Анна Лазанович

Родилась в 1990 г. Учится в ВГМУ, специальность: лечебное дело.

Неаvеп¹

Отрывок из повести

Это было всего пару лет назад и совсем недолго. Девушка из другой страны, другой религии, с другими мечтами и мыслями. Они встретились не на его Родине, не на её, а там, куда каждый приехал, чтобы немного приблизиться к своим мечтам. Страна на краю света, там, где даже небо другое, где нет ни Большой, ни Малой Медведи­цы. Новая Зеландия стала местом его второго рождения, родиной его первой любви... Всё это было красиво, сумбурно, скоро и не так, как сейчас. Он смотрел на луну и не мог оторвать взгляда, его голос го­ворил ему тихо, издалека: «...но я всегда смогу найти твою звезду на небе!» Такими словами когда-то он хотел рассказать ей о силе своих чувств. А где она, которая из множества? Что с ней теперь? Горит она ещё или погасла?.. Сэйф закрыл глаза, и слёзы почти подступили к ним. Душа попросила вспомнить, и он уже рисовал её образ.

_____________________________________________________________________________

¹ Рай

Он будто увидел их встречу, спокойную и счастливую. Её светлые глаза с зелёной тенью. Он очень любил этот цвет! Она была будто ска­зочная, в глазах осенний лес с коричневыми, рыжевато-жёлтыми, зе­лёными цветами, тихая, улыбалась такой улыбкой, которой он не знал у неё и не видел до этого. Снова другая! Совсем другая! Всё чужое; кожа стала, кажется, ещё светлее, губы порозовели, тело стало лёг­ким, всё лицо похудело, и глаза выделились на нём особенно! Волосы длинные, закрученные в локоны на висках, пшенного, золотисто-бе­жевого цвета с тёмными прядями, окаймляющими чужое его глазам лицо. Всё, всё в ней другое! Она молчала... Сэйф улыбался вначале, хотел столько сказать ей! Так много чего появилось в нём за их раз­луку. Но теперь, встретив её такою... серьёзною, взрослой, дивно по­хорошевшей, он не знал, что и сказать, и даже улыбка, смущённая ею, исчезла с его губ. Она поднесла длинный худой указательный пальчик к губам, и лицо её дрогнуло в улыбке. Она вдруг протянула ему руку ладонью вверх и пожала плечами. Он замер, оглядывая её, смотрел на её ладонь и не мог тронуть.

- Как ты, mу kеу²? - спросила она тихо-тихо, голос нежный, ла­сковый, как тёплый летний дождь, стекающий с зелёных листьев и проникающий внутрь земли, как в его сердце... ту кеу... Ведь это он впервые написал ей так! Она помнит ещё!

Он поднял глаза к ее, и они долго смотрели друг на друга. Ника­ких мыслей, никаких воспоминаний, надежд и сожалений, лишь мол­чание, её глаза и лёгкое дыхание. Ему и хотелось улыбнуться, но не получалось. Спокойная небесная улыбка освещала её лицо, она смо­трела на Сэйфа и ждала...

- Я счастлив, - вдруг ответил он.

Неожиданно понимание сошло к нему, отыскало путь, когда он нечаянно открыл себя для него. Она засмеялась. Мягко, без частой у людей болезненности, засмеялась просто, душой, и уже явно пода­ла ему руку. Эта минута, когда он, только начав пробуждаться, вновь увидел её ладонь перед собой, так сильно запомнилась ему. Он знал, что может засмеяться тоже и тем самым избежать её руки и что, наверное, её смех для этого сейчас, но если он возьмёт её, то что-то иное будет и с ним. Сэйф вздрогнул, всё тело пронзила судорога, и свело мышцы, он даже едва не вскрикнул, хотелось откинуть назад голову или закричать. Анна осталась спокойна, светла и безмолвна. Он вспомнил ту верную её догадку столько лет назад, в их последний день в той стране: «Уоu аrе аfraid уоиsеlf³», и только теперь ясность этих слов достигла его.

__________________________________________________________________________

² Мой ключик.

В эту же секунду она спросила: «Почему ты счастлив?», и он отве­тил: «I am nоt аfraid mуsеlf!⁴»

Она вдруг отвела взгляд, а он, удивлённый этим, наблюдал за её чистыми глазами, которые внезапно быстро наполнялись слеза­ми. Сначала они просто как-то слишком заблестели, а потом тонкие полосы потекли вдоль её щёк к губам, чуть приоткрытым в слабой печальной улыбке. «Что случилось? Почему ты плачешь?», 3 он услы­шал свой голос уже издалека, сон уходил прочь, и он постепенно те­рял в тумане её новое дорогое лицо. «Ничего...» Сэйф проснулся. Солнце за окном опускалось, близился вечер. - Ничего, - он произнёс последние её слова и зажмурился! Какая- то дикая боль сжала сердце, он приложил ладонь к груди.

«Что случилось с ней? Что сталось со мной?..» Он судорожно, будто проспав тысячу лет, огляделся и поднялся с кровати. Простыни, подушка были мокрыми от пота; Сэйф выглядел болезненно, столько непонятного, неизведанного родилось разом в его душе. Он не мо­лился этим утром - она снилась ему. Он только сейчас понял это, но продолжал стоять и в исступлении смотреть на расправленную кро­вать.

