Глава 3

Учебная неделя пролетела быстро. В пятницу вечером в гостиной Гриффиндора стояла тишина. Четвёртые и шестые курсы отдыхали после трудной недели – преподаватели на уроках зверствовали, заставляя вспоминать пройденный материал и запоминать новый. Никому не хотелось разговаривать. Пятые и седьмые корпели над домашними работами, несмотря на то, что впереди было два выходных. Им предстояло сдавать экзамены, поэтому студентам задавали кучу работы. Даже младшим курсам досталось.
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни сидели у камина на своём любимом месте.
Гарри гипнотизировал взглядом работу по трансфигурации, в надежде, что та сама напишется. Джинни учила Защиту от Тёмных Искусств – в понедельник её ждала контрольная. Рон писал домашнее задание по зельям, иногда бросая взгляды в другой угол гостиной, где сидели Лаванда и Парвати. Гермиона дописывала работу по рунам. Сейчас она радовалась, что её не назначили Старостой Девочек – с таким объемом домашних заданий она бы вряд ли справилась с должностью, ей вполне хватает обязанностей Старосты факультета.
- Рон, может уже пора подойти к ней? – спросил Гарри друга, отрывая взгляд от пергамента. – От того, что ты будешь тут сидеть и буравить её взглядом, ничего не изменится.
Рон вздохнул и снова посмотрел в сторону Лаванды. Та, заметив это, улыбнулась.
- Я даже не знаю, что ей сказать, - ответил Рон. – Не говорить же мне с ней об учёбе?
- Через две недели поход в Хогсмид, – сказала Джинни. – Пригласи её туда! А до этого времени мог бы позвать её погулять. Если ты стесняешься остаться с ней наедине, мы с Гарри можем к вам присоединиться. Устроим маленький пикник, пока погода позволяет.
- Правда, Рон, пригласи её на пикник во дворе! – согласно закивал Гарри.
- Советую тебе сделать это побыстрее, - сказала Гермиона, отрываясь от свитка.
- Это почему? – удивился рыжий.
- Потому что, похоже, не одному тебе нравится Лаванда. Маклаген на неё тоже глаз положил. Так что если ты и дальше будешь тут сидеть, Лаванда, не дождавшись от тебя действий, начнёт встречаться с ним.
Рон подорвался с места и направился в противоположный угол гостиной. Друзья стали наблюдать за тем, как он подходит к Лаванде и Парвати и что-то говорит первой, при этом краснея.
Через пару минут парень вернулся довольный, но всё ещё красный.
- Судя по твоему лицу, она согласилась, - улыбнулась Джинни.
- Ага.
- Ребят, я пойду, прогуляюсь, - сказала Гермиона, наконец дописавшая свою работу.
- Составить тебе компанию? – спросила Джинни.
- Нет. Нет, я просто немного пройдусь по замку. К тому же, вы ещё не доделали свои работы!
Поднимаясь к себе в комнату, чтобы оставить сумку, Гермиона думала о том, что сейчас она чувствует себя как никогда одинокой. Гарри с Джинни, Рон наконец-то решился сделать первый шаг к Лаванде. Даже тихий и скромный Невилл, насколько она могла знать, стал встречаться с Луной. А она одна. От этой мысли девушке становилось грустно. И не потому, что на неё никто не обращал внимания. Нет. Она замечала на себе взгляды некоторых парней. Только вот Гермионе они не нравились.
Выйдя из гостиной, гриффиндорка думала, куда отправится. Пойти на Астрономическую башню? Нет, наверняка там уже уединилась какая-нибудь парочка. Тогда Гермиона решила пройтись к Озеру. До отбоя было ещё три часа, так что Филч при всём желании не сможет придраться к ней по поводу прогулок.
Покинув замок, девушка медленно побрела в сторону Озера, думая о родителях. Прежде чем вернуться в Хогвартс, Гермиона стёрла им память, внушив, что у них никогда не было дочери, и они всегда мечтали жить в Австралии. Ей было тяжело это делать, но другого выхода не было. Девушка пообещала себе, что как только закончится война, она найдёт их и вернёт назад. Если выживет. А если нет… Что ж… По крайней мере, родители не будут переживать потерю дочери, о существовании которой не помнят.
