Полисный закон как результат естественного развития

Представление о государстве и законе как результате причинно-обусловленного, естественного (небожественно­го) возникновения и развития человеческого общества впервые высказывается и развернуто обосновывается в учении философа-атомиста Демокрита (ок. 470—366 гг. до н. э.). С его именем В. И. Ленин связывал возникно­вение материалистической линии античной философии.

Будучи результатом естественного развития, общество, полис и его законы вместе с тем представляют собой ис­кусственные, человеческие образования. Они не даны в готовом виде самой природой, но образованы людьми в процессе их эволюции от стадности к цивилизованной жизни. Причем сам этот прогресс человеческого умения и культуры носил необходимый характер естественного развития присущих человеку первичных природных свойств. Поэтому искусственный характер государства и законов означает, по Демокриту, не произвольный их разрыв с природой, а, скорее, их определенную специфику и своеобразие.

Соответствие природе Демокрит расценивает как кри­терий справедливости в этике, политике, законодатель­стве. «То, что считается справедливым,— замечает Демо­крит,—не есть справедливое; несправедливо же то, что противно природе». Это по сути своей естественнопра­вовое положение Демокрита скептически и критически направлено не вообще против справедливости, но лишь против неистинных представлений о справедливости, про­тив того, что «считается» справедливым со стороны «тем­ного» познания и непросвещенного «общего мнения».

Отсюда и характерные для позиции Демокрита крити­ческие суждения о практически существующих государ­ственных порядках и наличном законодательстве, соот­ветствующих «общему мнению» и расходящихся с требованиями природной правды. «Предписания законов,— говорит Демокрит,— искусственны. По природе же суще­ствуют атомы и пустота».

Законы, по Демокриту, призваны обеспечить благо­устроенную жизнь людей в полисе, но для достижения этих результатов необходимы соответствующие усилия и со стороны самих граждан, их повиновение закону. «За­кон,— говорит Демокрит,— стремится помочь жизни людей. Но он может этого достигнуть только тогда, когда сами граждане желают жить счастливо: для повинующих­ся закону закон — только свидетельство их собственной добродетели». С точки зрения демокритовского этиче­ского подхода к закону, нравственная ценность как самого закона, так и действий по закону — в их соответствии добродетели.

Добродетель сама по себе ценнее закона, который лишь средство, причем не самое лучшее, для приобщения к добродетели. «Тот, кто воспитывает в добродетели убеждением и доводами рассудка, окажется лучше, чо» тот, кто применяет закон и принуждение. Ибо тот, кто воздерживается от несправедливости, только подчиняясь закону, будет, вероятно, грешить втайне; тот же, кого побуждают поступить должным образом его убеждения, вряд ли станет делать что-либо неподобающее, все равно тайно или явно».

Именно л такой плоскости и следует понимать слова Демокрита о том, что законы — «дурная выдумка», что «мудрец но должен повиноваться законам, но жить сво­бодно», что «для мудреца открыта вся земля, ибо весь мир — родина для высокого духа» и т. п. Прокламируемая таким образом свобода мудреца от какого-то опреде­ленного полиса и его законов допустима, по мысли Демо­крита, лишь потому, что мудрец достаточно добродетелен, чтобы не нуждаться в нравственной опеке государства и законов.

Воззрения Демокрита получили широкое распростра­нение среди античных мыслителей ужо при его жизни и оказали заметное влияние на последующую философскую и политико-правовую мысль. Большое влияние на после­дующую политико-правовую мысль оказала, в частности, демокритовская разработка проблемы различения «естест­венного» и «искусственного», «истины» и «общего мне­ния», природной справедливости и закона. Эта по сути своей естественно-правовая проблематика оказывается в дальнейшем в центре внимания софистов, а затем также и Сократа, Платона, Аристотеля, Эпикура, римских авто­ров. При всем несходстве подходов названных мыслителей к данной теме все они в своих попытках объяснить про­исхождение и смысл полисных учреждений и законов при­бегали к той или иной версии различения «естественного» и «искусственного» вообще, «естественного» нрава (справедливости) и человеческого, «искусственного» закона в частности.