2015-10-13
440
Я позвонил Марку Кассо, который был своим человеком в Вашингтоне и являлся президентом Круглого стола строительной отрасли, небольшой, закрытой профессиональной ассоциации, включавшей в себя порядка сотни генеральных директоров ведущих американских строительных компаний. Некоторое время назад, в октябре 2007 г., Марк пригласил меня на остров Большой Кайман для выступления на годовом собрании его группы. До США дошла информация о развертывании модели третьей промышленной революции в Европейском союзе, и Марк считал, что членам его группы будет небезынтересен второй столп — функциональная реконфигурация глобального фонда зданий, то есть превращение миллионов зданий в мини-электростанции, генерирующие возобновляемую энергию. Ряд американских компаний подходили к этому так же, как и их европейские коллеги, и экспериментировали на свой лад. Мы с Марком договорились не терять друг друга из виду.
К моему удивлению, на следующий год меня опять пригласили выступить перед группой. После второй встречи речь пошла об установлении связей между строителями и другими компаниями из смежных областей, с которыми работал мой офис. Однако до лета 2008 г., когда рынок жилья резко упал, цены на энергоносители устремились в стратосферу, а финансовый рынок охватила паника, мне не приходило в голову, что пора бы собрать разрозненные компании, занимавшиеся созданием тех или иных столпов третьей промышленной революции, вместе для прямого обсуждения совместных действий по продвижению видения третьей промышленной революции и планов его реализации в Европе, Америке и мире в целом. Марк и его ассоциация согласились принять участие в организации такой встречи.
24 октября генеральные директора и топ-менеджеры 80 глобальных компаний и отраслевых ассоциаций собрались в небольшом зале City Club в центральной части Вашингтона на конференцию, рассчитанную на целый день. Во время короткой вступительной части участники представлялись друг другу и объясняли, почему они приехали на конференцию и что ожидают получить от этой встречи. К тому моменту, когда она закончилась, в зале царила атмосфера неформального согласия.
Экономический кризис открыл очень хорошую возможность для продвижения идеи третьей промышленной революции. Наши индивидуальные инициативы масштабировались не так быстро, как хотелось, из-за того, что они опирались на инфраструктуру второй промышленной революции, не позволявшую реализовать весь их потенциал. Мы имели дело с не связанными ни с чем придатками, инородными пилотными проектами на недружественной территории. Действовать в одиночку и дальше мы не могли. Инфраструктура третьей промышленной революции, складывающаяся из пяти столпов, давала нам новое экономическое видение. Нужно было объединяться, однако вставал вопрос — с какой целью? Полной ясности у нас не было. Мы решили назвать нашу группу Круглым столом руководителей глобального бизнеса по вопросам третьей промышленной революции и вести диалог с правительствами с целью продвижения новой экономической модели.
В декабре делегация нашего Круглого стола встретилась с Гюнтером Ферхойгеном, вице-председателем Еврокомиссии и комиссаром по вопросам предпринимательства и промышленности. В нашу делегацию входили такие влиятельные люди, как Антон Милнер, генеральный директор Q-Cells, крупнейшего производителя солнечных батарей в мире; Ральф Петерсон, президент CH2M Hill, одной из ведущих строительных компаний мира; Кармен Бесерриль, президент Acciona Energía, одной из ведущих компаний мира по возобновляемым источникам энергии.
