И другие места Кавказа, Россия

В начале 1859 года госпожа Блаватская вместе с отцом и сестрой переехала на жительство в сельский дом... в Ругодево...

Но спокойная жизнь сестер в Ругодево вдруг была прервана ужасной болезнью, которая поразила госпожу Блаватскую. Давным-давно, в те годы, когда она в одиночку путешествовала... она получила сильное ранение. Мы так и не смогли узнать, что же с ней случилось. Но достаточно будет сказать, что глубокая рана иногда снова открывалась, и тогда она страдала от страшнейшей боли, которая часто приводила к судорогам и похожему на смерть трансу. Болезнь обычно продолжалась от трех до четырех дней, а затем рана исцелялась так же внезапно, как и открывалась, как будто невидимая рука закрывала ее, и от страданий не оставалось и следа. Напуганная семья сначала не обратила внимания на эту странную особенность, и, конечно же, испытала большой страх и отчаяние.

Послали за врачом... но от него пользы оказалось мало, не столько потому, что он был несведущ в хирургии, сколько из-за того, что одно странное явление просто-напросто лишило его всех сил и сделало неспособным действовать по причине дикого ужаса перед тем, что он увидел. Он едва успел осмотреть рану лежащей перед ним в полном забытьи пациентки, как вдруг увидел огромную черную руку между своей рукой и раной, которую он собирался чем-то смазать. Зияющая рана была расположена в районе сердца, и рука медленно двигалась с различными интервалами от шеи до талии. Его ужас еще более усилился, когда в комнате внезапно поднялся жуткий грохот, какой-то хаос из шумов и звуков, которые доносились с потолка, с пола, из проемов окон, от предметов мебели в доме, и он просто начал умолять, чтобы его не оставляли в комнате наедине с лежавшей без чувств пациенткой.

Весной 1860 года сестры отправились из Ругодево на Кавказ, чтобы навестить своих дедов, которых они не видели уже много лет... Трехнедельный переезд... в Тифлис они проделали в карете, запряженной почтовыми лошадьми...

Госпожа Блаватская прожила в Тифлисе меньше двух лет, а всего на Кавказе - не больше трех. Последний год она провела путешествуя по Имеретии, Грузии и Мингрелии... и... вдоль побережья Черного моря...

Все это время ее оккультные силы... с каждым днем становились сильнее, и в конце концов все начало выглядеть так, будто она подчинила своей воле всевозможные проявления. Вся округа говорила о ней. Суеверное... дворянство очень скоро стало принимать ее за волшебницу; и люди приезжали издалека, чтобы получить у нее совет по своим личным вопросам. Она уже давно отказалась от общения посредством стуков и предпочитала - что было гораздо более быстрым и удобным способом - отвечать людям либо устно, либо через прямое письмо. Временами в течение такого процесса госпожа Блаватская впадала в нечто вроде комы или магнетического сна с широко открытыми глазами, хотя даже тогда ее рука не прекращала движений и продолжала писать. Отвечая таким образом на мысленные вопросы, она редко давала неудовлетворительные ответы. Практически всегда они ошеломляли задававших вопрос - друзей и врагов.

Тем временем единичные феномены в ее присутствии начали постепенно пропадать. Они все еще случались, но очень редко, хотя всегда были примечательными. Мы опишем один.

Однако необходимо пояснить, что за несколько месяцев до этого события госпожа Блаватская оказалась очень серьезно больна... Ни один врач не мог понять, что за болезнь с ней случилась... Вскоре после начала этой болезни она стала - как она не раз говорила своим друзьям - "вести двойную жизнь"... Вот как она сама описывает это состояние:

"Каждый раз, когда меня звали по имени, я открывала глаза, услышав это, и я была собой, моей собственной личностью со всеми ее чертами. Как только я оставалась одна, однако, я возвращалась назад в мое обычное полусонное состояние и становилась кем-то другим... Я просто страдала от несильной лихорадки, которая медленно, но верно поглощала меня день за днем, я вдруг совершенно потеряла аппетит, а потом вообще чувство голода, что продолжалось в течение нескольких дней, и я часто проводила неделю, не дотрагиваясь до пищи, только пила небольшое количество воды, так что за четыре месяца превратилась в живой скелет. Когда я находилась в своем другом Я и меня прерывали, произнося вслух мое имя в тот момент, когда я вела беседу в моей воображаемой жизни, где-нибудь посреди предложения, которое говорила я или те, кто были моим вторым Я в это время, - и я открывала глаза, чтобы ответить, то давала обычно совершенно нормальный ответ и все понимала, потому что горячки у меня не было. Но стоило только лишь мне снова закрыть глаза, как прерванное предложение снова продолжалось моим вторым Я точно с того слова или даже середины слова, на котором оно было остановлено. Бодрствуя и будучи собой, я хорошо помнила, кем я была в своем втором обличии, и понимала, что я делала и делаю. Будучи кем-то другим, т.е. той личностью, которой я становилась, я не имела ни малейшего понятия о том, кто такая Е.П.Блаватская! Я находилась в другой, отдаленной стране, обладала совершенно отличной от меня самой индивидуальностью и не имела ни малейшей связи с моей настоящей жизнью".