Дойдя, наконец, до Озера, Гермиона присела на большой камень у воды и заплакала. Она плакала о родителях, по которым очень скучала. Она плакала, потому что устала от этой войны, устала читать в газетах о смертях ни в чём неповинных людей.
- Когда же всё это кончится?! – прошептала девушка в пустоту.
- Смотря, что ты имеешь в виду, Грейнджер.
Девушка вздрогнула и чуть не свалилась с камня.
- Малфой?
- А ты видишь здесь ещё кого-то? – насмешливо спросил Драко, посмотрев по сторонам.
- Что ты тут делаешь? – нахмурилась девушка.
- Да вот смотрю, когда же Озеро выйдет из берегов от твоих слёз, - сказал Малфой, оглядывая Гермиону с ног до головы: лёгкая кофточка (а ведь на улице прохладно, тем более у Озера), форменная юбка, заплаканное лицо, вся какая-то беззащитная, хочется подойти обнять и успокоить.
«Что?! Тьфу ты! Ничего такого мне не хочется!» - чертыхнулся про себя парень.
- Чего ты на меня так уставился, Малфой?
- Просто никогда не видел тебя плачущей, вот интересно стало - из-за чего слёзы. «Да что ж такое! И вовсе мне не интересно! Ни капельки!»
Гермиона уставилась на Драко в шоке от услышанного:
- Тебе интересно, почему я плачу? С чего вдруг?
- Самому интересно с чего это, - пробурчал Драко, но девушка его всё равно услышала.
Минуту стояла тишина. Гермиона пыталась понять, серьёзно ли говорил Малфой, а Драко в свою очередь думал, что на него нашло.
Он шёл сюда, чтобы побыть одному, а наткнулся на плачущую Грейнджер. Ему почему-то вспомнились слова матери о том, что они с гриффиндоркой найдут общий язык. Тогда Драко подумал, что это абсурд. Что общего у него может быть с Грейнджер? А сейчас, увидев её здесь, он, кажется, начал понимать - они оба одиноки, несмотря на то, что у Грейнджер есть друзья, а у него есть Пенси и Блейз. Ведь Поттер всегда со своей рыжей подружкой, а Уизли похоже запал на Браун. А она одна. Так же как и он. Конечно Пенси и Блейз сейчас всегда рядом с ним, поддерживают его, но он всё равно один.
От раздумий его отвлёк голос Грейнджер:
- Малфой, ты так и не ответил на мой вопрос.
- На какой ещё вопрос?
- Что ты тут делаешь?
- То же самое могу спросить и у тебя, Грейнджер.
Гермиона закатила глаза, спрыгнула с камня, пробурчав что-то вроде «невыносимый» и направилась в сторону замка.
- Да ладно тебе, Грейнджер! – окликнул её слизеринец. Девушка остановилась и повернулась к парню, скрестив руки на груди. - Отвечаю на твой вопрос: я просто решил прогуляться. В свою очередь спрошу у тебя: по какому поводу слёзы?
Гермиона с полминуты смотрела на парня, потом тяжело вздохнув, вернулась и села обратно на камень.
Снова воцарилась тишина. Гриффиндорка смотрела на воду, Драко в ожидании смотрел на неё.
- Я просто устала от этой войны, - нарушила молчание Гермиона. - Устала читать каждый день в газетах о смертях, боясь увидеть знакомую фамилию.
- Ты боишься, что однажды тебе скажут о смерти твоих родителей? – спросил Драко, усаживаясь на соседний камень.
- Нет. Надеюсь, нет. Я стёрла им память и отправила их в другую страну. Так что думаю, Пожиратели теперь до них не доберутся.
- Ты стёрла своим родителям память? – неверяще спросил Малфой.
- Да. Теперь они не знают, что у них есть дочь, - на глазах девушки снова появились слёзы. - Если я выживу в этой войне, я найду их и верну им воспоминания.
