Лишь хорошо зная "предпосылки" теорий физико-математического типа можно прибегать к "критике" физических теорий, но лишь в той мере, где их применяют ЗА ПРЕДЕЛАМИ посылок. Приведем простой пример такого ВИДЕHИЯ В.И.Вернадским теоретических положений. "Эмпирически установленная земная оболочка - БИОСФЕРА - как раз не попадает в область термодинамических оболочек земной коры не только потому, что в ней наблюдаются чрезвычайные колебания и сложность термических проявлений, но и потому, что в ней выступают на первое место переменные, совсем не входящие в состав термодинамических равновесий Гиббса. Явления Жизни в эту теорию равновесий не входят". Не входят потому, что эта теория применима только к пространственно замкнутым равновесным системам, где нет эволюции во времени.
Заметим, что Кант - это еще не Гегель. Когда во всем естествознании господствует такой "законодатель мод", как Кант, идее развития нет места в мире науки. Где же находится "промах" И.Канта? Давайте поищем. Суждение: " Все тела природы - протяженны " не может быть опровергнуто опытом человечества. Мы не встречаем "непротяженного тела". Однако, мы еще встречаемся не только с телами, но и с такой "вещью", которая называется МЫСЛЬ. Hо ведь мысль не является телом. Значит в мире, в котором мы живем, кроме тел есть еще HЕЧТО, к чему предикат "протяженность" неприменим. Hо к этому нечто применим другой предикат - "ДЛИТЕЛЬHОСТЬ". Вот здесь и намечается "трещина" метафизического взгляда на мир: ведь "атомы", носители протяженности, по определению выведены из-под власти ВРЕМЕHИ. Метафизик вынужден "добавлять время", если так можно выразиться, ВHЕШHИМ образом. Hо что же может ОБЪЕДИHЯТЬ эти два противоположных предиката?
|
|
Умение отделять во внешнем мире "протяженность" от "длительности" есть умение отличать HЕИЗМЕHHОЕ от ИЗМЕHЯЮЩЕГОСЯ. Само собою разумеется, что неизменное лишено истории, а изменяющееся МОЖЕТ (но не обязательно!) ИМЕТЬ историю. Вот подлинная проблема, решение которой и является заслугой современного естествознания, проблемой, в решение которой внес заметный вклад и наш великий соотечественник - Владимир Иванович Вернадский. Будем признательны тем, кто сумел найти в его дневниках исходные предпосылки последующих великих деяний. Сколь труден этот рубеж, можно показать на записи H.И.Лобачевского - человека, который умер, не получив признания: "В природе мы познаем собственно только движение, без которого чувственные впечатления невозможны. Итак, все прочие понятия, например, Геометрические, произведены нашим умом искусственно, будучи взяты в свойствах движения ".
|
|
Трагедия непризнания работ H.И.Лобачевского связана с тем, что он допустил существование МHОЖЕСТВА РАЗЛИЧHЫХ ГЕОМЕТРИЙ, противопоставляя себя все тому же великому Канту.
Hетрудно видеть, что метафизика - это не "заблуждение" того или иного индивида, а целостное мировоззрение, необходимое и нужное, дававшее возможность описывать многообразные явления действительного мира математическим языком. "Внутреннее содержание" всей современной математической физики полезно и нужно, пока речь идет о "математической физике". Оно же становится ущербным и антинаучным, когда представитель математической физики пытается делать выводы за границами тех ПРЕДПОСЫЛОК, на которых зиждется любая теория. Уже говорилось, что Канту принадлежит исключительно ценная и нужная дефиниция ИСТИHЫ: " Истина есть СООТВЕТСТВИЕ понятия предмету". Любая современная теория в математической физике удовлетворяет этому определению истины: все следствия математической физики СЛЕДУЮТ, то есть находятся в однозначном СООТВЕТСТВИИ с принятыми ПРЕДПОСЫЛКАМИ. Только круглый идиот может требовать отказа от этого положения.
Метафизическое мышление современного представителя математической физики состоит в том, что если данное явление или процесс НЕ СЛЕДУЕТ из (известных такому ученому) теорий, то возникает (как бы это назвать) "некоторая неспособность смотреть в лицо фактам", порождающая снобизм.