Ферхойген долго придерживался скептических взглядов в комиссии Баррозу, когда дело доходило до инициатив по предотвращению изменения климата. Нельзя сказать, что он не верил в реальность глобального потепления и угрозы для всей планеты, это было не так. Он просто считал, что ЕС нужен такой подход к изменению климата, который будет способствовать развитию коммерции и одновременно противодействовать глобальному потеплению, не поступаясь ни одной из этих целей. Ферхойген и я не раз выступали вместе на публичных форумах, а случалось, и беседовали с глазу на глаз. Он видел в стратегии создания инфраструктуры третьей промышленной революции на пяти столпах (а именно в достижении целевых показателей 20–20–20 к 2020 г.) путь к обеспечению устойчивости внутренней экономики ЕС и ее глобальной конкурентоспособности. Ферхойген публично объявил о своей поддержке третьей промышленной революции на официальном обеде и пресс-конференции с представителями нашего Круглого стола руководителей глобального бизнеса. Мы договорились о том, что наша группа будет давать рекомендации и консультироваться с Еврокомиссией по вопросам стратегии третьей промышленной революции. Наш первый выход на международную арену оказался успешным и помог сплотить группу.
Однако у нас по-прежнему не было ясного видения миссии, кроме привлечения всеобщего внимания к преимуществам третьей промышленной революции. Чего нам не хватало, так это программы действий. Мы нашли свой путь, как ни странно, не в Европе, а в Сан-Антонио, штат Техас, в седьмом по величине городе Америки.
Я только что закончил выступление перед Американской ассоциацией ипотечных банков в Далласе, штат Техас. Дело происходило в марте 2008 г., и рынки жилой и коммерческой недвижимости лежали в руинах. Аудитория состояла из мужчин и женщин, которые занимались ипотечными банковскими операциями в Америке. Настроение становилось все более мрачным по мере изложения фактов, свидетельствовавших об ухудшении состояния второй промышленной революции. Но у меня все же была надежда на то, что оно улучшится, когда я обрисую перспективы преобразования рынка жилой и коммерческой недвижимости в сектор двойного назначения — перспективы превращения домов в производителей энергии. Я говорил о том, что превращение национального фонда зданий в мини-электростанции должно возродить отрасль, инициировать строительный бум и привести к повышению стоимости недвижимости в последующие два десятилетия.
Однако присутствовавших, похоже, больше заботило сохранение рабочих мест и выживание их организаций в условиях углубления финансового кризиса в ипотечном секторе. Хотя у меня и оставалась слабая надежда — скорее даже оправдание, — что я по крайней мере заронил семена, которые раньше или позже дадут всходы, в реальности мои слушатели в то утро просто были перегружены информацией.
Я разговаривал с несколькими руководителями после этой презентации, когда к нам подошла женщина и представилась. Ее звали Аврора Гейс, и она была председателем CPS Energy, муниципальной энергетической компании Сан-Антонио. Она сказала, что ее очень заинтересовало видение третьей промышленной революции и происходящее в Европе, и спросила, не мог бы я выступить на годовом собрании правления компании в июне. Я согласился.
На собрании присутствовали высшее руководство CPS, члены городского совета, представители бизнес-сообщества и руководители общественных организаций. Город уже был готов к инициативам третьей промышленной революции. Мэр города Фил Хардбергер поставил амбициозную цель — превратить Сан-Антонио в самый зеленый город Техаса и сделать его национальным лидером гонки за экологически устойчивое будущее с низкими выбросами углекислого газа. Гейс рассчитывала на то, что моя встреча с руководством города усилит поддержку зеленой программы.
Мое выступление приняли очень хорошо. Однако я не мог не почувствовать некоторого сопротивления. В конце концов, изложить видение — это одно, а трансформировать CPS и весь город в соответствии с принципами третьей промышленной революции — совершенно другое, особенно с учетом того, что подобных попыток в США еще не было. Мы с Авророй сидели за коктейлем из текилы, соусом сальса и супом гуакамоле в ее любимом текс-мекс ресторане. Я сказал: «Аврора, у меня есть идея. Позволь обрисовать тебе картину. Третья промышленная революция уже идет. Предложи членам своего совета директоров подготовить паспорт, взять вещи и отправиться в Испанию, где мой европейский директор Анджело Консоли организует поездку по стране. Вы встретитесь с руководителями ведущих компаний третьей промышленной революции, посетите современные солнечные и ветровые электростанции, осмотрите здания с нулевыми выбросами и технологические парки». После обдумывания моего предложения в течение нескольких дней и консультаций с директорами Аврора дала идее зеленый свет.
