Как Интернет положил конец политике силы

Президентский дворец в Мадриде окружен зелеными газонами и тенистыми деревьями. Клумбы с цветами и тропические кустарники встречают посетителей на каждом углу. Дорожки соединяют президентскую резиденцию с другими зданиями комплекса. Все вокруг дышит умиротворением.

Мне очень хотелось познакомиться с Хосе Луисом Родригесом Сапатеро, 48-летним профессиональным политиком, который стоял во главе самой могущественной страны испаноговорящего мира. Когда он вышел мне навстречу, первым, что бросилось в глаза, была теплая улыбка и непринужденные манеры. Он, казалось, чувствовал себя на своем месте. Мы беседовали более двух часов и затронули широкий круг вопросов от философии и культурной антропологии до реалий сложной глобальной экономики. Я начал разговор с признания в том, что мы с женой следим за политической карьерой Сапатеро с большим интересом. Нас особенно поразило заявление, сделанное им сразу после вступления в должность, относительно того, что одним из высших приоритетов для него является прекращение политики силы в Испании. Я придвинулся чуть ближе к нему и поинтересовался: «Что толкнуло вас начать работу в должности президента с такого заявления, да еще в Испании?»

Ответ Сапатеро был исчерпывающим. Он напомнил, что в Испании на протяжении столетий католическая церковь и монархия очень жестко контролировали все стороны общественной жизни и политика силы стала культурной средой, в которой иерархические формы контроля нисходили от вершин духовной и государственной власти до семейных отношений в каждом доме. Политика силы была социальной связкой, заставлявшей поколение за поколением мириться с неограниченной властью церкви, государства и работодателя, не подвергая сомнению ее законность.

После этого наступила пауза. Я чувствовал, что президент подыскивает слова, способные передать мотивы его собственной миссии в жизни. Он формулировал свою мысль очень тщательно. «Политика силы, — сказал он, — это то, на чем держится старый порядок. Она губительно действует на стремление человека к сохранению достоинства. Она запирает дух человека и убивает личную свободу. Испанцы не понаслышке знают об опустошающем уроне, который она наносит человеческой психике. Нам необходимо полностью отказаться от нее, если мы как народ хотим что-то значить в будущем». В заключение Сапатеро добавил: «Для молодежи, выросшей в интернет-среде и привыкшей к общению в социальных сетях, иерархически организованный, вертикальный поток власти является старомодным». Политика силы не совместима с Facebook и Twitter.

Сапатеро — один из первых молодых политических лидеров, чье восприятие окружающего отражает глубокое изменение самосознания. Старая иерархическая организация социальных отношений уступает сетевому мышлению, и это подрывает функциональные допущения, на которые опираются наши базовые институты, включая семейные отношения, религиозную практику, систему образования, модели бизнеса и формы управления.

Наш разговор касался применения сетевого мышления в сфере экономики. Мы детально обсудили необходимость отказа Испании от экономической модели второй промышленной революции в пользу экономической модели третьей промышленной революции и сошлись во взглядах относительно того, что демократизация энергии является критически важным моментом перехода общества от авторитарной структуры к структуре, основанной на сотрудничестве.

В конце этой встречи, которая, как оказалось, была первой в длинной череде встреч в последующие годы, премьер-министр Сапатеро повернулся ко мне и сказал: «Вы знаете, Джереми, Испания осталась в стороне от первой промышленной революции, да и большая часть второй промышленной революции прошла мимо нас. Я даю вам слово, что мы не допустим повторения того же в случае третьей промышленной революции. Наше правительство решительно настроено на лидерство в экологически устойчивом и демократическом экономическом будущем».

Премьер-министр Сапатеро превратил экономическую модель третьей промышленной революции в свое видение будущего страны. Под его руководством Испания вырвалась вперед и стала вторым по масштабам после Германии производителем возобновляемой энергии в Европе.

