Метафора

Для моих детей множество родителей покупает щенков, котят или золотых рыбок. Любопытно, им известна причина, почему они это делают, вот только они не дают себе активно воспользоваться этим знанием.

Об этом давно все знают. Почти каждый родитель, приобретающий животное для своего дитяти, объясняет это тем, что домашний любимец поможет ребенку научиться проявлять заботу. Бывает и так, что собаки смышленее ребенка! Вот вам и причина – родители покупают собаку для того, чтобы собака научила чему-нибудь ребенка. Родители часто не осознают, что именно это и является смыслом затеи с собакой. Объясню, что я имею в виду.

Плохо, когда родители не понимают этого, тренируя собаку и зная, что можно положиться на собаку как на собаку, они полагают, что собака научит чему-нибудь ребенка. Исследователи не часто сознают, что они пытаются натренировать своих голубей научить их самих чему-нибудь. Не знаю, будет ли правильным сказать, что голуби умнее своих исследователей, по крайней мере, вполне справедливо считать, что исследователи пытаются научить голубей учить их.

Совсем как с детьми, они учат собак, надеясь научиться у собак. И поскольку можно положиться на собаку как на собаку, я делаю вывод, что домашние любимцы часто смышленей людей. Они смышленей детей. Иногда нельзя положиться на детей как на детей. Поясняю. Линн и Боб – дети из одной семьи. Получилось так, что я знаю их уже не один год. Они – пример того принципа, о котором я говорю. Линн всегда старается быть самой лучшей.

А Боб вечно куда-то вляпывается. Линн из тех, кто обязательно позвонит маме минимум раза два-три в неделю. А Боб, хоть еще и ребенок, но лучше уж с ним поменьше встречаться. Жизнь его все время делает какие-то зигзаги. Боб и Линн выросли, у обоих дети, но так сложилось, что из-за собственного характера одному из них пришлось развестись, уйти и быть изолированным от ребенка. Кто бы мог подумать, что так будет; когда они были еще детьми.

Зная их детьми, можно уверенно сказать, что Линн изо всех сил старалась быть достойным человеком, жертвуя собой во благо окружающих, в основном не нарушая правила. В основном, потому что раз таки пришлось, с Бобом. А для Боба правила вообще были не писаны.

Вспоминается один случай, когда они отправились погулять и забрались так далеко, что ни за что не успели бы домой к ужину. Кто-то предложил подвезти их, а Линн заплатила Бобу четвертной, что бы он не проговорился родителям, что они согласились.

Поэтому с большей долей уверенности можно предположить, что у Линн были кое-какие несоответствия во взглядах и мыслях со сложившимся образом ее, как примерной дочери и хорошей девочки. Очень ей было неприятно, что она нарушила правило не садиться в машину с посторонним, больше она так никогда не сделает. Соседкой она была великолепной, никогда не досаждала другим детям.

А Боб был из тех, с кем, точно знаешь, ничего хорошего не будет. После того случая он как раз именно так и стал путешествовать, останавливая попутные машины. А дрался сколько, ну скажите, из-за чего вообще ребенку драться? А петушился-то, как, родителям срочно пришлось вмешаться в его поведение.

Когда Линн запрещали тратить деньги на модные платья и туфельки, в которых щеголяли остальные девочки на танцах, она вся в слезах запиралась в своей комнате и зарывалась, рыдая, в подушку. А когда Боба отец не взял с собой, в наказание, на торжественный банкет отцов и сыновей, Боб повел себя совсем не так, как Линн. И добился-таки своего. Отец только губы надул, но взял его с собой.

Если бы такое произошло с Линн, она бы обиделась на отца и тихонечко пошла бы в свою комнату плакать. Но не таков был Боб. Он кинулся в гостиную к отцу и стал просить, кричать, убеждать, уговаривать отца, он говорил, что ожидал, что отец всегда ему будет примером, разве сравнишь его с теми отцами, которые чуть что не так бегут от ранящих чувств, замыкаясь в себе. Любопытно, но такое иногда срабатывает. Боб умел настоять на своем.

