Тарзиальная гипотеза происхождения человека

Представления Дарвина и Энгельса о развитии человека из ископаемой человекообразной обезьяны различные биологи пытаются заменить идеями о его происхождении от других приматов. Одним из таких ученых является английский биолог и анатом Фредерик Вуд Джонс, создавший подробно разработанную гипотезу о происхождении человека непосредственно от древнетретичного долгопята.

Единственными представителя ми современных долгопятов являются маленькие зверьки, живущие в глухих тропических лесах на островах Индо-Малайской области и составляющие характерный элемент местной фауны. По внешнему виду долгопяты напоминают тушканчиков. У них огромные глаза, типичные для ночного животного, очень длинные задние и очень короткие передние конечности, а также длинный хвост, который служит им не только рулем и противовесом при ловких прыжках с ветки на ветку, но и опорой при сидении. Передвигается долгопят в более или менее вертикальном положении с помощью задних конечностей. Пяточная и ладьевидная кости стопы у него очень длинные, откуда и название долгопят, или тарзий.

Название тарзиальной гипотезы происходит от той же особенности. По Вуду Джонсу, долгопят сходен с человеком по многим чертам строения сильнее, чем последний с антропоидам Вуд Джонс утверждает, что вертикальное положение тела долгопята при передвижении является исходным пунктом развития прямохождения у человеческих предков.

Единственное зерно истины здесь заключается только в том, что долгопяты по сравнению с лемурами несколько больше похожи на обезьян, и многие ученые полагают, что именно группы ископаемых долгопятов Старого и Нового Света дали начало соответствующим группам обезьян. Укажем, в частности, на такую черту, как наличие стенки между глазной и височной ямами, в то время как у лемуров в этом месте находится сквозное отверстие, окаймленное костным кольцом.

Но по некоторым признакам долгопяты примитивнее лемуров и сближаются с насекомоядными млекопитающими, например в зубной системе (наличие переднего бугорка на нижних молярах, отсутствующего у всех прочих приматов уже с ранних времен третичного периода) и в кишечнике (очень простая форма толстой кишки). Таким образом, вопрос о месте долгопятов в филогении приматов оказывается достаточно сложным.

В настоящее время имеется каких-нибудь два-три вида долгопятов. Они представляют собой специализированных потомков группы, некогда, в первые эпохи третичного периода, бывшей весьма многочисленной и населявшей обширные области в Европе, Азии и Северной Америке. Многие долгопяты, жившие в самом начале третичного периода — в эпоху палеоцена, были по строению тела более близки к лемурам, с которыми имели общих предков в виде верхнемеловых насекомоядных млекопитающих. Некоторые примитивные долгопяты эпохи эоцена дали начало обезьянам как в Новом, так и в Старом Свете. В группе же обезьян Старого Света в последнюю эпоху третичного периода развились ближайшие предки людей в виде наземных двуногих высокоразвитых человекообразных обезьян. Но из этого, конечно, нельзя делать того заключения, которое стремится доказать Вуд Джонс, что человек произошел непосредственно от древнетретичного долгопята.

Вуд Джонс выступил с гипотезой о происхождении человека от долгопятов еще в 1916 г. Однако эта гипотеза не встретила поддержки среди ученых. В 1929 г. вышла в свет вторая монография Вуда Джонса, в которой он собрал воедино весь арсенал своих доказательств происхождения человека не от обезьяны, а от долгопята. Вуд Джонс в этой монографии по дробно разбирает ряд особенностей строения долгопята, сопоставляя его с человеком и остальными приматами. В частности, он старается доказать, что все черты сходства между человеком и антропоидами являются лишь результатом параллельного развития, а вовсе не выражением кровного родства, как это считает большинство антропологов и других ученых. Он считает, что человекообразные обезьяны ближе к низшим обезьянам, чем к человеку.

В качестве важного аргумента Вуд Джонс приводит тот факт, что пропорции тела у человека (короткие руки и длинные ноги) отличны от характерных для всех человекообразных обезьян (длинные руки и короткие ноги), между тем у долгопята пропорции тела якобы сильнее напоминают человеческие. Вуд Джонс присоединяет также некоторые особенности волосяного покрова (в частности, характер расположения волосяных токов на теле), укороченность лицевого отдела черепа, отсутствие косточек в половом члене и клиторе, особенности формы и строения наружных половых органов у самки и другие черты видимого сходства человека с долгопятом.