Поездка, которая состоялась в ноябре 2008 г., была чем угодно, но только не отдыхом. Консоли загружал совет директоров CPS работой 14 часов в сутки, они встречались с учеными, инженерами, предпринимателями, городскими чиновниками и общественными группами. К концу поездки члены совета директоров были просто измотаны. Однако они обратились в «новую веру». Это мероприятие стало переломным моментом — директора увидели будущее и прикоснулись к нему.
Через несколько недель мой офис подписал контракт с CPS и городом на разработку генерального плана превращения Сан-Антонио в первый постуглеродный город на Северо-Американском континенте.
РАЗРАБОТКА ГЕНЕРАЛЬНЫХ ПЛАНОВ ДЛЯ ВСЕГО МИРА
В апреле следующего года мы провели в Сан-Антонио первый семинар по генеральному плану. Наша команда состояла из 25 опытных экспертов из ведущих компаний третьей промышленной революции, таких как IBM, Philips, Schneider, GE, CH2M Hill, Siemens, Q-Cells, Hydrogenics и KEMA. В группу по глобальной политике входили Алан Ллойд, бывший секретарь Калифорнийского агентства по охране окружающей среды и нынешний президент Международного совета по чистому транспорту; Байрон Маккормик, бывший исполнительный директор по разработке водородного автомобиля GM; представители таких всемирно известных зеленых архитектурных и градостроительных компаний, как Boeri Studio из Италии, Acciona и Cloud9 из Испании. У другого конца стола расположилась группа не менее уважаемых экспертов: инженеры, руководители департаментов городских агентств, представители офиса мэра и руководство CPS.
Наш Круглый стол руководителей глобального бизнеса по вопросам третьей промышленной революции обрел свою миссию. В течение следующих 12 месяцев группа по глобальной политике разработала генеральные планы по заказу князя Альбера II для княжества Монако, по заказу мэра Джанни Алеманно для Рима и по заказу вице-губернатора Ваутера де Йонга для провинции Утрехт, Нидерланды. Эти генеральные планы размещены на нашем сайте.
Мне хотелось бы продемонстрировать читателям, что мы сделали и чему научились, однако есть одно серьезное препятствие. Эти генеральные планы еще находятся в стадии разработки, а мы — на круто идущей вверх кривой обучения. Имея четыре генеральных плана в разработке, мы каждый день находим новые идеи, устанавливаем новые связи, пересматриваем старые расчеты и переосмысливаем прогнозные цели. Николас Изли, наш руководитель работ по генеральным планам, любит повторять, что разработка генеральных планов сродни спуску без тормозов на аттракционе «американские горки». Она захватывает дух, полна неожиданных поворотов и требует постоянного изменения ментальных установок. Цель — создание инфраструктуры и работоспособной системы для новой экономической эры. При этом нельзя ни на минуту забывать о финансовых показателях, включая прогнозы рентабельности инвестиций. Изли нередко работает по 16 часов в день, засыпая данными и отчетами нашу глобальную группу и представителей заказчиков в стремлении отыскать работоспособные формулы достижения целей генерального плана. Реальность такова, что все мы находимся в гигантской аудитории и учимся друг у друга по мере продвижения вперед.
Генеральные планы строятся на революционной концепции жизненного пространства. Помните, я говорил, когда новые энергетические режимы переплетаются с новыми средствами коммуникации, пространственная ориентация меняется фундаментальным образом — происходит то, что немецкие психологи называют «гештальт-изменение». Первая промышленная революция благоприятствовала появлению вертикальных городов с плотной застройкой, которые вырастали до неба. Вторая промышленная революция в отличие от первой благоприятствовала развитию менее централизованных пригородных зон, которые росли вширь, линейно, до горизонта.