В один прекрасный день, или, лучше сказать, вечер, мать Линн никак не могла уснуть и, выглянув в окошко, увидела, как Линн на крыльце целуется с мальчиком. Пришлось Линн признать, что для матери это настоящий удар, и она перестала с этим мальчиком встречаться. Мне известно, что когда Бобу запретили ходить на свидания, он страшно возмутился и сказал: «Что я такого делаю, что вы мне не доверяете?

Если совсем посторонние люди доверяют мне свою дочь, то почему мои собственные родители не должны мне верить? Кому охота, чтобы собственные родители были бы хуже, чем какие-то посторонние люди. Так уж и быть, дам вам еще шанс хорошенько подумать об этом». Еще подростком Боб научился кое-чему, это отношение крепло с годами, и со временем настолько помогло ему, что он добился устойчивого положения, шлифуя его уже, как взрослый.

С друзьями хорошо. Чужие иногда нормальные, а иногда невыносимы, но родители всегда должны быть лучше и выше, чем невыносимые чужие, нормальные чужие или даже хорошие друзья. Родители – это особая категория людей. На родителя нужно смотреть снизу вверх, чувствовать, что он понимает тебя и всегда прикроет. И когда его родители поймут, наконец, что это так, вот тогда Боб и не будет проказничать. Что с него взять, мальчишка. В 28 он стал немного лучше, конечно, чем в 18, но закладывалась в нем эта позиция еще тогда.

А Линн, в свою очередь, была хорошей, послушной, дружелюбной девушкой. Она знала, если хочешь жить в согласии, постарайся делать то, что от тебя ожидают. Родители, в конце концов, хотят для нее только хорошего, хоть не всегда ее понимают. Может, иногда они и правы, может, иногда и она права, но она их дочь. Когда-нибудь она будет делать по-своему, но пока она живет с ними, следует вести себя так, как они этого хотят. Так они ей говорили. Это были их правила. И до сего дня Линн звонит матери по три раза на неделе, если не больше.

У Боба же свои правила. Действительно, он настаивает на том, чтобы они звонили ему иногда. Он считает, что это как-то не по родительски не звонить детям и ждать, пока -те сами позвонят. Нет, они, конечно же не правы; да, позвонил он как-то, а потом несколько недель не звонил, они все с ума посходили, но в чем же было дело, пальцы у них не поломаны, разве трудно было снять трубку и набрать его номер, если они действительно хотели услышать его? Так обычно делают его друзья, а он считает, что его родители должны быть лучше, чем друзья.

Вот какое отношение все это имеет к собакам, детям, голубям и исследователям. Какая ирония, что можно взглянуть на этих детей, сознавая, что они обязательно вырастут, и у них будет свое будущее. Никому из них и в голову не придет хотеть развестись или быть оторванным от своих детей. Но так уж получилось, что один из них, вернее сказать, одна из них, будет лишена возможности видеться со своим ребенком после очень некрасивого развода.

Ясно же, что это напрямую связано с теми собаками, что делают родители, – они покупают собаку, чтобы собака научила детей. Это вполне понятно. Так почему же по аналогии не ожидать, что ребенок может чему-то научить родителей? Бобу это как-то интуитивно было понятно. А вот Линн этого не удалось. Вот почему я не особенно удивился, когда узнал, что ее брак распался, ее бывший муж взял ребенка себе, и у Линн нет возможности видеться с ребенком уже лет шесть или восемь.

А Боб очень близок с родителями, и семья у него крепкая. Любопытно, но все прислушиваются к нему, а не к Линн, несмотря на все ее старания, чтобы ее голос был услышан. Вот вам пример, что Линн не сделала того, что делают домашние любимцы. Ей не удалось стать для родителей тем, чем для детей являются их собачки.