«Где я должен был быть? Где?..»

Какая-то сила или слабость пригнула его тело к земле, он упал на колени и положил руки, закрыв ими лицо, на край кровати. Ему хотелось плакать... Всё, что он видел теперь - лишь небо, прошитое звёздами, и большой кленовый лист рядом с маленьким белым цвет­ком…

Сэйф прислал номер рейса спустя сутки: ничего лишнего, никаких ласковых слов, только необходимое, чтобы она смогла его встретить. Анна взяла себе только билет до Москвы, пусть уж будет, что будет.

__________________________________________________________________________

³«Ты боишься самого себя».

⁴ «Я не боюсь себя!»

Весь перелет она мечтала, тонула в своих мыслях, то хотелось плакать, то смеяться, кричать, прыгать. Столько мыслей пронеслось в ней за 8 часов перелета, сколько, наверное, не приходило за ме­сяц. И все они были о них и о нем. Она видела прошлое, будущее, их прошедшие и еще не наступившие встречи. Она уже забыла о своем одиночестве в этот промежуток, о боли и слезах, будто она успела не больше месяца побыть дома - отдохнуть после того путешествия в Новую Зеландию, и теперь снова они увидятся. Как хорошо на сердце!

Аэропорт полон людей - приезжих, встречающих, собирающих­ся на посадку, рабочего персонала. Шум и речь разных стран повсю­ду. Анна взволнованно смотрит по сторонам. Она ждет, поглядывая на большие часы в кафе, в котором заняла столик, когда приземлит­ся его самолет. Странно, но кофе показался ей не очень вкусным, и она отодвинула кружку. Закрыла на секунду глаза и представила его лицо.

Ровный голос сказал на двух языках о прибытии его рейса, она встрепенулась и поднялась со стула. «Вот, уже теперь, сейчас!», - про­неслось в ее голове. Она пошла почти бегом, не останавливаясь, и на ходу взглянула в витрину кассы на свое отражение.

Она не старалась побороть волнение и встала в сторонке от всех встречающих, чтобы немножко разглядеть его, пока он будет идти. Сердце стучало в груди сильнее, чем когда-либо. «Откуда оно знает о том, что сейчас мы встретимся?», - подумала она и в эту же секунду увидела его лицо.

Он немного грустен, едва суров, чуть-чуть озадачен незнакомой обстановкой и счастлив - это видно в каждом его движении. Во всём нём нет ни тени прошлого, он только светится радостным предощу­щением. Кто-то посмотрел на него и улыбнулся, какие-то русские де­вушки что-то сказали, но он не понял, а она не расслышала. Анна вы­ступила ему навстречу и остановилась в ожидании. Время замедлило ход, она запоминала каждый миг. Как, наверное, похожи их лица! Хотя он не подошел еще к ней, оба они смотрели, не отрываясь, в глаза друг другу. Одни карие всматривались в другие, чуть более темные и глубокие...

Он коснулся её руки, и она страстно сжала его ладонь, ей хотелось прижаться к нему и заплакать... От счастья, наконец-то, от счастья! Глаза блестели слезами, ей не хватало сил улыбнуться в полную меру. Он нежно другой рукой трогает её щеку. Горячее тепло его ладони ри­сует ей будущее, ясно и просто, как-то вдруг. Где-то недалеко стояли

другие люди, но она забыла о них. Они ничего не сказали ещё друг другу, кроме тихого «Анна» и «Сэйф». Так это странно! Он держит её за руку, и ладонь его гладит ей щеку, пальцы касаются нечаянно губ, и он улыбается той самой, прежней улыбкой, приподнимая слева уго­лок верхней губы, и от этого движения суровость его лица пропадает, и он преображается.

- Аnnа... Ноw аге уоu?

- I аm finе. Dо уоu knоw whу?⁵ - ей так хочется плакать и она так рада!

- Whу? - он знает ответ, но спрашивает, и они так веселы этому, оба улыбаются тому, что есть и будет только их тайной.

- Весаusе I sее уоu. Весаusе now - we аге together...⁶

- Yes…

Снова молчание, самое прекрасное молчание в жизни, лучшее молчание! Всё, что они так долго хотели сказать друг другу, они го­ворили теперь. Этими прикосновениями, слезами, улыбкой, своими глазами...

- Ну что вы здесь встали, как вкопанные?! - поразил их незнако­мый голос

Анна рассмеялась, а женщина сурово на неё посмотрела.

- Идём! - она весело посмотрела на Сэйфа, который тоже улы­бался, но не понимал, о чем она. Только не отпускал ее руку. - Ой! Let’s go!

Теперь рассмеялся он, поняв, что она хотела сказать ему это по-русски.

Они вместе получили его багаж, он не отрывал от неё взгля­да, наполненного нежностью и благодарностью. Они сели в такси, и она не знала, о чём говорить, что нужно сказать... За окном сверка­ла вечерняя Москва, но отчего-то вся её красота не волновала их, и они просто держались за руки, его родные глаза изучали ее лицо. Он скромно выводил линии на её ладони, и сердце счастливо прыгало в груди; и через эти чуткие прикосновения весь мир казался ближе, правильней, любимей...

__________________________________________________________________

⁵Я чудесно. Знаешь ли ты, почему?

⁶Потому что я вижу тебя, потому что теперь мы вместе.