Третья промышленная революция несет с собой совершенно другую конфигурацию. Наша группа разработчиков создает генеральные планы, которые встраивают существующие городские и пригородные пространства в биосферную оболочку. Мы предвидим создание тысяч биосферных регионов, каждый из которых представляет собой узел, связанный энергетическими, коммуникационными и транспортными системами третьей промышленной революции с охватывающей континент сетью.
Выбора у нас нет. На нашей шее городской и пригородный комплекс, который никуда не денется и во второй половине XXI века. Его инфраструктура, наследие первой и второй промышленных революций, пожирает огромное количество ископаемого топлива и извергает углекислый газ в атмосферу. В США примерно 50,1% всех видов энергии и 74,5% электроэнергии потребляются зданиями, на которые приходится 49,1% выбросов углекислого газа [2].
Масштабы проблемы, связанной со средой обитания, мы увидели в 2007 г. Этот год стал исторической вехой. Согласно отчету ООН о состоянии городов мира за 2008/ 2009 г. впервые в нашей истории население Земли в большинстве своем стало городским. Во многих мегагородах с пригородами насчитывается более 10 млн человек [3]. Появился новый вид человека — Homo urbanis.
Миллионы людей, сконцентрированных на ограниченном пространстве, сидящих на головах друг у друга в гигантских городских/ пригородных центрах, — явление новое. Пять веков назад средний человек на Земле мог встретиться за свою жизнь всего с тысячей человек. Сегодня жителя Нью-Йорка могут окружать 220 000 человек в радиусе одного километра от его дома или офиса в мидтауне Манхэттена.
Только один город до XIX века — древний Рим — имел население более миллиона человек. Лондон стал первым современным городом с населением более миллиона человек в 1820 г. К 1900 г. было уже 11 городов-миллионников, к 1950 г. — 75 городов, а к 1976 г. уже в 191 городах проживало более миллиона человек. В настоящее время число городов, где живет более миллиона человек, превышает 480, и конца этому росту не видно из-за ошеломляюще быстрого увеличения народонаселения [4]. На Земле каждый день рождаются 354 000 детей [5].
Когда для поддержания жизни человечеству приходилось полагаться на солнечное тепло, на мощь ветра и текущей воды и на мускульную силу животных и человека, численность населения оставалась сравнительно небольшой. Переломным моментом стала добыча большого количества аккумулированной солнечной энергии из-под земли сначала в виде угля, а затем в виде нефти и природного газа. Энергия ископаемого топлива, потребляемого паровыми двигателями, а позднее двигателями внутреннего сгорания, преобразовывалась в электричество, которое передавалось по проводам и позволяло человечеству создавать другие новые технологии, кардинальным образом увеличивавшие производство продуктов питания, товаров и услуг. Повышение производительности привело к беспрецедентному росту населения и урбанизации мира.
Трудно, однако, сказать, как следует относиться к этому фундаментальному изменению в организации жизни человечества — праздновать его, оплакивать или просто молча занести в анналы. Причина в том, что и рост населения, и городской образ жизни были достигнуты за счет разрушения экосистем Земли.
Только вдумайтесь: наш биологический вид сейчас потребляет 31% чистой продукции добывающей промышленности на Земле — чистой солнечной энергии, преобразованной растениями в результате фотосинтеза в органические вещества, хотя мы составляем всего полпроцента совокупной биомассы планеты [6]. При ожидаемом росте численности людей с нынешних 7 млрд до 9 млрд и более к середине столетия нагрузка на экосистемы Земли будет иметь опустошительные последствия для всех форм жизни [7].
Оборотная сторона урбанизации заключается в том, что́ мы оставляем за собой на пути к миру стоэтажных офисных зданий, многоквартирных домов и огромных пространств, превращенных в пригороды. Празднуя победу урбанизации в мире, мы приближаемся к другому историческому моменту — исчезновению девственной природы. С увеличением численности населения, ростом потребления продуктов питания, воды и строительных материалов, развитием автомобильного и железнодорожного транспорта, расползанием городов/ пригородов мы наступаем на оставшиеся участки дикой природы, ставим их обитателей на грань вымирания.