К сожалению, администрация премьер-министра Сапатеро потеряла целеустремленность в середине его последнего срока в должности и свела на нет многие достижения, которые выводили Испанию на передний край третьей промышленной революции. Испания подхватила долговую заразу, от которой уже страдали Греция, Ирландия и Португалия. Схлопывание испанского домостроительного пузыря в одночасье превратило страну из образцового представителя новой коммерческой Европы, который на протяжении 15 лет превосходил Германию по темпам роста, в дурной пример перегрева европейского рынка. Когда я только начал консультировать премьер-министра Сапатеро, испанская экономика быстро росла, уровень занятости был высоким, социальные программы стояли в ряду самых щедрых в Европе, а правительство гордилось высоким профицитом бюджета. В 2007 г. рынок жилья рухнул, безработица перевалила за 20% (один из самых высоких показателей в Европе), а правительство погрязло в долгах. У премьер-министра Сапатеро, находящегося под давлением финансовых рынков, было два пути — либо жесткое ограничение государственных расходов, либо снижение суверенного кредитного рейтинга и унизительное обращение за помощью к Европейскому союзу [1].

Справедливости ради следует заметить, что домостроительный пузырь начал раздуваться более чем за десятилетие до вступления Сапатеро в должность и достался ему по наследству. Для поддержания испанской экономики на плаву, ее способности осуществлять заимствования пришлось резко сократить социальные программы. Бюджет на основе политики строгой экономии, принятый в декабре 2010 г., пришелся по вкусу далеко не всем. Особенно недовольна была молодежь, безработица среди которой достигла 45%. В стране начались беспорядки [2].

Я встретился с премьер-министром Сапатеро в Нью-Йорке в 2009 г., куда он приехал для выступления на Генеральной ассамблее ООН. Он поинтересовался, не могу ли я помочь его администрации составить комплексный план третьей промышленной революции, чтобы дать новый старт испанской экономике. Я согласился и сказал, что нам придется сконцентрироваться на оживлении домостроительного рынка. Для этого потребуются кодексы, правила, стандарты и льготы, направленные на превращение умирающего национального сектора недвижимости в сектор миллионов зеленых мини-электростанций — второй столп.

Премьер-министру Сапатеро идея понравилась, и он предложил мне взаимодействовать напрямую с Бернардино Леоном Гроссом, генеральным секретарем премьер-министра, для ускорения дела. В последующие несколько месяцев, однако, правительство погрязло в рутине реализации программы жесткой экономии средств под неусыпным надзором международного финансового сообщества и фактически ушло в глубокую оборону. В результате наш план возвращения экономики к жизни был отложен в долгий ящик.

Моя следующая встреча с премьер-министром Сапатеро состоялась в марте 2010 г. Наши мнения совпали — программу жесткой экономии необходимо дополнить амбициозным экономическим планом, способным дать стране чувство миссии, если мы не хотим, чтобы испанское общество потеряло надежду на восстановление экономики. Сапатеро предложил мне немедленно встретиться с министром промышленности, торговли и туризма Мигелем Себастьяном Гасконом и начать разработку комплексного плана третьей промышленной революции для страны. Однако встреча с Гасконом не оправдала моих надежд. Она оставила у меня впечатление, что он не был заинтересован в сотрудничестве и относился прохладно, если не враждебно, к идее развертывания третьей промышленной революции. Поражало очевидное несоответствие настойчивого желания премьер-министра Сапатеро перейти к реализации нового экономического плана и вежливого сопротивления его кабинета министров. Несмотря на неустанные попытки Бернардино Леона Гросса в течение следующего года вернуть план третьей промышленной революции в продуктивное русло, преодолеть инерцию не удавалось, правительство каждый раз откатывалось назад, и великая мечта премьер-министра Сапатеро открыть Европе путь в третью промышленную революцию померкла.

Сказать, сможет ли Испания вернуть тот импульс, который она потеряла после экономического кризиса 2008 г., и занять место лидера в гонке за третью промышленную революцию, сейчас невозможно. Время покажет.