Дети, жившие самостоятельно вне человеческого общества

Они отличаются от людей типа Маугли тем, что не находились со зверями, а вели самостоятельный образ жизни. Хорошо известен случай с Виктором из Авийрона. В конце XVIII века в южной Франции был найден бродящий по лесу мальчик. Он был пойман, но сумел бежать, и снова был пойман в январе 1800 года. Ему определили возраст в 12 лет. Мальчик не мог говорить, и был весь покрыт шрамами, из чего заключили, что он жил в лесу длительное время. После расспросов окрестных жителей пришли к выводу, что мальчик был брошен родителями и долго скитался на воле, так как его неоднократно видели издалека. Назвали его Виктором из Авийрона.

Говорить он так и не научился, хотя многие пытались обучить его этому и вообще прилагали немало усилий к возвращению Виктора в лоно цивилизации. Он обнаруживал все признаки аутизма (замкнутости в себе, достигающей степени психического заболевания). В конце концов, Виктора поместили в Институт для глухонемых, где ему была выделена специальная воспитательница. Там он и скончался в возрасте 40 лет.

Мальчик из Сан-Маркоса (США). Это случилось в августе 1875 года. Его увидели, когда он, стоя на четвереньках, пил воду из пруда. Заметив приближающихся всадников, он бросился бежать и пробежал около мили, прежде чем его догнали на лошадях. Поймали его с помощью лассо, но схватить его удалось только после ожесточенной борьбы. Он отбивался руками и ногами, бросаясь на всякого приближающегося к нему. Было очевидно, что он страшно напуган. В конце концов, его удалось связать и привезти в дом к человеку, который увидел его первым. Тело мальчика было покрыто волосами длиной в четыре дюйма. На вид ему определили 12 лет. Он не мог говорить совсем, хотя обнаруживал признаки интеллекта и следовал за поймавшим его ковбоем как собака.

Рокко — мальчик, найденный пастухами в горах Абруцци (центральная Италия) в 1971 году. Ему было около пяти лет, когда его нашли. Полагают, что его бросили в самом нежном возрасте, и что он все это время провел в горах. Полагают также, что выжить ему помогли дикие козы или волки. После обнаружения Рокко провел около двух лет в нескольких семьях, но не смог возвратиться к нормальному образу жизни. Он по-прежнему ел руками, не мог говорить вообще, а при ходьбе часто переходил на четвереньки. Все его приемные родители отказались от него, и он был определен в психиатрическое лечебное заведение. Один из врачей, который занимался мальчиком, сказал, что усыновление Рокко семьями, которые не умели правильно с ним обращаться, принесло больше вреда, чем пользы.

Зарегистрировано около сотни таких случаев. Все они отчетливо свидетельствуют, что упустив время, в течение которого люди обычно овладевают языком, можно потерять такую способность вообще. Теряется не только способность к освоению речи, но и ко многим другим социальным навыкам и привычкам, которые люди приобрели в процессе своего развития как рода. Все это вместе говорит, что лишенные человеческого общества малыши не могут стать его полноценными членами, в том числе они не научаются языку, и даже зачастую теряют возможность восполнить этот пробел впоследствии, когда снова попадают в человеческое окружение.

Усилия по овладению языком продолжаются всю жизнь. Было бы непростительной ошибкой полагать, что, выучив язык в детском и юношеском возрасте, можно затем почивать на лаврах и пользоваться старым запасом. Язык является главным орудием приспособления к окружающей среде, а социальные связи и отношения сопровождают нас всю жизнь. Владение языком во всех его проявлениях должно совершенствоваться беспрестанно. Именно оно выступает как главное средство социальной мобильности, то есть продвижения по социальной лестнице.

Не секрет, что люди в любом обществе разделены на социальные группы, владеющие разным материальным и интеллектуальным багажом. Все мы принадлежим к той или иной группе от рождения. Родителей не выбирают, и каждый из нас оказывается принадлежащим к специфической социальной общности (иногда ее называют «классом»). Есть люди, привилегированные от рождения, получающие все блага жизни просто по факту принадлежности к высшему слою общества. Есть люди, чьи родители принадлежат к интеллектуальной элите, и им с самого начала предоставлены такие средства развития, которые недоступны бедным слоям населения. А есть дети, которые по рождению оказываются в среде с ограниченными возможностями. Вырастая, такие дети осознают ущербность своего положения и пытаются его изменить, перемещаясь в иную социальную среду. Это и называется социальной мобильностью. Весьма часто усилия этих людей вознаграждаются. Ярким примером тому служит судьба Михайлы Ломоносова, выходца из поморских крестьян, который, благодаря своей настойчивости и целеустремленности, стал крупнейшим российским ученым.

Так вот, одним из основных средств для такого перемещения является овладение языком новой группы, к которой старается примкнуть тот или иной человек. Мы постоянно наблюдаем, как люди, выступающие от имени элитной общности, не владеют ее языком и пользуются прежним, привычным говором. Это очень мешает им утвердиться в своем новом обличье, и не только потому, что они говорят на ином социолекте, не принятом в новой среде, но и потому, что они обнаруживают при этом другой склад ума, иное мышление, не адекватное новым обстоятельствам. Бедный по своему исполнению язык сопровождает ущербное мышление. Это обстоятельство являлось и является предметом многочисленных научных исследований. Социологи давно им интересуются, и не раз подвергали проверке приведенное утверждение. В середине ХХ века группа английских социологов во главе с Базилем Бернштейном организовала исследование языка трех групп детей, чтобы проверить, как язык группы влияет на успехи в овладении школьной программой. Результаты эксперимента, продолжавшегося несколько лет, подверглись обсуждению специалистов, затем вышло несколько книг, посвященных этому исследованию. На одну из таких публикаций я хочу обратить внимание читателей.

В ходе эксперимента учащиеся ряда лондонских школ были разделены на три группы — по той социальной среде, к которой принадлежали их родители: высшая по социальному статусу группа, средняя и самая низкая. В эту последнюю попали дети рабочих, выполнявших неквалифицированные работы, а также не имевших постоянных специальностей. Исходной для исследования посылкой была такая: «Чем ниже социально-экономический статус группы, тем ниже уровень языка, которым она пользуется. Она (эта группа) говорит на различных нестандартных диалектах». В ходе эксперимента изучались речевые реакции каждой группы на одни и те же словесные стимулы: анализировалось, какие ответы давались на одни и те же вопросы, как дети объясняли сложившуюся ситуацию и пр. Выяснилось, что, действительно, представители низшей группы резко отличались по многим существенным показателям в своих высказываниях от детей в других группах. Они иначе относились к существу затронутых вопросов, использовали значительно более бедный по своему составу язык, различали меньше нюансов в обсуждаемых явлениях.

Окончательный вывод ученых можно свести к следующему заявлению по поводу сравнения языка низшей и средней групп: «Фундаментальным для наших выводов является утверждение, что дети среднего класса способны отвечать, понимать и манипулировать разными слоями и оттенками языка. В то же время дети неквалифицированных рабочих в большинстве своем ограничивались выражением примитивных эмоций и бедной по содержанию беседой. Это резко снижало их оценки явлений окружающей действительности, что в свою очередь ограничивало диапазон их отношений к тому или иному событию». Так что всем и всегда следует стремиться повышать свой «языковой статус», выражающийся в широте и разнообразии используемых языковых навыков и в умении применять их вовремя и к месту.