Драко размышлял над её словами. А ведь он поступил бы так же. Он готов на всё ради матери. Но сейчас она в безопасности благодаря Ордену.
- Ты выживешь, Грейнджер. Обязательно выживешь и вернёшь родителей.
Гермиона посмотрела на Драко и подумала: «Неужели Нарцисса была права и он действительно не такой, каким хочет казаться?»
- Ну и чего ты на меня пялишься? - спросил Малфой.
- Я просто думаю. Кажется, один человек был прав насчёт тебя.
- Если ты о словах моей матери, которая сказала тебе, что я весь такой белый и пушистый, то ты ошибаешься.
- Откуда ты…?
- Откуда я знаю, что моя мать с тобой разговаривала? Слышал вас как-то ночью. Для неё я всегда был хорошим мальчиком. Только вот ты-то знаешь, что я совсем не такой.
- Не знаю, - сказала Гермиона, продолжая неотрывно смотреть на слизеринца, будто что-то высматривая. – Думала, что знаю, но теперь не уверена.
- Не говори ерунды, Грейнджер! Я все эти годы презирал и оскорблял тебя и твоих друзей!
- Да, я и не спорю. Ты всегда был мерзким слизеринцем. Но ведь ты не смог убить Дамблдора, а это говорит о том, что ты можешь быть другим.
Малфой начал раздражаться. Этот разговор напоминал ему похожий разговор с матерью.
- Грейнджер, если я не убил Директора, это не значит, что я другой!
- Значит, Драко, - парень вздрогнул: она впервые назвала его по имени. – Ты остаёшься мерзким слизеринцем – это у тебя в крови – но ты не убийца, ты другой.
- Да ничего ты не знаешь, Грейнджер! – воскликнул Малфой, подорвавшись с камня, и бегом направляясь в сторону замка.
Девушка продолжала сидеть на камне, глядя ему вслед. Теперь она поверила словам Нарциссы. Он может быть другим, она увидела это. Пусть всего на пару секунд, но увидела.
Драко быстро поднялся по ступеням, желая разнести что-нибудь.
«Да что она о себе возомнила!? Строит из себя великую всезнайку! Ничего ты не знаешь обо мне, Грейнджер!»
Юноша пересёк холл, не обращая внимания на миссис Норрис, которая завидев парня, начала громко мяукать, и спустился в подземелья. Пройдя в гостиную, он заметил как к нему направились Пенси и Блейз, но, увидев в каком состоянии Драко, вернулись назад к камину, за что он их мысленно поблагодарил – сейчас ни с кем не хотелось общаться.
Зайдя к себе, Малфой в который раз порадовался, что у Старост отдельные комнаты.
Он разжёг огонь в камине, достал из шкафа припрятанную бутылку огневиски и сел в кресло поближе к пылающему пламени – всё-таки на улице было довольно прохладно, а он был в летней мантии.
«И как Грейнджер не замёрзла в одной кофте? Дьявол! Чёртова гриффиндорка! Дёрнуло меня к ней подойти! Нет бы, мимо пройти! Сговорились они, что ли с мамой?! «Ты другой!» Какой другой?!»
Драко сделал большой глоток из бокала, огневиски обожгло горло и теплом разлилось по телу.
Шумно поставив бокал на стол, Малфой отправился в ванную.
Через полчаса, выйдя из душа, парень разделся и забрался в кровать. «К чёрту всё! Пусть думают, что хотят! Я такой, каким всегда и был! Надо держаться подальше от Грейнджер, а то ещё чего-нибудь выдумает!»

******

Гермиона вернулась в гостиную, когда часы показывали без пятнадцати одиннадцать. Ребят не было. Наверное, отправились спать – эта неделя действительно была тяжёлой.
Приняв душ, гриффиндорка легла в кровать, думая о разговоре у Озера.
«Зачем ему всё это? Зачем он всё время огрызается, строит из себя плохого парня? Я же видела, как он на меня смотрел, когда я ему сказала про родителей! Может написать Нарциссе?» - с этими мыслями Гермиона села за стол, придвинув к себе пергамент и чернила.