Этические проблемы в работе супервизора

Деятельность супервизора направлена на достижение таких гуманитарных и социальных целей, как благополучие, здоровье, высокое качество жизни, полное психосоциальное развитие индивидов и групп в различных формациях индивидуальной и социальной жизни. Поскольку клинический психолог, психотерапевт, психолог–консультант и т.д. не являются уникальными и единственными профессионалами, чья деятельность направлена на достижение этих целей, обмен и сотрудничество с представителями других профессий желательны и в некоторых случаях необходимы, без каких-либо предубеждений по отношению к компетенции и знаниям любого из них.

Права и обязанности профессионального психолога основываются на принципе профессиональной независимости и автономии независимо от служебного положения в определенной организации и в определённой независимости от профессионалов более высокого ранга и от администрации.

Профессиональный статус супервизора базируется на его способностях и квалификации, необходимых для выполнения его обязанностей. Психолог как супервизор должен быть профессионально подготовлен и иметь специализацию в применении методов, инструментария и процедур, применяемых в данной области. Частью его работы является постоянное поддержание на современном уровне своих профессиональных знаний и умений. Супервизор не должен применять методы и процедуры, не прошедшие достаточной апробации в рамках современных научных знаний, без предубеждения по отношению к существующему разнообразию теорий и школ. Работа супервизора базируется на праве и обязанности проявлять уважение (и пользоваться таковым) к другим профессионалам, особенно в областях, близко соприкасающихся в своей деятельности с психологией.

Практическая этика является тем содержанием, где реальность фактов, с которыми работает психолог, и реальность теории, в которой он осмысливает их, получают личностно-оценочную окраску, ту «пристрастность», ту эмоциональную, ценностную наполненность, без которой нет жизни человека. Через эту ценностную эмоциональность практическая этика становится видимой как самому психологу, так и другим людям, с которыми он имеет дело. Она является как бы тем зеркалом, в котором отражается для психолога возможность воздействия на другого человека, и мера этого воздействия.

Супервизор сам обладает собственной психической реальностью, которая проявляется в присутствии другого человека. Этика предполагает установление и сохранение дистанции с «Я» другого для сохранения этого Я. Этические нормы правильности-неправильности, уместности-неуместности и т.п. всегда предельно обобщены и могут быть при необходимости конкретизированы во множестве вариантов. Психологом практическая этика осознается при установлении дистанции с другим человеком и при наполнении ее содержанием, при проявлении свойств психической реальности конкретной личности. Если психолог делает это отрефлексированно и целенаправленно, то представители других профессий, ориентирующиеся на свойства психической реальности (учителя, юристы, врачи, журналисты, социологи, социальные работники и др.), могут использовать ее фрагменты с целью воздействия на личность и группу.

В контексте помогающих профессий системы «человек-человек», профессионалы – это, грубо говоря, люди, которые своими действиями создают или разрушают психическую и социальную реальность конкретного человека, на которого они оказывают воздействие. В принципе это происходит во всех вариантах взаимодействия людей, но, как уже отмечалось, для профессиональной деятельности характерно направленная рефлексивность, структурирующая предмет приложения усилий. В этом смысле этические нормы глубины воздействия на другого человека приобретают характер средств, задающих и создающих условия для проявления автономности, индивидуальности «Я» человека. В конечном счете, мы имеем процесс выявления тех психических образований, которые определяют степень внутренней свободы – одного из высших достижений, в котором сможем увидеть развитие психической реальности современного человека.