По мнению Вуда Джонса, у человека есть черты весьма примитивного характера, которые указывают на очень древние стадии эволюции млекопитающих животных, послуживших предками человеку: таковы особенности в строении ключицы и некоторых мышц, которые встречаются кроме человека только у яйцекладущих млекопитающих, например у утконоса; по строению кисти человек будто бы напоминает таких древнейших животных, как амфибии каменноугольного периода палеозойской эры.

Гипотеза Вуда Джонса встретила резкую критику отечественных и зарубежных авторов. Одни из приведенных Вудом Джонсом данных не соответствуют истинному положению вещей, другие допускают иное объяснение. Так, на пример, Вуд Джонс особенно подчеркивает пункт, касающийся формы корней у человеческих премоляров. Известно, что у человека нижние предкоренные зубы имеют обычно по одному корню вместо двух, как это типично и для всех узконосых обезьян. При этом корни премоляров у последних располагаются вдоль зубного ряда. Когда же у человека их два, то один корень располагается на щечной стороне, а другой на язычной.

Верхние предкоренные зубы у узконосых обезьян нормально имеют три корня, а у человека их только один - два, или корень подразделен надвое не полностью, причем и здесь корни у человека стоят в щелочно-язычном положении, на что особое внимание обращает Вуд Джонс. Он допускает, что расположение корней верхних премоляров у человека еще можно было бы вывести из зубной системы крупных человекообразных обезьян, ибо при наличии трех корней два стоят в щечно-язычном положении. Но нижние предкоренные зубы человека остаются без удовлетворительного объяснения, так как, по утверждению Вуда Джонса, у узконосых обезьян они никогда не имеют двух корней, расположенных в щечно-язычном направлении, а равно и трех корней, что, однако, иногда наблюдается у нижних премоляров человека.

В этом случае Вуд Джонс ошибается, так как подобное расположение корней было найдено и у некоторых высших узконосых обезьян.

В научной литературе описаны нижние премоляры с тремя корнями у шимпанзе. Шарль Беннежан приводит описание и фотографию нижней челюсти шимпанзе с таким премоляром.

Франц Вейденрейх, исследовавший строение премоляров и их корней у китайских древнейших людей, или синантропов, решительно утверждает, что они представляют собой развитие типа предкоренных зубов ископаемых человекообразных обезьян. Грегори объясняет изменение в положении корней премоляров у человека процессом укорочения челюстей в ходе антропогенеза.

Изучение зубов на черепах людей и антропоидов в Институте и Музее антропологии, произведенное нами, приводит, однако, к возможности еще одного объяснения, которое заключается в том, что из трех корней премоляров нижней челюсти в зубной системе предков человека передний не сохранился, а остались два, стоявших в поперечном направлении. Такое предположение тоже свидетельствует против гипотезы Вуда Джонса.

Существует еще очень много фактов, которые противоречат тарзиальной гипотезе. Так, вопреки утверждению Вуда Джонса кровь долгопята вовсе не родственна человеческой. Однако между кровью человека, шимпанзе и других антропоидов отмечена очень большая близость, иногда почти тождество. Фредерик Тильней сообщает о том, что якобы по реакции преципитации долгопят ближе к человеку, орангутану и гиббону, чем к макаку и американским обезьянам Но это указание явно ошибочно: по данным Ле Грос Кларка, опыты преципитации с кровью долгопята и лори дали отрицательный результат при испытании на родство с человеческой кровью: не получилось ни осадка, ни помутнения, ни кольца.

Вуд Джонс приводит следующие черты сходства между низшими узконосыми и человекообразными обезьянами, отличающие их от человека:

1. носовые косточки рано срастаются между собой;
2. лобная и височная кости сближены, особенно у гориллы и шимпанзе;
3. верхние предкоренные зубы имеют три корня;
4. существуют заметные половые различия в величине клыков;
5. имеется длинный наружный костный слуховой проход (только у орангутана он короткий);
6. от дуги аорты у всех этих обезьян отходят лишь два артериальных ствола (у гориллы и шимпанзе встречается форма, свойственная человеку);
7. имеется поверхностная плечевая артерия;
8. в задней конечности есть крупная сафеновая артерия;
9. развиты гортанные воздушные мешки (у большинства гиббонов они не развиты);
10. в составе почки у большинства есть лишь одна пирамида:
11. в теменно-затылочной части коры головного мозга сильно развита обезьянья борозда.

