты, врачи, аптекари, состоятельные сельские хозяева, фабриканты — весь тот слой, который в Англии причисляет себя к gentlemen, — образовали сначала нерегулярные политические союзы, самое большее — локальные политические клубы. На этой стадии по всей стране еще вообще не существует интерлокально (межтерриториально, в каждом регионе) организованных партий как постоянных союзов. Сплоченность обеспечивают только парламентарии; решающую роль при выдвижении кандидатов в вожди играют люди, уважаемые на местах. Программы возникают частично из агитационных призывов кандидатов, частично в связи со съездами уважаемых граждан или решениями парламентских партий. В мирное время руководство клубами или, там, где их не было, совершенно бесформенным политическим предприятием осуществляется со стороны небольшого числа постоянно заинтересованных в этом лиц, для которых подобное руководство — побочная или почетная должность; только журналист является оплачиваемым профессиональным политиком, и только газетное предприятие — постоянным политическим предприятием вообще. Наряду с этим существуют только парламентские сессии. Правда, парламентарии и парламентские вожди партий знают, к каким уважаемым гражданам следует обращаться на местах для осуществления желаемой политической акции. И лишь в больших городах постоянно имеются партийные союзы с умеренными членскими взносами, периодическими встречами и публичными собраниями для отчета депутатов. Оживление в их деятельности наступает лишь во время выборов.

Заинтересованность парламентариев в возможности интерлокальных предвыборных компромиссов и в действенности единых, признанных широкими кругами всей страны программ и единой агитации вообще по стране становится движущей силой все большего сплочения партий. Но если теперь сеть местных партийных союзов существует также и в городах средней величины и даже если она растянута “доверенными лицами” по всей стране, а с ними постоянную переписку ведет член парламентской партии как руководитель центрального бюро партии, то это не меняет принципиального характера партийного аппарата как объединения уважаемых граждан. Вне центрального бюро пока еще нет оплачиваемых чиновников; именно “видные люди” ради уважения, которым они обычно пользуются, повсюду руководят местными союзами: это внепарламентские уважаемые граждане, которые оказывают свое влияние наряду с политическим слоем уважаемых граждан — заседающих в данный момент в парламенте депутатов. Конечно, поставщиком духовной пищи для прессы и местных собраний во все большей мере является издаваемая партией партийная корреспонденция. Регулярные членские взносы становятся необходимыми; часть их должна пойти на покрытие издержек штаб-квартиры партии. На этой стадии находилось еще не так давно большинство немецких партийных организаций. Во Франции же отчасти еще господствовала первая стадия: крайне слабое сплочение парламентариев, а в масштабах всей страны — малое число уважаемых людей на местах; программы, выдвигаемые кандидатом или его патроном только раз, при выставлении кандидатуры, хотя и с большей или меньшей местной привязкой к решениям и программам парламентариев. При этом число политиков по основной профессии оказалось ничтожным; ими были главным образом избранные депутаты, немногие служащие центрального бюро, журналисты и те карьеристы, которые находились на “политической” службе или в тот момент стремились к таковой.

Такому идиллическому состоянию господства кругов уважаемых людей, и прежде всего парламентариев, противостоят ныне сильно от него отличающиеся самые современные формы партийной организации. Это детища демократии, избирательного права для масс, необходимости массовой вербовки сторонников и массовой организации, развития полнейшего единства руководства и строжайшей дисциплины. Господству уважаемых людей и управлению через посредство парламентариев приходит конец. Предприятие берут в свои руки политики “по основной профессии”, находящиеся вне парламентов. Либо это “предприниматели” — например, американский босс и английский “election agent” были, по существу, предпринимателями, — либо чиновник с постоянным окладом. Формально имеет место широкая демократизация. Уже не парламентская фракция создает основные программы и не уважаемые граждане занимаются выдвижением кандидатов на местах. Кандидатов предлагают собрания организованных членов партии, избирающие делегатов на собрания более высокого уровня, причем таких уровней, завершающихся общим “партийным съездом”, может быть много. Но фактически власть находится в руках тех, кто непрерывно ведет работу внутри [партийного] предприятия, или же тех, от кого его функционирование находится в финансовой или личной зависимости, например меценатов или руководителей могущественных клубов политических претендентов. Главное здесь то, что весь этот человеческий аппарат — “машина” (как его примечательным образом называют в англосаксонских странах) — или, скорее, те, кто им руководит, в состоянии взять за горло парламентариев и в значительной мере навязать им свою волю. Данное обстоятельство имеет особое значение для отбора вождей партии. Вождем становится лишь тот, в том числе и через голову парламента, кому подчиняется машина. Иными словами, создание таких машин означает наступление плебисцитарной демократии.

Рассмотрим на нескольких основных примерах это противоборство двух структурных форм и в особенности восхождение плебисцитарной формы.

Сначала обратимся к примеру Англии: там до 1868 г. основу партийной организации почти исключительно составляли уважаемые люди. Опорой тори (консерваторов) в сельской местности был, например, священник, а помимо него — в большинстве случаев — школьный учитель и прежде всего крупный землевладелец данного графства; опорой вигам (либералам) служили, как правило, такие люди, как нонконформистский проповедник (там, где такие были), почтмейстер, кузнец, портной, канатчик, то есть ремесленники, способные стать источником политического влияния, ведь с ними больше всего болтают обо всем. В городе партии разделились в соответствии с партийными воззрениями — частично экономического характера, частично религиозного, частично просто по семейной традиции. Но политическое предприятие всегда базировалось на уважаемых людях. Над ним “парили” парламент и партии совместно с кабинетом и лидером, который был председателем совета министров или главой оппозиции. У этого лидера всегда рядом находился самый важный профессиональный политик партийной организации, “загоняла” (whip), в чьих руках и был патронаж над должностями. Таким образом, в погоне за ними следовало обращаться именно к нему, об этом он договаривался с депутатами от отдельных избирательных округов. Постепенно в избирательных округах начал формироваться слой профессиональных политиков, ибо тут осуществлялся набор местных агентов, первоначально неоплачиваемых и занимавших примерно то же положение, что и наши “доверенные лица”. Но избирательным округам понадобилась также фигура капиталистического предпринимателя — election agent, — совершенно неизбежного в современном английском законодательстве, гарантирующем чистоту выборов. Это законодательство попыталось проконтролировать расходы по выборам и противодействовать власти денег, обязывая кандидатов сообщать, сколько стоили им выборы, ибо кандидат, помимо перенапряжения голоса, имел еще удовольствие раскошелиться. Election agent позволял выплатить всю сумму ему, на чем он, как правило, прилично выгадывал. В расстановке сил между лидером и уважаемыми людьми партии в парламенте и по стране первый с давних пор занимал в Англии весьма солидное положение, на что имелась важная причина: его способность проводить большую политику, и к тому же политику постоянную. Однако и влияние парламентариев и уважаемых людей партии еще сохранялось. Так примерно выглядела старая партийная организация — наполовину хозяйство уважаемых людей, наполовину уже предприятие служащих и предпринимателя.