Практическая профессиональная этика опирается на обобщенное представление о психической реальности, о ее строении и возможном развитии, она включает также эмоциональное отношение к жизни, которое позволяет определять вектор воздействия на само течение индивидуальной жизни. Практическая этика использует и понятие о сущности человека для построения прогностических моделей его поведения и развития. Все вышеизложенное позволяет говорить о том, что практическая этика содержит парадигму жизни как исходную, базисную форму мышления о ней. Парадигма жизни в деятельности профессионала, работающего со свойствами психической реальности, не только определяет систему его личных жизненных ценностей, но одновременно является тем основанием, на котором строится выбор вектора и глубины воздействия на другого человека. Иначе говоря, парадигма жизни является обоснованием самого факта существования практической этики как сферы жизни, направленной на сохранение индивидуальности, автономности человека на бытовом уровне осуществления. Практическая этика не является законом, в обществе нет институтов, специально созданных для ее сохранения. Она опирается, как уже говорилось, на отношение к проявлениям человеческой автономности, индивидуальности. Соотношение практической этики и юридической практики выступает в использовании понятий «честь», «достоинство», «моральный ущерб», «право», «обязанность» и др., обозначающих для юристов меру сохранения или разрушения индивидуальности в ситуациях, описываемых в законодательстве. При этом обоснование основных социальных прав и обязанностей человека осознается в парадигме жизни, доступной для рефлексии определённым специалистам-законодателям, – создателям конкретных законов и постановлений. По существу, они также являются носителями практической этики, воплощая в своих законах представления о ценности человека, его жизни во всех многообразных ее проявлениях. Парадигма жизни осознается каждым человеком в виде своеобразной формулы, фиксирующей его переживания (силу, вектор, включенность в жизнь и т.п.) в конкретный момент времени «жизнь – это борьба», «жизнь – это игра», «жизнь – это избегание смерти», «жизнь – это существование», «жизнь – это выживание», «жизнь – это наслаждение», «жизнь – это добро», «жизнь – это любовь», «жизнь – это развитие» и т.п. Формула парадигмы жизни воплощается в конкретные действия, оценки, поступки человека. Она является той основой жизнеощущения, которая констатирует образ другого человека и свой собственный образ тоже.

В приведенной схеме строения психической реальности в каждый момент времени парадигма жизни представляет собой целостное содержание отношения «Я» – «Другой», удерживая и сохраняя в этом процессе динамические тенденции. Отношение к другому человеку является содержанием, постоянно присутствующим в психической реальности каждого человека как ее составляющая и естественным образом она входит во все виды активности. В известном смысле можно сказать, что каждый из нас занимается практической этикой, осуществляя воздействие на другого человека и себя. Те люди, для кого это является профессией, рефлексируют это содержание, обеспечивая, таким образом, условия для социальной презентации важнейшего образования психической реальности – парадигмы жизни. Таким образом, практическая этика является неотъемлемой частью любой профессиональной деятельности, предполагающей непосредственное воздействие на психическую реальность человека. Современная жизнь человека в обществе протекает так, что по существу любая сфера общественной жизни оказывает в той или иной мере на него такое воздействие. Похоже на то, что психической становится вся жизненная среда человека, так как она несет в явной или превращенной форме следы воздействия человека на человека (через предметы потребления, орудия и средства производства, через измененный ландшафт, через меняющий свой состав природные воды и воздух, через социально-культурную и информационную среду и т.п.).

Профессиональный долг требует от супервизора действия, практическая этика определяет глубину воздействия на другого человека, а профессия диктует принятие ограничений на собственные действия. Выразим эту же мысль в наиболее сложной рефлексивной позиции психолога: «Я как психолог должен принять решение об оказании помощи, но я вижу (понимаю, знаю), что этому человеку я не смогу помочь, так как он не примет моей помощи, я должен отказаться от работы с ним, так как я не обладаю для этого необходимыми профессиональными средствами и качествами». Противоречие в переживании – «я – психолог, я не родственник» – это не только мощное воздействие на собственный внутренний мир, но и необходимость транслировать это для другого человека в адекватной для этого форме. Выраженная ориентация на ценность другого человека в профессиональной деятельности психолога предполагает адекватное восприятие им своих возможностей как меры воздействия на другого человека, основанной на переживании чувства профессионального долга и ответственности за свои профессиональные действия. Это делает профессию психолога одним из немногих видов социальной активности, где обобщенные идеи о ценности человека предельно конкретизируются и персонифицируются в его словах и действиях, направленных на другого человека. В известном смысле психолог создает своими профессиональными действиями определённый образ другого, для тех людей, с которыми он работает. Психолог, как профессионал, выполняет важнейшую социальную задачу – задачу сознания обобщенного, персонифицированного (в своем лице и в лице конкретного участника или участников его профессиональной деятельности) некоего образа другого человека. Вполне вероятно, что эта профессиональная деятельность психолога – один из способов, создаваемых обществом в современной культуре, для сохранения психической реальности как особой психосоциальной характеристики жизни.