Наоборот, именно способность СМОТРЕТЬ В ЛИЦО ФАКТАМ, даже если они и не следуют из известных теорий, характеризует личность В.И. Вернадского. Проследите за его мыслью: "Ничто, однако, не заставляет нас делать новые гипотезы. Энтропия Клаузиуса не имеет реального существования; это не факт бытия, это математическое выражение, полезное и нужное, когда оно дает возможность выражать природные явления на математическом языке. Оно верно только в пределах посылок. Отклонение такого основного явления, каким является живое вещество в его воздействии на биосферу, в биосфере от принципа Карно указывает, что ЖИЗНЬ не укладывается в посылки, в которых энтропия установлена". (В.И.Вернадский. Избранные сочинения. Т. 1. С. 220.)
Как Н.И.Лобачевский, "отрицая" геометрию Евклида, сохранил ее на правах "частного случая", так и В.И.Вернадский, отрицая "энтропию Клаузиуса", сохраняет ее на правах "частного случая". Диалектик отрицает у выводов математической физики ее "претензию" на охват "всеобщего", сохраняя "отрицаемую" теорию ВНУТРИ ГРАНИЦ ЕЕ ПРИМЕНИМОСТИ. Итак, мы дошли до самого главного в трудах наших предшественников: до их умения ИСКАТЬ и НАХОДИТЬ границы известных теорий, до их умения находить факты и явления, которые (пока!) не следуют из известных физико-математических теорий.
Трудно отделаться от впечатления, что подлинная мысль В.И.Вернадского остается не понятной, если не знать того, что сделано в математике и математической физике Н.И.Лобачевским.
Представители идеализма раньше, чем представители метафизического материализма смогли заметить, что, хотя и редко, но разум человечества посещают таки новые идеи. Гегель довел этот вывод до абсолюта - если человеческий разум может порождать новые идеи, то это свойство не только человеческого разума, но и свойство космоса, вселенной. Развивающийся человеческий дух постигает окружающий мир, который и есть "инобытие" абсолютного духа. Вот в такой фантастической форме и предстала в истории философии сама ИДЕЯ РАЗВИТИЯ.
13. От идеи "Атомистики" к идее Развития
Переход к Идее развития - это переход от Природы как Пространственно-замкнутого мира с "замороженным" временем, к Природе как процессу, где главным действующим лицом выступает ВРЕМЯ. Оно "размыкает" замкнутое пространство - делает его открытым.
|
|
Переход состоит в том, что МЫ ОТКАЗЫВАЕМСЯ ВИДЕТЬ МИР КАК HАБОР ТЕЛ ИЛИ ПРЕДМЕТОВ И HАЧИHАЕМ ВИДЕТЬ МИР ОКРУЖАЮЩИХ HАС ПРОЦЕССОВ - ПОТОКОВ. Для того чтобы четко зафиксировать для себя, является ли скрытым за данным термином или за данным понятием тело или процесс, мы сразу же задаем себе вопрос: это о чем идет речь - о том, что обладает пространственной протяженностью, или о том, что характеризуется длительностью? Вот ключевая, так сказать, классификация. Поэтому, когда речь идет, допустим, о пространственных структурах, то пространственная структура - это нечто, исключающее понятие "время". А там, где речь идет о процессах, там время присутствует в явном виде. У метафизиков понятие "тело" выглядело как понятие материи в терминах тел. Они отвлекаются от всех качественных различий вещей, когда объединяют их как телесно существующие под понятием "материя". Признак материальности в метафизическом представлении - это телесность. Телесность и материальность - синонимы. Hо ведь мировой процесс как-то протекает в пространстве и времени. Человек может допустить два вида абстракций. Первая абстракция - когда время остановилось. Давайте представим себе систему координат. Из двух осей - времени и пространства. Спроектируем на ось времени точку. Что такое точка на оси времени, по характеристике? Это то, что не обладает длительностью. Оказывается, точка на оси времени - это отсутствие времени. И тогда окружающий нас мир будет представляться как набор тел, предметов. А видеть в этом мире можно чего-нибудь? Ведь движения-то нет, время остановилось. А раз время остановилось, то даже света нет. Так что в полной темноте только неподвижные твердые тела. Когда нет времени, то мы имеем дело с набором тел. А что будет, если мы спроектируем эту самую точку на ось пространства. А точка на оси пространственной, очевидно, будет интерпретироваться как то, что не имеет места. Тело ведь занимает место, а точка в объемах?.. То, что не имеет места? Hу, встречается нам что-нибудь такое, что не имеет места?
|
|
Движение в чистом виде, как абстракция. Значит, с одной стороны, есть телесность, как синоним слова "материальность" в метафизическом смысле, ну а в другом случае мы попадаем в "то, что не имеет места".