К этим признакам можно было бы еще присоединить то, что, на пример, шимпанзе и орангутан, по Чарлзу Зоннтагу, имеют гораздо менее развитую систему лимфатических желез, чем человек: у шимпанзе 21 группа, у орангутана 20, а у человека 48. Отметим еще одно различие в кровеносной системе. У человека под ключичная артерия при вхождении в верхнюю конечность приобретает название плечевой и идет в составе плеча глубже его самого крупного нерва, а именно, срединного, или медианного. В отличие от человека у низших и человекообразных обезьян плечевая артерия лежит поверхностно по отношению к нерву. Этот факт объясняется тем, что в зародышевом со стоянии закладываются два сосуда плеча: один, идущий более поверхностно, и другой, лежащий глубже от срединного (медианного) нерва. По мере дальнейшего развития у человека атрофируется поверхностная ветвь, а у человекообразных обезьян — глубинная.

Приведенные выше черты сходства между человекообразными и мартышкообразными обезьянами сильно уступают, однако, тем общим чертам строения, которые были установлены еще Томасом Гексли для человека и человекообразных обезьян и получили свое краткое выражение в его известном выводе об их большем сходстве. По Гексли, человекообразные обезьяны более сходны с человеком, чем с низшими обезьянами. Он пишет: «Итак, какой бы ряд органов ни взялись мы изучать, сравнение уклонений, коим они подвергаются у различных родов обезьян, приводит нас постоянно к одному и тому же заключению, а именно, что анатомические различия, отделяющие человека от гориллы и шимпанзе, не так еще велики, как те, которые отделяют гориллу от низших обезьян».

Низшие узконосые обезьяны являются своеобразно специализированными животными: они обладают седалищными мозолями и защечными мешками; имеющиеся на коренных зубах четыре бугорка характерно соединены с помощью поперечных гребней. Мартышкообразным свойственно также более примитивное строение головного мозга, кровеносные сосуды которого устроены по иному типу, чем у человека и антропоидов. Именно при так называемом обезьяньем типе имеется лишь одна передняя мозговая артерия, напоминающая по своему внешнему виду основную артерию. Между тем у человека и антропоидов, как и у большинства других млекопитающих, имеются две передние мозговые артерии, связанные между собой передней соединительной артерией. Но так как предки у низших и высших обезьян были общие, то этим объясняются черты более близкого сходства между ними. Многочисленные же черты сходства человекоподобных обезьян с человеком служат одним из лучших доказательств происхождения человека от одного из ископаемых антропоидов.

Все указанные факты подтверждают симиальную гипотезу Дарвина и противоречат тарзиальной гипотезе Вуда Джонса. Укороченность мордочки долгопята в значительной мере объясняется очень сильным развитием органа зрения и редукцией органа обоняния. Пропорции конечностей долгопята и человека не более, а даже менее сходны между собой, чем у человека и лемура или обезьяны. Наличие у долгопята очень длинного хвоста с разными специальными функциями, вплоть до отталкивания, свидетельствует тоже не в пользу тарзиальной гипотезы. Будучи величиной лишь с крысу, долгопят по размерам тела далеко уступает человекообразным обезьянам. Среди же ископаемых долгопятов ученым не известны ни средние, ни крупные, ни тем более гигантские формы.

Против гипотезы Вуда Джонса свидетельствует также то, что долгопят ни в коей мере не является общественным животным. Долгопяты встречаются только в одиночку или парами, во никогда не живут стадами: последнее характерно для многих лемуров и для большинства обезьян. Этот факт весьма важен, так как человек в первую очередь представляет собой общественное существо, производящее орудия труда и употребляющее их.

Существенные возражения, которые вызывает тарзиальная гипотеза антропогенеза Вуда Джонса, и ее явное несоответствие многочисленным фактам сравнительной анатомии, приматологии, палеонтологии и антропологии приводят к выводу о полной несостоятельности этой гипотезы.