Телефон

Вначале послышалась улыбка, а за ней голос с эротическим шелестом бархатистого придыхания излился в устье телефонной трубки. А из трубки выплеснулся в ухо. И заплескался где-то в груди. А потом – в животе. А потом – еще ниже…

Вжавшись – каждый в свою – телефонную трубку – мы прижались друг к другу. И этим самым мы признались друг другу в верности. В верности – на тот миг. В верности – как интимно-сакральном моменте вверенности друг другу. В верности – как вспышке внезапной поверенности.

Наверное, верность на всю жизнь – это оксюморон. Что-то вроде "светлой тьмы" или "юной старости".

Да и, скорее всего, сладость данного состояния заключена в его сиюминутности, в переживании неисповедимого сейчас, в узнавании вспышки озарения всех чувств, когда остальное, вдруг, перестает иметь значение, а первостепенную значимость приобретает высветившееся неожиданное это: состояние полной и тотальной принадлежности друг к другу. Оно и не может, просто не способно длиться больше нескольких минут. потому что потом мы начинаем неизбежно центробежно отвлекаться друг от друга – отвлекаться на внешнее. на мелочи, на иное сиюминутное. на обстоятельства мира, его ситуации и вторжения со стороны.

И мы покидаем территорию верности, как девушка, вступившая на тропинку страсти – вместе с платьем, сбрасывающая собственную невинность.

Мы отрекаемся друг от друга – когда друг от друга отвлекаемся. Такова расплата за наслаждение.

Это означает только одно. Это означает только то, что наслаждение смертно.

Наслаждение смертно.

Удел любого наслаждения – его смерть.

Предел любого наслаждения – его смерть.

Давно уже сказано – "за удовольствия приходится платить". Я бы сделал оговорку: не платить, а расплачиваться. Вожделенные всполохи увлечений и развлечений гаснут в необходимости предавать себя труду – как приговору за состояние концентрированной, сгущенной, воплощенной смертности. сосредоточившейся в сердцевине наслаждения.

Не стоит зарекаться обреченным. Не стоит зарекаться на предмет вечной преданности – обреченным на невечность своего существования.

Стоит ли самообманываться, полагая будто молния навсегда застынет в небе? Даже в безоблачной памяти лезвие ее следа тупится и тускнеет. Но не бывает памяти безоблачной – равно как и отношений.

Утомленные собственники отодвигаются друг от друга, на секунду высвеченные и ослепленные молнией соблазна, как раздвигающиеся облака. Зрение возвращается, и теперь оно желает смотреть шире. Но смотреть шире, значит, в том числе смотреть и – мимо.

И, когда мы начинаем смотреть мимо друг друга – мы уже миновали точку взаимного пересечения. Тут-то и зачинается возможность любви. Но не сама любовь. А только ее возможность. Потому что первое испытание – испытание разочарованием и является тем выбором, который задает предстоящее направление – к отдалению или – близости.

Но не надо пугаться – ни разочарования, ни слова этого. Оно лишь описывает закономерный процесс – развеивания чар соблазна и возвращения отрезвленного зрения.

Влюбленность как взаимо-бросок устремленных друг на друга влечений, есть завороженность ворожбой гормональных токов. Мы привораживаемся, при-ворачиваемся, заколдованные приворотными эликсирами собственных токов. Но если существует приворотное зелье, то находится и отворотная сыворотка противоядия.

Все происходит, как в волшебной сказке – сначала на героя или героиню насылаются чары. Потом эти чары снимаются. Чаще всего чары проявляются как состояния сна или оцепенения. или превращения в животное. Снятие же чар, то есть буквально, разо-чарование, воспринимается как: пробуждение, стряхивание оцепенения, освобождение от ступора, возвращение человеческого облика.

Следовательно, разочарование в отношениях – это освобождение от чар соблазна, высвобождение себя из плена другого, выпутывание из его пут, прорыв сквозь паутину наваждения, выход из лабиринта грёзоподобных фантазмов в свободное пространство предстоящих выборов и осуществлений, начало предстояния перед судьбой – своей, а не чужой.

И, когда мы обменялись репликами и паузами, ощупав друг друга своими придыханиями, мы выключили – каждый свою – телефонную трубку. Чары искушения слетели, как одежда с, и без того голого короля.

Мы – разъединенные телефонным отбоем, ушли – каждый в свое – предвкушение.

Только опыт пережитого разочарования открывает доступ к возможности любви.