Вот так госпожа Блаватская передавала свое состояние в то время. Она тогда проживала в Озургети, военном поселении в Мингрелии, где она приобрела дом. Это был маленький городок, затерянный среди лесных чащоб, к которому в те дни не было ни дорог, ни каких-либо других путей, кроме весьма примитивных... Единственный врач в этом местечке, военный хирург, не смог сделать никакого вывода из ее симптомов; но поскольку ее состояние заметно и быстро ухудшалось, он отправил ее в Тифлис к ее друзьям. Ее было невозможно перевезти на спине лошади из-за огромной слабости, и поскольку переезд в повозке тоже грозил опасностью, то ее повезли в большой мингрельской лодке по реке. Через четыре дня ее доставили в Кутаис, вместе с ней отправили четырех местных слуг, чтобы ухаживать за ней....Она находилась в очень опасном положении: в одинокой лодке посреди узкой реки, со всех сторон окруженной вековым лесом.

Эта небольшая речка, по которой они плыли, хотя и была судоходной, но ее очень редко использовали в качестве пути для перевозок, если только вообще такое случалось. Медленно скользя по этому узкому потоку, прокладывая свой путь среди двух крутых покрытых лесом берегов, несколько раз в течение трех ночей подряд слуги были перепуганы до полусмерти, увидев то, что, как они клялись, было их госпожой, и это скользило от лодки по поверхности воды в направлении леса, в то время как та же самая госпожа лежала в забытьи на дне лодки. Дважды тот человек, который тянул лодку, завидев эту форму, убегал в ужасе и дико крича. Если бы не старый верный слуга, который заботился о ней, и лодку, и больную бросили бы посреди реки. В последний вечер, как божился один из слуг, он видел две фигуры, в то время как третья - его госпожа, во плоти и крови - лежала во сне перед самыми его глазами. Как только они прибыли в Кутаис, где проживал дальний родственник госпожи Блаватской, все слуги, за исключением старого дворецкого, покинули ее и больше уже не возвращались.

С очень большими трудностями ее перевезли в Тифлис. Ей навстречу был послан друг семьи с каретой; ее доставили в дом друзей в таком состоянии, что было видно, что она умирает.

...Однажды днем, все еще страдая от слабости и немощи после вышеописанной болезни, госпожа Блаватская вошла в комнату своей тети, Н.А.Фадеевой. Немного поговорив, она сказала, что устала и хочет спать, и ей предложили прилечь отдохнуть на софу. Едва ее голова коснулась подушки, как она заснула глубоким сном. Ее тетя тихонько возобновила письменную работу, которую она прервала, чтобы поговорить с племянницей, как вдруг мягкие, но вполне различимые шаги в комнате за ее спиной заставили ее быстро обернуться, чтобы посмотреть на нарушителя спокойствия, поскольку она волновалась о том, чтобы госпожу Блаватскую не побеспокоили. Комната была пуста! В ней не было ни единой живой души кроме нее самой и спящей племянницы, тем не менее шаги продолжались, это было слышно, как будто бы какой-то тяжелый человек старался ступать мягко, и полы при этом поскрипывали. Шаги приблизились к софе и затихли. Затем она услышала более громкие звуки, как будто кто-то шептался возле госпожи Блаватской, и одновременно Н.А.Фадеева увидела, как лежавшая на столике у софы книга открылась и ее страницы начали перелистываться туда и обратно, словно это делалось невидимой рукой. Другая книга была вытащена с полки библиотеки и полетела в том же направлении.

Более ошеломленная, чем напуганная - поскольку в доме все были научены и вполне привыкли к подобным проявлениям, - Н.А.Фадеева поднялась из кресла, чтобы разбудить племянницу, надеясь тем самым положить конец феномену; но в этот момент задвигалось тяжелое кресло в другом конце комнаты и, грохоча по полу, направилось к софе. Шум разбудил госпожу Блаватскую, которая, открыв глаза, поинтересовалась у невидимого посетителя, в чем дело. Еще несколько перешептываний, и повсюду наступила тишина и спокойствие, и в течение всего остального вечера ничего такого не происходило.

...Снова обретя жизнь и здоровье, она покинула Кавказ и направилась в Италию. Однако еще до ее отъезда из страны в 1865 году природа ее сил, видимо, полностью изменилась... Мы не можем сказать, в какой момент произошло полное изменение ее оккультных сил, поскольку она находилась вдали от наших наблюдений и говорила об этом лишь в весьма редких случаях - никогда не упоминала об этом, разве только когда мы напрямую спрашивали ее об этом в наших письмах... И мы верим в то, что ее утверждения относительно ее сил были совершенно истинными, когда она написала нам следующее: "Теперь [в 1865 году] я больше никогда не буду подвержена внешним влияниям". Отныне Е.П.Б. уже больше не была жертвой "влияний", которые, несомненно, сломили бы более сильную натуру, чем она; а напротив, это она становилась причиной над этими влияниями - какими бы они ни были, - и они были подчинены ее воле.

НАДЕЖДА АНДРЕЕВНА ФАДЕЕВА^[9]