Ученые говорят, что в течение жизни сегодняшних детей «девственная природа» практически исчезнет с лица земли. Трансамазонское шоссе, проложенное через тропические леса Амазонки, ускоряет уничтожение последней великой нетронутой среды обитания. Неосвоенные регионы от острова Калимантан до бассейна реки Конго сокращаются день ото дня, освобождая место для растущего населения, которому необходимо жизненное пространство и ресурсы.
Древний Рим дает нам отрезвляющий пример последствий попыток обеспечить условия жизни для неразумно большого населения в мегагородской среде. Хотя это трудно себе представить, Италия была покрыта густыми лесами в начале правления Рима. За несколько столетий, однако, леса были сведены ради удовлетворения потребностей в пиломатериалах, а освободившиеся земли превращены в поля и пастбища для скота. Лишенная лесов земля под действием ветров и половодий потеряла драгоценную плодородную почву.
На протяжении этого периода Рим становился все более и более зависимым от сельскохозяйственного производства в Средиземноморье, которое обеспечивало роскошную жизнь для богатых, давало продукты питания и одежду для рабов и армий. Сельское хозяйство было источником 90% доходов государства в последние века существования империи, когда завоевание новых территорий открывало возможности для колонизации сельских земель [8]. Уже истощенную землю продолжали нещадно эксплуатировать, поддерживая приток доходов в Рим, что вызывало еще большую деградацию почвы. К третьему столетию истощение почвы в Северной Африке и на всем средиземноморском побережье привело к массовому бегству людей из деревень и появлению заброшенных сельскохозяйственных земель [9]1.
Потеря доходов от сельского хозяйства ослабила центральную власть и ухудшила содержание всей территории империи. Дороги и инфраструктура пришли в запустение. Когда-то могучие римские армии, теперь плохо экипированные и вооруженные, больше занимались поисками пропитания, чем защитой империи. Солдаты начали толпами дезертировать, оставляя Рим открытым для вторжения орд с дальних окраин. К шестому столетию захватчики стояли у ворот Рима. Римская империя, некогда правившая большей частью известной тогда территории мира, рухнула. Город Рим, население которого во времена расцвета превышало миллион человек, сжался до сотни тысяч жителей, ютившихся в руинах [10]. На колени империю поставили не чужестранные армии, а мать-природа, которая оказалась намного более грозным врагом.
А теперь представьте себе тысячу Римов с миллионом и более жителей в каждом лет через сорок от наших дней. Это не умещается в голове, и это совершенно иррационально. Я не хочу омрачать торжество, но за празднованием урбанизации человечества в 2007 г. мы упускаем возможность переосмыслить наш образ жизни на этой планете. Конечно, в городской жизни есть чему аплодировать — культурное разнообразие, социальные связи и концентрированная коммерческая деятельность тут же приходят на ум. Однако все дело в масштабе. Нам нужно подумать о том, как лучше подойти к сокращению населения и созданию устойчивой городской среды с более эффективным использованием ресурсов, меньшим количеством выбросов и с более продуманными планировочными решениями для обеспечения жизни людей.
В великую эру урбанизации и расширения пригородных зон мы все больше отделяли человечество от естественной среды в уверенности, что можем завоевывать, колонизировать и использовать щедрые дары планеты без серьезных последствий для будущих поколений. На следующем этапе человеческой истории, если мы хотим обеспечить существование собственного биологического вида и сохранить планету для наших братьев меньших, нам придется найти способ реинтеграции человечества со всем живым на земле.
Именно на это нацелены наши генеральные планы развития инфраструктуры третьей промышленной революции на пяти столпах, которая воссоединяет существующее жилое пространство, рабочее пространство и развлекательное пространство с более масштабной биосферой.
