Джери и Мэтт

Джери описывает, как выправился ее брак. «18 января 1995 года мне позвонила женщина, не назвавшая своего имени. Она сказала: «Ваш муж встречается с другой, и у них есть ребенок...» Я повесила трубку и рассказала все мужу, который сидел рядом. Сначала он все отрицал. Позже, уже лежа в постели, я в конце концов выпалила: «Если там есть ребе­нок, этого нельзя забыть». В душе я все еще надеялась, что все окажется просто розыгры­шем.

Мэтт все-таки набрался храбрости и под­твердил, что это правда. Помню, меня затош­нило, и я бегом бросилась в ванную. Потом мы уселись в гостиной, чтобы поговорить. Честное слово, меня саму удивило, какую лю­бовь я почувствовала к этому мужчине после того, как услышала столь ужасное признание. Я всегда считала, что стоит моему мужу обма­нуть меня, как наш брак немедленно закон­чится. Но моя реакция оказалась совсем не такой.

Муж рассказал мне, что этот роман начался три года тому назад и что физическая бли­зость между ними закончилась год спустя, когда он узнал о беременности той женщины. Ситуация осложнилась тем, что я тоже вско­ре забеременела, поэтому сама мысль о том, чтобы все мне рассказать, была отброшена. Муж жил со своей тайной. У него было два сына — наш сын Патрик и сын той женщины

Джейсон. Мальчики родились с разницей в шесть недель. В течение первого года жизни Джейсона муж едва признавал его, но совсем недавно Мэтту представилась возможность вновь войти в его жизнь. В этот момент мне и позвонила незнакомка.

Муж заверил меня, что роман закончен и они с этой женщиной остаются друзьями только ради блага Джейсона. Помню, меня удивила его реакция, когда он с облегчением узнал, что я не хочу с ним расставаться. Я ду­мала про себя: «Почему он считает, что я за­хочу разойтись?»

В последующие месяцы меня интересовал собственный ход мыслей, поскольку, на мой взгляд, человеку в подобном положении сле­довало бы реагировать иначе. Видимо, все де­ло в том, что у моего сына был сводный брат, который оказался невинным участником это­го кошмара, и его не следовало наказывать. Я мечтала о том, что смогу простить мужа, что мы включим Джейсона в нашу семью и ста­нем счастливо жить дальше. С реальностью совладать было труднее, но не из-за Джейсо­на.

Мы с Мэттом приближались к девятой го­довщине нашей свадьбы, когда я узнала о сло­жившейся ситуации. У нас и раньше случа­лись конфликты: по поводу работы, заработ­ков, покупки дома. Нередко мы чувствовали, что наши отношения утратили радость. Об­щение тоже страдало. И тогда мы с Мэттом отправились на консультацию к психоаналитику, а за шесть месяцев до того, как все вы­шло наружу, начали посещать нового кон­сультанта. Я гадала, неужели этот мужчина, которого я так сильно люблю, с возрастом потерял влечение ко мне и больше не находит меня соблазнительной. И даже не предполага­ла, что тайна, тяжелым грузом лежащая у му­жа на плечах, совершенно не имеет отноше­ния ко мне!

Вместе с шоком пришло отрицание. Вы проходите через отрицание лишь потому, что правду так тяжело принять. Для меня отрица­ние не допускало мысли о близости мужа с другой женщиной, после которой он возвра­щался домой ко мне. Я помню, что считала это ошибками прошлого, хотя ужасная картина — они вместе — постоянно крутилась в мозгу.

Я думаю, что Мэтту тяжелее было спра­виться со своим отрицанием, чем мне с моим. Ему было очень стыдно, и он был убежден, что недостаточно будет просто поговорить о сложившейся ситуации. Он терзался, по­скольку разрушил все, что мы имели. И разрушений этих так много, что потребуются годы, чтобы все восстановить, если это вооб­ще возможно. Достаточно ли будет нашей любви, чтобы двигаться дальше?

Много раз конфликты казались неразреши­мыми. И однажды мы заявили, что каждый пойдет своей дорогой. И все же решили ос­таться вместе, хотя боль и печаль были на­столько сильны, что разлука казалась благом. Я не могла общаться с Мэттом без эмоций, а он все глубже уходил в себя. И все-таки во время этого кризиса мы знали, что любим друг друга и можем откровенно сказать об этом друг другу. Я оглядываюсь на то время и пони­маю: мы действительно общались точно по мо­дели «Марс-Венера», пытаясь вести себя по-прежнему на работе, между собой и с нашим сыном.