Социальная зрелость личности

Все мы, разумеется, помним и бессмертного фонвизинского Митрофанушку, чье имя давно стало нарицательным, и пушкинского Гринева из «Капитанской дочки». Оба они — «недоросли», и, если в наши дни это слово звучит по меньшей мере уничижительно, то в XVIII-XIX веках это было всего лишь обозначением соци­ального статуса, частично обусловленного возрастом. Недорослем называли мо­лодого человека, еще не вышедшего из-под опеки родителей. Точно такое же поло­жение мог занимать и какой-нибудь юноша пещерного века, пока обряд инициации не переводил его в другую категорию — социально зрелых людей, охотников, «добытчиков». Для этого ему требовалось, например, лицом к лицу встретиться со злым духом или диким зверем. Во времена действия «Капитанской дочки» этот переход в иное качество тоже совершается быстро—Петруша Гринев резко меняется, столкнувшись с опасным пу­тешествием, любовью к Маше Мироновой, дуэлью, Пуга­чевским бунтом. А вот Митрофан, насколько мы можем предположить, так до старости и останется в мальчиках под крылом госпожи Простаковой — «в недорослях». Зна­чит, дело не в биологическом взрослении. А в чем же?

«Стать зрелым му­жем — это значит снова обрести ту серьезность, которою обладал в детстве, во время игр».