Часа спустя

Иногда с нами происходят вещи, которые слишком сложно описать словами. Слова кажутся слишком блеклыми, слишком бессмысленными. Поэтому, когда людям есть что сказать, они часто молчат, боясь произнести, ничего не стоящие слова.

Мы стали испытывать слишком много трудностей, слишком много негативных эмоций, разбивающих сердца, что слова кажутся ненужными, и поэтому мы молчим все чаще.

Теперь мне кажется, что моя жизнь, на самом деле не существует, и я тоже не существую. Что все происходящее - лишь сон, который вскоре закончится. Так я думала, когда бродила по лесу, два года назад. Это я ощутила, очнувшись в том переулке, который сначала приняла за чудесное поле, с живописными цветами. Этого чувства не было уже давно, но оно вновь преследует меня. Мне вновь кажется, что я в чьем-то сне, который не подвластен ни мне, ни манипуляциям судьбы – это сон другого человека, который, словно кукольник, позволил себе управлять людскими жизнями, словно марионетками. Я стала такой марионеткой, безвольной и нелепой, пытающейся убежать неведомо куда. Но я знала, что кукольник не отпустит меня: он крепко держит за веревочки, наслаждаясь своей властью надо мной.

Эта безнадежность, что я ощущаю, она моя, настоящая? Или она принадлежит человеку, что путает мою жизнь? Несомненно, моя. Такая яркая, ослепительная безнадежность, что дух захватывает. Моя беспомощность и неуверенность в себе, и в окружающих меня людях настолько реальна и ощутима, что кажется, я могу дотронуться до нее, провести пальцами по поверхности. Когда я прикасаюсь к ней, в моей груди вспыхивает яростная боль, словно рана реальная, и из нее сейчас хлынет кровь, и остановится лишь тогда, когда я сделаю следующий, весомый шаг, который сможет исправить ситуацию.

Мое бездействие вызвало гнев, который подпитывался страхом.

Я вспоминала все, - свое недоверие к Кэмерону, когда впервые его увидела, в лечебнице. Я вспомнила его изумленное, перекошенное болью лицо. Почему я поверила ему, когда он сказал, что я его сестра? Хоть не сразу, но я поверила. Он был искренен, и добр ко мне. Так добр ко мне еще никто не был. Мое доверие было ошибкой. Так случилось, что все, кому я доверяла, предавали меня.

Я могла смириться с предательством Кристины. Оно ничто, по сравнению с Кэмероном. Он был моей единственной семьей, он был единственным человеком, которому я доверяла безоговорочно, который мог сказать, что угодно и я бы верила каждому его слову. Он лгал. Все произнесенное им – ложь.

Господи, насколько это ужасно – знать правду.

Это больно, до смерти. Я готова умереть, лишь бы не знать, того, что знаю сейчас. Я отдала бы все, чтобы никогда не знать ни Экейна, ни Лиама, ни Кристину, ни даже своего брата, Кэмерона, который оказался братом этих Коллинзов. Хотя, возможно они просто так называли свою банду?

В мозгу вновь вспыхнула боль, когда я услышала разговор Экейна и моего брата. Они, разумеется, не знали, что я слышу каждое их слово, а мне не составило труда спрятаться: когда я увидела этих двоих вместе, и услышала их разговор, я почувствовала, как часть меня умерла, и больше никогда не восстановится.